***
*** Кайю даже не обратил бы внимания на работающий с утра дисплей, если бы не запустил случайно отскочившей от очередного непонятного механизма шестерёнкой прямо в лицо голограммы Розы. Изображение лишь слегка переклинило, будто генеральше кто-то поставил фингал под глаз, а деталь пролетела насквозь и с веселеньким металлическим звоном ударилась о стену и прощально звякнула перед тем, как кануть в непроходимый завал носков. Парень с очевидной неохотой оторвался от переделки микроволновой печи в очередное неведомое устройство, способное умертвить хомячка одним лишь видом и служащее либо для упрощения жизни, либо для снабжения завтраками войск тёмных сил. — Вернись, дурак, я все прощу, — без особого энтузиазма обратился инженер к детальке, провожая ее печальным взглядом янтарных глаз. В дремучие края носков, издающие неповторимое амбре, лезть не хотелось, поэтому Кайю решил сделать перерыв — вдруг шестеренка передумает сбегать от него и вернется сама просить прощения в слезах? Усевшись на порядком потёртый и скрипучий диван, видавший всякое, он обратил внимание на телевизор, яростно пытающийся привлечь его внимание все утро. С неохотой втянувшись, инженер сам не заметил, как начал внимать передаче. Спустя мгновение в его руках оказался потрепанный кожаный блокнотик, удобно припрятанный под подушкой как раз на такой случай, и он, периодически кивая, угукая и произнося прочие звуки животного происхождения, записывал бо́льшую часть того, что слышал, в надежде, что позже ему чудом удастся разобрать свой почерк. «У меня должно найтись что-то подходящее для конкурса!» — неожиданно решил юноша, вскакивая так же резко, как если бы все это время он сидел на иголках. Он должен осмотреть каждую полочку, каждый уголок, вытрясти паутину из самых старых коробок и ящиков, заглянуть в самые неожиданные места — среди кучи странных механизмов точно должно было заваляться что-нибудь стоящее, и, главное, не слишком опасное для жизни неподготовленного человека! Комната была небольшой и похожей на те, что имеют статус «дом-музей». Если покупаешь много дорогого металла и редкие детали (а также бесполезные коллекционные фигурки по мотивам любимых фильмов и кучи наборов конструкторов), приходится экономить на своей жизни. Обоев почти не было видно за бессчетным количеством стеллажей, заставленных ящиками, книгами и остальным вышеупомянутым ширпотребом, который мать Кайю, изредка заезжавшая сюда, все время называла «порношиком» и порывалась выкинуть. То тут, то там торчали слегка измятые наброски на чертёжной бумаге и ее нетронутые, еще ожидающие свой очереди послужить правому делу рулоны. Создавая атмосферу некого «тикающего мира», шли огромные астрономические часы, отмеряя часы, месяца и годы с невероятной точностью. На полу везде валялись вещи, опускаться до уборки которых Кайю считал оскорбительным — нестиранная одежда, упаковки от еды быстрого приготовления, смятые бумажки с неудачными идеями, пахучие останки разных тестовых приборов и забытые записки вроде списков покупок или неисполненных обещаний навестить отца на следующей неделе. И, конечно, множество шестерней — это были единственные предметы в комнате, строго разложенные по определенным порядкам. От огромных, массивных и сильно пахнущих железом к самым крошечным, которые трудно рассмотреть невооружённым глазом, от тех, что по количеству зубцов легко превзойдут любого крокодила до медленно и торжественно перекатывающихся и почти совсем круглых и ровных, от стандартных до изготовленных из разных невероятных материалов — изобретатель был их настоящим фанатом! Хотя все давно перешли на голограммы, плазму и сенсорные мониторы, Кайю считал их ненадёжными, и больше любил возиться со старыми добрыми часовыми механизмами. Это был его стиль, особенность его мастерской, то, что больше нигде не встретишь, и именно поэтому он стоял на своем, упрямо игнорируя неумолимо идущее вперед время. Или, по крайней мере, он мог оставлять современным изобретениям дизайн в стиле стимпанка. Такие штучки часто приобретали в виде сувенира или необычного подарка — так Кайю и перебивался, делая часики и прочие безделушки. А в свободное время он занимался изобретательством, придумывая непонятные штуки невнятного происхождения. Так как юноша чаще всего собирал устройства спонтанно, в разное время суток и сразу же, как идея приходит в голову, то чертежи явно оставляли желать лучшего. Либо Кайю просто делал всё кривым и непонятным, либо не мог объяснить работу механизма на бумаге. Его вечный и нерушимый девиз — «работает — не трогай!». Даже сам он выглядел под стать своей профессии: в вечно растрепанных отпущенных каштановых волосах виднелись сварочные очки на ремешке с толстыми стеклами и бронзовой