Жестокие намерения

      Хантер с замиранием сердце направлялся в тронный зал. Едва ли он коснулся головой до подушки, как в его комнату зашел один из охранников и сообщил, что он нужен Императору. Когда охранник удалился из его комнаты, Хантер устало выбрался из постели и подобающе оделся.       Видимо, он недосыпал намного сильнее, чем ему хотелось бы думать, потому что, когда он свернул за угол, вдруг осознал, что шел не в том направлении. В замешательстве он оглянулся и, протерев глаза, изменил направление. В конце концов, было уже поздно.       Наконец, найдя дорогу, он поднял руку, чтобы постучать по большим металлическим дверям, но те распахнулись прежде, чем он успел прикоснуться к ним. Проглотив удивление, он вошел в комнату.       Белос расслаблено восседал на троне без своей маски. Хантер прошел вперед и приклонил колено:       — Император, — почтительно сказал он. — Что я могу сделать для Вас в столь поздний час?       К его удивлению, Император произнес:       — Прости, что разбудил тебя, Хантер.       — Не беспокойтесь, сэр, — быстро ответил Хантер и посмотрел на Белоса. — Если позволите… Вы выглядите лучше, дядя.       — Я чувствую себя намного лучше, — улыбнувшись, сказал Белос. — Я подумал, что мы могли бы обсудить кое-что.       Испугавшись, Хантер начал перебирать, о чем Белос мог захотеть поговорить с ним. Ко всему прочему, странное давящее ощущение, что что-то не так, не отпускало его.       Белос не дождался его ответа и продолжил:       — Я заметил, что в последнее время ты проводишь много времени с Дариусом, — его голос звучал заинтересованно.       Хантер моргнул. Он не ожидал этого диалога:       — Да, сэр, как вы и просили.       Белос хмыкнул, обдумывая что-то:       — И ты знаешь, почему я попросил тебя об этом, Хантер?       Хантер продолжал уважительно смотреть в пол:       — Чтобы он оставался сговор… Оставался удовлетворенным, — несмотря на то, что эта просьба сотворила с Хантером, он больше ничего не добавил.       По какой-то причине Белос рассмеялся вновь:       — И ты хороший мальчик, — промурлыкал Император.       Тогда Хантер почувствовал смесь сбивающих с толку эмоций. Он чувствовал ту же радость, что и всегда, заполонявшую его грудь, когда дядя хвалил его, но в то же время что-то скрутилось в его животе в тугой узел.       — Я… Всегда рад исполнить любую вашу просьбу, дядя, — неуверенно произнес он.       — Любую, Хантер? — спросил Белос.       — … Император? — сконфуженно ответил Хантер.       — Подойди ближе, — сказал Белос и жестом велел Хантеру встать.       Хантер сделал, как ему было сказано: подошел ближе и встал перед дядей. К его крайнему потрясению, Белос потянулся и погладил его покрытую шрамами щеку тыльной стороной пальцев:       — Ты такой красивый мальчик, Хантер.       Его сердце начало колотиться:       — Благодарю вас, Император, — ответил он в оцепенении.       — И каким же забавам вы с Дариусом предавались? — продолжил мужчина. Хантер уставился на него, чувствуя растущий комок в животе, но сохранил спокойствие голоса:       — Дядя?       Рука Белоса двинулась к его уху, поглаживая чувствительную кожу от мочки до кончика:       — Ты упомянул, что достаточно хорошо… Удовлетворяешь его. Каким именно образом?       Хантер застыл, совершенно не зная, что ответить.       — Ну же, дорогой мой мальчик, — подбодрил его Белос. — Расскажи мне.       Его голос заполнил комнату, не оставив место для отказа. Хантер знал, что это не была просьба. Это был приказ.       Он проглотил вставший в горле ком и попытался подобрать нужные слова:       — Например… Я позволяю ему, — ебать меня. — Целовать меня, — ответил он, чувствуя, как все его лицо горит. Он подумал: почувствовал ли это Белос?       Белос хмыкнул:       — И где ты позволяешь ему целовать себя?       Хантер снова уставился на него, не понимая, что именно Император хотел бы от него услышать. Он решил быть максимально откровенным:       — Везде, — сказал он тихим голосом.       Где-то в глубине его души теплилась надежда, что эта информация разбудит что-то в Белосе, разозлит его, заставит положить конец игре, происходящей между Хантером и Дариусом.       Но Белос лишь вновь хмыкнул. Его рука скользнула ко рту Хантера и провела большим пальцем по нижней губе:       — Покажи мне, — сказал он.       Хантер выдохнул:       — Ч-Что?       — На колени, Хантер, — спокойно скомандовал Белос.       Дыхание Хантера участилось, его охватила паника. Мальчик опустил глаза, не в силах смотреть на Белоса. Что это было? Тест? Наказание? Хантер сделал что-то не так?       Голос Белоса начал приобретать недовольные нотки, и он медленно произнес:       — Хантер, ты хочешь меня разочаровать?       — Нет! — моментально ответил он.       Следующие слова, произнесенные Императором, звучали угрожающе:       — Тогда вставай на колени.       Хантер неуверенно опустился, говоря себе, что это не может быть тем, что ему кажется. Но всякие остатки сомнений были сожжены дотла, когда Белос приподнял свою мантию и вытащил наполовину затвердевший член. Хантер вздохнул и быстро отвел взгляд, когда его дядя начал лениво поглаживать себя.       — Что такое, — спросил он, спокойно, будто ничего не происходит. — Ты ни разу не видел, как Дариус трогает себя?       Хантер держал глаза отведенными, его сердце колотилось как бешенное.       — Я задал тебе вопрос, Хантер.       — Я… Видел, сэр, — мальчик покраснел.       — И что же еще Дариус делал с тобой? — спросил мужчина, продолжая ласкать себя.       Хантер взглянул на своего дядю, прежде чем снова быстро отвести взгляд, не веря тому, что он только что увидел перед собой.       — Посмотри на меня, Хантер, — приказал Белос.       Хантер медленно поднял голову на Императора. Его взгляд устремился туда, где неуклонно двигалась его рука.       — Поведай мне.       Хантер снова сглотнул, не в силах оторвать глаз от странного зрелища:       — Он… Использовал свои пальцы, — сказал он, не в силах объяснить дальше. Он прекрасно знал: дядя понял, что именно он имел в виду. Но боялся, что Белос все равно заставит его уточнить.       Белос вновь промычал:       — Какие были ощущения?       — Я-Я не знаю… Было странно, — теперь уже Хантер привык к грязным разговорчикам с Дариусом, но слышать такое от дяди было совершенно другой историей.       — Но ты кончил? — спросил Белос.       Хантер широко раскрыл на мужчину глаза. Он никогда не слышал, чтобы его дядя прибегал к такой вульгарной речи.       — … Да, — признался он. Что вообще происходит?       — И от чего еще ты кончал? — спросил он.       Губы Хантера задрожали. Через мгновение он ответил:       — Он брал мой… — он замолчал. — В рот.       — Могу поспорить, что было приятно, — произнес Белос. Когда Хантер ничего ему не ответил, его голос стал настойчивее. — Хантер.       Хантер неохотно кивнул:       — Было приятно.       — Прекрасно, — Белос звучал удовлетворенным его ответом. — Покажи мне.       Хантер вздрогнул:       — Что? — хрипло прошептал он.       — Ну, не строй из себя совсем уж удивленного, — ухмыльнулся Белос. — Ты стоишь на коленях, в конце концов.       Хантера вдруг озарила мысль: возможно, он спал. Возможно, он вернулся в свою маленькую кроватку и видел страшный сон. Но он более не мог отрицать реальности происходящего, когда Белос схватил его за волосы и приблизил голову достаточно близко, чтобы провести членом по губам Хантера.       Хантеру хотелось не открывать рот, но Белос был настойчив. Медленно Хантер раскрыл губы и положил руку на его член туда, куда не смог бы дотянуться рот.       Он чуть было не задохнулся, но быстро расслабил горло в попытках сохранять спокойствие. Белос схватил его за волосы, проталкивая член как можно глубже.       Хантер начал неохотно совершать поступательные движения головой. Белос гортанно застонал, ослабив хватку на волосах:       — Титан, как хорошо. Я знал, что у тебя к этому врожденный талант.       Хантер делал все, чтобы поддерживать ровный ритм, как бы его ни беспокоили слова Белоса. Его дядя думал о нем в таком смысле? Как давно? С тех пор, как Хантер занялся Дариусом? Это каким-то образом изменило отношение дяди к нему?       Белос снова застонал:       — Больше используй язык, — приказал он, и Хантер изо всех сил старался подчиниться. — Ах, хороший мальчик.       Хантер задвигал головой быстрее, отчаянно желая, чтобы это просто закончилось. Он отстранился и лизнул член по всей длине, затем провел языком по головке. Он пробовал те техники, которые Дариус применял на нем: пытался вспомнить, что делал Дариус, чтобы заставить его запрокинуть голову и застонать, чтобы заставить его захотеть толкнуться вперед.       Пальцы Белоса вновь оказались в его волосах, на этот раз оттягивая от себя и поднимая вверх. Хантер последовал за рукой, встав, надеясь, что ему больше не придётся стоять на коленях.       — Разденешься для меня, Хантер? — спросил Белос, к большому огорчению Хантера. Он украдкой взглянул на охранников, расставленных по краям комнаты, прежде чем вернуть взгляд на Белоса. Выражение его лица прекрасно дало понять Хантеру, что произнесенное не было просьбой.       