Проснись, брат!

— А ты хорошо устроился, — хмыкнул Лео, вспоминая свою пустую берлогу. — Круто. Нет, он не завидовал Броку, он жалел, что не знал, как и чем брат живёт, потеряв его, а вот как оказалось, куда Брок делся. И был-то в одном с ним городе, совсем рядом, а вот Лео его не нашёл. Может, искал плохо, может ещё чего. А ещё Лео боялся, что брат его не примет, не захочет с ним разговаривать. Ведь Лео его бросил, оставил одного и даже не пытался проявляться. — Я люблю комфорт, мелкий, — усмехнулся Брок, подметив, что ключи уже висят на крючке перед зеркалом, а торопливый топот шагов раздается откуда-то сверху. — Проходи. Чувствуй себя как дома. Сейчас Барнс найдет все и всех, кто ему нужен, и успокоится. Он не настолько тревожный, как это может показаться. Жратвы нет, последние дни я и не бывал здесь. Клининг приходил… позавчера, если я правильно понимаю какое сегодня число. Так что должно быть чисто. Брок говорил-говорил-говорил, а сам скользил взглядом по мебели, по оставленным вещам бойцов из его отряда. Даже кошачья миска, правда пустая, и та оказалась на месте. — А кого он ищет? — глупо спросил Лео. — И… А, не важно. И Лео сделал то, что хотел с самой встречи, когда увидел Брока в криокамере. Он его обнял, прижал к себе так крепко, как только мог, просто чтобы убедиться, что брат рядом. — Придурок мелкий, — тихо выдохнул Брок и сам крепко обнял брата, но почти сразу отстранился, лишь хлопнул по спине. — Как понимаю, объясниться, какого хрена ты свалил из семьи не хочешь? — Хочу, — вздохнул Лео. — Но боюсь, что ты после этого дашь мне в морду. И, может быть, правильно сделаешь. Сейчас, спустя столько лет, Лео понимал, что они уже взрослые, юношеский максимализм прошёл, у них обоих была жизнь далеко друг от друга, и если рассказать правду сейчас, то, может быть, Брок поймёт. Самое большее — выставит и скажет, чтобы Лео со своими грязными инсинуациями не приближался к нему. Надо ли вся эта правда Броку, Лео не знал, но чувствовал, что ему надо. Боялся только очень озвучить правду. — Значит пусть тайна так и останется тайной, — решил сам для себя Брок. — Ты проходи, осматривайся. А я вещи пока брошу. Подхватив рюкзак Зимнего, Брок отправился наверх, в свою спальню, оставляя Лео одного в гостиной, где и правда было что посмотреть. От книг на стеллаже вдоль дальней стены, до многочисленных фотографий Брока с какими-то мужиками, где он непременно улыбался, демонстрируя полное удовольствие от этой жизни. Лео прошёлся по гостиной, разглядывая жизнь Брока, и сердце кольнуло болью, и он просто устроился на шикарном здоровенном диване. Ну вот они с братом и вместе, а что дальше? Об этом Лео не думал, слишком взбудоражила его странная встреча. И он был готов рассказать Броку обо всём, что было у него на душе, когда он уходил, и рассказывал спящему, но вот живому и здоровому Броку он рассказать побоялся. Его шею тронуло что-то холодное и влажное и тут же отстранилось, а рядом с ухом раздалось вопросительное «мяу». — Котик? — обернулся Лео, не спеша хватать живность руками. — Привет, котик. Лео протянул к коту руку, чтобы тот мог её понюхать. Сам он кота не заводил, потому что слишком редко бывал дома, поглощённый работой, главное было просто не думать ни о чём. Особенно о сыне, который хотел кота, но жена была против. А вот у Брока кот был, и кто его кормил, вообще было не очень понятно, если Брок периодически где-то воевал или собирался умереть. Рыжая наглая морда чуть подалась вперёд к пальцам Лео, но вместо нового прикосновения приплюснутого носа он ощутил чувствительный укол боли, а на указательном пальце тут же набухали две горошины крови. — Мистер Нудлс! — радостно воскликнул Зимний, показавшись в гостиной, сграбастал рыжее пушистое недоразумение и плюхнулся рядом с Лео. — Мистер Нудлс у нас мудак. Мудак который любит только самого себя и почему-то своего хозяина. — Я уже заметил, — буркнул Лео, посасывая укушенный палец. — Какого-нибудь злобного волкодава, кроме тебя, тут больше не