Защитник с синей катаной

За три недели я уничтожил многие пиратские корабли. Выжившие пираты стали просить пощады. Я принял их в состав своего экипажа, отпустив доучиваться первогодок из своего кружка в Тоцуки. Там они присоединились к Кузнецову. Таким образом, у меня в распоряжении оказалось ещё почти семьдесят первоклассных моряков. Их суда были переданы рыбакам из деревни. С них было частично снято вооружение, установлено рыболовное снаряжение и они начали свою работу. Из снятого вооружения на эсминец установили два орудия калибра 40 мм, форсажную форсунку с корвета и универсальную башенную установку с орудием калибра 85 мм с того же корвета. Сам он был взят на абордаж, перевооружён для борьбы с воздушными целями и возвращён в состав флота. Но возможности его перекинуть не оказалось — в экипаже нет людей. Поэтому было решено оставить его здесь. В этой деревне находится ставка командующего третьей японской армии и у неё должна быть хоть какая защита. Кстати, пять дней назад сюда был направлен взвод солдат. Главой соединения стал Рарогото. Он участвовал в обороне Тоцуки, в первой атаке на штаб "Адской кухни" и хотел отправиться ко мне на помощь в Россию. В результате этого и некоторых перестановок он получил звание старшего прапорщика и орден Восходящего солнца 5 степени. Их разместили в старом портовом складе, дав им минимальные удобства. Они заняли его и Рарогото решил помогать морякам в порту. За это мужики стали их подкармливать свежей рыбой. Особо хороших пехотинцев капитаны стали брать с собой. Сам же я решил налаживать жизнь в деревне. На деньги, полученные мной за уничтожение особо опасных пиратов, я начал строительство ресторана. После того, как он будет постороен, я передам его моей любимой. Жизнь становилась прекрасной — со мной верные товарищи, испытанные настоящими боями, отец, любимая, у меня есть полезная и оплачиваемая работа, я являюсь покровителем местных и всячески им помогаю. Но во время одного из походов мне позвонил отец. Я поднял трубку: — Слушаю. — Синано, ты далеко? — Километров десять от порта. А что? — У нас беда. Возвращай скорее эсминец к деревне. — Что случилось? Пираты? — Вроде как. К нам движется десантный корабль в сопровождении трёх торпедных катеров и броненосца. — Его кто-нибудь удерживает? — На расстоянии примерно пять километров от порта на них вышли наши патрульные пароходы и "Пеликан". — Направление? — Северо-запад. — Я должен добить до туда. Сейчас взгляну. Я посмотрел в бинокль. Было бы у меня два глаза, я бы мог что-нибудь придумать, но мне приходится надеяться на встроенный дальномер. Но вот я поймал бой в свой обзор. Дело плохо. Расстояние 12 километров, они даже не знают о том, что я могу их видеть. Я развернул эсминец на врагов, сообщил координаты десантного корабля, дал поправку и повёл корабль в бой. Вскоре раздался выстрел из носового орудия. Снаряд вошёл в борт транспорта. Неплохо. Я приказал запустить форсаж и эсминец разогнался до почти 52 узлов. Транспорт достаточно тихоходен, ведь подобное судно при всех новшествах не может выдать больше 30 узлов, но вражеский отряд будет двигаться ещё медленнее из-за броненосца. Такое ощущение, будто ему не меньше сотни лет, ведь его компоновка походит на компоновку додредноутной эры. И скорость, соответственно, около 15-17 узлов. Я должен успеть на помощь. Вот раздался ещё один выстрел. Я сменил цель и решил потопить один из торпедных катеров. И этот выстрел справился со своей задачей. Это заставило врагов повернуться ко мне и бросить пароходы. Броненосец дал по эсминцу залп со всех четырёх орудий