Синоним моря

У него был большой послужной список и розовощекий мальчишка в постели – пассажир третьего класса. Этакий стервец, для которого не существует никаких правил. Не знающий границ, не ведающий, что творит, он был истинным воплощением свободы. А для капитана свобода – синоним моря. Джек совсем не похож на море, он, скорее, западный ветер. Ураган, если угодно, сносящий всё на своём пути и сбивающий с ног замешкавшихся пассажиров. Его улыбка – как палящее над океаном солнце, а его губы на вкус совсем не солёные. — Джек, ты заснул? — Эдвард ласково касается пальцами его лица – непривычно расслабленного. Большую часть времени Джек сосредоточенно грызёт карандаш, трудясь над очередным прекрасным рисунком, и в уголках его глаз собираются мелкие аккуратные морщинки. «Не хмурь лоб, а то в старости будешь выглядеть, как я» – частенько говорит ему Смит, обнаруживая корпящим над усердным затачиванием карандашного грифеля. В такие моменты Джек смеется до невозможного звонко, мажет перепачканными пальцами по щеке капитана, оставляя на белой бороде угольно-чёрные полосы. Эдвард каждый раз забывает стереть их до того, как подняться на мостик. Подобные выходки, ровно как и внешний вид капитана, уже никого не удивляют. Мёрдок смотрит на него искоса, щурится недобро и по своему обыкновению упрямо поджимает губы. Старший помощник Лайтоллер почти не меняется в лице, за исключением приподнятой в изумлении левой брови (правую он так поднимать не умеет). Мистер Эндрюс лукаво улыбается – совсем как мальчишка – деликатно приподнимая уголки губ. В его глазах пляшут искрящиеся смешинки, а понимающий взгляд всецело прикован к Джеку. Изучает, наверное. Да уж, в самом деле диковинный экземпляр на верхней палубе. Так сказать, местная достопримечательность и объект насмешек одновременно. Весьма добродушных – со стороны престарелой элиты и едких – от молодёжи. Порой капитану очень хочется выкинуть кого-нибудь из них за борт. Но Джек держится вполне уверенно, не ударяет в грязь лицом и пользуется популярностью среди юных леди и дамочек преклонного возраста. А ещё просит не беспокоиться за него понапрасну. — Что бы я без тебя делал, — горячо шепчет Эдвард, чтобы ненароком не разбудить Джека. Ведёт ладонью чуть выше, к вызывающе торчащему подбородку, едва касается пальцами и ощущает тёплое дыхание на самых кончиках. Джек дышит глубоко и чуть со свистом – наверняка перенёс в детстве какое-нибудь заболевание лёгких – пушистые ресницы едва различимо подрагивают, пушистая светлая челка упала на лоб. О юности его любовника свидетельствуют едва заметные белесые пятна, оставшиеся от прыщиков, и необыкновенная гладкость кожи. Такой позавидует любая светская дама. «Во что я ввязался?» – спрашивает капитан у самого себя, крепче прижимая Джека к правому боку – теплее. Почти укладывает тощего мальчишку на себя, вынуждая пошевелиться во сне. Джек чуть приподнимает голову, на силу отрываясь от мягкой, примятой подушки. Разменное посвистывающее сопение вдруг становится на порядок громче. И недовольнее. — Эдвард, что-то стряслось? — Доусон вертит головой по сторонам, силясь разлепить полные сна глаза, точно слепой котёнок. Вздыхает тихонько, понимая, что его, кажется, зря разбудили, и снова укладывает лохматую голову на грудь капитану. — Холодно сегодня, — воздух в каюте и правда удивительно промозглый, если учесть, что батареи топят исправно. — Угу, — негромко соглашается Смит и немного приподнимается на постели. В груди неприятно скребёт, словно вот-вот что-то случится. Руки сами собой находят жилистые худые плечи и крепко стискивают их в медвежьих объятиях, словно… Впередсмотрящий трижды ударяет в колокол.