бродяга собирал подсолнухи

But touch my tears with your lips, Touch my world with your fingertips. And we can have forever, And we can love forever, Forever is our today. Queen — Who wants to live forever

День похорон близнецов Пруэттов выдался ненастным и серым. Словно сама природа горевала по неугомонным, проказливым разгильдяям, которые в свои двадцать с небольшим пусть и приобрели некую серьезность, но все равно не утратили способности шутить и смеяться от души. Они слишком любили жизнь, чтобы умереть так рано. Огненная копна волос и та, будто листва на деревьях пожухла, мертвецки бледная кожа, закрытые глаза у Гидеона и, наоборот, открытые — у Фабиана, застывшие, будто стеклянные. В таком состоянии их нашел отряд Ордена Феникса, в составе которого находился Сириус. Их тела лежали в нескольких метрах друг от друга. Под Гидеоном был труп маленькой русоволосой девочки, на лбу которой отпечатались бесчеловечные буквы, сложившиеся в мерзкое «грязнокровка». Наверное, Пруэтт пытался закрыть ее собой, когда его убили. Гидеон и Фабиан до последнего отбивались от атак Пожирателей Смерти, решивших устроить очередное бесчинство в одной магловской деревне. Их напарников быстро вывели из игры, но братья, послав патронус в Министерство, разумеется, предпочли повесить на шею непосильную ношу: спасти всех, кого удастся. Трусливое бегство и спасение собственной шкуры никогда не было в их приоритете. Со слов выживших, тех, кого братья успели спрятать в палатке, оставленной кочевым цирком, с помощью маскирующего заклинания, Аластор Грюм узнал, что потребовалось не менее пяти Пожирателей для убийства близнецов. Те, отчаянно бросались в драку, спиной к спине прикрывая друг друга от зелёных вспышек, но армия черных плащей и серебряных масок их окружала и окружала... Сириус дружил с Фабианом и Гидеоном. Не так близко, как с Мародерами, но с ними можно было пообщаться, организовать шумную гулянку или просто заключить дурацкое пари. Они проучились вместе целых семь лет на одном курсе, посещали одни и те же предметы, сетовали на большое количество домашней работы, доводили Филча своими выходками, а теперь они взяли и перестали существовать. Уснули мертвым сном в вечной тьме, под землей, совсем не соответствующей с их буйным нравом. А ведь ещё недавно возмущались, что Сириус, знавший их с одиннадцати лет, никак не мог запомнить кто из них кто. Сириус в такие моменты сохранял чинное спокойствие, говоря, мол, оба рыжие, в веснушках и несут разную стихотворную чушь. Тут любой запутается. Наверняка их даже родная мать не отличала. А как они сами забавы ради порою коверкали свои имена! «Габиан» и «Фибеон», все хохотали, особенно в те минуты, когда они парадировали учителей. Месяц назад они вместе праздновали свадьбу Фрэнка и Алисы, а на прошлой неделе состоялось собрание Ордена Феникса, где они на полном серьёзе предложили Дамблдору окунуть Темного Лорда в чан с зельем смеха или подловить где-то и дружно наслать веселящие чары, чтоб не корпеть над сбором ингредиентов. За бредовую идею, которая стоит отметить подняла всем собравшимся настроение, они чуть не схлопотали оплеуху от Грозного Глаза. Сейчас же их зарывали под землю. Молли не переставала плакать и, казалось, состарилась под грузом печали на несколько лет, а ведь она находилась в положении. Артур сжимал ее в объятьях, и в его глазах застыла непередаваемая боль, их старшие мальчики, Билл и Чарли, тихо всхлипывали, стараясь не плакать. — Дядя Фабиан хотел изучать Драконов после войны, — сказал маленький Чарли, и Джеймс похлопал его по плечу. — Это нечестно! — Да, ты прав, — Джеймс не смог улыбнуться, но на полном серьёзе сказал, — но ты, Чарли, сможешь воплотить его мечту в жизнь. Стоявшая рядом