Судьба, Надежда, Счастье

      Примерно так и проходили дни в Конохе. Через пару дней со своего задания вернулся Генма. Зрелище, на самом деле, было забавное. Спокойной и уставшей походкой он приближался к деревне, услышал несколько слов со стороны Изумо и Котецу и с дикими воплями «ГДЕ?» носился по улицам, пока не нашел свою дорогую подругу.       Какаши и Генма недолюбливали друг друга, и после вечера на горячих источниках Талия понимала почему. Они оба были людьми неглупыми и поняли все раньше, чем что-то вообще успело произойти, но каждый пообещал реагировать спокойно на все, что бы не происходило.       Наруто и Джирайя ушли тренироваться в далекое путешествие, Сакура во всю обучалась медицинским техникам, Саске так и не вернулся в деревню. Команда номер 7 была временно расформирована, что означало, что Какаши и Талия были полностью предоставлены друг другу. Они много тренировались вместе и получали от этого огромное удовольствие. Его и без того мощное чидори, благодаря усилению Талии, сейчас могло полностью разрушить небольшую гору и это, как подметила Талия, очень его радовало.       Какаши нравилась сила, это было заметно. Однако, он не ставил ее на первое место в своих приоритетах, не был зависим от нее, что и делало его еще выше в глазах девушки. Чакры у нее, на самом то деле, было не так уж и много, примерно на треть меньше, чем у Какаши. Этим вопросом, в качестве благодарности за услугу своему ученику, занялся Майто Гай. Хоть тренировки были тяжелыми и крайне изнурительными, но она явно делала успехи.       Звание генина тяготило девушку, но не это заставляло ее тренироваться. Отсутствие развития — вот, что больше всего пугало ее. Сегодня сделать на одно отжимание больше, завтра чуть дольше помедитировать, послезавтра прочесть еще одну книгу. Ее целью никогда не было совершенство, но что-то заставляло ее стремиться к нему. Возможно, потому что некто другой казался ей полностью совершенным.       Они вместе ходили на миссии, сложные и не очень, иногда в составе с еще несколькими шиноби. Талия достаточно быстро влилась, хоть и не была сверх сильной куноичи, но она давала возможность другим почувствовать себя такими, используя свои усиливающие техники.       Так прошло несколько месяцев, легко и беззаботно. Только иногда девушке снились кошмары, но Какаши всегда приходил к ней, когда слышал крики, успокаивал ее и снова укладывал спать. Больше между ними не было стеснения, это все было так естественно, будто все так делают и в этом нет абсолютно ничего странного. Но все изменилось в один вечер, казалось даже в одну секунду после одного происшествия, а ведь планы были так хороши.       Какаши думал над этим днем уже несколько недель и никак не мог спланировать все хорошо. И так, чтобы ему это понравилось. Так, чтобы ей это понравилось. Сейчас он сидел на своей кровати и думал о том, что собирается сделать.       «Может купить цветы? Нет, тогда узнает вся деревня, и как-то слишком не похоже на нее, чтобы она любила цветы. Тогда самая обычная одежда тоже подойдет. Хорошо, это хорошо. Все должно остаться в секрете до самого конца».       Какаши, по натуре своей человек очень спокойный и немного даже пофигистичный, поэтому он даже паниковал спокойно, сидя на своей кровати, а не мечась по всей комнате, как все обычные люди. Обычный — не его стиль, наверное, за это его все и уважали. Он знал, что сегодня Талия помогает Цунаде в резиденции и освободится ближе к вечеру. Именно то, что ему было нужно.       Он встретил девушку возле резиденции, и они отправились гулять по окраинам деревни, где были лучшие пейзажи, которыми так и не могла налюбоваться Талия. Они восхищали ее. Вся эта зелень, река возле одного из тренировочных полигонов, а какой прекрасный там был закат. Ей нравилось в деревне Листа, и она больше не жалела о своем решении. Когда солнце уже практически село, они пришли на гору с высеченными лицами Хокаге, на то самое место, где они когда-то, примерно полтора года назад, впервые так чудесно провели ночь за самыми разными разговорами. Сидя над головой у Третьего Хокаге, сейчас уже ровно посередине у всех этих лиц, Талия смотрела на чоти уже спрятавшееся солнце, а Какаши пытался