Ночь. Храм джедаев.
Джек лежал на прохладной траве в небольшом закрытом скверике храма, где так часто отдыхал, когда был ещё падаваном. В мыслях до сих пор стояла картина разгневанной тринадцатой дивизии, что, узнав об уходе адмирала Стоуна, зажглась идеей пойти за ним.Флешбэк.
— Как это вы уходите? — не понимал Ми, стоя в толпе своих братьев, что смотрели на улыбчивого Стоуна, рядом с которым стоял хмурый генерал Квинс, давая понять, что сам ужасно недоволен сложившейся ситуацией. Вся дивизия собралась вокруг главнокомандующих, желая услышать их мнение и дальнейшие указания. — Да что себе позволяют эти дрянные шафки правительства?! — зарычал Хотшод, которого еле удержал на месте Пятница, понимая, что слишком резкая реакция целой дивизии может повлечь за собой слишком жестокий конфликт среди армии, чего во времена войны им было ой как не нужно. — Да успокойся же… — профырчал клон, отталкивая друга от глав дивизии. — Я отказываюсь выполнять приказы кого-то, кроме вас двоих. — прошипел Шэдоу, и даже стоящий рядом Лайт, что обычно был противоположностью своему другу, поддержал его, молча кивнув. Обеспокоенный Эпл оглядывался по сторонам, видя как рассержены его братья, боясь, что жестокая кара настигнет и их, отправив в горячую точку, где они и погибнут. Внимая словам друга Додж так же выкрикивал нелестные слова в сторону их правительства, что соизволило уволить такого честного человека, как адмирал Стоун, потеряв расположение и так своенравной ячейки. Лишь Сэм, хмуря брови, дожидался слов генерала, видя, как плохо рыцарю, но он крепится, дабы не показываться слабостей перед подчинёнными. — Прошу успокойтесь. — попросил более собранный нежели остальные адмирал, призывая клонов к порядку. Толпа затихла, устремившись на улыбчивого мужчину, не понимая его энтузиазма. — Помимо меня в армии Республики есть ещё множество прекрасных адмиралов, которым вы можете доверится. — сказал он, но увидев хмурые лица таких непохожих друг на друга клонов, понял, насколько преданы они были им с Джеком. — Пусть и так. Это уже будете не вы. — подметил Шэдоу, совсем не раздумывая над словами. — Генерал, а вы что скажите? — спросил Зак, не понимая, чего тот отмалчивается. Весь его прошлый задор и энергичность в миг рассеялись, стоило ему вернуться с Ондерона, а после посетить судебное заседание, совершенно запутавшись в своих чувствах, уже и не зная, где правда. — Адмирал прав… — вздохнул Джек, пытаясь найти в себе хоть какие-то силы, дабы утихомирить клонов, что так же могли попасть под горячую руку правительства. — К нам неизбежно приставят другого адмирала, с которым нам придётся работать бок-о-бок, но это не значит, что он окажется таким же, как и Таркин. Клоны немного успокоились, внимая словам генерала, доверяя ему, как собственному «я», за которое так держались эти ребята. — Если мне выдастся возможность, я постараюсь завербовать наилучшего человека, которому могу доверять, поэтому прошу, не беспокойтесь о будущем дивизии, ведь… — НАША СИЛА В ЕДИНСТВЕ! — выкрикнули они, хорошенько запомнив некогда сказанные Олдерном слова, что ныне были девизом тринадцатой дивизии. — Вот и славно. — кивнул Стоун, довольный подобным энтузиазмом парней.Конец флешбэка.