Лили наклонилась и крепко обняла Билла, что наконец-то сдался и заплакал. Даже сильные мужчины иногда плачут, особенно, когда в дом приходит беда. Джеймс же потрепал Чарли по огненной макушке. Сириус стоял рядом с Ремусом и Доркас. Медоуз не переставала преподносить платок к глазам, Ремус хранил скорбное молчание, впрочем, как и Сириус. На душе скребли кошки, потому что все, кто собрался здесь, прекрасно понимали, что ни пышные слова, ни горькие слезы ни в силах вернуть из страны мертвых этих двоих парней, у которых украли счастливые годы. Они не заведут семьи, они не познают старости и ничего не оставят от себя, кроме разве что воспоминаний и улыбчивых лиц на колдографиях в альбоме, рассказывающих о столь коротких мгновениях. Сириус искал взглядом Марлин. Она всё ещё находилась рядом с Мэри. Милая нежная Мэри, которая очаровывала всех, как стебелёк молодого цветка. Лицо осунулось, она похудела и карамельные глаза казались потухшими. Мэри всё плакала, нет, выла. Она не могла отпустить Фабиана и рвалась к нему. Марлин что-то шептала, наклонялась и обнимала ее. Но даже ее способности слушать и в нужный момент говорить правильные слова не хватало. Доркас кинулась на подмогу, за ней подтянулась Лили и, наконец, Алиса. — Трудно поверить, что их нет, — Фрэнк подошёл к ним, пряча руки в карманах брюк. — Верь, не верь, а факт остаётся фактом, — немного сурово произнес Сириус, — Фабиан и Гидеон — мертвы. — Суровая правда, — поддержал Ремус, и Фрэнк кивнул. Сириусу хотелось пить. Он продержался до конца похорон только из-за уважения и дружбы с близнецами, но скорбь и слезы выбили его из колеи. Хотелось опустошить три бутылки огневиски, чтобы не взорваться. Потому что он всегда знал, что мир несправедливая рулетка и лотерея, но чтобы настолько! Он не стал дожидаться Марлин, решив, что она пробудет с Мэри, и сразу после окончания церемонии трансгрессировал в Хогсмид. Одно из мест, которое сохранило безмятежные воспоминания о беззаботных временах, когда все ждали завершения экзаменов или выходных после долгой учебной недели. Но идти в «Три метлы» нельзя. Слишком уж там уютно, обстановка совсем не впишется в хмурое настроение Блэка. Ноги сами не повернулись бы туда, и, словно заколдованный, Сириус побрел в «Кабанью голову». Аберфорт Дамблдор, явно не ждавший посетителей, прищурился. — Блэк? Ты разве не должен быть на похоронах? — вместо приветствия спросил тот, впрочем, такое, как раз в духе брата Дамблдора. — Похороны прошли, — Сириус опустился на свободное место, — а мне нужно выпить. Больше Аберфорт не спрашивал ничего, быстро открыл бутылку огневиски, плеснул в только что вымытый стакан, а когда увидел, что Сириус опустошил его залпом, поставил на стол всю бутылку и деликатно удалился в свою комнатушку. Сириусу нравился Аберфорт за ненавязчивость и некий особый такт. Не надо перед ним пытаться излить душу, он даст выпивки и уйдет с глаз долой. Да и ему ведь тошно. Наверняка не пошел на похороны, но сам переживает. Ведь все они из одной лодки. Сириус хотел надраться так, чтобы впасть на время в беспамятство, но впервые у него не получалось опьянеть. Перед глазами то и дело мельтешили гробы, и дурные мысли лезли в голову. А что, если скоро на месте близнецов будет кто-то из Мародеров? Лили, а если Марлин? А если они все? Небо, болотного омертвевшего после многочисленных вспышек Авады, цвета опять застилало взор. Кислотное небо въелось в его рассудок, а новый бокал огневиски отдавал привкусом смерти, что горчил кончик языка. Все, пора прекращать ныть. Кулак спонтанно ударил по столу, словно отрезвляя и прогоняя призраков, а стакан слетел на пол и разбился вдребезги. Шум стекла ударил в уши. Сириус уже собрался вынуть палочку из внутреннего