собраться с мыслями и сказать ей все, что он собирался сказать. — Талия… — начал он, и девушка сразу же повернула к нему лицо, умостив голову на коленях. Эта была та поза, перед которой он был беззащитен. Всегда, когда она сидела перед ним вот так, все мысли из его головы вылетали. — Талия, я долго готовился к этому вечеру, даже, кажется, продумал какую-то речь, но сейчас не могу вспомнить и слова из того, что готовил. — Не страшно, говори то, о чем думаешь, — Талия продолжала непонимающе смотреть на мужчину, который чуть ли не мучился сейчас перед ней. — Я рассказывал тебе о своем прошлом, помнишь? — он решил бросить все попытки вспомнить что-то и все-таки последовать совету Талии. Девушка кивнула, вспоминая о команде Какаши, в которой он состоял в детстве. Какаши посмотрел на свою правую руку. — От этой руки погиб дорогой для меня человек. Рин — девушка, которая любила меня. И это я узнал только перед самой ее смертью, когда уже ничего исправить было нельзя. — Но ты ведь говорил, что она сама встала у тебя на пути, чтобы ты убил ее и так спас деревню, — Талия всегда внимательно слушала все, что он говорит, и этот раз не был исключением. — Ты прекрасно знаешь, что она бы этого не сделала, если бы так не было нужно. — Я знаю, но это не мешает мне чувствовать вину за ее смерть. Я убил ее. Ту, которая любила меня. В команде Минато остался только я один. Я боюсь, Талия, — единственный выпущенный напоказ серый глаз сейчас не был таким пофигистичным, как обычно. — Чего ты боишься? — девушка взяла его за руку, пытаясь не давить, а помочь. Только вот не знала как. — Я боюсь, что что-то подобное может случится и с тобой, — и он правда боялся. Даже маска не могла это скрыть. — Я уверена, что ты не позволишь этому случиться. Да, я не так сильна, как ты или Гай, но ты знаешь, что лучшие мои умения — это оборона и поддержка. Я смогу защитить себя, даже от тебя, если уж на то пошло, — она искренне не понимала, что побудило у него такой страх за ее жизнь. Может это было какое-то странное предчувствие? Но это же бред, что с ней могло случится? — Я боюсь причинить боль человеку, которому не безразличен. Который мне не безразличен. Талия, все, что я пытаюсь тебе сказать, так это то, что я люблю тебя и не могу себе даже представить, что будет, если с тобой что-то случится, — он сказал это. Он сам не мог поверить в то, что сказал это. Груз, что он взвалил себе на плечи, вдруг резко упал, однако тревога никуда не делась. — Какаши, я… — девушка с дрожащими руками и заплетающимся языком начала говорить, как их прервал громкий звук из резиденции Хокаге. В такое время это было достаточно необычно, даже учитывая нрав Цунаде.       /Собери всех, кого успеешь, за пять минут! Нужно вернуть его в деревню немедленно!!! /       Очень четко и разборчиво прозвучало каждое слово, сказанное разъяренной пятой Хокаге в своем кабинете. Из окна выскочил дежурный с восточной части защитной стены деревни. — Похоже, нам нужно помочь, — резко сменила тему Талия, и они с Какаши последовали за дозорным. — Что у вас случилось посреди ночи? — спросил Какаши у дежурного, поравнявшись с ним. Талия появилась через пару секунд с другой стороны. — Какаши-сан, Талия-сан, как хорошо, что вы тут. Враг похитил достопочтенного внука Третьего Хокаге, Конохамару, судя по всему, где-то двадцать минут назад. Его срочно нужно вернуть, Третий пока ничего не знает, и я, если честно, не хочу ему сообщать такие новости, — он выглядел явно напуганным, но взгляд отчетливо выражал благодарность за то, что они оказались поблизости.       По пути к восточной части стены, Талия пробралась в маленькую квартирку Генмы, и уже через минуту они догнали Какаши и дежурного Кирито. Какаши призвал свою собаку Паккуна, Талия же вызвала Кимиричи, который значительно подрос с их последней встречи, и те разделились. Какаши и Кирито последовали за Паккуном по земле, а Генма и Талия полетели на Кимиричи по воздуху. Через примерно пол часа, команда «воздух» догнала, как оказалось, ниндзя страны Упавшей Звезды. Несколько команд, около двенадцати противников, и связанный Конохамару на плече у одного из них.       