Проснись, брат!

Лео проводили в большую, светлую палату с панорамными окнами и лёгкой органзой штор, их закрывающих. Изголовьем к одной из стен почти посреди палаты стояла большая суперпрофессиональная медицинская кровать, к которой надстройкой крепились какие-то датчики и мониторы. В палате было прохладно, но гула кондиционера слышно не было, вообще было тихо, только попискивали какие-то датчики, сигнализируя биение сердца. Судя по всему, сердце билось нормально. Лео всё это не на шутку пугало, но он подошёл к кровати, глядя на Брока. Он так долго просто стоял и смотрел на брата, не думая, очнётся тот сейчас, или позже. Просто быть рядом с ним так близко уже дарило Лео счастье, ведь они не виделись так давно. Но, когда Брок очнётся, пусть хоть ругается, хоть что, но Лео больше не хотел терять брата. По крайней мере, теперь он точно знал, как жить со своим чувством. Вернее, думал, что знает. Но нет, любовь никуда не делась, теперь она была сильнее, крепла с каждой проведённой с Броком минутой. Аккуратно, но нежно проведя пальцами по руке Брока, Лео прикрыл глаза, переживая странное, горькое, какое-то изломанное удовольствие. Он был готов ждать. Чего? А не важно. просто подождать. — Отойди! — раздался с его спины твердый голос. — Руки убери от него! Доктор велела не тревожить! — Отстань и прекрати истерику, — устало сказал Лео, пока ещё не отходя от кровати. — Ничего плохого я ему не делаю и не сделаю. Теперь нечего было бояться, что его пустят на органы, но вот как-то договориться с патлатым надо было, иначе Лео он жизни точно не даст. Уже Стив бы сделал с ним что-нибудь, раз они такие друзья. А забавно было, что Лео не видел Брока много лет, что Стив своего друга. Баки Барнса. В учебниках истории вообще говорят, что тот умер, но нет, вон, живее всех живых. — Не уберешь руку — я тебе ее сломаю, — нисколько не меняясь в голосе заверил его Зимний. — Командир почти здоров и в твоём присутствии больше нет смысла. Зимний оттолкнул Лео плечом и опустился на пол около постели командира, устраивая голову так, чтобы видеть и его самого и показания повернутых в эту сторону приборов. Лео злило такое отношение к себе, но в чём-то патлатый был прав, находиться рядом с Броком больше не имело смысла. Можно было оставить записку, но Лео предполагал, что до адресата она не дойдёт, патлатый её выбросит или съест, чтобы точно никто не нашёл. Но нужно было дождаться пробуждение брата. — Руку мне починят, а тебя за жестокость выгонят отсюда, — просто ответил Лео самое логичное, чем могло всё это закончиться. Но, чтобы не нарываться, он устроился на небольшом диванчике, что стоял почти у окна. Стоило Лео отойти Зимний сразу затих, даже глаза закрыл, но обманываться не стоило, он не спал, внимательно прислушивался к мерному дыханию командира, к тихому попискиванию приборов, к тому, что происходило за дверями палаты, готовый начать действовать в любой момент. Зимний был благодарен челове… Стиву за просторную палату, за врачей, которые обращались с командиром так же, как и сам Зимний, словно тот был стеклянным и мог рассыпаться от любого неправильного прикосновения. Испытывал благодарность за лечение, за обещание отпустить. Но в то же время Зимний прекрасно знал —- ничего не делается просто так. За всё придется заплатить. Изменившийся рисунок дыхания командира Зимний уловил уже глубокой ночью, скорее почувствовал, а не увидел как шевельнулось его ладонь, и тут же подлез под нее. — Конфетка, — хрипло прошептал Брок, запуская непослушные пальцы в его волосы. — Ты здесь… Лео проснулся от тихого голоса брата. И понимал, что обращаются не к нему, но всё равно уселся на диванчике, на котором раньше лежал, свернувшись в калачик, благо рост позволял. Хотелось кинуться обнимать, но Лео настороженно следил за патлатым. Конфетка, шикарное прозвище, Брок всегда любил подобные. Душу затопила ревность, такая, какой Лео никогда не знал. Захотелось выкинуть из палаты эту Конфетку, остаться с братом одни на один, но Лео давно был взрослым мужиком и не вёлся на подобные подначки даже со стороны самого себя. Но и выходить из палаты не собирался, потому что просто не смог бы оставить эту сладкую парочку одних. — Хули ты тут? — продолжил сипеть Брок, ласково перебирая тяжёлые пряди Зимнего. — Какой был приказ? — Отходить к точке сбора, — отчеканил тот, едва ли не урча под тяжёлой ладонью. — И что сделал ты? — Проебался, командир, — расплылся в улыбке Зимний, решая про себя, можно ли полностью забраться в постель к командиру или это будет верхом наглости. — И потому ты здесь, сладенький. И где, кстати, здесь? — все же уточнил Брок, не в силах пока подняться или хотя бы привстать на постели, чтобы нормально оглядеться. Уже одно то, что он жив, наводило на очень странные мысли. — В Гонконге, командир. Мы в Гонконге. Лео продолжал молча сидеть, не мешая разговору этих двоих. Сейчас казалось, что они любовники или же нет, или это какая-то зависимость одного от другого, но понять, какая, Лео пока не мог. Просто ждал, сам не зная, чего. — Какого хуя — спрашивать бесполезно? — усмехнулся Брок, несильно дёрнул Зимнего за волосы