бродяга собирал подсолнухи

Замок Блэкхолл обмывало вечно штурмующее море, волны то и дело вздымались, подобно колесницам, в которые были запряжены дикие лошади, и били об скалу, медленно разрушая ее. Само величавое сооружение напоминало, скорее, хорошо вооруженную крепость. Никто из посторонних не допускался во владения Блэков и поговаривали даже, что весь их род проклят. Поэтому они и выделялись на фоне остальных горожан. Бледная аристократическая кожа, серые глаза и черные, как смола, волосы. Им прислуживали домовые эльфы и в конюшнях вместо обычных коней за стойлом жевали овес фестралы, те кого не видит тот, чья жизнь не была обременена отпечатком смерти. Дороги, ведущие в Блэкхолл, как уже давно повелось, не привлекали путешественников и купцов, даже бродяги редко когда захаживали в их земли, оттого и слыло по всей округе много споров и пересуд. Ведь поговаривали, что наследники ныне правящей династии и не люди вовсе, а вампиры, а то и вовсе кто-то намного непредсказуемее. Если бы только те, кто сочинял нелепые байки, знали, что один из представителей аристократической семьи бесстыдно бродил вместе с ними по улочкам ближайшей деревни и подсмеивался. Ведь Сириусу Блэку и впрямь приносило большое удовольствие столь безответственное — по мнению дражайших родителей — и беспечное поведение. Наследнику рода не подлежало прогуливать занятия и слоняться по деревням, общаясь с разным сбродом. Ещё не хватало влипнуть в какую-нибудь серьезную передрягу, и тогда позор точно жирным пятном расползся по их роду. А этого допустить никак нельзя! Родители же до чёртиков гордились тем, что именно от их ветви продолжится знатная фамилия, ведь наследников удалось родить и воспитать только им. Нельзя было ударить грязью в лицо, чтобы один из дядюшек в случае чего намекнул на семейном совете о том, что подобное положение дел светило пересмотром кандидатуры главного наследника, каким и являлся Сириус Орион Блэк III. Но загвоздка заключалась в том, что выбирая наследника, они не спросили его мнения. Впрочем, как часто шутил юноша, вряд ли улюлюканье младенца из колыбели могло повлиять на его родителей. Орион радовался, что у него родился сын, чего уж говорить о его бурной — стоит отметить при сдержанно-холодном нраве — реакции на появление на свет второго мальчика. Вальбурга, уставшая и утомленная родами, особенно вторыми, вбила себе в голову, что решающий голос в их семье закрепился именно за ней. Из огня да в полымя — вот как бы Сириус описал свое взаимоотношение с родными. Он мало с кем ладил в их большой и «дружной» семейке, разве что с сестрицей Андромедой, которая не разделяла всех высокочтимых блэковских традиций, да с дядей Альфардом, жившим и вовсе особняком от всех — кроме, разумеется, племянников — и подчинявшегося своим правилам. По смутным детским воспоминаниям Сириус знал наверняка, что раньше дядя бывал чаще в их фамильном гнезде, а потом допустил весомую ошибку, и матушка не желала его больше видеть. Но он все же умудрялся общаться с родней, по крайней мере с той, которая изъявляла желание. Сириус, возвращаясь, всякий раз чувствовал себя сродни Персею, за которым охотилась Медуза Горгона. Ведь Вальбурга смотрела на него так, словно намеревалась загипнотизировать и превратить в статую. Послушную и немую. Он уже столько раз играл на струнах ее драгоценного терпения, что по праву мог занять место приглашенного из дальних краев барда. Матушка, всегда облаченная в чёрное длинное платье, недовольно скрещивала руки на груди. — Когда ты, наконец, поймёшь, что твое поведение ужасно, Сириус? — причитала она, а рядом крутился их домовой эльф — Кричер. — Безответственный, неблагодарный ребенок! Вместо того, чтобы учится править челядью, он желает походить на одного из них! Позор! И это плоть моей крови? Кричер моментально бежал на кухню принести нюхательную соль и мятные капли, чтобы матушка успокоилась. Порою во время выяснения отношений присутствовал и Регулус, чтобы наглядно видеть перед глазами плохой пример и не повторять ошибок брата. Сириус в те моменты дивился, насколько сильно Рег походил на отца. Та же скучающая меланхоличная физиономия. Конечно, куда ему, в новеньком сюртуке и бриджах, до Сириус, который отправился на вылазку в одеянии, напоминавшем в лучшем случае конюха. — Опять расстроили хозяйку! — вопил Кричер, самозабвенно глядя на матушку. — Госпожа, он не стоит ваших слез. Право, Вальбурга не столько плакала, сколько бранила Сириуса и свою незавидную участь быть матерью сего недоразумения. Чего