оправой, пиджак с массивными блестящими наплечниками, позолоченными рукавами и целиком сделанный из искусственной кожи, и штаны на подтяжках, заправленные в высокие лаковые сапоги с массивной платформой. — Не то, не так, не для этого! — взвился парень, раскидывая бумаги в разные стороны. — Чёрт! В приступе отсутствия вдохновения он с видом профессионального актера театра травматического жанра раскинулся прямо на полу, пялясь на галогенную мерцающую лампу. На ум так ничего и не приходило. Кайю переворачивался с боку на бок, но всё, что он придумывал, казалось каким-то бесполезным — например, зачем правительству будет нужен аппарат автоматической готовки блинчиков для светлого будущего? Не-ет, так ничего не выйдет! — Нужно сменить обстановку, — решил изобретатель. — А то я сижу тут, как затворник, неделю уже на улицу не выходил! Кайю с внезапным новым приливом энергии вскочил с пола и, не заботясь о том, как он выглядит, выбежал на улицу. Солнце, как и всегда, было очень ярким. Облака почти никогда не приходят на теплую сторону планеты — вне Купола нельзя было жить из-за невыносимой жары, плохого качества воздуха и остатков радиации, атмосферные фронты не доносили до жилого места массы пара, теряя всю влагу по пути. Парень пощурился с непривычки. Он любил работать в полумраке, и светлая улица казалась ему адом. Купол простирался почти до самого горизонта, а если посмотреть из центра, то базовых стен совсем не будет видно. Треугольные стеклянные панели сверкали, переливаясь разными оттенками светового спектра, лучи играли на зеркальных стенах высоченных небоскрёбов, отражая солнечные нити и протягивая их от одного здания к другому. По трубам-дорогам сновали машины, юрко выбирая нужные направления. В такой системе аварий не происходило уже очень давно — множество автопилотов работают слаженно, как муравьи, следуя четкому маршруту. Удобные навесные платформы-тротуары представляли собой целую сеть для безопасного пешеходного движения. Главное — не упасть за бортики. Сделать это довольно сложно, но некоторым беднягам удавалось. Хорошо, что президент уже занимается вопросом Низа. С Люмином почти ничего не страшно! Кайю решил посидеть в библиотеке, читая книги Нового времени. Может, там окажется что-нибудь полезное, какая-то нереализованная идея, казавшаяся фантастикой тогда и вполне выполнимая сегодня? Преисполненный изобретательского духа, юноша зашёл в районную библиотеку. Она небольшая, но уютная, вся уставленная искусственными цветами. Кайю провёл здесь всё своё детство, листая книги про волшебные средние века и эпоху Возрождения, погружаясь в атмосферу и фантазируя, представляя себя там самым героем, попадающим в невероятные ситуации и выбирающийся из них целым и невредимым. — Здрасьте, тёть Элла! — привычно кинул он библиотекарше, но не услышал ответа. Обеспокоенно оглянувшись на ресепшен, он удивленно увидел торчащую из-за огромной книги макушку, покрытую светло-каштановыми волосами. Как оказалось через секунду после того, как том был убран, макушка принадлежала девушке примерно его возраста в очках, которая почему-то находилась здесь вместо Эллы. — Бабушки сегодня нет, а я решила подработать здесь во время учёбы, — заявила девушка, вкладывая в книгу закладку. — Могу чем-нибудь помочь? — Гм, — недоверчиво промычал Кайю, оценивая девушку и смотря на неё таким взглядом, каким обычно хищник оглядывает добычу. Видеть на этой должности не тётю Эллу было непривычно. Пожилая библиотекарша жила книгами, знала каждую полочку, каждый переплёт, каждую страничку, а эта особа навряд ли даже классических «Трех мушкетёров» читала, что уж говорить об остальном. «Наверное, это не хорошо, но я хочу устроить ей проверку,» — подумал юноша, вскидывая одну бровь. Посмотрев на ряд картин-иллюстраций, висевших над рабочим столом, он произнёс: — А Вы знаете, к какой книге этот рисунок? –Кайю указал на Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича Воробьянинова, представляющих свой плакат с сеятелем. Иллюстрация была цветной и, главное, очень ровной — сам изобретатель ни чертить, ни рисовать не умел, и поэтому все время восхищался художником. Темноволосая казалась несколько обескураженной этим вопросом. Но позже, к удивлению юноши, улыбнулась и оживилась. — Конечно, знаю! Это же «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Я уж думала, никто не спросит. Сейчас мало кто читает классические книги и совсем не с кем поговорить. Поэтому я «разговариваю» с бумагой и кистями, рисуя иллюстрации. Вам нравится? — она обрадовалась вопросу и начала перебирать пальцами волосы от волнения. Кайю вытаращил глаза и притих. Такого поворота событий он точно не ожидал. Девушка вопреки всем его ожиданиям и стереотипам оказалась