Дневники безумия

- Знаешь, почему я не веду дневников, Цицеро? Слышащая была не из тех, кто часто болтает. Слышащая не была злой. О, нет! И она не ненавидела Цицеро, хотя так часто молчать было жестоко с ее стороны… она просто любила тишину. Верно! Верно! Только такой тихой Матушка могла вложить в ушки свои слова… Но когда Слышащая говорила, Цицеро радовался так будто через нее Мать Ночи говорила с ним. - Цицеро не знает… Что знает дурак? Великодушная Слышащая объяснит? - Потому, что я не заслуживаю милосердия, - печально сказала Слышащая. Цицеро, конечно, понял ее. Все понял. Его записки заставили Слышащую сжалиться над бедным Цицеро. Но если бы Слышащая жаловалась бумажкам…она не стала бы Слышащей. А раз стала… такая умная! Такая бессердечная и кровожадная! Такая умная безумная! Ее никто не пожалеет, даже детки, даже пьяница, даже сама Матушка, если Слышащая ошибется… Цицеро понимал, что не мог бы оказаться на месте Слышащей, хотя и хотел этого больше жизни. Единственное…да. Смешно… ему было жаль Слышащую теперь. Один только Цицеро жалел несчастную нордку с каменным сердцем и глазами из воска. Из воска. Тепленького, желтенького. - Давай укокошим кого-нибудь? – заискивающе попросил Цицеро вместо ответа. - Я не прочь, - усмехнулась Слышащая, - Но у нас дело, помнишь? Мне необходимо заручиться поддержкой Ульфрика, а это один из способов. К тому же, разве тебе не интересно найти Мясника? - Дилета-а-а-нство… - протянул Цицеро, покачиваясь с пятки на носок, - грязно, но однообразно… ни юмора, ни фантазии… - То-то ты так смеялся над «С» на брюхе той девки… - ехидно скривилась Слышащая, - юмора тебе вполне хватит. - Вот если бы вывернуть наизнанку… - При стражнике такого опять не ляпни, - осекла Слышащая грубо. Цицеро замолчал. Да, да, да…скучная Слышащая любила, когда Цицеро молчал. Он склонил голову чуть на бок и просительно свел брови, приложив указательный палец к губам. Слышащая добрая. Она не ненавидит Цицеро, она пожалела Цицеро, просто строгая, просто официа-а-льная. - Можешь танцевать, если хочешь, только без этих воплей о «галочках и крестиках» при виде шрамов. Люди и так нас опасаются, не хочу из-за тебя в тюрьму, - вздохнула Слышащая. - На могилку я пошла… колокольчик собирать… там Мясник меня поймал… показал как надо рвать… - запел себе под нос Цицеро. Слышащая, раздраженно ворча, пошла в склеп. Холодно. Бр-р-р…как холодно. И как мертвецы терпят этот холод? *** Зорн вскользь взглянула на старуху Хелгирд, затем на тело, затем снова на старуху. Та тоже была немного чокнутая, так что на ошивавшегося поблизости поющего шута особого внимания не обращала. - Что-то нашла? У меня разрешение от Йорлейфа, на допрос, - холодно поинтересовалась Зорн. - С-образная рана, длинный диагональный разрез от левого плеча, глубокое колотое ранение на бедре… что, прости? Зорн безразлично кивнула на труп. - Какие-то улики, особенности убийства обнаружены? - А..да… ну, ты говоришь от Йорлейфа? – старуха прокашлялась так, будто не хотела начинать разговор, - тут такое дело… Зорн молча ждала, икоса глядя на жрицу Аркея. На суровом от шрамов лице бледной, «бесцветной» нордки с короткими зализанными по эльфийски волосами, ничего не отражалось. Только глаза, неприятного желтоватого оттенка внушали пугающую власть и силу. И нетерпение. - Удары были нанесены такими специальными инструментами для бальзамирования трупов… не знаю, поможет ли это тебе как то в расследовании, девочка, но такие в городе есть только у меня. - У тебя не пропало ничего? - Нет. Ты не подумай… я не…зачем мне… - прокряхтела Хелгирд неуверенно. - Ясно. Инструменты для бальзамирования. Спасибо за информацию, - сухо ответила Зорн и подняла правую руку, пресекая поток объяснений старухи. Глава Темного Братства хорошо понимала, что эта немощная карга не способна на убийство, хотя и питает к трупам странную любовь. - Цицеро, - позвала Зорн. Шут оказался тут, как тут, внимательно и, что приятно, молча, ожидая приказов. - Мы уходим отсюда, - сказала бледная нордка и скривилась в подобии улыбки, - до свиданья, Хелгирд. - До свиданья…удачи и все прочее… Зорн вышла из Зала Мертвых с чувством, что зашла в тупик. Улик на месте преступления не было, никаких, кроме замерзшей крови, а это ей мало чем могло помочь. - Ах…какая работа! Сначала резать, резать, резать, резать…а потом…резать, резать, резать! - Заткнись Цицеро, - Зорн напомнила шуту, что его болтовня мешает ей думать, и тот обиженно сник. Хотя прошло совсем немного времени, и он уже забыл об обиде, что-то насвистывая себе под нос, пританцовывал по снегу, не отставая от нее. *** Слышащая думала. О, да, у нее плохо выходило быть милой и пушистой, зато она прекрасно, просто прекрасно думала! Цицеро так и представлял,как виртуозно танцует ее мозг внутри черепа, исполняя любимую полечку… только что-то в этот раз не выходило. Давно не приходилось уже никого убить, Слышащая задумчиво ходила по городу второй день. Вечер. Или день. Свет, тьма, солнечные зайчики на окровавленных доспехах… Короче, было темно. Мерзкая попрошайка протянула к Слышащей свои ручонки, и та поступила как истинное дитя Ситиса. Монетка весело бренчала. Деньги, что такое деньги? Они бесполезны, если только на них нельзя купить колокольчиков на колпак…Ха. - Монетка весело бренчала…опять Мясник начнет с начала… - Цицеро забылся, Слышащая ведь все еще думала. Да, это было серьезное думанье. - Замолчи… - зарычала Слышащая. Цицеро помолчал немного, но затем снова ощутил потребность поговорить – ему было холодно, одиноко, голодно. Слышащая, бессердечная эгоистка! - Цицеро голоден…он хочет рулет…или морковки… - протянул Хранитель Матери Ночи. Слышащая фыркнула, но повернувшись и посмотрев на своего скромного слугу, виновато скривилась. - О, Ситис… Пойдем, - она повелительно махнула рукой. Цицеро повиновался и скоро оказался в теплом месте, где какой-то дурак бренчал на лютне, и подавали горячую похлебку с мясом. - А кто им мясо режет? А? А? – поинтересовался шут у своей компаньонки. Слышащая вздохнула, прикладываясь к чарке с элем и потирая виски худыми, исцарапанными от собирательства ядовитых трав пальцами: - Мясник, Цицеро. Цицеро расхохотался звонко, и залился еще звонче, когда заметил полуулыбку на лице Слышащей.