Хантер начал раздеваться. Он был в гражданской одежде, не удосужившись надеть форму в столь поздний час. Схватив воротник сзади, он стянул кофту через голову. Белос внимательно наблюдал за ним, блуждая по только что открытой взгляду коже. Мальчик скинул обувь, а затем расстегнул штаны, неохотно спустил их вниз, прежде чем переступить упавший на пол последний предмет одежды. Полностью раздевшись, он немного сгорбился и прикрыл тело руками, изо всех сил стараясь не обращать внимания на охранников и голодную ухмылку дяди.       — Как я и говорил, — выдохнул Император. — Такой красивый мальчик.       Он поднял руку, высвободив ее из перчатки, и провел ею по передней части тела Хантера, пока, наконец, не достиг того места, где сложенные руки мальчика защищали его пах. Медленно Белос взял одну руку, затем — другую, убирая их без особого усилия и обнажая племянника. Взяв Хантера за запястье, он потянул мальчика на себя, пока тот не оказался у него на коленях:       — Хантер, ты же не хочешь разочаровать меня?       — Нет, дядя.       — И ты всегда рад исполнить любую мою просьбу? — Белос наклонился ближе, и Хантер почувствовал его дыхание, щекочущее его лицо.       Хантер молча кивнул.       Белос ухмыльнулся, нахально и жестоко:       — Как я и думал, — прошептал он, слегка прикоснувшись губами к губам Хантера. — Маленький Страж.       Хантеру потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Он замер и почувствовал, как его начинает охватывать леденящий ужас. Именно в этот момент он осознал, почему все происходящее казалось ему таким странным: он не слышал ровного ритма биения сердца над троном. В зале было… Тихо. Хантер задышал чаще:       — Что ты сказал?       Хантеру редко удавалось стать свидетелем смеха его дяди: он улыбался Хантеру, хотя улыбка редко достигала его глаз; иногда он весело мычал или даже тихо посмеивался. Но раздавшийся холодный веселый смех, который он сейчас слышит, был ему чужд. Мягкий ласкающий голос Белоса сменился знакомым надменным тоном, заставившим Хантера недоверчиво посмотреть на дядю.       Его голова закружилась, а тронный зал вокруг вместе со стражниками рассеялся, будто туман, оставив вокруг покои Дариуса. Вместо лица его дяди перед ним оказалось лицо самого повелителя мерзопакостей, запрокинувшего голову в жестоком торжествующем смехе. Величественный трон Императора испарился, а под ними находилось плюшевое кресло Дариуса.       Хантер отчаянно пытался встать, но Дариус крепко сжимал его руки:       — Какого хуя… — прошептал он напряженным голосом, а затем повторил еще громче, — Какого хуя?       Смех Дариуса, наконец, начал стихать. На его лице все еще осталась надменная улыбка:       — Признаться честно, Маленький Страж, я и сам до конца не был уверен, пойдешь ли ты на это, — произнес он, приближая свое лицо к лицу Хантера. — Кладя руку на сердце, замечу, что тебе понадобилось не так уж и много времени, чтобы оказаться на коленях перед собственным дядей.       Хантер извивался в его мертвой хватке:       — Отпусти, блять, меня! — взмолился он.       Дариус лишь усилил хватку:       — Благодарю за помощь, дорогой друг, — обратился он через плечо Хантера.       Хантер оглянулся и увидел прислонившегося к дальней стене главу ковена иллюзий, лицо которого озаряла веселая улыбка.       — Ты мой должник, Дариус, — рассмеявшись, он подмигнул Хантеру. — Спасибо за шоу, дитя.       С этими словами он развернулся на каблуках и покинул комнату, оставив Дариуса и Хантера наедине. Мальчик никогда особо не общался со своим коллегой-иллюзионистом, но теперь он намерен избегать его компании любой ценой.       Хантер вновь попытался освободиться:       — Отпусти меня, Дариус.       — Да ладно тебе, Хантер, — притворно заныл Дариус. — Ты был готов отдаться Императору Белосу, но не отдашься мне?       От стыда лицо Хантера залилось краской, и он почувствовал, как на глаза навернулись слезы:       — Закройся!       — Тише-тише, дитя, все в порядке, — мягко сказал Дариус. — Я не расскажу Императору, что ты был готов сделать для него.       На его лице появилась торжествующая ухмылка:       — А то у него могут появиться определенного рода идеи.       Хантер услышал его угрозу и замер. Он был определенно взбешен очередной шуткой Дариуса и унижен, но какая-то его часть почувствовала невероятное облегчение: его дядя не стал бы делать с ним ничего такого. Возможно, он все еще видит своего племянника тем же человеком, каким он был до того, как Хантер позволил Дариусу сгубить себя.       Хантер позволил Дариусу сделать все, что он хотел. Позволил себе оказаться у него на кровати, позволил его рукам бродить по его телу, позволил Дариусу шептать льстивые комментарии ему на ухо, не произнося ни слова в ответ.       Он надрывал связки, когда Дариус заставил его кончить, а затем надрывал их уже в одиночестве, в своей комнате.