кармана куртки, чтобы прибрать за собой. Аберфорт, конечно, проигнорировал его несколько варварское поведение, но это не повод оставлять после себя бардак. Палочка не слушалась, и пока он пытался совладать с ней, его взяли и опередили. — Репаро, — Марлин МакКиннон взмахнула палочкой, убирая с лица светлые волосы, — Так и знала, что найду тебя здесь, Сириус. Стакан быстро восстановился, возвращаясь на стол, словно и не разбивался вовсе, а Марлин опустилась на свободный стул. Оба первое время хранили молчание. Скорбные выражения лиц сковывали их. — Как Мэри? — спросил Сириус, понимая всю бессмысленность заданного вопроса. — А сам как думаешь? — невесело отозвалась МакКиннон, — Алиса приготовила ей сонное успокаивающее зелье, она проспит несколько часов... Бедная Мэри. Как только она сможет выдержать все это? Она ведь уже почти сломалась, стебелек надломился и хватило бы легкого дуновения ветра, чтобы добить его. Сириус посмотрел на почти допитую бутылку, и Марлин потянулась к ней, прямо из горла залпом влив в себя огневиски. — Крепкий, — констатировала известный факт девушка, а Сириус кивнул. — У Аберфорта другого не продается, — Она согласно кивнула. Снова тишина, разбавляемая звуками с улицы. — Нам надо поговорить, но не здесь, — сказала Марлин, поднявшись и потянувшись за его рукой. Сириус не возражал. Ноги казались немного ватными, и голова на свежем холодном воздухе загудела от лёгкой боли. Последствия от выпитого спиртного явно сказывались. Марлин шла, чуть съежившись от хлестких ударов ветра, Сириус приобнял ее за плечи. Хогсмид и тот выглядел понуро, прохожих сновало мало, видимо за счет того, что Дементоры патрулировали улицы. — Только их не хватало, — с раздражением выплюнул Сириус. — Да уж... — Марлин сильнее прижалась к его руке. — О чем ты думаешь, Сириус? О чем он думал в этот момент? О никчемности бытия? Да, самое время грузить Марлин депрессивным потоком размышлений, что нахлынул на него в «Кабаньей голове»! Нет уж. Он ближе привлек к себе Марлин, зашагав бодрее. — О том, что хочу увидеть Чёрное озеро ещё раз, — Сириус чуть дёрнул уголком губ. — Как смотришь на то, чтобы прогуляться, а, Марлс? — Почему бы и нет, — Марлин пожала плечами, — в последний раз, когда мы там были, ты столкнул меня в воду! Смех застрял в горле! Нашла чего вспомнить, несносная бестия. Вообще-то Сириус ее не толкал, ладно, возможно, самую малость. Марлин сама виновата, нарочно пошла танцевать с каким-то придурком, оставив его буравить их взглядами. К тому же она потом возомнила себя русалкой, решивший утопить его, особенно, когда выбежала на берег, прыгнула к нему на спину, и они вместе бомбочкой упали в воду. Джеймс ржал, как конь, когда они с Лили прогуливались поблизости и заметили их сражение. Чёрное Озеро освещало вечернее солнце, никого из студентов Хогвартса не оказалось поблизости. Меры безопасности усилили и в школе, сразу видно. Впрочем, это весьма удачное стечение обстоятельств. Сириус быстро снял куртку, расстелив ее возле дерева, Марлин наколдовала согревающий купол. Они наблюдали за тем, как по водным кругам плескались слабые солнечные отблески. Кальмар не собирался всплывать, несмотря на некое движение в центре озера. Чуть ли не в первые за все время Сириусу хотелось молчать. Хвататься за столь спокойный миг, радоваться, что светлые локоны Марлин щекотали щеку, а ее голова покоилась на его плече. Завтра снова начнется бесконечная битва, кровь, смерть, надежда и вера сплетутся в единый клубок, а пока у них есть этот миг. Миг, за который нужно держаться. — Знаешь, то, что произошло с близнецами ужасно, но я кое-что уяснила, — Марлин все же нарушила воцарившееся молчание, — Время — вот, что страшно. У кого-то его больше, а у