Звёздные войны: История одного джедая

      Следующий день стал для Джека одним из тяжелейших, что были в его жизни.

Утро. Храм джедаев.

      Встретившийся в общежитии Энакин рассказал Джеку, что получил голограмму от мастера Пло, который призывал немедля прибыть парней в храм. С чем именно это было связанно Скайуокер не сказал, ведь сам не ведовал, но разбираться не было времени, от чего рыцари поспешили к мастеру. — Будет гроза. — фыркнул Джек, смотря на тёмные тучи, чувствуя тонкие капельки воды, упавшие на лицо. — Меня больше волнует, что так взбудоражило господина Пло Куна. — нахмурился шатен, уже завидев знакомое огромное здание. Они быстро вошли внутрь, направившись в зал совета, предполагая, что мастер будет ждать их именно там. — У меня плохое предчувствие. — признался Джек, хмуря светлые брови, пытаясь унять нутро, что не давало ему покоя. — Надеюсь, ты ошибаешься. — с этими словами Энакин открыл двери, входя в хмурое помещение, окутанное скверной. Даже воздух тут был тяжёлым, а отсутствие света погружало зал в сумрак, нагнетая атмосферу. Быстро оглядев мастеров Джек понял, что был прав, ведь на их лицах отражалась лишь тихая печаль, да непросветная скорбь. На глаза тут же упал вид удручённого и даже убитого горем Оби-Вана, что видимо только что вернулся с миссии, правда какой, Джек даже и догадаться не мог. «Оби-Ван…» — в сердце заныла странная тихая боль, заставляя вспомнить ту ночь, когда он узнал о смерти Квай-Гона. Тогда он был так же смятён и разбит, не понимая, что происходит, и что ему делать. — Что произошло? — заговорил Энакин, оглядывая совет, прекрасно подмечая их плачевное состояние. Джек устремился на Йоду, что тихо закряхтел, видимо желая поставить парней в курс дел. — На Мандалоре беда случилась… — вздохнул он, понурив небольшую морщинистую головку. — Что-то с госпожой Сатин? — сразу оживился Джек. Он посмотрел на Кеноби, что наконец поднял глаза, ужаснув своим взором юных рыцарей. Он был разбит, будто душа его давно покинула тело, оставив лишь пустую оболочку нести тяжёлое бремя в этом жестоком мире. Джек впервые видел его таким. Подавленный, сломленный и напрочь разбитый он продолжал сидеть в кресле мастера, держась за свои заветы, ведь только они у него и остались. — Герцогиня Сатин Крайз была убита вчера ночью Дартом Молом. — с тяжёстью высказался Винду, понимая, насколько это большая потеря для всей Республики. *гром* На улице полило как из ведра, будто небо хотело помочь рыцарем выпустить всю ту скорбь, что накопилась внутри, ведь пустить слезу они не могли. Храбрились. — Что…? — прошептал шокированный Джек, обомлев только от одного упоминания смерти. — ЧТО?! — зарычал под ухом Энакин, выпустив слабую волну силы. Они не могли поверить в это. Просто не хотели, ведь считали, что никто из их близких не посмеет уйти так рано в иной мир, оставив остальных нести тяжёлое бремя существования в мире живых. «Оби-Ван, что же ты пережил?» — Джек посмотрел на друга, видя в его глазах такую страшную печаль, что на сердце становилось так тоскливо и страшно. Он помнил, что с ним произошло, когда он увидел ведение смерти Асоки на Мортисе, от чего примерно понимал, что сейчас происходит с его другом. Джеку стало страшно. Одна мысль о потере близкого человека заставляла его в панике гнать эти думы прочь, пока страх и боль полностью его не поглотили. И хоть многие могли бы сказать, что молодой рыцарь и герцогиня были не так близки, чтобы её смерть сильно опечалила Джека, но это было не так. Да, они не часто встречались, но когда пересекались, могли ужасно долго обсуждать какие-то вопросы, поглощённые ими. Джек уважал в герцогине стойкость и силу духа, а так же веру в собственный народ, считая это ужасно важным качеством для политика, в то время как Крайз видела в молодом джедае единомышленника, который с чистым сердцем помогает ей. — Мол жив? — спросил с металлом в голосе Джек, сжав кулаки, не страшась своих мыслей об убийстве, ведомый желанием отомстить забраку за всё, что он сотворил. Слишком много потерь в его жизни было связанно с Молом: испорченное детство, смерть Джинна, а теперь и Сатин. Он не мог так просто это оставить. — Успокойся Джек. — нахмурился Мейс, прекрасно понимая намерения рыцаря. — Сейчас на Мандалоре воцарился полный хаос, в который джедаям нельзя вмешиваться. — Тогда почему мы называем себя защитниками мира?! — вспылил блондин, испугав своим поведением даже стоящего