ГК. Нас тряхнуло, но ни один из снарядов не попал. Я связался с "Пеликаном": — Это "Тоцуки". Уходите отсюда, живо! Это наши враги. — Справитесь? — Должны. Передай приказ остальным. — Хорошо. После этого я снова смерил расстояние. Около 7 километров. Я приказал скинуть торпеды из носовых аппаратов и запустил ракеты по броненосцу. Он самый опасный из них и должен пойти на дно первым. Тем временем снова раздался выстрел с моего эсминца и ещё один торпедный катер пошёл на дно. И вот ракеты достигли броненосца и сломали ему одну из башен главного калибра. Я посмотрел на табло зарядки ракет. Система заряжает их за 30 секунд. Конечно, толковый расчёт справится с этой задачей вдвое быстрее, но зато эта система не требует лишних рук. Раздался ещё один выстрел из носового орудия "Тоцуки". Последний торпедный катер пошёл ко дну. Я же сбросил ракеты по десантному кораблю. Вдруг нас тряхнуло, я почувствовал боль и запах моря. Боевая рубка эсминца оказалась пробита, как и моя левая рука. Ладно, левая не правая, поэтому я просто перевязал её рукавом рубашки. Но вот по внутренней связи раздался голос Кагиро: — Товарищ капитан, у нас пробоина. — Сильная? — Достаточно. — Сколько у нас времени? — Пока около получаса, но моя бригада борется за корабль. — Хорошо, я всё улажу. Этого не хватало. Сёки обратился ко мне: — Что делать будем? — На корабле есть местные? — Я местный. Родился в этой деревне, мой отец — капитан "Медузы". — Подскажи мель поближе к берегу. — Пробоина позволяет дойти до порта, лишь бы нам не пробили ещё раз. Но, на всякий случай, бери курс прямо на юг. Там песчаная коса, в случае чего покинем корабль. — Никогда. Я погибну, но не брошу его. — Ну, не покинем. Но его проще всего будет доставить в порт именно оттуда. — Ладно, прорываемся. Я повернул корабль к косе. И снова по нас попали. Один снаряд, скорее всего, открыл вторую пробоину, другой попал в поворотный торпедный аппарат. Но людей там не было — я убрал их за ненадобностью. Но вот, наконец, в цель попали пущеные с "Тоцуки" торпеды. Почему я так решил? Всё просто — броненосец раскололся на три части и почти моментально ушёл на дно. Я сбросил ракеты по десантному кораблю и они пробили ему борт в районе машинного отделения, лишив того хода. У него тоже не осталось шансов. Поэтому я обратился к Кагиро: — Как корабль? — Вторая пробоина. Минут десять, не больше. — Успеваем. Все враги на дне, десантный барахтается. — Это хорошо. Но мы попробуем что-нибудь сделать. Я успокоился и позвонил на берег: — Рарогото? — Слушаю. — Отправь своих бойцов на берег. Часть десанта может попытаться высадится. Берите в плен. Будут оказывать сопротивление — убивайте. — Хорошо. — И попроси Тадокоро привести к песчаной косе, ну, она поймет, медиков из деревни. У меня руку пробило, да и некоторых могло при тряске об стены побить. — Всё будет. Я продолжил вести корабль и вскоре мы сели на песок. Через некоторое время подошли люди. Я подождал пока все выйдут и провёл перекличку. Выяснилось, что двадцать человек осталось внутри. Я отправил за ними людей и их вынесли из корабля. Раненые и контуженые были направлены по лазаретам, меня перевязали. Я вернулся в своё место обитания — маленький домик, построенный для нас с Тадокоро моим отцом. Там моя сладенькая ударила меня по ноге. Я спросил её: — За что? — Совсем жить надоело? — Это моя работа. — Работа. А я тебе зачем? Последний раз ты уделял мне внимание после "Синевы". — Ладно, будет тебе всё. Только подожди до ночи. — С этого и надо было начинать. Вот малявка, и мертвого уговорит. Но это именно то, за что я её так люблю.