кого-то меньше и, какой бы заядлой оптимисткой я не была, я прекрасно понимаю, что нельзя упускать возможности сказать, открыться дорогому человеку... — Марлин, к чему ты клонишь? — перебил Сириус, уставившись на девушку. — Нам хватает речей... — на языке почему-то завертелась саркастическая фразочка про Министерство, но к счастью, Марлин не дала ему закончить. — Нет, помолчи и послушай. — Марлин сжала его пальцы. — Есть кое-что, что ты должен знать на случай, если я не вернусь. Не перебивай, Блэк! — чуть ли не крикнула Марлин, когда он снова открыл рот, — Если когда-нибудь это случится, я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Пусть порою ты меня бесишь, и мы ругаемся, особенно, когда ты творишь какую-нибудь фигню или ведёшь себя как пудель, но я всегда готова принять тебя. Не важно пытаешься ли ты быть крутым парнем или закрываешь свои настоящие чувства из-за проблем. Я люблю тебя, любого, всего, полностью. Марлин явно потребовалось много сил, чтобы выложить все, что скопилось на душе. Она даже с облегчением вздохнула и улыбнулась. Так, словно целебный пластырь прилепили к кровоточащей ране. Сириус в общем-то и почувствовал себя исцеленным, не таким, как был на похоронах Пруэттов и после в «Кабаньец голове». Они с Марлин и раньше вели доверительные беседы, ещё с младших курсов, когда и не думали, что будут встречаться. А уже через годы, повзрослев в пылу страсти, темными ночами признания слетали с губ. Но они не перегибали с сантиментами, предпочитая подкалывать друг друга и целоваться. Но сейчас внутри Сириуса лопнул мыльный пузырь нежности, и он впервые не мог подобрать нужных слов. — Марлс, ты же понимаешь, что я на тебе теперь обязан жениться! — произнес он, но переборщил с интонацией. Вышло так, словно он шутил. — Блэк, твою мать, хотя бы раз можно быть серьёзным?! — Марлин смотрела так, словно снова собиралась обозвать его «пуделем» за излишние выкрутасы. — Я серьёзно! Поженимся? — Сириус улыбнулся, подмигнув ей. — Хочешь встану на одно колено и как там по всем правилам полагается? Кольца нет правда... Но временно трансфигурируем кленовый лист. На мгновение ему показалось, что Марлин сейчас метнется к озеру, зачерпнет воды и обрызгает его. Или она всего лишь пребывала в недоумении после его предложения руки и сердца. Возможно, он и вовсе все испортил, Марлин все-таки иначе представляла столь важный момент. Хотя раньше они почему-то никогда не заговаривали о свадьбе. Из-за обоюдной нелюбви к планированию. — Ты правда хочешь? — брови МакКиннон взлетели вверх. — Сейчас? — Ну, Дамблдор же любит говорить про счастье и надежду, — невозмутимо отозвался Сириус, — Особенно в темные времена. — Но свадьба после похорон... — Марлин задумчиво прикусила нижнюю губу. — Я-то согласна, но... — Мы можем и тайно пожениться? — Сириус взял ее за руку, — Сейчас все равно помпезность не к месту, а так... Начало вечного совместного приключения. Марлин улыбнулась, припав к его губам и зарывшись пальцами в черные волосы. Сириус вдыхал родной запах. Карамель. Сладкая... Поцелуй углубился и почти вышел из-под контроля, благо накрывшие озеро сумерки напомнили о том, что пора возвращаться. Сириус и Марлин, как и было задумано, тайно поженились. Без свидетелей, особых торжеств. Отметили танцами в пабе, выпавшими на единственный выходной. Да, счастье было недолгим, и они урвали у смерти последние мгновения, проведенные друг с другом. Никто так и не узнал, что свободолюбивый Бродяга успел побывать мужем, а потом и вовсе вдовцом. Но, когда он в последний раз увидел крестника, Гарри, получив напоследок предательскую вспышку зелёного света в спину, Сириус не сомневался, что теперь они с Марлин встретятся вновь и уж точно никогда не расстанутся.