же касалось Регулуса, то в нем она находила утешение и воспрянула духом, когда встречала его серьезный взор, радуясь, что для младшего сына она — авторитет. Когда отец не был занят делами, связанными с нуждами крестьян, разборками с остальными членами семьи и казначейством, он порою тоже присутствовал при воспитательных беседах. Но высказывал свое недовольство в куда более сдержанной манере, а позже отправлялся в винный погреб. Но на Сириуса разговоры не действовали. Он хотел увидеть мир, и если для этого потребуется сбежать навсегда, так тому и быть. На свой шестнадцатый день рождения он как раз получил от дяди Альфарда подарок. Карту, которая провела бы его через лес Гриммо, напоминавший лабиринт, каждая тропа которого скрывала невиданных зверей, детей магии, духов и чудовищ. Без верного лесничего вряд ли можно было одолеть столь обширное препятствие, особенно по ночам. Ведь рядом рыскала шайка оборотней. Но Сириусу везло. И именно сегодняшним вечером он намеревался провернуть желаемое. И так уже порядком задержался здесь. Сириус давно собирался осуществить задуманное. План был весьма удачен, ускользнуть сразу же после грандиозного праздника в честь именин отца. Он нарочно отвёл от себя любые подозрения, весь вечер и большую часть дня исполняя роль примерного сына перед собравшимися гостями, но после полуночи приготовился к действиям. Изысканная и богатая одежда уступила место более простой тунике, бриджам и плащу с капюшоном. Больше всего Сириус гордился поясом, на котором были скрытые небольшие карманы для двух перочинных ножей. Перчатки он оставил в конюшне. Они были тщательно спрятаны в сумке, укрытой соломой. Стараясь ступать как можно бесшумнее по коридорам, Сириус никак не ожидал, что дверь в покои младшего брата окажется открытой. Он немного забеспокоился, но не из-за возможного раскрытия плана, а за брата. Тот редко когда нарушал «комендантский час». Сириус должен был идти дальше, но вместо этого заглянул в его комнату. Регулус сидел на ковре у камина, совсем как в детстве, когда приходил к Сириусу, чтобы тот поиграл с ним. Только сейчас вместо игрушек он обложился книгами, да языки пламени отражались в бокале. — Так и знал, что ты собираешься сбежать, — со вздохом отметил Регулус. — Осуждаешь меня, братец? — Регулус хмыкнул, жестом прося его сесть рядом. — Я, скорее, пытаюсь понять, — проговорил он, и Сириус вспомнил их былые беседы по душам. Когда Регулус в похожем ключе рассуждал о воле их родителей. — И принять неизбежное. Не сегодня, так завтра. Ты бы точно сбежал. — Это не значит, что я забуду о тебе, — Сириус потянулся к брату, взъерошивая его волосы. — Ты всегда будешь моим младшим братишкой. Уверен, ты оправдаешь все их надежды и... Из тебя выйдет толк, друг мой! — А я надеюсь, что ты поймёшь, что семья, — Регулус сделал многозначную паузу, — не оканчивается дядей Альфардом, Медой и мной. Пообещай, что подумаешь об этом во время разлуки, брат. Сириус лишь кивнул. Бросать общения на ветер, тем более те, которые могли стать пустым пеплом, не хотелось. Особенно, глядя в глаза родному брату. Регулус всегда больше относится к «их» миру, в то время, как Сириус старался найти «свой». Он не любил своды замка, душные комнаты, больше предпочитая шумную улицу или конюшню. Но, несмотря на красивый цветущий сад, Сириус не мог сидеть за закрытыми воротами и стенами, что скрывали их от другого неизведанного и интригующего мира. Все в их родовом гнезде казалось искусственным, и Сириус знал, чем больше он будет оставаться здесь, тем скорее зачахнет, превратившись в жалкое подобие себя. Родители бы не поняли его, так как Андромеда и Альфард. Даже Регулус, казалось бы, родная кровь, не стремился, хоть и всячески пытался, осознать, что дикому нраву старшего брата клетка, пусть и золотая, со всеми удобствами, не по вкусу. Как и каждодневная тренировка игры на публику, непрочная иллюзия, согласно которой в их семье все держится на любви друг к другу. Но, о какой любви могла идти речь, если родители, знакомые с детства, питали, разумеется, друг к другу некую симпатию и привязанность, но пожара страстей меж ними не наблюдалось? А он и Регулус для них в первую очередь наследники, на чьи плечи возложен с рождения тяжкий груз, а дорогие сыновья в последнюю очередь. Да и не только в их семье были проблемы. Тетушка Друэлла и дядя Сигнус, казалось, на первых порах любили друг друга, но после рождения трёх дочерей и смерти долгожданного четвертого сына Сигнус в супруге разочаровался, а их дочки стали лишь