рядом Энакина, завладев вниманием понурого Оби-Вана. — Вы только и твердите о том, что орден призван защищать людей, а что по итогу?! Мы даже не пытаемся помочь умирающей планете, которую поработил ситх! — Джек, успокойся… — попросил вдумчивый Пло Кун, скрепив пальцы в замок. — Ты поддаёшься эмоциям. — поддержал его Мунди, надеясь успокоить своими словами Квинс, да сделал только хуже. — Успокойся?! — зарычал Джек, в котором долгое время копилось столько эмоций, которым он не давал воли, что теперь, после шокового состояния, чувства нашли способ выбраться, устремившись наружу. — Да чем мы тогда лучше ситхов?! Сидим на одном месте, прикидываясь миротворцами, а на деле являемся жалкими трусами, что боятся сделать то, во что так свято верят! Это лицемерие! — Угомонись, Квинс! — Винду поднялся с кресла, выпустив мощную волну силы, пытаясь приструнить наглого джедая, да тот не собирался давать назад, желая высказать мастерам всё, что о них думает. «Его сила…» — удивился Мейс, отмечая возросший потенциал парня, который прежде не мог так стойко противостоять его напору. — Не надо меня затыкать. — прошипел Квинс, пугая своим разгневанным взглядом даже Энакина, что никогда прежде таким его не видел. — Если считаете, что я не прав, тогда расскажите, почему? — Наглый мальчишка. — вставая с кресла прорычал Сеси, видя неповиновение и ярость в синих глазах. Энакин оживился, не желая бросать друга в беде, понимая, что от части он прав. А даже если и не прав, просто так на растерзание совета он его не отдаст. — Скайуокер, решил тоже высказаться? — нахмурился Мейс, посмотрев на несогласного шатена. Он лишь встал подле друга, оглядывая мастеров, давая понять, что если драка и случится, так просто Джека они не утихомирят. — Хватит. — прокряхтел мастер Йода, стукнув своей тросточкой, призывая одарённых успокоится, ведь конфликты порождают в душе смуту, а смута к тёмной стороне ведёт. — Были неправы все мы, хм. Допустить того, что на Мандалоре произошло, больше не можем. Джека эти слова не устроили, ведь мастер говорил так, будто Мандалор был какой-то пробной версией их плана, и потерпев неудачу, они просто продолжили свои эксперименты, наплевав на то, что собственноручно угробили целый мир. Кулаки сжались от обиды и ярости, а в голове засел противный голос, что так и шептал ему схватится за меч, начав ожесточённую драку против совета, дабы отстоять свои заветы. Благо разум не настолько помутнел, чтобы Джек бездумно ринулся на смерть от меча одного из мастеров, прекрасно понимая, что не справится и с половиной из них, отдав жизнь в бессмысленной драке. И прежде, чем кто-то что-то решил высказать, с кресла встал Оби-Ван, желая поговорить с Джеком, зная, что сможет его успокоить. — Прошу совет простить мою грубость, но думая, нам с Джеком стоит переговорить наедине. — он говорил так, будто ничего не случилось, но хорошо знающие Кеноби люди видели, как угасли его глаза, потеряв прежний блеск и силу. — Иди. — кивнул старичок, веря опыту мастера джедая. Оби-Ван поклонился, после чего посмотрел на блондина, незаметно махнув головой в сторону выхода, намекая ему идти за ним. — Осторожней. — прошептал хмурый Квинс на ухо Энакину, понимая, что совет будет настроен к нему самым неблагоприятным образом после случившегося. Тот лишь кивнул, оставшись молча стоять перед мастерами, дожидаясь их слов. Выйдя из зала совета парочка в молчании направилась к одной из комнат медитации, дабы поговорить в приватной обстановке. Каждый думал о своём, но в целом мысли их были схожи. Оба боялись последствий, что произойдут после смерти Сатин, начав страшится будущего. — Как ты? — тут же спросил Джек, только ступив в пустую серую комнату, где было лишь несколько пуфиков, да стеллаж с книгами. Оби-Ван молча присел, собираясь с мыслями, что ворохом кружили в голове. — Отвратно, если честно… — вздохнул рыцарь, признавая, что сейчас находится не в самой своей сильной форме. — Почему не позвонил? — спросил озадаченный друг, присев напротив. — Мы бы с Энакином сразу ринулись на помощь, только попроси. — Я не мог подвергать и вас опасности. — Что за чушь?! — фыркнул Джек. — Совет бы так просто не оставил подобное. И если это сделал мастер, им было бы сложно как-то серьёзно меня наказать, но сделай подобное вы, тут же бы были названы дезертирами, и возможно даже отречены от ордена. Я не хочу для вас такой участи. — Честно признаться, плевал я на это с высокой