Какаши и Кирито еще не добрались, но по словам Кимиричи они были где-то рядом. Генма и Талия сразу бросились в неравный бой, но они неплохо работали в команде друг с другом. Тот, что нес Конохамару, ушел вперед. Через пару минут Какаши и Кирито уже нагнали своих товарищей и сразу бросились на помощь. Кирито было сказано дальше преследовать Конохамару, а два джонина и генин остались сражаться втроем против одиннадцати шиноби Звезды. Они успешно отбили почти все атаки в ранее отработанных связках Какаши и Талии, Генма тоже не отставал от них, однако, настоящая ловушка была впереди. Талия не успела среагировать и дала пригвоздить себя кунаями к дереву за штаны и запястья, еще несколько просто торчали из ее тела.       «Техника разрушения разума» только и успела услышать Талия. Все слышали о предателе из клана Яманака, который был объявлен ниндзя отступником еще много лет назад, но уже давно считался погибшим. Как оказалось, он был жив и полон сил, в этой битве так точно. Предатель захватил сознание Какаши.       Мужчина медленно, явно сопротивляясь самому себе, повернулся в сторону пригвождённой девушки. — Нет… — миллион мыслей пронеслось в голове у Талии, у Какаши же, казалось, еще на миллион больше. — Какаши, сопротивляйся ему. Ты можешь!       Какаши сложил печати, и в его руке появился тот самый чидори. Он смотрел прямо на нее двумя своими глазами. Шаринган понимал, что творит его хозяин, и отказывался подчиняться, однако, все остальное его тело повиновалось сейчас только предателю из клана Яманака. Он не шел медленно, он сразу бросился на девушку, и она успела увидеть только то, что из его правого глаза потекла слеза, которая не успела даже коснуться щеки, как его молниеносный чидори проткнул тело девушки, оставляя сквозную дыру у нее в животе. Золотая цепочка с кулоном подскочила на груди у девушки и раскрылась, открывая переливающуюся надпись: «Помни».       Через секунду рядом с этой парой упал Генма, который, увидев, что именно собирается сделать копирующий ниндзя Листа, бросился ему наперерез, но Какаши был быстрее, и Генма успел всего лишь упасть к ногам к почти уже бездыханному телу подруги.       Пусть повержен был только один из троих шиноби Листа, однако, оба других тоже вышли из строя. Ниндзя Звезды решили не продолжать бой и скрылись в лесу. Когда контроль над телом вернулся к Какаши, его рука все еще была в теле любимой. Да, сейчас он четко понимал, что он может назвать ее именно так. Кровь стекала с его руки и капала под ноги, а взгляд все так же был прикован к ее глазам, которые улыбались. Она своим взглядом говорила ему: «Все в порядке, я прощаю тебя». Но он себя не прощал.       Из-за кустов вышел Кирито, держа на руках Конохамару, и с довольной улыбкой сообщил, что миссия выполнена, но, увидев картину, что открылась перед ним через секунду, его улыбка моментально сползла с лица. Генма вытащил кунаи из тела и одежды Талии и взял ее на руки. Какаши все еще смотрел на свою окровавленную почти до локтя руку. — Техника телепортации, — прохрипел Генма с телом девушки на руках и исчез в облаке дыма. — Какаши-сан, нам нужно идти, — Кирито понимал, что он сейчас абсолютно не кстати тут вообще находится, но им нужно было возвращаться в деревню. — Генма-сан уже в больнице, через пару минут дежурные врачи начнут готовить операцию, и Цунаде-сама спасет ее, возможно у нее еще есть время.       Кирито видел рану и понимал, что если бы они добирались в деревню пешком, то шансов точно бы не осталось, однако, Генма мог переместиться моментально в три места в Конохе: домой, в резиденцию Хокаге и в больницу. Последнюю локацию он добавил несколько миссий назад, после того, как он потерял одного из своих подчиненных. Генма был хорошим капитаном и всегда учился на своих ошибках. Какаши все еще смотрел на свою руку, которая полностью была покрыта кровью Талии. Кирито снова заговорил. — Какаши-сан, Генма не даст ей умереть. А Вы? — эти слова привели его в чувство, и он наконец-то оторвал взгляд от своей руки и посмотрел на своего товарища. — Нужно идти, Какаши-сан.       Он просто кивнул, и они молча двинулись в деревню. Бежали они быстро. И все, о чем мог думать мужчина, это начали ли уже операцию медики. Им крайне повезло, что с ними был Генма, а ведь он не хотел, чтобы Талия заходила за ним.       