желанными для других чистокровных вельмож невестами. Злобная Беллатрикс, непокорная Андромеда и приторно-сладкая Нарцисса. Три грации, лишь к одной из которых Сириус мог прийти и доверить свои тайны. Наверное, они нескоро увидятся теперь с Медой, но предаваться хандре не было смысла. Он отписал месяц назад дяде, что хочет увидеть его и собирался добраться до Хогсмида, деревушки, находящейся за пределами леса Гриммо и других земель, ведь именно там Альфард и обосновался. Путь до конюшни прошел без внезапных сюрпризов, и Сириус запряг обычную лошадь. «Пользоваться услугами фестрала — гиблая затея. Вряд ли простой люд понял бы», — без всякого высокомерия думалось ему. Скормив ему сахара и ломтик яблока, он опустился в седло, сжимая поводья и перекидывая дорожную сумку через плечо. Эфес меча был хорошо закреплен, и Сириус наклонившись к уху коня, произнес: — Мустанг, вперёд! Конь двинулся с места, цокая по двору к потайному ходу в стене, и как только факел сдвинулся, перед ними раскинулась дорога к неизведанному лесу Гриммо, да ночное бескрайнее небо. Марлин несколько скучающе оглядела кухонный стол. Мама продолжала печь лепешки, а она вместе со своей младшей сестрой, Лиззи, должна была ей помогать. Но спустя полтора часа девушке поднадоело возиться с мукой, и она с нескрываемым любопытством поглядывала то в окно, то на дверь, ожидая, когда ее братья возвратятся вместе с отцом с охоты. Ей бы тоже очень хотелось отправиться с ними в Каледонский лес, простилавшийся в северных землях, находящихся неподалеку от Долины Храброго Уоллеса*. Но Марлин так и не удалось уговорить отца взять ее с собой, он собирался обговорить что-то важное с сыновьями с глазу на глаз. Марлин не обижалась, разве что самую капельку. Ведь от одного странника, остановившегося у них на ночлег, она слышала, что в лесу чаще стали встречаться единороги. А ей взбрело в голову, что весьма неплохо бы увидеть одного из них. Тем более сказывали, что единороги способны исполнять любые желания. — Марлин, не зевай, — голос Фелиции вернул Марлин из мира мечтаний о грядущих приключениях на кухню, и она хмыкнула. — Сестра опять дуется, что ее не взяли с мальчиками, — деловито вставила Лиззи, заканчивая плести венок. Марлин закатила глаза, слыша смешок мамы, та продолжала хлопотать по хозяйству, попутно проверяя засушенные лекарственные травы. Мать Марлин была одной из самых известных целительниц во всей Долине Храброго Уоллеса, поэтому двери в их дом были открыты для каждого нуждающегося. Отец промышлял охотой и рыболовством, мальчики постигали его науку, а девочки должны были пойти по стопам матушки. По крайней мере, Лиззи. Та с особым рвением изучала лекарственные растения, вела свой дневник, в котором расписывала советы мамы, а Марлин... Она тайком сбегала из дома по ночам, разъезжая на своей гнедой кобыле и училась стрелять из лука. Отец, впрочем, весьма поощрял ее воинственную натуру, иногда беря с собой в лес. Старший братец, Лиам, чаще дразнил, но не со злобы, а скорее, подогревая в ней дух соперничества, а маленький Майкл и вовсе считал авторитетом Марлин. Ну, а как ещё в глазах девятилетнего мальчишки могла предстать сестра, которая частенько делилась с ним сладостями и прекрывала, когда он шалил? Занятия, связанные с целительством, Марлин не то чтобы совсем пропускала, но всякий раз ловила себя на мысли, что это не то ремесло, которое принесло бы ей радости. Вернее, даже не в этом была суть. Разве могла она помогать кому-то, будучи столь хладнокровно относящейся к своей работе? Мама и сестра — другое дело, благо родители не наседали на нее, всё ещё надеясь, что она вскоре найдет свой путь. А ей так хотелось приключений... Марлин закинула горсточку смородины в рот, заканчивая с остатками начинки для пирога, когда со двора донёсся взволнованный крик Фелиции. — Девочки, скорее сюда! — сплетенный венок выскользнул из рук Лиззи, и та быстрее сестры выскользнула из кухни через черный ход. Марлин побежала следом, случайно задев ведерко с водой, но увиденное, заставило забыть об образовавшейся луже. Лиам вместе с матерью помогал отцу ступать, каждый шаг давался ему с трудом, и Марлин, не раздумывая, оказалась рядом, поставляя и свое плечо. Только сейчас она заметила, как у отца по дублету текла кровь. Она обеспокоенно переметнула взгляд на маму, но та хранила молчание. Общими усилиями отца разместили в сенях. Отца уложили на широкую скамью, и пока Марлин вместе с Лиамом отправились набрать воды, та принялась вкратце расспрашивать об отце и сложившейся