Рассекая лед

      На удивление мать Гена не трогала, в целом не разговаривала с ним по дороге домой. Когда они вошли чистую светлую квартирку, они оба отправились к себе в комнату. Ген повесил костюм для выступлений и плюхнулся на кровать.       Страшно было очень. Чем обернется выходка Сенку — было не ясно. Если мать узнает о том, что Ген еще и контактирует с Ишигами, то ему точно не жить. Страшно было даже выходить из комнаты. Фигурист залез под одеяло, его самого до сих пор немного трясло. Он не спал почти всю ночь, слишком было страшно, даже закрыть глаза.       И вот он сам не заметил, как оказался на тренировке. На льду было зябко, обычно так не было. Он прокатился пару кругов, мать подозвала его к себе. Тело кое-как слушалось, а сердце ударялось о ребра, будто сейчас их проломит. Однако фигурист заставил себя подъехать к матери, только встал подальше, наверное, не произвольно, чтобы его было сложнее достать.       — Подойди сюда, — строго сказала Юки. Ген кое-как приблизился к матери.       — Ещё ближе, — Ген нервно взглотнул и подошёл к самому борту. Его еле заметно трясло, сразу стало холоднее, руки и ноги окоченели, он кое-как стоял, смотря в лед.       — Так. Значит из-за того, что ты плохо прокатал короткую, мы будем заниматься эту неделю только ей, ясно? — жёстко и холодно проговорила Юки. Ген чуть расслабился, но доверять этой женщине он всё равно не собирался.       На самом деле Юки Асагири была очень несчастной женщиной. С детства она занималась фигурным катанием. Среди девушек конкуренция всегда была сильнее, чем у мальчиков, потому что их всегда больше, а еще девочки могли устраивать всякие подлости. Вы думаете, это так сложно? Можно подрезать шнурки на коньках, ступить лезвия об любую скамейку, в конце концов, испортить костюм. Всё это не могло обойти Юки в мире фигурного катания, даже в её собственной группе. Из-за того, что ей больше других повезло с физическими данными, трудолюбием и мотивацией, её откровенно не любили. Друзей у неё не было.       До одного дня.       Юки Асагири тогда было девятнадцать лет, а ему двадцать один. Его звали Сатоши, он только закончил свою карьеру и пришёл их тренировать. Конечно, не одной ей понравился их новый тренер по скольжению. Он был из тех людей, которые пробивали себе путь нереальным трудолюбием, по нему было видно. Тёмные волосы, карие глаза, крепкое, но внешне очень худое тело, длинные ноги — самое то для фигурного катания. По льду он не катался, а буквально летал, неудивительно, что его позвали их тренировать. Тренировка прошла хорошо, но как-то смято.       Когда они выходили со льда, слышался хитрый смех девушек. Юки краем уха услышала, что другие обсуждают нового тренера. Они уже, кажется, выбрали ту, с кем будут сводить его. Фигуристка глянула на них и быстро спрятала взгляд, но это не осталось незамеченным. Одна из девушек вышла из толпы и направилась к ней. Ее звали Кацуми.       Она была второй после Юки, но по общению всегда была первой. Кацуми нравилась всем, даже тренерам, она была от природы очень красива и улыбчива, много работала над собой. Конечно, она завидовала Юки, ведь считала, что первое место должно принадлежать ей, а не какой-то там талантливой выскочке. Кацуми была главным провокатором всех подлостей и неприятных ситуации, которые поднимали её авторитет в глазах других, а тренеры на это смотрели сквозь пальцы.       Юки чуть отодвинулась к стене, когда заметила, что Кацуми направляется к ней, а за ней следует толпа восторженных девушек. Хотя и толпой это назвать трудно: всего пять человек.       — Значит, слушай сюда, во-первых, ещё раз позволишь себе на нас так посмотреть, то тебе мало не покажется, а во-вторых, чтобы к нашему скользисту шага не смела сделать, ясно? — Кацуми всегда говорила громко, почти кричала. Юки всё ещё пыталась от этого спрятаться и потому просто молча кивнула.       — Кац, не говори с этой «исключительной», — сказала какая-то девушка из толпы с таким презрением, будто перед ней не фигуристка, а какой-то червяк.       — А «исключительная» у нас настолько зазвездилась, решила мне не отвечать, — девушка ещё ближе подошла к Юки и наклонилась к самому её лицу.       — Кацуми-тян, я…       — Кацуми-тян? Да как ты смеешь? Запомни раз и навсегда, для тебя я Кимура-сан, — с этими словами девушка с размаху дала пощёчину Юки, потом хмыкнула и пошла на выход, все остальные ушли вместе с ней.       Юки снова сидела одна в раздевалке. Обидно не должно было быть, обычное ведь дело, так ведь всегда, надо было привыкнуть за всё время, что она тут занимается. Но то, что не должно было, не значит, что не было. Глаза нещадно щипало. Фигуристка сначала попыталась их спрятать. Всё тщетно. Она закрыла лицо руками и тихонько заплакала. Всё равно никто не увидит, всё равно всем будет плевать.       Тут дверь отворилась, Юки сразу же отвернулась и стала вытирать лицо, чтобы ни в коем случае никто не увидел ее в слёзах. Слёзы, в понимании спортсменов, — выражение слабости, а потому плакать нельзя не перед кем.       — Хей… Ты Юки Асагири, да? Что-то случилось? Чего плачешь? — это был голос их нового тренера. Девушка помотала головой.       — Не переживай, я никому никогда не скажу, — он взял её ладони и стал аккуратно отводить их от лица фигуристки. Та пыталась сопротивляться, однако быстро сдалась и посмотрела на тренера.       Тот мягко улыбался и держал её за ладони, в его глазах не было никаких злых намерений, он и вправду был очень хорошим человеком, которому точно можно доверять. От него как будто изнутри исходило сила, которая спасёт и защитит от всего. Наверное, поэтому Юки сразу же влюбилась, просто посмотрев в его прекрасные глаза.       — Вот так, теперь всё будет хорошо, — проговорил Сатоши, Юки кивнула. Она действительно верила в его слова.       Он на самом деле тогда говорил правду. На все глупые подкаты девочек он не реагировал, всегда помогал Юки. С ним было как-то легче жить, наверное, потому что Асагири почувствовала себя нужной кому-то.       Сатоши всегда ей помогал, никогда не ругался, всегда поддерживал. Он ходил с ней на все соревнования. Юки уже было всё равно на весь мир, на издевательства Кацуми, на места, лишь бы видеть в толпе глаза любимого человека. Сатоши тренировал её ещё около трёх лет, Юки с каждым днём влюблялась в него всё больше.       Наступил конец третьего соревновательного сезона, как Юки тренировалась с Сатоши. Она уже собиралась уходить, да и не только она. Практически вся её группа собиралась уходить. В тот день у них было что-то вроде корпоратива.       Все радовались, танцевали, веселились. Юки стояла на террасе. Там было тихо, она просто скромно стояла и смотрела на звезды. Такие красивые и блестящие. Тут громкий знакомый голос раздался со спины.       — Эй, Асагири-сан, — девушка повернулась. Это была Кацуми. Кажется, впервые за всё их знакомство прозвучала такая официальная форма обращения в их диалоге. Кацуми стояла, протянув ладонь перед собой.       — Я знаю, я вела себя подло по отношению к тебе. Просто очень тебе завидовала. Несмотря на всё это, мне приятно, что я с тобой знакома, что каталась в одной группе. Я предлагаю закончить наше соперничество на этой ноте. Прости меня. Ты действительно достойна всего того, что имеешь.       Юки слабо улыбнулась и посмотрела на Кацуми, выглядела та довольно искренней.       — Кимура-сан, ты тоже очень сильный соперник, мне тоже очень приятно было с тобой познакомиться. Думаю, мы ещё встретимся. — Юки улыбнулась и пожала руку своей многолетней сопернице. Странно, но от этого ей стало как-то легче. Кацуми усмехнулась и отпустила руку.        — Еще свидимся, я намерена оторваться этой ночью, — громкий голос Кацуми скрылся в зале, из которого грохотала музыка. Асагири на это только улыбнулась, а потом снова стала смотреть на звёзды. Они и вправду её завораживали.       Через некоторое время на её плечи лёг тёплый плед. Она сразу же вздрогнула и повернула голову.       — Юки-чан, это я, — проговорил мягкий мужской голос. Это был Сатоши, её любимый Сатоши. Она улыбнулась, смотря на него, но говорить ничего не стала, они так и стояли в тишине некоторое время.       — Юки, луна сегодня красивая, правда? — девушка перевела взгляд на говорившего, чтобы посмотреть, не врёт ли он. В то же время Сатоши повернул голову на неё. Их глаза встретились, и оба увидели в них теплоту и нежность.       — Сатоши-сенсей… Такая красивая, что умереть можно. — Юки слабо улыбнулась и взяла его за руку.       Так они и признались друг другу, провстречались они всего год. Оба понимали, что безмерно любят друг друга, поэтому решили сыграть свадьбу. Кстати на ней произошёл забавный случай. Когда Сатоши и Юки приехали с гостями в ресторан, оказалось, что там отмечают ещё одну свадьбу.       Невеста другой свадьбы оказалась большой фанаткой Юки, поэтому они подружились. На долгое время они стали друг другу лучшими подругами. Они много времени проводили вместе. Жизнь была просто замечательной.       Юки и Сатоши организовали свою школу фигурного катания, а вскоре после этого Асагири забеременела. Все были счастливы, узнав об этом. Ребёнка назвали Геном, просто потому, что Ген Асагири звучит очень красиво. Примерно через два года родился ребёнок у лучшей подруги Юки.       Первые года жизни Гена проходили идеально, его любили, о нём заботились. Сыновья девушек подросли и стали играть вместе, школа фигурного катания Сатоши и Юки была очень популярна и известна. Правда с ней соперничала школа Кацуми, но только на словах. Это была не жизнь, а сказка, которая разрушилась всего за день.       — Милый, я собрала вещи, следи за Геном, мне уже пора, — Юки помахала рукой, выходя из спортивного комплекса. Они с подругой собирались улететь вместе на отдых. Сатоши улыбнулся и чмокнул её в щеку.       — Конечно, дорогая… Не переживай за нас, справимся как-нибудь. Жалко, что Ген сейчас не может с тобой попрощаться.       Юки улыбнулась, чмокнула Сатоши в лоб и, садясь в такси, вдогонку крикнула: — Передай ему это от меня. — На эти слова её муж лишь улыбнулся и помахал рукой вдаль машине.       Скоро Асагири была уже в аэропорту, однако она не нашла там своей подруги с её мужем.       «Вероятно, она задерживается, но билеты-то у неё,» — Юки вздохнула и помотала головой, слегка улыбаясь. Девушка села в какую-то кофейню и заказала себе чашку кофе. Прошло полчаса, Юки заказала себе вторую чашку кофе и пыталась дозвониться до подруги. Гудки шли, но ответа не было. Прошло еще полчаса, Юки сидела всё в том же кафе, постукивая пальцем по столу и пытаясь сохранять внутреннее спокойствие. Она тяжело вздохнула и закрыла глаза. Что-то определенно случилось, но что конкретно было неизвестно. Девушка глубоко вдохнула, а потом выпустила воздух, она всегда так делала, когда нервничала.       Юки открыла глаза и увидела перед собой информационное табло. На нём были две машины, одна из них была перевернута вниз головой и вся смята, вторая выглядела чуть лучше. Юки пригляделась и увидела номер машины. Ох, лучше бы она не видела. Номер машины совпадал с номером её подруги. У Юки перехватило дыхание.       «Нет, это же неправда, этого не может быть!» — Юки трясущимися руками с подступающим комом в горле набирала на телефоне номер подруги, снова и снова, снова и снова. Ответа нет. Удушающий ком подступил к горлу.       — Нет, нет… — Слёзы сами полились из глаз. Это было правдой, это был не сон и не гипноз. Лучшая подруга Юки Асагири только что попала в аварию, в результате чего умерла.       