Эгоистичный ревнивый дурак.       Сейчас он был единственной надеждой на спасение девушки. Когда они вернулись в Коноху и буквально залетели в больницу, Генма уже сидел в комнате ожидания перед операционной и так же, как и Какаши тогда, смотрел на свои окровавленные руки.       Лампочка «идет операция» горела красным цветом. — Они начали практически сразу. Когда ее ввозили в операционную, она была еще жива, это я точно видел. Цунаде-сама зашла туда минут десять назад. Кажется, они говорили о пересадке печени, но я не уверен, — Генма говорил с Какаши, но не смотрел на него. Он все так же смотрел на свои руки. Кирито ушел вернуть Конохамару домой, и они остались вдвоем. Какаши сел на лавку напротив Генмы, но так же не смотрел на него. Может они и не любили друг друга, но сейчас понимали друг друга, как никто другой. — Я снова это сделал, — тихо сказал Какаши. — Я снова убил человека, которому был не безразличен. — Она ещё жива, — скрипя зубами, ответил Генма. Ему не хотелось быть сейчас здесь, не хотелось смотреть на него, даже просто существовать рядом с ним было просто невыносимо. — Нас бы даже рядом не было, если бы я не решил признаться ей в любви сегодня вечером, — Какаши тяжело запустил руку в свои пепельные волосы. Сегодня его мастерство самобичевания сыграет с ним новую шутку.       Генма закипал. С каждым его словом он чувствовал, как кровь бурлит в его теле, а вена на лбу пульсирует все больше. Он пытался думать о том, что Какаши не виноват. Он убеждал себя в том, что этого бы не случилось, если бы его не контролировали.       Но он сделал это.       У каждого из нас есть этот маленький черт в голове, который так и норовит подлить масла в огонь. Этот самый черт как раз разбушевался в голове Генмы, ожидая предстоящий триумф.       Он почти убил ее. Что было бы, если бы она не зашла за тобой? Что было бы, если бы Какаши с его суперспособностями там просто не было?       Сенбон нервно дергался во рту, а кулаки сжимались все больше и больше. Он пытается. Он правда пытается не винить его, но, черт возьми, как же это тяжело.       Он не достоин ее. Он убьет ее так же, как Рин. Он уже попытался это сделать! — Как смеешь ты сидеть тут и говорить о признании в любви? — взгляд всегда дружелюбного Генмы был сейчас как никогда злым и диким. Его не контролировал член клана Яманака, с ним дела обстояли куда хуже. Его контролировал тот самый черт, который так любил лакомиться чужими страданиями.       Он убьет ее. Рано или поздно, но он точно убьет ее. Ты этого хочешь?! — Это все твоя вина. Как смеешь ты сейчас сидеть тут с ее кровью на своих руках и говорить о любви?! Как смеешь ты вообще говорить о ней?! — тихий шепот перешел на рык разъяренного зверя. Все тело было напряжено до предела, костяшки на руках побелели, а его подсознание отчаянно хотело лишь одного.       Убей его. Убей его сейчас, пока он не отнял ее жизнь окончательно, и тогда ей ничего не будет угрожать. Она будет твоей. Навечно. — Ты не достоин ее любви. Ты даже ее презрительного взгляда не достоин! — этот треклятый черт сделал свое дело. Генма окончательно потерял рассудок, подорвался со скамейки и зарядил Какаши головокружительный апперкот.       Джонин был далеко не слабым, а Какаши даже не пытался сопротивляться. Он прекрасно понимал, что он прав. Он и только он виноват в том, что произошло. Он никогда не перекладывал ответственность на кого-то другого и в этот раз тоже не собирался. Он принял свое наказание и мысленно просил ещё. Он хотел, чтобы это избиение продолжалось, ведь он заслуживал это. Каждую секунду и каждый миг он хотел этого.       Генма нанес ещё несколько ударов по лицу, которые не встретили ни малейшего сопротивления. Они не приносили ему никакого удовольствия, ему даже легче не становилось, но он не останавливался. Ему хотелось убить легендарного копирующего ниндзя Хатаке Какаши прямо здесь и сейчас.       Что угодно. Я сделаю что угодно, только бы она выжила.       Эту мысль они смело делили на двоих. Какаши терпел избиения, которых он заслужил, а Генма яростно пытался устранить источник будущих опасностей, что грозили Талии. «Убийца друзей». Не просто так у Какаши появилось это прозвище.       