оказии. Лиам сказал, что когда собирали подстреленную дичь, на отца налетел дикий кабан, благо он успел отбиться от него. Но крови потерял все равно предостаточно. Марлин в начале вновь почти содрогнулась от волнения, но взяла себя в руки. Под всеобщую суматоху незаметно появился и их кот — рыжий Оз, дрыхнувший на поленьях. Он подбежал к отцу, ткнулся в его мозолистую ладонь и замяукал. — Котяра, — отец едва усмехнулся и стиснул зубы. Мама обрабатывала рану, пока Лиззи готовила повязки и подавала их Майклу. — Говард, тише, — строго сказала она, а после обратилась к Лиаму и Марлин, — займитесь пойманной дичью и сходите наверх за бабулей Роуз. Бабуля Роуз решила прикорнуть рядом с прялкой, и Марлин осторожно дотронулась до ее плеча. Возле рта сразу образовалась вереница морщинок, когда та, распахнув глаза, улыбнулась Марлин. Некогда яркие голубые глаза сейчас смотрелись тусклее, но не перестали источать света и некого спокойствия. — Бабуль, там отец, он получил ранение на охоте, — Роуз ничего не сказала, кроме долгого «чшш» и потянулась за упавшим клубком нитей. Возле нее возник Оз, азартно орудуя лапкой в надежде заполучить «игрушку» первым, но бабуля, несмотря на годы, оказалась проворнее. — Сейчас спущусь, — прошептала Роуз, с особым вниманием разглядывая нить. — Видишь какая извилистая? — Марлин кивнула. — Такая же ждёт и тебя твоя судьба. Порою бабуля любила говорить загадками, поэтому Марлин не придала большому значению ее словам и улыбнулась, помогая ей спуститься по лестнице. Отец к тому времени выглядел куда бодрее, и казалось, воспринял духом. Закончив накладывание повязки, мама облегчённо вздохнула. — Матушка, я потерял лук, — прошептал Говард, когда бабуля провела ладонью по его волосам, что-то тихо приговаривая. — Что потеряно рано или поздно возвратиться к нам, сынок, — Роуз улыбнулась, снова взглянув на Марлин. Лук был не простым оружием, а настоящей семейной реликвией! Марлин всегда мечтала однажды опробовать его в деле, но отец предпочитал не расставаться с ним и в положенный срок наверняка передаст старшему из детей — Лиаму. Марлин, как никто другой, знала, что отец очень тужил из-за потери лука, поэтому мысль о возвращении пропажи и победоносном вручении именно из ее рук не покидала ее светлую голову на протяжении всего вечера. Марлин сидела рядом с отцом, читая ему сказки «Барда Бидля», в скором времени он стал засыпать, особенно после того, как матушка дала ему лечебный отвар. Лиам тоже находился поблизости, приводя в порядок их оружие, и когда они остались наедине, старший брат подошёл к ней и строго сдвинул брови. Марлин едва удерживалась от порыва закатить глаза, но как только брат произнес первое слово, она все-таки не выдержала. — Знаю, что ты задумала, Лин, — сталь в голосе Лиама раздражала. — Но даже не думай переступить порог дома. Лично догоню и устрою хорошую взбучку! — Боишься, что девчонка обставит тебя, братец? — дёрнула бровью Марлин. — Я могу за себя постоять! — Но не в лесу, полном разной дряни, в том числе дьявольских силков и прочей нечисти! — стоял на своем Лиам. Обычно они с братом редко ссорились, но сейчас их спор, казалось, мог заставить пламя в камине перекинуться на стены и спалить все дотла. Благо, они додумались не продолжать разборку в комнате с отдыхавшем отцом, а ушли в другую. Однако от праведного гнева матери это их не спасло. Фелиция быстренько перевела обоих детей в чувство, и они разошлись по своим комнатам. Но Марлин наотрез не желала отказываться от задуманного. Она была уверена в том, что отец, непременно, одобрил бы ее небольшое приключение. Поэтому, переодевшись, в дорожный, более удобный, наряд и собрав сумку с необходимым, она намеревалась вылезти из окна в сад. Но не учла, что в саду бабуля всё ещё собирала яблоки. Увидев силуэт Роуз с корзинкой в руках, Марлин опешила. Однако пожилая женщина не спешила одаривать ее хмурыми взглядами и нравоучениями, вместо этого жестом указала на скамью под деревом. Марлин послушно потопала к ней. — Собралась возвращать лук? — вопрос не требовал ответа. Роуз хохотнула. — Ты прям, как я в твои годы, внучка. Боюсь только, что после возвращения Говард тебе уши надерет. — Папа всегда так говорит, — Марлин звонко рассмеялась, закрывая рот ладонью. — Так ты не против моей вылазки, ба? — При условии, что возьмёшь компас, — Роуз полезла в небольшой узелочек, прикрепленный к поясу юбки, и вытащила оттуда круглый и миниатюрный компас. Как только он оказался в ладонях Марлин, та поразилась, что выполнен он был в