Корона Скорпиона

      На арене, освещённой десятками пылающих факелов, одновременно раздался оглушительный вой звучных сирен. Внушительных размеров тяжёлые врата с характерным постукиванием начали медленно открываться, после чего нетерпеливые и жаждущие долгожданного представления зрители громко завопили и засвистели, поднимаясь со своих мест на ноги для более удачного обозрения.       Вскоре на историческое поле битвы из широко распахнутого входа неторопливо вышли трое, из-за чего гул толпы мгновенно поднялся в несколько раз, радостно приветствуя группу лучших воителей столицы. В народе их уже давно прозвали шайкой Сверкающих Клыков Цербера, ведь острые сабли знаменитой триады, словно смертоносные орудия убийства одного из самых опасных дьявольских существ, безжалостно вонзались в плоть несчастной жертвы, не оставляя на выживание ни единого шанса. Публика обожала подобные зрелища; девушка, возглавляющая демоническую троицу, — ненавидела всей своей грешной душой.       Хьюго Дастер и Феликс Хангрест, идущие чуть позади их главнокомандующей, всем своим видом излучали безграничную гордость и небывалую высокомерность, вполне присущих любому демону, однако в их случаях эти качества были чрезмерно завышены. Парни с нескрываемым удовольствием наслаждались теми восхищёнными криками, посвящёнными в честь легендарной тройки, и лишь одна Франциска Тайрегросса, опустив голову, мысленно проклинала каждого, кто посмел явиться сюда за очередным представлением.       Немного не дойдя до середины арены, шайка остановилась на заранее установленном для них месте, ожидая выхода нового соперника.       Сливающиеся в единый шум перекрывающие друг друга возгласы не прекращались ни на секунду, всё сильнее раздражая молодую воительницу. Девушка терпеть не могла все эти кровавые и безжалостные побоища, неустанно развлекающие публику; с едва преодолимым трудом переносила вид умирающего на её глазах ни в чём неповинного адского существа; боялась встретиться с многозначительным взглядом того, кто дышал раненой грудью в последний раз. Франциска не хотела сражаться, и всё же покорно продолжала подчиняться воле их Императора, в бесчувственности и бессердечности которому не было равных, даже несмотря на то, что Дамастра, как и сама Тайрегросса, был человеком.       Воительница всё же подняла голову, чтобы вновь бросить на предводителя свой очередной гневный взор. Рейнгарт подвергался этому маленькому ритуалу абсолютно каждый раз, как только Франциска появлялась на арене, однако в ответ девушка всё время получала лишь неизменную хладнокровную полуулыбку и пляшущий озорной огонёк в изумрудных глазах, говоривших сами за себя — Дамастра чувствовал своё многократное превосходство и никогда этого не скрывал. Взаимная неприязнь стремительно росла с каждый днём, чем-то даже забавляя Императора и вынуждая Тайрегроссу тренироваться ещё усерднее, чтобы однажды сойтись с главным своим соперником в непредсказуемом и кровопролитном поединке, из которого живым должен был выйти только один.       Широкая и богато украшенная стойка, расположенная посреди прочих многочисленных мест зрителей, — как раз над вторыми вратами, из которых, как правило, выводили чудовищных звероподобных существ, — занимала довольно значительную площадь и являлась специальным местом для высокопоставленной персоны Императора. Хоть она и была ограждена четырьмя ярко пылающими факелами, Дамастра при этом мог спокойно оставаться в тени. Тем, кто сидел на трибунах, был представлен лишь тёмный величественный силуэт Рейнгарта, от которого все, затаив дыхание, трепетно ожидали приказа наконец начать бой.       — Что-то он сегодня медлит, — недовольно протянул Хьюго, демонстративно вздохнув и закатив глаза.       — Держит интригу, наверное, — пожал плечами Феликс, а затем усмехнулся и хитро сверкнул глазами. — Сегодня нам обещали грандиозное сражение!       — Я слышала только то, что соперник даже для нас может оказаться слишком серьёзным, — поддержала разговор их главнокомандующая, всё же отводя взгляд от объекта своей неистовой ненависти.       Со своими напарниками Франциска всё же старалась держаться в хороших отношениях, хоть и схожего с ними у неё было довольно мало. Хьюго и Феликс действительно являлись самыми настоящими демонами, но не только по истинному происхождению, а ещё и сердцем, разумом и «душой», если можно было так выразиться в этих случаях. Жестокость, отсутствие даже малейшего сострадания и жажда кровопролития — вот главные их составляющие, что хоть и в колоссальном избытке, но всё же присутствовали в самой Тайрегроссе. Жизнь в столице за много лет сказалась на девушке и порой давала о себе знать в самый разгар яростной схватки, за что впоследствии она каждый раз неумолимо корила себя.       Наконец левая рука Императора плавно приподнялась, тем самым моментально давая понять рядовому слуге, стоящему неподалёку, чтобы тот раскатистым воем звучной трубы призвал рвущиеся от нетерпения и восторга трибуны к молчанию и объявил о долгожданном начале смертоносного поединка. В следующие минуты напряжённая в предвкушении тишина постепенно заполонила арену, зрители снова заняли свои сидячие места. Все приготовились. Шайка одновременно устремила взгляды цепких глаз на противоположные врата, которые с тем же характерным им постукиванием начали медленно открываться в стороны.       Вскоре из тени длинного коридора стали появляться высокие трёхметровые силуэты массивных квастеров*, закинувших себе на плечи тяжёлые мощные цепи и с надрывистым усилием тянувших за собой, как уже успели догадаться трое воителей, очередного зверя чудовищных размеров. Сначала вышли двое, когтистыми ногами от собственной тяжести и чрезмерной нагрузки врываясь в землю, а следом за ними ещё одна точно такая же пара. Такой вид демонов-гигантов невольно зародил некоторую настороженность и беспокойство внутри шайки, ведь квастеров на арену призывали довольно редко — только в исключительных ситуациях с крайне опасным существом вторых врат. Именно эти палачи должны были заменить воителей в случае их погибели, чтобы закончить начатое и сразить чудовищного зверя. На памяти триады подобное случалось лишь два раза.       На мгновение Франциске показалось, что земля под ногами содрогнулась. Девушка напряглась всем своим телом, затаив дыхание. Внимательно вгляделась в темноту, где вскоре начали постепенно вырисовываться устрашающие очертания очередного дьявольского исчадия Преисподней, угрожающе медленными шагами приближающегося к выходу на арену.       Уверенной и чуть развалистой поступью на пропитанный ранее пролитою кровью песок неторопливо взошёл титанического размера чёрный дракон, уже пронзая свирепым и яростным взглядом триаду воителей, стоящую напротив. Его вытянутая голова с царственно и горделиво возвышающимися смертоносными рогами была скована мощными гремящими цепями, за которые его и тянули вперёд квастеры. Словно бронированная чешуйчатая кожа вдоль всего удлинённого тела оказалась покрыта многочисленными острыми шипами разных размеров, преимущественно возвышаясь на позвоночнике; продолговатые крючковатые когти на таких же окутанных крепкими кандалами лапах с лёгкостью разрывали под собой землю в стороны. Необъятные дьявольские крылья были неплотно прижаты к телу, пока что не раскрывая для лишних глаз их истинного размера, однако Тайрегросса и так знала, насколько они в самом деле широки и величественны.       Знала, потому что это был её дракон.       Кажется, в это мгновение сердце молодой воительницы пропустило удар, а воздуха стало катастрофически не хватать. Франциска даже и представить себе не могла, что на проклятой тысячу раз арене ожесточённых сражений она встретится с Церфайером — со своим самым родным существом на этой грешной земле, со своей самой чистой и нежной душой, со своей самой сильной любовью.