Может стоит заменить его на «убийцу любимой»?       От этой мысли у мужчины окончательно снесло крышу, и он собирался воткнуть свой сенбон прямо в глаз виновнику всех его бед. И он бы это сделал, если бы эту перепалку не прервала Цунаде, которая так вовремя вышла в коридор. — Что, черт возьми, у вас тут происходит?! — она гневно посмотрела на открывшуюся перед ней картину. Действия мужчин были абсурдны, и она собиралась отчитать их за это, но вот только времени на это совсем не было. — У нас закончилась кровь. У нее группа А, как у тебя Какаши. Ты нужен нам, — она говорила коротко и быстро. Несмотря на то, что операция длилась уже много часов, сложности еще только предстояли. Какаши слегка пошатнулся на месте, но с готовностью закатил рукав. Цунаде придерживая мужчину, провела его в предоперационной, не забыв бросить осуждающий взгляд на Генму перед тем, как захлопнуть за собой дверь.       Я чуть не убил надежду на ее спасение. Во всех возможных смыслах этого слова.       Но несмотря на это, Генма продолжал вариться в жерле собственного гнева. Это сильное чувство пронизывало каждую частичку его тела и потаенные уголки чертогов разума. Его дыхание сейчас была горячее пара, а его звучание напоминало рычание зверя, что готовится разорвать на куски жертву. Он еще сильнее сжал собственные кулаки, причиняя физическую боль самому себе. В мышцы залился свинец, их сковала странная судорога. Казалось, что вулкан внутри него вот-вот извергнется наружу. Мужчина стал яростно колотить скамью, на которой сидел. Звук удара шумом раздавался во всем пространстве коридора. Деревянные щепки разодрали кожный покров, они глубоко вонзились в напряженные кисти. Мельчайшие капли крови оросили белый больничный кафель.       Для ее спасения нужны были мы оба. Какой же я идиот…       Помощники быстро привели в порядок Какаши и надели на него специальный костюм. Среди медиков-помощников была Сакура. — Какаши-сенсей, мне очень жаль, — она вытерла слезу перчаткой и отвернулась от него. Какаши был благодарен ей за это, слез он сейчас не смог бы вытерпеть.       Его впустили в операционную, и перед ним открылась страшная картина. Один из медиков своей рукой делал прямой массаж сердца. Как они потом узнали, оно перестало самостоятельно биться уже несколько часов назад. Так они искусственно поддерживали в ней жизнь. Она дышала через аппарат ИВЛ, но она дышала. Она была жива, пока еще. Его быстро одернули и усадили по левую сторону от операционного стола. Ее живот был почти полностью вскрыт и внутренние органы можно было хорошо рассмотреть. Какаши не отводил взгляд от ее грудной клетки, которая поднималась и опускалась. Сбоку, где-то за плечом, все еще висел открытый золотой кулон. Надпись «помни» была полностью испачкана кровью. В джонинов вставили катетеры и начали собирать кровь. — Какаши-сан, мы нашли это в ее кармане, — один из ниндзя медиков, увидев куда направлен взгляд шиноби, поспешил отдать ему маленький сверточек. Какаши аккуратно раскрыл его и увидел там точно такой же золотой кулон.       Он дрожащей рукой открыл его и увидел там надпись «всегда рядом». Вот тут-то он не выдержал и снова пустил ту маленькую слезинку, которая была в тысячи раз красноречивей слов. Он сжал кулон в руке и посмотрел на операционный стол.       «Сопротивляйся ей, ты можешь», — только и пронеслось у него в голове.       Операция шла еще долго и заняла около двадцати часов. Какаши отдал чуть больше литра крови, которую практически сразу вливались в тело девушки. Медики сделали все возможное: пересадили печень, запустили сердце, наладили работу легких, но после операции она не очнулась. — Мы сделали все, что от нас зависело. Дальше она должна справиться сама. Ей предстоит сложный бой и, если она его выиграет, она вернется к нам, — Талия была в состоянии анабиоза. К ней приходило много людей каждый день, но Какаши был с ней практически беспрерывно. — Она выжила только потому, что она покрыла все свое тело чакрой перед атакой. Если бы она не среагировала вовремя, то умерла бы на месте. — Просто чтоб вы понимали, скорее всего, она вас слышит. Если вы направите ее, возможно, это ей поможет, — Цунаде тоже искренне переживала за девушку и не могла спокойно смотреть на Какаши, зная то, чего не знают другие. — Она спит, а значит, если я не буду рядом, ей будут снится кошмары, — говорил он всем врачам, и они впускали его. Генма тоже часто приходил с Какаши, но в знак благодарности, оставлял их вдвоем. Он тоже заслуживал быть рядом с ней в такую минуту, а свою ревность и эгоизм он пообещал себе спрятать куда подальше. Она всегда хотела, чтобы они поладили, и вот наконец это случилось. Жаль только, что Талия этого не видит. Но она увидит, они точно знали это. Если она пережила такую операцию, то она точно очнется.       