колокольни. — шикнул Джек, заставляя Кеноби поднял печальный взгляд, загляну в сверкающие злобой глаза. — Джек… Нельзя так говорить. — С чего вдруг? Только не говори, что считаешь их правыми? Оби-Ван затих, давая своим молчанием весьма точный ответ. — Вот видишь. — вздохнул Джек, наедине с другом начав успокаиваться, осознавая, что его истерики лишь сделают хуже Оби-Вану. — И всё же зря ты так накричал на совет… — понурив голову признался Кеноби. — Они так просто теперь от тебя не отстанут. — И пусть. — фыркнул хмурый Квинс, смотря в дождливое небо. — Сейчас для меня наименьшая проблема — выёживание совета. Должен же хоть кто-то достучатся до их пустых голов. Кеноби тихо хмыкнул, вызывая лёгкое облегчение, ведь подобное говорило о том, что эмоции не покинули рыцаря. — Что-то стряслось? — уточнил он, понимая, что Джек встревожен не только из-за услышанного в зале совета. — Подполье пришло в движение. — вздохнул блондин, зная, как опасно подобное оживление. — Учитывая мои данные, теперь всё становится на свои места. — Мол…? — Он самый. Объединил три главных Преступных организации, а теперь ещё и власть над Мандалором. — Ты сообщал совету? — Даже если сообщу, они и не подумают предпринимать что-то серьёзное, ведь Мандалор суверенная планета, а в Преступный мир они даже носа не сунут. Оби-Ван нахмурился, видя, как отрывается от ордена его друг, начиная плести свои интриги, что шло в разрез с тем, что должен был делать добропорядочный джедай. — Джек… Что ты задумал? — нахмурился Кеноби, надеясь, что парень не загорелся очередной опасной идеей, что сведёт его в могилу. — Просто хочу понять, кто дёргает за ниточки. — пожал плечами блондин, сложив руки на груди. — Джек, не стоит так халатно относится к своим обязанностям джедая. — Оби-Ван! — фыркнул сердитый Квинс, вскочив на ноги. — Ты слышал мои слова. Произошедшая ситуация показала, насколько халатен орден, и насколько слепы мастера. — В тебе говорят чувства, Джек. — А в тебе почему нет?! — шикнул парень. — Ты потерял любимую, но ведёшь себя так, будто разбил новенький корабль. Почему ты так спокоен? Кеноби нахмурился, немного оскорблённый словами о том, что его чувства к Сатин не больше, чем привязанность к новой игрушке. Но подсознательно он понимал, о чём говорит друг, туша едкое чувство раздражения. — Мне больно, Джек. И ты не представляешь насколько… — в его глазах сверкала такая сильная тоска, что сердце Джека сжалось от стыда. — Прости… — Помнишь, что тебе говорила Шаак Ти? — он посмотрел на хмурого и пристыженного Квинса, надеясь, что тот помнит совет наставницы. — Что именно? — Что каждый, кто покинул наш мир, сливается с силой и продолжает жить вечно, покуда мы о них помним. — на бородатом лице появилась болезненная вымученная улыбка, говорящая о том, что хоть раны на сердце не зажили, в душе осталась надежда. — Мне этого не достаточно. — фыркнул Джек, отводя взгляд от друга. — Я не настолько смирен, как ты, Оби-Ван. — В тебе говорит жадность, ещё и по отношению к другому человеку… Это не хорошо. — заволновался Кеноби, понимая, что сейчас Джек как никогда близок к тёмной стороне. — Я прекрасно осознаю свои чувства. — уверенно высказался рыцарь, посмотрев в голубые глаза мастера. — И это не даёт тёмной стороне поглотить меня. — Осознание лишь часть пути. Чтобы не попасть под влияние тёмной стороны тебе следует усердней контролировать себя. — Если этот контроль приведёт меня к тому, где сейчас находятся наши мастера, то спасибо, обойдусь. — шикнул несогласный Джек, вызвав у друга тяжёлый вздох. — Джек… Ты осознаёшь, в какой опасной ситуации находишься? — Оби-Ван ужасно боялся потерять теперь и друга, что стал ужасно склонен к тёмной стороне, считая дарованную силу предзнаменованием, совсем её не страшась. — Оби-Ван. — уже более строго высказался Джек, смотря в взволнованные голубые глаза. — Я знаю, что такое тёмная сторона, поверь, шрамы на моей спине не дадут соврать. И я даю слово, что никогда не стану одним из них. Он говорил уверенно, веря собственным словам, держась за них, как за единственное, что удерживало его от смертельного падения в пропасть. Принципы, заложенные ещё в детстве неокрепшим умом, давали свои плоды, защищая Джека от неверного шага в тьму. И хоть хотелось спросить, где доказательства, что он не сорвётся, Кеноби видел в синих глазах истину, зная, что друг ни за что не предаст его. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…