Ты и твои мальчишки

      Величественный готический собор Сен-Пьер, отстроенный из черного базальта самыми талантливыми мастерами. Для местной аристократии — главная гордость крепостного средневекового городка. Но среди детишек крестьян гуляют легенды о том, что раз в год на площади, напротив черных башен, можно увидеть своими глазами настоящую нечисть.       Событие, которого жители ждут больше, чем Пасху: ежегодная ярмарка. Раз в году, в день летнего солнцестояния, серый городок Сен-Флур озаряется огнями, пестрит цветными костюмами, шумит музыкой и восторженными детскими криками. Выступление бродячего цирка, ловкие фокусники, цыганские танцы девушек в пышных платьях. И главное шоу долгожданной ночи: горожане собираются на соборную площадь и сжигают чучело местного герцога.       Жанна Л’Амори де Монфлор всю свою жизнь жалела о том, что не родилась в простой крестьянской семье. Она, как и все горожане ниже сословия аристократов, ненавидела своего отца за политику высоких налогов и запрет на выезд за крепостные стены периметра. Горожане умирают от голода, а карманы и сытые животы знати с каждым днем растут толще и больше. И Жанна, тайно сбегая из родового поместья, переодевшись в лохмотья и спрятав голову под платком, с упоением наблюдает, как напротив собора сжигают его соломенное чучело, сливаясь в счастливой толпе.       И ярмарка в этом году на редкость шумная, яркая, радостная. Циркачи бродят среди толпы, жонглируют цветастыми шариками, поражая толпу и вызывая восторженные крики.       — Не желаете узнать, что карты скажут о Вашем будущем, миледи? — мягкий баритон шепчет за спиной прямо на ухо сквозь серый платок, и Жанна от неожиданности вздрагивает. — Карты не врут, спрашивайте, все, что угодно Вашей чистой душе.       Она опускает голову, чтобы не было видно лица, и неловко потирает запястья.       — Спросите у Вашей колоды: будет ли этим летом у моего маленького крестьянского домика запасливый урожай? — будущая герцогиня щебечет, и мужчина, вальяжно вышагивая, встает перед ней и разворачивает карты рубашкой кверху.       — Тяните любую карту, миледи, — руки скрыты махровыми бордовыми перчатками. Жанна боится поднять взгляд, чтобы увидеть лицо незнакомца.       — Червовая дама, — она любопытно крутит между пальцами карту. — Что это значит?       — Значит, что Вы не та, за кого себя выдаете, — он делает паузу, и девушка вздрагивает, затаивая дыхание, — мисс Л’Амори де Монфлор.       — Кто Вы… И как Вы узнали… — Жанна поднимает глаза и видит юношу с невероятно чистыми глазами и необычными светло-сиреневыми волосами.       — Чистое наблюдение, юная герцогиня, — он почтенно снимает шляпу и склоняет перед ней голову. — Слишком ловко Вы обращались с вытянутой картой. Пасьянсы — развлечение только аристократии.       Л’Амори де Монфлор прижимает червовую даму к груди и трепетно смыкает подрагивающие губы.       — Полагаю, преферанс — единственное развлечение для Вас в огромном угрюмом поместье? — он любопытно наклоняет голову вбок, и девушка кивает в ответ. — Не хотите отсюда сбежать? Вместе со мной.       — Я даже не знаю, Вашего имени…       — Такаши Мицуя, — он делает еще один поклон. — Бродячий цирк каждый день в новом городе. Со мной Вас точно никто никогда не найдет.       — Я не могу дать ответ так скоро, господин Мицуя, — Жанна возвращает ему карту и опускает глаза на серый каменный пол.       — Ваш ответ мне уже ясен. Вы лишь боитесь озвучить правду вслух, — он улыбается и хлопает в ладоши, привлекая внимание окружающей их толпы. — Дамы и господа! Пришло время настоящего представления!       Гул ярмарки любопытно стихает, и Мицуя распахивает льняной черный плащ.       — Перед вами свершится настоящая магия! — он поворачивается к маскирующейся под крестьянку герцогине и улыбается. — Пойдем со мной, Жанна, — шепчет мужчина и скрывает ее одной половиной плаща.       На глазах очевидцев двое людей словно растворяются в пространстве, и на соборную площадь падает плащ, а сверху парит, как сорванный с дерева лист, и приземляется игральная карта — червовая дама.       Толпа ликует, взрывается аплодисментами и неистовствует от радости. Но никто еще не узнает, что девушка навсегда исчезла из ненавистного Сен-Флура.       — Я был влюблен в Вас уже пятый год, — шепчет Мицуя, сидя на вершине холма, и трепетно держит за руку Жанну. — Но у меня была возможность видеть Вас лишь тайком и только раз в год.       — Я всегда видела лишь Ваши руки и колоду игральных карт, — девушка неловко заправляет прядь волос за ухо.       — Теперь у нас будет целая вечность.