Талия пролежала в состоянии анабиоза две с половиной недели, периодически подавая признаки жизни то пошевелив пальцем, то слегка повернув голову в сторону голоса рядом стоящего человека. Она окончательно очнулась утром того дня, когда Цунаде уже хотела отправлять Какаши на миссию, за неимением свободных шиноби, подходящих для нее. Первым, кого увидела девушка у своей кровати, был Генма, который сладко спал сидя на стуле, но с головой на кровати. Первым делом она нащупала маску на прикроватной тумбе и облегченно выдохнула, когда ее лицо снова было скрыто от посторонних глаз.       Она мягко улыбнулась и погладила по голове своего друга, перебирая его длинные волосы. От таких действий мужчина довольно замурчал и улыбнулся сквозь сон, потом, резко осознав, что все же сейчас происходит, проснулся и подорвался с места.       Он с открытым ртом и огромными глазами стоял рядом с кроватью и тыкал на девушку указательным пальцем. Последняя лишь улыбнулась и протянула руки для объятий.       Генма пустился в слезы, крепко обнял свою живую возлюбленную, лица которой он так и не увидел. Она не была в маске. Это Какаши настоял, чтобы ее простынь была натянута по самые глаза, а Генма не мог стянуть ее без согласия девушки, чему Талия была очень благодарна. Он обнимал ее и плакал, кричал о том, что она жива и наконец-то очнулась. На звуки сбежались все доктора больницы и одновременно выдохнули, осознавая, что они все-таки спасли еще одну жизнь.       Первый вопрос, который задала Талия, когда очнулась, был «а где Какаши?», вторым был «с ним все в порядке?». Генма был так рад, что она проснулась, что даже не стал расстраиваться из-за этого. — Он у Цунаде-самы, если хочешь, я позову его для тебя, — Генма наконец-то вытер слезы и выровнялся. Талия благодарно посмотрела ему в глаза и кивнула головой. Генма вышел из палаты, но из коридора все еще были слышны крики «она жива!».       Она посмотрела на кулон, который все еще висел у нее на шее. Медсестры отмыли его от крови, и он был так же красив, как и всегда. И тут девушку бросило в дрожь от одной мысли.       "Я не ответила ему".       Это единственное, о чем она могла думать до того самого момента, пока не открылось окно в палату, в которое влетел Какаши. Узнав о счастливой новости, он вылетел из кабинета Хокаге и в несколько прыжков добрался до больницы по крышам жилых домой. Он прыгнул в распахнутое окно возле койки девушки и на мгновение застыл на месте. — Очнулась… — прошептал он и обнял девушку, которая сразу же ударилась в слезы. — Я так и не ответила тебе, — прохрипела девушка, стягивая с себя свою черную маску. — Тебе и не нужно, — ответил ей Какаши, точно так же снимая свою.       И секунды не успело пройти, как двое влюбленных слились в поцелуе. Талия крепко обняла его, пока тот легко придерживал ее за голову. Она все еще слаба, он помнил об этом и старался сильно не давить, но целовал жадно, наслаждаясь каждым мгновением, что дарил им этот поцелуй. Цепочки на шеях совсем запутались, будто наконец-то нашли свою вторую половинку. Слезы на ее щеках перешли и на Какаши, но им было все равно.       Она жива, они вместе, и он больше никогда ее не отпустит, что бы не случилось. Они оторвались друг от друга, и Талия посмотрела ему в глаза. Его взгляд не был тем же, что и в тот вечер. В нем больше не было страха, тяжелого рока судьбы или даже надежды. Сейчас в нем было только счастье и ничего больше. И их это устраивало. Они вытерли мокрые дорожки друг у друга и снова слились в поцелуе. Цепочки они разъединять не стали. Никогда больше он не отпустит свое сокровище.