Проснись, брат!

Эпилог (год с небольшим спустя) — Почему я должен терпеть в своем доме ещё и Роджерса? — тяжело вздохнул Брок, отходя на два шага от едва не заваливающейся на бок от количества украшений ёлки. — Потому что ты любишь Конфетку, — улыбнулся Лео, обнимая Брока. Он переехал к нему окончательно через неделю, не смог быть далеко от брата после двадцати лет разлуки. — Рамлоу, ты же знаешь, что Баки не переубедить? — улыбнулся Стив, вертя в руках рубиновую звезду, прикидывая её водрузить наверх или ангелочка с трубой. — Звезду вешай, порадуй Барнса, — вздохнул Брок и подкинул на ладони ярко красный стеклянный шар. Совместное рождество чем-то новым не было. Раньше все праздники отмечались так же в шумном кругу Страйка. Сейчас же все выжившие рассеялись по миру, не веря до конца в то, что пообещал Роджерс, но Барнса похоже не волновало то, что что-то изменилось. И если в первый раз он приволокся уже после сочельника с фунтовым кексом и подарками, то на второе Рождество заявил, что придет со Стивом. — Красиво как! — восторженно протянул Баки, вытирая руки о цветастый передник. — И пахнет просто невероятно. Я же говорил, что живая лучше. Стив дотянулся, встав на цыпочки и пристроил на верхушку ёлки звезду, совершенно не понимая, почему Баки они так нравятся, эти красные звёзды, хотя тот и пытался объяснить. Лео отказался участвовать в украшении ёлки, ему это мероприятие до сих пор причиняло боль, но забиваться в дальний угол в этот раз не стал, просто валяясь на диване и разглядывая фотки Брока и Страйка в утащенном из кладовой альбоме. Разглядывал лица незнакомых ему людей, которые воевали вместе с Броком и мысленно благодарил каждого, что его брат жив и здоров. — Только гирлянду не порвите, — вклинился всё же Лео, глядя, как Стив и Конфетка (а именно так и продолжал называть Барнса Лео) пытаются эту самую гирлянду распутать. — И из режимов никакого мигания, а то голова болит. Барнс хотел было что-то возразить, но, кинув взгляд на Брока, только показательно тяжело вздохнул, смиряясь с участью остаться без мигания ярких огоньков. Погладив брата по рукам, Брок чмокнул его в щеку и не без удовольствия заметил смущённого румянца на щеках Роджерса. Ему лично, ну разве что Барнс растрепал, никто ничего не объяснял. Но нужно отдать Роджерсу должное — он ни разу не залупнулся по поводу каких-то не таких отношений между братьями, но краснеть от этого не переставал. — Барнс, гирлянда — огонь, но у тебя что-то горит, — заметил Брок. Ойкнув, тот скрылся на кухне. — Что сегодня у Конфетки должно сгореть? — спросил Лео, усмехнувшись. Конфетка готовил лучше него в разы, но при этом, если в досягаемости был Стив, то мог вообще обо всём забыть. Стив рядом с ним был совершенно таким же. Мог проворонить и упустить кофе в кофемашине, или спалить тосты. А ещё Лео очень нравилось смущать Стива, словно он хотел раз за разом показать, что тот тоже человек и имеет право на слабости в виде любимого мужика. Лео поймал руку брата, поцеловав в центр ладони. — Люблю тебя, — улыбнулся он Броку. — Конфетка готовит весьма недурственный, если верить запаху, мясной рулет, — с теплотой в голосе ответил Брок. — Ты же знаешь сколько едят эти суперсолдаты. А я не нанимался не вылезать из-за плиты все выходные. Щеки и уши Стива сделались и вовсе пунцовыми от смущения. И Брок прекрасно знал, что увеличенная потребность в еде была как раз тем триггером, куда можно было вполне безопасно тыкать, не боясь захлебнуться отдачей. Увеличенная потребность в еде и такое же