— Вот ты где… — протянула с улыбкой Ти, появившаяся на террасе, где мирно отдыхал Джек, спрятавшись от всего мира в цветущем уголке. Она специально прилетела на Корусант, дабы в случае патовой ситуации постараться защитить честь адмирала, если этого не успел бы сделать Джек. — Все так перепугались, когда не нашли тебя в Сенате… — она присела рядом, зная, что её мальчик не спит, прекрасно слыша всё, что та говорит. Она позволила себе убрать выбившиеся из общей копны волосы прядки, открывая миру красивое лицо, что под лунными лучами озарялось тихой скукой. — Тебя… Что-то беспокоит. — подметила она, прекрасно видя то смятение и злобу, что засела в душе её малыша, не желая покидать чистое сердце. Джек невольно открыл глаза, увидев добрый лик наставницы, что как и прежде с теплотой смотрела на него, нежно поглаживая по волосам, желая успокоить. — Я… Не знаю, что делать. — признался рыцарь, начав сомневаться во всём, что считал правильным. — Что же тебя гложет? — Чувства… Наверное… — неуверенно ответил он, отводя взгляд в сторону. Шаак удивлённо вскинула незаметные белые бровки, не до конца понимая смыла слов ученика. — Я пытаюсь усмирить их, говорю сам себе, что делаю всё правильно, что всё со временем вернётся на круги своя, но всё становится лишь хуже…! — он вымученно съёжился, будто пытаясь растворится в небытии, устав от мирской жизни. Шаак впервые видела его таким сломленным и потерянным. Похожее случалось и на Виргилии, но тогда падаван был быстрее напуган жестокостью войны, а сейчас действительно убит сложностью жизни, что словно волны, бросала его на скалы, а потом вновь утягивала в свои пучины, начиная этот адский кург заново. Сердце болезненно заныло, призывая Шаак что-то сделать, сказать приободряющие слова, уняв муку ученика, да разум кричал, что всё без толку. Навалившиеся невзгоды сильно ранили джедая, убив в нём весь тот запал, с которым он рвался в бой. — Я теперь и не знаю, что правильно, Шаак… — он заглянул в теплые глаза наставницы, ужаснув её глубокой тоской и печалью, что в них горели. — Дорогой… — он прижала к себе Джека, пытаясь передать ему тепло и заботу, надеясь хоть так помочь ему вернуть тот огонёк, который прежде всегда сиял в сердце парня. — Всё будет хорошо… — нашёптывала она, поглаживая его по широкой спине, пока он, положив голову ей на плечо, пытался успокоится, наслаждаясь мирным моментом, проведённым с наставницей. — Ты справишься с этой невзгодой, я уверена. Ты ведь сильный… — Как можно справится с мировой несправедливостью? — будто маленький ребёнок, только начавший познавать этот мир, задал вопрос Джек, не в силах сам найти ответа. Он посмотрел в озадаченные чайные глаза тогрутки, понимая, что и она с ходу не может дать ему ответ. — Думаю… Нужно найти в себе силы противостоять ей… — вдумчиво ответила она, пытаясь понять, о чём именно говорит ученик. — Силы…? — задумался Джек, оторвавшись от женщины, присев на травку, раздумывая над её словами. — Дже-ек…? — нахмурилась она, боясь, что в голове ученика зародились не те мысли, о которых она надеялась. — Где мне взять столько сил? Он выглядел как настоящий воин, возмужав за последние годы, но с таким наивным лицом задавал столь сложные вопросы, окуная Шаак в прошлое, где она объясняла ещё совсем маленькому Квинсу основы человеческой морали и этики. — В сердце. — в этот раз она ответила намного быстрее и уверенней, считая, что сила каждого из одарённых находится в сердце, и чем честнее ты с ним будешь, тем сильнее станешь. Джек вновь глубоко задумался, заставляя Ти волноваться, ведь переживания ученика оставляли и на её душе след, особенно в такие непростые для всех времена. — Вот только сердце-то мне и не даёт покоя. — вздохнул он, сев, скрестив ноги в позе лотоса, вновь понурив голову, словно лебедь. — И что же тревожит тебя? — аккуратно поинтересовалась Ти, положив руку на холодную ладонь ученика, пытаясь заглянуть в глаза. Джек не знал, стоит ли ему открываться вновь, изливая душу, которая с каждым разом истязалась всё больше, принося обладателю душевные страдания, или всё же утаить правду, оставив Шаак в неведении. — Ты… Влюблён? — уточнила она, резко встретившись с испуганным взглядом синих глаз, что выражали непонимание и вопрос, откуда она знает о его чувствах. Никто бы не посмел рассказать его секрет, поклявшись таить его до нужных времён, пока он сам не откроется миру, от чего Джек не понимал, откуда наставница так точно угадала причину его бед. — Я ужасно давно знаю тебя, Джек… — Ти по-матерински улыбнулась, погладив ученика по щеке, пытаясь успокоить. — Поэтому не стоит удивляться моей проницательности. — Я действительно вас