начитанной, да ещё и рисовать умела. Парень немного залип, вглядываясь в переплетения ровных и тонких линий, создающих сказочные образы из книг. — Э-э-э…нравится, конечно! Даже не верится, что это нарисовал человек. Я думал, линии автоматные! — в восторге затараторил Кайю. — Я учусь на дизайнера. Если стараться и верить в себя, рисовать не так сложно. Главное, чтобы сюжет картины шёл от сердца и не был высосан из пальца. — А я механик-самоучка, но чертить совсем не умею. Иногда даже сам не понимаю, как всё работает, — усмехнулся юноша, присаживаясь на ближайшее кресло. — Зарабатываю на жизнь всякими безделушками вроде уползающих от хозяина носков и прочих приколов. Нужно будет что-то — ищи в поисковике «Кайю Хатсимико» Девушка улыбнулась и встала из-за стола: — Можете звать меня Кара. Так Вам нужна помощь? — Хотел почитать книги начала двадцатого века, посмотреть идеи для конкурса. Кара подошла к стеллажу и внимательно осмотрела его. Обнаружив, что нужный отдел находится на самой верхней полке, она вздохнула и потащилась за лестницей в дальний угол библиотеки. — Может быть, я помогу? — Кайю встал с кресла и подошел к стене, вглядываясь в лабиринты шкафов и высокие потолки, уходящие ввысь и, кажется, никогда не заканчивающиеся. — Да нет, что тут сделаешь. Вот бы была такая штука, причём доступная не только для самых богатых, с помощью которой можно было бы летать. Ботинки какие, что ли? — пожаловалась девушка, подкатывая лестницу. — Если учитывать, что основа купол — большой металлический диск-изолятор, а большинство заданий имеют железный каркас, то такое вполне возможно. Стоит лишь встроить в подошву мощные магниты, учитывая радиоактивный фон Низа, и вот — ботинки смогут летать даже на большом расстоянии от поверхности и вертикально стенам зданий! А если сделать обратный переключатель, то получиться что-то наподобие магнитной пушки, позволяющее ходить по любым поверхностям. И как до этого еще никто не додумался? — Кайю, как обычно, понесло, но теперь он высматривал какой-нибудь обрывок бумаги, чтобы набросать идею. — Стойте! Вам же нужна была идея для конкурса, верно? Так сделайте эти ботинки! — заинтересованно предложила Кара, совершенно забыв про лестницу и книги и пододвигаясь ближе. — Точно, вот спасибо! — обрадовался юноша. — Тогда я пойду, пока не забыл ничего. Еще раз благодарю! — Хатсимико чуть ли не бегом отправился к выходу, махая рукой на прощание. — Желаю победы Вашей команде! — крикнула вдогонку девушка. Кайю сначала кивнул, но потом резко затормозил, ударившись лбом о дверной косяк, и удивленно переспросил: — Какая команда? Она, разве, нужна? Чёрт, я же на сайт не заходил и условия совсем не читал. — Конечно, должно быть не менее четырёх человек. Подать заявку можно в течение недели, и результаты на следующий день после окончания конкурса. Чертежи и фото механизма тоже нужно приложить — осторожно добавила Кара, изумившись его реакции. — Ох, блин, — юноша вздохнул и смачно хлопнул рукой по лбу. — Плакало моё участие в конкурсе! Что же я сразу не подумал, что ничего не получится. Где я достану такой магнит и как изготовлю, если никогда ещё с такими устройствами не работал? А чертежи… вообще, больная тема. — Ну, если Вы не против, я бы могла подготовить концепты и начертить принцип работы, само устройство оформить, — робко предложила девушка. — А остальных, я уверена, найдём в процессе работы. — Правда? — Кайю поднял взгляд и немного диковато улыбнулся. — Я только за! Юноша резко поднялся и произнёс: — Тогда приходи после работы на пеший тротуар Свободы, небоскреб имени Ями, квартира 23 — она прямо возле выхода на тротуар, сразу поймёшь. Номер на двери выложен шестеренками. — Хорошо, буду около шести, — Кивнула Кара, провожая уже убегающего парня взглядом.***
Кайю тихонько и методично заталкивал вещи в шкаф. Зачем выкидывать и убирать по своим местам, если ещё пригодится? После этого он слегка упорядочил постановку безумных механизмов на полках, чтобы они не слишком пугали своим видом. Завалы носков пришлось запихнуть под кровать — там им и место. Стряхнув в помойное ведро металлическую стружку, юноша оглядел результат трудов — комната приняла более обжитой вид и теперь не казалось, будто в ней несколько недель бушевала стая голодных одичавших тюленей, начавших питаться железками и дерущимися за право поплавать в ванной. Хатсимико присел на диван, подсунув руки за голову и включил новости. Всё было как обычно, и лишь одно омрачало день — какой-то несчастный свалился вниз. Кайю просто понадеялся, что бедняге повезло попасть в сети и его вытащат. «А вот когда мои ботинки выиграют на конкурсе, их запустят в массовое производство, и никто больше не будет падать! Осталось только дождаться Кары».