заставляя поднять голову. — Да, командир, — выдохнул тот и закрыл глаза. — Я скучал. — И я по тебе, конфетка. Думал, уже не увидимся. Лео надоело ждать, а спрашивать разрешения он не собирался, просто возник у кровати, соткавшись из темноты. — Привет, Брок, — тихо сказал он. — Сладкий, — ладонь в волосах Зимнего сжалась сильнее, натягивая волосы, но блестящие в темноте глаза вовсю разглядывали брата. — Ты чем таким меня обколол? — Две ампулы номер ноль ввел вчера и сегодня утром, — отчеканил Зимний весь подобравшись. — Занятная у них побочка. — Я не глюк, — усмехнулся Лео. Хотелось сказать что-то ещё, но он не представлял, что. Рассказать, как Конфетка решил из него сделать донора? Можно, конечно, но как-нибудь не сейчас. А вот сейчас… Лео просто взял брата за руку. — Я не глюк, — повторил он. Пальцы в его ладони дрогнули. — Не ожидал тебя увидеть, братишка, — усмехнулся Брок, высвободил свою руку и снова уронил ее на макушку Зимнего. — Конфетка, принеси мне кофе и чтобы побольше сливок, ок? Зимний испарился из палаты мгновенно, стоило Броку закончить, даже не поинтересовавшись, а можно ли вообще такое командиру. — Садись. Лео уселся на краешек высокой кровати, даже, скорее, облокотился. Эх, не такой он представлял встречу с Броком, совсем не такой. Хотя Брок снился ему, снился часто, много. Сюжеты снов были абсолютно разными, но Лео грезил Броком, и подсознание подкидывало ему всё новые и новые сюжеты. Но жизнь оказалась той ещё хитрованкой, подлой и злой. В мечтах о брате Лео всегда думал, что скажет, и слов было много, очень много, но вот наяву всё оказалось сложнее. Слова были, но Лео понимал, что все они пусты и неправильны. Все они ничего не значат. — Я скучал, — просто сказал Лео то, что было совершенной правдой. Рассказывать, почему ушёл, оставив Брока одного, Лео пока не собирался, хотя очень хотелось. Но это были бы лишь жалкие оправдания, потому что Лео тупо струсил, побоялся открыться брату, что тот проклянёт его и сам свалит куда подальше. — Уже радует, — ответил Брок и закрыл глаза. — Соболезную по поводу сына. Хотел позвонить, но не знал, стоит ли. — Спасибо. Как ты себя чувствуешь? — спросил Лео. говорить сейчас о сыне не хотелось. Да и не важно уже это было. Но, значит, Брок знал о жизни Лео. А вот сам Лео ничего не знал о Броке. — Твоя Конфетка за тебя готова была всех порвать, еле уговорили. — Это он умеет, — усмехнулся Брок, не открывая глаз. — Конфетка — человек цели, и препятствия для него несущественны. Сейчас скорее всего он кофе ворует. Как Ты здесь оказался? — Я — идеальный донор, — просто ответил Лео. — Но обошлось без этого. Тебя ставит на ноги какая-то врачиха, Хелен. А организовал всё это Капитан Америка. Как-то так вот и оказался. Конфетка твоя меня нашёл. Еле отговорил его от немедленного меня свежевания. Лео хохотнул скорее нервно, чем весело. И хотя не собирался об этом говорить, Брок бы всё равно допытался, а врать брату не хотелось. Он и так всю жизнь врал о самом главном, зачем врать в мелочах? — Вот уебан, прости Господи, — тяжело вздохнул Брок. — Надеюсь, он не сильно тебе… покалечил? Конфетка бывает очень настойчивым товарищем. Извини за него, ладно? Брок тепло и бесконечно устало улыбнулся. Хоть тело больше не болело, но все равно ощущалось каким-то неродным, словно бы принадлежало кому-то другому, а Броку его отдали просто немного поносить. — Нет, он мне ничего не сделал, — ответил Лео, снова погладив брата по руке. — Просто вырубил и притащил в ваше логово. Хорошо, я в отпуске уже пару дней как. Он говорил, вас ищут. Но я так понял, что Кэп и Конфетка раньше дружили, только он не помнит ни рожна и за тебя цепляется, как за солнышко зимой. Так что я не слышал, чтобы вас кто-то собирался арестовывать. — Значит Кэп-таки добрался до нас, не мудрено, — хмыкнул Брок. — И арестовывать здесь будут меня, да и то ненадолго. Шлепнут скорее всего. Брок говорил так, словно другого результата и не ждал, словно именно к этому шёл и готовился все последние годы. — Я попробую поговорить с Кэпом, — сказал Лео. Не собирался он вот так запросто отдавать Брока никому, тем более, чтобы шлёпнули, как выразился Брок. Но и обещать золотые горы не мог. — Да и, думаю, твоя Конфетка порвёт всех на части, если узнает, что тебя куда-то собираются деть, — высказал опасения Лео. — Так что пока ты никуда не едешь, и никто тебя арестовывать не будет. Может, тебе есть кого сдать, тогда помогла бы программа защиты свидетелей? Лео искал выход из сложившейся ситуации, но не представлял, во что Брок влез, что ему даже правосудия не дано. Лео всегда был за правое дело, никого не оговаривал, даже иногда старался помочь, но вот действительно виновных закрывал любой ценой. А вот с Броком не смог бы. — Ещё можно подумать в ту сторону, что мы с тобой очень похожи, и кто-то, не знающий нас лично, точно перепутает, — продолжил Лео прикидывать варианты. — Так что уйти отсюда ты легко сможешь. Я тебе оставлю свои документы. — Ты в это дело влезать не будешь! — жёстко оборвал его Брок, глянул грозно, нахмурился. — Тебя здесь вообще не должно было быть. А со своими проблемами я разберусь.