недооценил. — пряча от Ти пристыженный взгляд высказался Джек. — Но юлить не буду, о кандидатуре твоей избранницы я до сих пор навожу справки. — беззаботно призналась женщина, посмотрев в тёмное звёздное небо. — И кого же вы подозревали? — ухмыльнулся Джек, немного отойдя от той хандры, что на него напала, ведомый хитростью наставницы. — Признаюсь честно, сперва я подумала, что ты положил глаз на юную королеву Набу… — высказалась Ти, вспоминая ужасно милые отношения её ученика и нынешнего сенатора родной планеты канцлера. — Но потом я осознала, что ничего, кроме крепкой дружбы и некой братской любви ты к ней не испытываешь. Джек хмыкнул, пытаясь спрятать улыбку, удивляясь тому, как хорошо наставница его знает. — Потом мой глаз упал на Кристин, ведь с ней ты был весьма близок. — Глупости какие… — покачал головой Джек, отрицая любые отношения с этой взбалмошной виргилийкой. — И может она бы провела меня вокруг носа, но твоя незаинтересованность была отчётливо мне видна. — с некой гордостью высказалась Ти, посмотрев на вяло улыбнувшегося ей ученика. — Потом было несколько девушек из разных борделей, уж не вспомню, как их зовут… — задумалась женщина, припоминая вообще их вид, что уж говорить об имени. От слов наставницы Джеку стало даже как-то неловко, ведь, хоть он и знал, что Ти осведомлена о его ночных похождениях, застукав его за несколькими вылазками, не желал, чтобы она этого знала, считая подобное не теми знаниями, которые она должна была в себе хранить. — И кто же последняя из кандидаток? — уточнил Джек, быстро отводя мастера от разговора про его романы с ночными бабочками, опасаясь осуждения с её стороны, ведь Ти пыталась вырастить его воспитанным и благородным малым. Мастер с интересом оглядела ученика, видя как тот заволновался, давая лишь больше пищи для размышлений. — В последнее время тебя очень часто можно заметить с падаваном Скайуокера. — высказалась Ти, пока желая понаблюдать за реакцией ученика. Джек встрепенулся, сам себя выдавая, тут же отводя взгляд от хитрых очей наставницы. — Значит, это всё-таки правда…? — улыбнулась она, смотря на нахмурившегося парня, что, прикрыв часть лица рукой, смотрел куда-то в сторону, понимая, что его видят насквозь. — Малышка Асока запала тебе в сердце? — Разве вы не сердитесь? — спросил удивлённый Квинс, всё же посмотрев на наставницу, не понимая, от чего она так спокойна. — Почему я должна сердится? — теперь уже она по-детски смотрела на ученика, не понимая причин его удивления. — Ты ведь всегда говорил, что чувства для тебя очень важны. А любовь самое сильное из известных нам положительных чувств, так почему я должны быть не рада тому, что ты наконец испытал его на себе? Видимо, прожив с Джеком весьма долгое время, Ти также стала сильно отдаляться от кодекса, ведомая словами ученика о чувствах и свободе. — Мне конечно безмерно приятно слышать от вас подобное… — начал Джек, улыбаясь. — Но остальные мастера с вами явно не согласятся. Ти лишь закатила глаза, давая понять, что всем не угодишь, поэтому ему не стоит так сильно загонятся. — Но, я беспокоюсь. — призналась она, вызывав и у самого Джека волнение. — Вы с Асокой в последнее время весьма скудно ладите… — От чего такие выводы? — Оби-Ван как-то проговорился, что между вами лотокот пробежал. — пожала плечами наставница, припоминая недавний разговор с мастером Кеноби. — Что между вами случилось? Джек замолчал, вспоминая их перепалки с Асокой на Ондероне, кольнувшие сердце тонкой иглой. — Просто… Я боюсь ей открыться, ведь Асока мала. Да и слишком много проблем в последнее время навалилось. Мои чувства станут для нас лишь обузой. — Не говори так. — твёрдо высказалась Ти, встряхнув парня. — Чувства очень важны. Подумай, как ты подобным поведением обижаешь Асоку. Джек резко задумался, ведь никогда не думал, каково ей, считая, что это лишь его ноша, в которую впутывать малышку он не хочет. Он совсем забыл, что в делах любовных, как и в конфликте, всегда есть двое. И возможно именно это стало почвой, из которой проросли все проблемы парочки, не дающие ей мирно признаться друг другу в чувствах, лишь отдаляя влюблённых друг от друга. — Мастер, вы же понимаете, что любовь для джедая — недосягаемая роскошь…? — вздохнул Джек, понурив голову, взлохматив и так пушистые белые волосы. — Ты найдёшь выход, Джек. — её рука скользнула по шершавой щеке парня, заставляя посмотреть в глаза, которые были наполнены таким теплом и заботой, той самой, что так не хватало Джеку. — Всегда находил. Джек лишь нежно улыбнулся, благодаря судьбу за то, что подарила ему такого замечательного человека, который несомненно стал часть его небольшой семьи.