либидо. Но последнее Брок не трогал. — Здорово, — обрадовался Лео. Он так и не научился пока быть не рядом, если они находились в одном помещении. Но Лео старался, и у него получалось всё меньше просто так дёргать Брока, словно он может исчезнуть. — У нас есть мороженое? — спросил Лео у Брока, когда тот оказался сжат в объятиях ещё сильнее. — Хочу мороженого. И играть в снежки, хотя суперы всё равно нас обыграют. — А давай в свою команду Барса запишем? — предложил Брок, развернулся в объятиях брата и чмокнул его в губы. — О, и я мороженого хочу! — крикнул с кухни Барнс, который впрочем никак не отреагировал на то, что трое против одного не честно. — Я хочу карамельного и вишневый сорбет! Целый паунд! — Обожрешься, — усмехнулся Брок, погладил Лео по голове. — А ты, мелкий, какое хочешь? — С шоколадной крошкой, — ответил Лео, целуя Брока коротким, нежным поцелуем. — А ты? Стив при этом всём залился краской до самых ушей и смешно пытался отвести глаза от братьев. Его тоже не особо озаботило что трое на одного нечестно, потому что он мог стоить двоих, и получалось вполне ничего, успеет закидать хоть кого-то. — Баки, а апельсиновое есть? — спросил Стив. Как выяснилось после войны, он просто тащился от апельсинового мороженого, а вот на апельсины у него была аллергия. Когда-то давно, но он всё равно по привычке их не ел. — Никакого нет! — радостно заявил Барнс, снова показавшись в гостиной, но уже без своего ужасного фартука, подошёл к Стиву, сгреб его в объятия и с жаром впился в мягкие раскрывшиеся навстречу губы. Стив едва слышно застонал, обнял Баки, прижимая его к себе со всей силы, зная, что не сломается. Зашарил по спине руками, и плевать ему было на Брока Рамлоу его брата Лео Рамлоу (который сменил фамилию на родную почти сразу), и на их отношения. Он был счастлив со своим Баки и благодарен Броку за то, что сохранил его любимого, о чём даже однажды сказал. Лео же, оторвавшись от Брока, что было безумно сложно, дунул на него, взъерошивая упавшую чёлку. — Что, братишка, мы за мороженым, или они? — Лучше мы, — фыркнул Брок. — Эти ещё минут сорок друг от друга не отклеятся, потом попьют водички и по новой. Так что мы с тобой за мороженым. Брок потянул брата прочь из гостиной, но уже в коридоре снова крепко обнял, прошёлся пальцами вдоль позвоночника, стиснул ладонями ягодицы. — Блядь, они заразные что ли, — выдохнул он в губы Лео и с жаром приник к ним. — Да, — промычал Лео, не просто позволяя себя целовать, а активно участвуя в процессе. Забрался пальцами в волосы, которые Брок сегодня с утра даже пытался укладывать, и переворошил ему всю причёску, теперь идеально повторяющую его собственную. — Как же я люблю тебя, — выстонал Лео Броку в губы. — ты словно наркотик, от зависимости которым не хочется лечиться. Поехали уже за мороженым, иначе я тебя прямо тут разложу, в смысле, к стене поставлю. — Нет! — рыкнул Брок, огляделся совершенно осоловело и кивком головы указал на лестницу ведущую наверх. — Там! Блядь, сдохнуть как хочу тебя! Было все равно сверху или снизу, у стены или на большой кровати, Брок обожал брата, любил его и желал на постоянной основе, словно его организм пытался компенсировать все двадцать лет, что они провели в разлуке. Всё-таки хорошо, что Барнс оказался настолько отмороженным на голову, что решил использовать близнеца и притащил в их укрытие. Хорошо, что Лео не ушел сразу как разрешилось. Хорошо, что тогда напившись Брок позволил себе желать брата. Хорошо, что они потом поговорили. Как же теперь было хорошо. The end