живёт? — Наша профессия с Конфеткой не позволяет завести нормальное домашнее животное, — усмехнулся появившийся в гостиной Брок, уже переодетый в темные домашние штаны и такого же цвета майку. — Зануду мы получили себе в питомцы случайно и просто не смогли от него избавиться. — Ты сам его спас из той канавы, сам мыл и вез за пазухой, чтобы на базе никто не понял, что мы из Бангкока вернулись с пополнением, — улыбнулся Зимний, тиская флегматично урчащего кота. Тот даже лапами не двигал, просто тряпочкой висел в объятиях Зимнего и подставлял подбородок под почесушки. — А ты, я смотрю, ничуть не изменился с детства, — улыбнулся Лео и повернул голову Конфетке. — Брок вечно тащил в дом какую-нибудь живность, а родители говорили, что нет, нет и ещё раз нет. Тогда мы на свои деньги шли и лечили зверьё у ветеринара, а потом приносили в питомники, чтобы им нашли хозяев. Родители у нас были строгие и почему-то не любили животных. — А Нудлса он отдать не смог, — светясь словно новогодняя гирлянда, заявил Зимний. — Мистер Нудлс особенный кот. Брок только глаза закатил. Не рассказывать же Лео почему Зануда не покинул его дома. Хотя Брок самолично трижды отдавал его в приют, и кто воровал кота и возвращал его обратно, аргументируя это все тем, что кто-то же должен за командиром присматривать. И на Зимнего не действовали увещевания о том, что кота некому кормить. Но и тут, как выяснилось, Зимний подсуетился, познакомившись с милейшей парой геев живущих в соседнем таунхаусе, которым хозяин не разрешал животных. Так что они только были рады присматривать за Занудой. Лео не стал рассказывать, что продолжал начинание брата, если вдруг находил бездомное животное, то поступал по усвоенной с детства схеме. Ему хотелось хоть чуть-чуть быть ближе к нему, хотя бы вот таким вот странным способом. — Может, пожрать закажем? — предложил Лео, раз уж он тут собирается потусить какое-то время. — А то больничная еда полезная, но … не самая интересная, даже в кафетерии. — Пойдем на кухню, — предложил Брок. — Пока эти двое наслаждаются обществом друг друга и правда о жратве подумаем. А то сейчас включится телевизор — и все, к дивану мы хрен подойдём. — Пойдём, — улыбнулся Лео. Снова вместе. Не как раньше, но вместе, и это было невероятным счастьем. — Что, у тебя в холодильнике ничего не сгнило, пока вас где-то носило? Лео хотелось обнять брата, снова почувствовать его близко-близко и рассказать, наконец, почему сбежал. И пусть даст в морду, но терпеть это уже не было никаких сил. В кухне Лео дёрнул на себя Брока, прижал к себе, уткнувшись ему в шею и — показалось ли самому? — тихо всхлипнул. — Ну блядь же, — тихо выдохнул Брок, снова обнимая брата. Слишком давно они не виделись, настолько давно, что уже казалось, что прошедшие годы так навсегда и останутся между ними непробиваемой стеной, навсегда отсекая друг от друга. Ведь сколько Брок себя помнил у него не было никого роднее и ближе брата, даже когда тот сбежал из дома, оборвав все контакты, не сумел его обвинить, хоть и был страшно обижен. — Дурака ты кусок, Леонард Анджело Рамлоу. — Твоя правда, — выдохнул Лео, давно его никто так не называл. Он даже подумал вернуть семейную фамилию. — Прости меня. Я так любил тебя, что боялся себя самого. И сейчас люблю. — Все хорошо, братишка, — ласково погладил его по спине Брок. — Теперь все точно будет хорошо, обещаю тебе. Мы, вон, даже в одном городе живём. Но давай всё-таки едой озаботимся? Ни ты, ни я нормально не жрали. Да и тех двоих тоже кормить нужно. Похоже, Брок совершенно не понял, в какой любви признавался Лео, но, может быть, так было даже лучше. Лео не знал. Но хотя бы сказал главные слова. — Да, давай, — согласился Лео, выпуская брата из объятий. — Я, правда, не мастак готовить. — Так и не из чего, — ухмыльнулся Брок. — мы сейчас закажем чего-нибудь очень вредного, но безмерно вкусного и заодно продуктов на завтра-послезавтра. А так сегодня я готовить сам не собираюсь. Главное Барнсу сладкого для поднятия жизненного