Юки не знала, что делать. Она посидела несколько минут, пусто смотря на новость в телефон, как будто он мог ей чем-то помочь. Потом она встала и как в полусне побрела назад. Вроде бы у неё мужа ещё были сегодня тренировки, надо поехать к нему.       Всю дорогу к катку она просто беззвучно плакала, а по приезде пошла в раздевалку.       Однако когда она подошла к раздевалке, через дверь она услышала знакомый громкий голос и смех.       — Ну ты представляешь, Сатоши, так глупо, да?       «Что она тут делает?» — пронеслось в голове у девушки. Юки остановилась у двери и прислушалась.       — Ха-ха, да, Кацуми, я согласен, так тебя люблю.       — Ты дурак, Сатоши, ты так говоришь уже два месяца. Почему же ты меня любишь?       — Ну как же… С тех пор, как твоя школа обогнала нас по популярности, ты прямо-таки открылась с новой стороны. Я сразу понял, что люблю тебя и жить без тебя не могу.       Слёзы лились из глаз Юки. Ей за сегодня второй раз ударили по сердцу. Она открыла дверь и вошла в комнату.       — Сатоши, где Ген? — неожиданно громко сказала Юки, а любовники удивлённо смотрели на неё. Причем оба с каким-то призрением.       — Домой отвез… Я так поним… — Договорить своё оправдание он не успел.       — Больше не возвращайся ко мне. Тебя ведь волнует только популярность, да? Ты встречался со мной, ты женился на мне только из-за того, что я была звездой? — голос Юки дрожал, хотя она всё ещё продолжала держать себя в руках. Сатоши на это нахально улыбнулся и пожал плечами.       — Может быть. Думаю, это уже не важно, — он надменно хмыкнул и взял Кацуми за руку.       — Раз… раз так… то Ген будет самым лучшим, великолепным и популярным фигуристом! И тогда! Тогда! — она уже откровенно орала на своего мужа… бывшего уже. Она сняла кольцо, кинула его на пол, забрала вещи и вернулась домой.       С тех пор жизнь Гена превратилась в то, чем является сейчас. Изнуряющие тренировки, бесконечные диеты, вечный страх — всё из-за того, что он, хотя сам об этом не догадывался, в руках Юки был лишь орудием мести, ничем больше.       — Так вот, сегодня занимаемся только короткой, понял? — Юки смотрела на лёд. Такое выступление, — безусловно, провал в её идеальной стратегии.       — Мам, слушай… — Ген и сам не знал, почему сейчас начал говорить. Надо было просто кивнуть и пойти. Но он не мог просто так это оставить, — слушай, я наблюдал за тобой… и, в общем… хотел спросить, — фигурист снова распереживался, однако Юки на этот раз его даже слушала.       — Мам, тебя ведь волнует только моя популярность? — простой вопрос. Но лицо матери тут же изменилось с нейтрального на злое. Ген весь задрожал. Что на него нашло? Почему он не додумался о простых последствиях?       Тут мать резко хватает сына за волосы, ударяет о пластиковый край борта и с такой же силой откидывает на лед. Ген поскальзывается, земля уходит у него из-под ног, и он падает затылком о лёд. Всё темнеет.       Но через пару секунд уже проясняется. Пару секунд — это, конечно, для Гена. На самом деле прошло около десяти минут. Рядом с ним на коленках сидит мать вся в слезах.       — Ген… Ген прости, я не хотела. — Она наклоняется и целует сына в лоб. Ген задерживает дыхание. Сопротивляться нельзя, да и не хочется. Это же его мама, она не специально, ничего страшного.       Голова гудела, а перед глазами всё плыло. Тягучая боль отдавала и пульсировала то в затылок, то в рассечённый лоб, кровь с которого капала на белую чёлку и лёд.       — Ты можешь встать? — спросила Юки. Ген кивнул. Конечно, может, мама же просит. Он кое-как сел и дошёл до борта. Мать набрала льда и перевязала голову фигуриста.       — Сегодня отдыхай, у тебя же вечером дела были, да? Пойдешь? — со странными тёплыми интонациями говорила мать. Асагири немного посидел, всё еще кое-как приходя в себя.       — Пойду… это важно, — шёпотом проговорил Ген.