форме солнца, а на стрелках красовались подсолнухи. Это по меньшей мере составляло настоящую ювелирную работу. Ко всему прочему он был такой миниатюрный, что легко сошел бы за кулон. — Бабуль, а ты уверена? Он выглядит дорого... — спросила Марлин, опасаясь, что ненароком может потерять компас. — Пустяки, он всегда найдет дорогу к тебе, дорогая, — бабушка вдруг взяла и протянула ей несколько яблок. — Я верю, что ты вернёшься на утро четвертого дня, подсолнух мой. Марлин обняла ее, чувствуя знакомый с детства аромат выпечки. Получив бабушкино благословение, она незаметно отправилась в конюшню. Ириска, ее лошадь весело зафырчала и обрадовалась, когда хозяйка устроилась в седле. Марлин проверила наличие необходимых вещей, в том числе и небольшой клинок, подаренный ей на шестнадцатые именины. Ночь вступала в бразды своего правления, и лунный свет танцевал по золотым волосам одинокой странницы, что пересекала тракт. Компас решено было повесить на шею в качестве амулета и подвески. Что-то подсказывало Марлин, что настало время ее главного приключения. Марлин достигла Каледонского Леса к полудню, и была весьма признательна удачному стечению обстоятельств: мощные ветви скрыли ее от ослепительных и жарких солнечных лучей. Она спешилась с лошади, пытаясь ее успокоить. Ириска знатно перепугались, но поглаживание по гриве более-менее благополучно подействовало на нее, наготове в одной из рук у Марлин находился клинок, ведь неспроста животное так засуетилось. Судя по рассказу брата, дикий кабан напал на отца ближе к выходу из чащи, значит, лук должен находиться где-то поблизости. Сообразив, что не стоит нервировать лошадь, она ласково произнесла: — Подожди меня здесь, хорошо? Искорка зафырчала, и Марлин с облегчением двинулась дальше, то и дело смотря под ноги и прислушиваясь к странным звукам. На осмотр местности по меньшей мере ушло около часа, и лишь дойдя до спрятанного за густыми зарослями бурьяна толстого и ветвистого дуба, она увидела как сквозь густую крону просачивался солнечный отблеск и вытанцовывал на чем-то... Подойдя ближе, она не удержалась и победно хлопнула в ладоши. Лук! Нашла! Марлин ступила туда, но стоило только дотронуться до лука, и она почувствовала, как вокруг сапог что-то проскользнуло. Что-то неприятное, сродни веревки, только более тугой и крепкой. Быстро посмотрев вниз, она поняла, что просчиталась. Дуб скрывал неугодный подарок: дьявольские силки. И если Марлин не поторопится, то, ей точно несдобровать. — Черт! Но это же не увеселительная поездка, — орудуя клинком и прижимая к груди лук, подбадривала себя девушка. — А так хотя бы приключение! К счастью, порезанные силки восстанавливались небыстро, и Марлин успела выбраться. Правда, отступилась, провалившись на землю. Но уж лучше получить синяк на спине, чем быть задушенной. Марлин отряхнулась от грязи, услышав, как ее лошадь громко заржала. Искорка испугалась ещё сильнее. Марлин подобрала выпавший клинок и осторожно двинулась к ней. Как вдруг перед глазами мелькнул странный огонек, а после силуэт мальчика. Маленького. Точь-в-точь ровесник ее несносного братца Майкла. Он попал в ту же ловушку. Дьявольские силки опутали его, он отчаянно пытался выбраться, но тщетно. — Помоги, — шепнул он, и Марлин, не раздумывая, кинулась к нему. За спиной — лук, в руках — клинок. С яростным кличем «получай», Марлин отчаянно рубила ползающие плети. Эти дьявольские силки были старее, и быстрее восстанавливались. Мальчишка хрипел, и Марлин с трудом пробралась к нему, заслоняя собой. В эту секунду клинок предательски выскользнул из руки. Светлые волосы, собранные в пучок, распустились, одну из прядей оторвала толстая пута, Марлин закричала от боли, пытаясь разорвать силки руками, но у неё не получалось. Мальчик смотрел на нее туманным взглядом, и ей стало казаться, что он задохнулся. Она не успела помочь ему и обрекла себя на верную смерть. В ушах всё ещё звучало ржание лошади, а представлять, что через несколько часов ее брат найдет ее хладный труп, было отнюдь не весело. Марлин понимала, что с каждым вздохом дышать становилось труднее, но понадеялась вновь дотянуться до клинка. Не вышло. Смерть... Вот она пришла, неожиданно и стремительно. Но смиряться с неизбежным не потребовалось, ведь внезапно путы и мальчик исчезли, а Марлин с хрипом упала наземь. Ужасный кашель пробил ее, потому она не сразу увидела единорога, нависшего над ней. — Мерлин побери! — Марлин вновь закашляла, а единорог склонился к ней, тыкая в грудь. — Ты выбрала спасти ближнего, за