тонуса. Выбирай. Брок расстелил на столе перед Лео разноцветный веер брошюрок с доставками. Лео уверенно ткнул в китайскую и итальянскую. — Как-то так, — сказал он. — Можно и того, и другого. А можно чего-то одного. А ты что думаешь? — Лучше и того, и другого, — согласно кивнул Брок. — Конфетке нужно есть за семерых, притом в прямом смысле этого слова, и одна поставка тут не справится. А уж когда здесь собирался весь отряд… Улыбка на губах Брока закаменела, взгляд скользнул по ряду кружек около мойки, а плечи поникли. — Короче, понял тебя, сейчас все закажу. Если хочешь, можешь воспользоваться душем или упасть отдохнуть. У меня гостевая спальня свободна. — Успею, — отмахнулся Лео, с тревогой глядя на брата. Что тот сейчас вспоминал, для Лео было секретом, но что-то не очень хорошее, в этом у Лео сомнений не было. — Вы с Конфеткой… — Лео чувствовал, что должен спросить, иначе сойдёт с ума. — Вы — любовники? — Мне иногда кажется, что мы с ним женаты уже добрую сотню лет, — фыркнул Брок. — Через столько прошли, что книги на три хватит, но нет, мелкий, мы не любовники и никогда не смогли бы ими быть. Он однолюб с мозгом, сдвинутым на Роджерсе, а я слишком часто видел его препарируемым с вывернутыми наружу кишками, чтобы выжить с какими-то другими эмоциями кроме как дружеские. А что? Похоже, что мы трахаемся? — Нет, — ответил Лео. — Но вы явно очень близки. Почему Конфетка не сказал Стиву, что помнит его? — Тут все очень сложно. — Брок умостил задницу на барном стуле, попутно накидывая в корзину приложения доставки продукты. — Ты же умный и не прогуливал школу, как это делал я, и соответственно помнишь историю Кэпа. Какой он герой и все такое. Как погиб. И тут его размораживают. А Барнс… Барнс все это время воевал, при том на стороне Гидры, убивал по ее приказу. Ему сложно прийти сейчас к дорогому человеку и сказать — вот он я! Всё, что ты обо мне, читал — правда! Меня боятся все спецслужбы мира, но я все тот же Баки! Потому что это брехня собачья. Барнс давно уже не Баки. Он изменился, вырос, эволюционировал, так сказать. И побоялся это все показать тому, кто почти не изменился. Почти, мелкий. И Стив Роджерс никогда не врал своему Баки. А тут соврал. Защищать Стива Лео не собирался, тот сам проебался, и конкретно. Но его было жаль, ведь он, похоже, действительно любил Конфетку, но ни черта не понимал в нём. Как сам Лео не понимал Брока. Слишком много времени прошло, слишком много вод утекло, всего было слишком, и Лео сейчас старался просто не дать брату повод выставить его за дверь. Очень старался. — Стив совсем не такой, как рассказывали агитки, — только и сказал Лео. — Совсем не такой. — Ну так пропаганда должна была сляпать героя из того, что было, из живого человека, с его ебанцой и пороками, — пожал плечами Брок. — А, согласись, гей на ура подделывающий документы уже не образец человека, особенно в сороковые-то годы. Но выбора не было. Сыворотки хватило только на одного суперсолдата. — Хрена у тебя осведомлённость, — изумился Лео. — Слушай, закажи ещё лазанью, раз ты там уже назаказывал вдоль и поперёк. — Да и понятно, ты всегда любил информацию. Вспоминать маленькие интересы былых лет было интересно и почти не больно. Брок всегда любил всё знать, и нашёл такую работу, которая ему эту информацию давала. А Лео тяготел к справедливости, даже брата иногда стыдил, но всё равно всегда был на его стороне. — Информация — мой хлеб, мелкий. А как командир отряда я и вовсе должен был знать все и желательно обо всех, — поиграл бровями Брок и наконец отложил телефон. — Все, жратва через час прибудет, а я пока, уж извиняй, загляну в ванной, отмокну. Кошелек, если не успею выйти, в гостиной, Конфетка знает где. Все равно все мои счета вряд ли смогли заморозить. — Давай, — махнул рукой Лео. Он бы тоже был не прочь поваляться в ванне, особенно рядом с Броком, но это было вообще недостижимо, поэтому он просто вернулся в гостиную, где нашёл Конфетку и кота-мудака, который ни за что, ни про что прокусил ему палец.