это я вознагражу тебя, — и вновь коснулась, только на этот раз не Марлин, а компаса, болтающегося на шее. — Скоро ты встретишь свою судьбу. Не успела Марлин и слова вставить, как поняла, что вновь подаёт. Вернее, стремительно летит вниз и уже через какое-то расплывчатое мгновение почувствовала на губах вкус воды. Воды, отдававшей тиной, солью и водорослями. Она оказалась в озере... Сириус уже третий день странствовал по лесу Гриммо, и за столь короткий промежуток времени успел нарваться на неприятности. Мало того, что один из горных троллей решил выползти из своей норы ближе к ночи и полакомиться им, так ко всему прочему он наткнулся на весьма капризного лепрекона, старающегося умыкнуть мешочек с золотыми монетами. Благо Сириус был начеку и, предложив пари, выдумал истории намного интереснее, чем маленький пройдоха, и победил. Но это было меньшим из зол. Настоящее веселье началось, когда он понял, что ему для счастья не хватало лишь ощущения полета, и помочь ему в этом мог лишь гиппогриф, на которого нападали злобные болотные духи. На первых порах стараний Сириуса животное не оценило, но когда тому удалось зажечь факел и бросить его в одного из духов, гиппогриф более дружелюбно стал к нему относится. Впрочем, к тому времени Сириусу расхотелось летать. Однако животное упорно поплелось следом. Вряд ли из-за симпатии, скорее, чуял запах еды, ведь голодный желудок быстрее всего заставлял забыть о неприязни. Впрочем, съестных запасов оказалось предостаточно, Сириус удачно поживился на родной кухне перед уходом. Пришлось делиться, да и нельзя сказать, что он был против. Тем более, учитывая, что ночевать в лесу в компании животных было уютно. Стало скучно, сна не было ни в одном глазу, и Сириус начал раздумывать над именем для своего компаньона. Перебрав приличное количество вариантов, он, наконец, остановился на одном. — Как насчёт Клювокрыл? — Гиппогриф лишь взглянул на него своими черными глазами. — Значит, Клювокрыл. К утру они двинулись дальше, сон на сырой земле неблагоприятно воздействовал на спину, но Сириус пытался держаться. Согласно карте еще несколько дней, и он выйдет из леса. Мустанг тем временем продолжал немного недовольно озираться на Клювокрыла. Конь явно не одобрял, что их дуэт превратился в трио, но Сириус не задумывался об этом. Привыкнут друг к другу. Главное, что паек не заканчивался, а об остальном можно поразмышлять на досуге. Тогда он ещё не представлял, что поверженный тролль все это время плелся за ними следом. Пусть громила и лишен усиленной работы мозговых извилин, однако ему не была чужда жажда мести. Или голодный желудок сподвигнул его на подобного рода выходку. Раз во время очередного вечернего привала, он срезав дорогу, появился на пути. Причем так неожиданно, что Мустанг сбросил Сириуса со спины, когда они уворачивались от дубинки. Выругавшись, Сириус схватился за эфес меча и сгреб земли в ладонь, бросая ее троллю в морду, тот завопил, и Клювокрыл атаковал его сзади. Мустанг же несся вперёд, словно заколдованный. — Черт, — процедил Сириус, уворачиваясь от очередного удара. Тролль, несмотря на то, что земля немного ослепила его, продолжал размахивать направо и налево своей дубинкой. Сириус понимал, что сейчас занимал невыгодное положение, но заметив, что в соседней роще больше света, смекнул, что надо заманить чудище именно туда. Клювокрыл, кажется, поддержал его задумку, налетев на тролля, он, размахивая крыльями, сбил его и тот, поднимаясь на ноги, сменил направление. Вдвоем им удалось загнать его на поляну, освещённую слабым вечерним солнцем, но даже коротенького луча хватило для того, чтобы тот превратился в камень. — Спасибо, дружище, — Сириус поскользил ладонью по клюву животного. Оставалось только найти Мустанга... Только подумав об этом, он услышал, как где-то неподалеку раздалось что-то похожее на всплеск воды и пронеслось протяжное «Ааа, Моргана, подери!». Напомнило звонкий девчоночий голос. Но откуда в глуши взяться девчонке? Сириус задумчиво усмехнулся. Он не повстречал во время странствия ни одного человека. О чем речь? Лес Гриммо избегали те, кто дружил со здравым смыслом. А тут... Чертовщина, никак иначе. Скорее всего, его заманивали те же болотные духи или прочая нечисть. Но гиппогриф оставался спокойным, а Сириус не мог отрицать, что любопытство разыгралось в нем. Сверившись с картой, он понял, что если следовать по направлению, откуда доносился крик, то можно выйти к озеру «Славных далей». Ходили байки, якобы в нем обитали русалки. «А они, наверное, очень красивы», — ухмыльнувшись, размышлял Сириус. Пожалуй, ради того, чтобы увидеть русалку, можно и рискнуть. Ведь спокойная жизнь не представляла никакой ценности, да и будучи лесным странником, он наверняка нарвется на обитателей чащи куда страшнее, чем владычицы озера. Поэтому Сириус, не раздумывая больше не на секунду, уверенно отправился вперёд. Гладь озера виднелась ещё до того, как Сириус оказался на месте. Вода, будто прозрачная, убаюкивала. Вокруг озера росли красивые ивы, и по поверхности проплывало огромное бревно. Возле него он и заприметил янтарный всплеск. Приглядевшись получше, он увидел девушку, она всячески пыталась ухватиться за бревно, в надежде то ли вскарабкаться на него, то ли достать что-то. Наконец, у нее получилось. Сумка! Она хватала именно ее, и казалось, что у нее получилось встать на ноги и удержать равновесие на бревне. Сириус видел ее профиль. Незнакомка, судя по всему, была весьма симпатичной особой. — Эй, тебе помочь? — крикнул Сириус, желая, чтобы она обернулась и посмотрела на него. Девушка так и сделала, только от резкого движения снова повалилась в воду, что-то недовольно пробурчав. — Какого черта ты кричишь? — сейчас он мог разглядеть ее лицо. Голубые глаза, напоминавшие безмятежное небо, розовые губы, по форме похожие на сердечко и аккуратный носик. Непослушные мокрые светлые локоны горели янтарем. — Подумал, что тебе не помешает помощь, — Сириус счёл ее весьма привлекательной. И что-то в ней было особенное, только он не мог понять, что именно. Хм, возможно, тут и впрямь была замешана магия озера? — Ты же русалка? Он был готов поклясться, что незнакомка закатила глаза. — А ты — дурак! — но, как ни странно, она подплыла ближе к берегу и всё-таки приняла его помощь, ухватилась за протянутую ладонь. Она была ниже его. Стройное телосложение, не лишённое округлостей в нужных местах. Красивые бедра, особенно в кожаных бриджах они смотрелись очень соблазнительно. В планы Сириуса не входило вновь примерять маску Казановы, но он не мог заставить себя перестать разглядывать промокшую с головы до пят девушку. Да, он привык видеть леди более ухоженными и в пышных платьях, но она казалась ему весьма хорошенькой, ещё и одежда так прилипала к телу... — Хватит пялиться на меня, — спокойно подытожила незнакомка. — Помог, спасибо. Теперь иди, куда шел. — Какая своенравная, вернее, самоуверенная Златовласка! — сказка сама собой пришла на ум. — Ты действительно думаешь, что сама выйдешь из леса Гриммо? — Откуда? — брови девушки взлетели вверх, и сейчас она выглядела крайне забавно. — Что ты сказал? Повтори!!! — Лес Гриммо, а ты, что думала? Попала в ухоженный парк? — Сириус усмехнулся, реакция незнакомки веселила его. — Мерлиновы подштанники! — громко воскликнула она. — Все, мне точно конец! Настало время для откровений. Волей-неволей, а Златовласке пришлось поведать о своих злоключениях. Сириус внимательно слушал. Девчонка явно попалась непростая, особенно, раз полезла спасать незнакомого мальчишку, не подумав о своей безопасности, не говоря уже о стремлении вернуть лук. Правда, странно решил вознаградить ее единорог, переместив в куда более страшный лес. Сириус в ответ рассказал свою историю, умолчав некоторые детали. В частности о том, что он наследник рода Блэк. Зная о предубеждениях и слухах, он не хотел отпугнуть от себя девушку. Тем более, раз она ему приглянулась. — Кстати, я — Сириус, — представился он, протягивая ей вновь ладонь. Но на этот раз решил снять перчатку. — Приятно с тобой познакомится, Златовласка. — Вообще-то Марлин, — назвала ему свое имя девушка, пожимая ладонь. — и мне. Тебя, выходит, называли в честь звезды? — она ухмыльнулась. — Вроде того, — Сириус пожал плечами, — и тебя, знаешь ли тоже, — Марлин прищурилась, — только не говори, что не слышала. Марлин — «морская звезда». Символично, не находишь? — он кивнул в сторону озера. — Не то слово, — Марлин кивнула, cтряхивая с лица капли. Впрочем, это было бесполезным занятием. Они не заметили, как начало темнеть. Необходимо было отыскать укрытие и такой стала небольшая пещера. Убедившись, что в ней не находилось ни тайных жителей, ни прочих сюрпризов, Сириус и Марлин развели огонь. Продовольствие Марлин находилось в сумке и все промокло, поэтому Сириус весьма любезно предложил свои запасы. Не укрылось от него и то, что она стала зябнуть. Необходимо было срочно сменить мокрую одежду на сухую, но судя по всему, ему опять придется её выручать. Сириус порылся в своей сумке, доставая оттуда чистую тунику и бриджи. А после кинул их девушке. — Великовато, но хоть не простынешь, Марлин, — та тем временем осматривала вещи. — Спасибо, — она улыбнулась и пошла от костра в тень, чтобы спрятаться в проходе за нагромождением каменных глыб и спокойно переодеться. Однако она не ожидала, что Сириус последует за ней. В конце концов, должен же он получить вознаграждение за свою щедрость? Вот только она быстро просекла его намерения. Он сумел увидеть только изящные коленки, когда вдруг один из сапогов полетел в его сторону. — Не смей подглядывать! — крикнула Марлин, выйдя к нему в тунике, которая напоминала платье. — Провернешь такое ещё раз и все, тебе несдобровать, ясно? Воинственная Златовласка. Сириус усмехнулся, применительно выставив ладонь. Но коленки у нее и впрямь хороши! Интересно, если их поцеловать, она не изменит своего мнения? Все-таки по части поцелуев он был чертовски хорош, и она многое теряла. Однако пыл пришлось умерить, Сириус решил не рисковать, всё-таки бросалась сапогами она весьма метко и поплелся обратно к костру. Клювокрыл уже спал. К слову, с гиппогрифом Марлин умудрилась поладить даже быстрее, чем он. Спустя пару минут Марлин вышла. Одежда Сириуса смотрелась на ней и впрямь великовато, было видно, что не по размеру, но он испытал какую-то странную гордость. Девушка, наклонившись, погладила спящее животное по голове, и Сириус сам не понял, почему дёрнул уголками губ. Марлин уселась возле огня, поедая приготовленную похлебку. Сейчас у нее появилась возможность получше рассмотреть Сириуса. Бесспорно, он оказался весьма симпатичным парнем, несмотря на попытки повыпендриваться. И, судя по всему, чего-то не договаривал. Такой меч не мог принадлежать простому страннику, скорее всего, он был из богатой семьи. — Как, кстати, живётся в землях Блэков? — поинтересовалась она, чтобы возобновить беседу. — Я бы хотела там побывать. — Серьезно? А как же слухи про ужасных Блэков? Нестрашно? — спросил Сириус. — Ну, я не верю слухам, знаешь ли, наболтать можно всякого, — Марлин доедала похлебку. — Нельзя судить человека, основываясь на чужом мнение. — Да, ты права... — неоднозначно протянул Сириус, — а ты сама из Долины Храброго Уоллеса? Я слышал, что там красивые виды. Марлин кивнула, не удержавшись, начала рассказывать о знакомых местах, чувствуя, как сердце кольнула тоска по родным. Она уже успела соскучиться по семье и спонтанно коснулась до компаса. — Красивая вещица, — сказал Сириус, указав на нее. — Тебе идёт кулон. — Это компас на самом деле, — пожала плечами Марлин, сняла с шеи и протянула ему, чтобы он получше разглядел компас. Честно говоря, игнорировать пристальные взгляды парня становилось все тяжелее, почему-то от них мурашки бежали по телу. Определенно, она всё ещё мёрзла, иного объяснения Марлин не находила. Она попыталась собраться и ответила ему улыбкой. Не должен же он знать, что сумел заставить ее так волноваться! Они довольно быстро нашли общий язык, и Сириус с удовольствием рассказал о родных землях. К слову, услышав от Марлин о ее доме, ему захотелось посетить те места. И... у нее была весьма крепкая семья, и это заставляло немного грустить. Не из-за зависти, а от осознания, что ее всегда поддержат, несмотря на недовольство и выговор за приключение, в которое она ввязалась. — Могу я остаться в твоей реальности, потому что моя – полный отстой? — неожиданно проборомотал Сириус. Непривычно тихо прозвучал его голос, но она все-таки расслышала. — Нуу, ты можешь отправиться со мной, — протянула Марлин, наклонив голову. — Я все равно не уйду далеко без проводника, к тому же у тебя Клювокрыл. — А ты, оказывается, расчетливая леди! — Сириус засмеялся, залюбовавшись тем, как красиво отливали её волосы янтарем, когда по ним скользил свет от огня. Точно золото, до чего же насыщенный оттенок. — А ты думал! — Марлин вскинула голову вверх, разглядывая узоры на потолке пещеры и загадочно улыбнулась. Она знала его всего-то несколько часов, но без сомнений позвала с собой. Доверилась. И это поселяло глубоко внутри какое-то странное согревающие тепло, которого он давно не испытывал. А испытывал ли вообще? Женским вниманием он обделен не был, но знакомство с Марлин, будто открыло что-то новое. Захотелось довериться ей ответно. Отправляясь наутро в путь, Сириус и Марлин, будто поняли, что звезды весьма удачно сошлись, а их встреча точно неслучайна. Как и это совместное странствие, которое, определенно, не станет для них последним, ведь впереди много других. Клювокрыл парил вместе с ними, рассекая небесный простор.