Видения

Прошло два дня с тех пор как Гермиону поместили в Мунго. На эти дни Макгонагалл дала ему освобождение от занятий, так как видела что ему тяжело. Драко во всём винил себя. Ведь если бы он тогда не привёл Паркинсон к себе , то Гермиона не оказалась бы сейчас на больничной койке. Он мог бы всё предотвратить сказав ей три заветных слова, но не решался. Вот куда его это привело. Гермиона в больнице, а он только надеется что она выкарабкается. Больше он ничего сделать не может. Надо было, надо было тогда рвануться в догонку за ней, оббегать весь Хогвартс, но найти её. Сказать что это не то, что она подумала и что его сердце принадлежит ей и только ей. Она бы сначала не поверила и подумала что он шутит, но потом поняла бы что он полностью серьёзен и бросилась бы в его объятия. А он бы лишь обнимал её, иногда целуя её в макушку и приговаривал бы: - Я люблю тебя, Гермиона. Больше жизни люблю. Сегодня Драко вновь хотел пойти в Выручай-комнату. Там он стал частым гостем. Последние два дня он только и делал что пересматривал видения. Драко доел свой завтрак в тот момент, когда прилетели совы. Одна из них приземлилась рядом с Драко и протянула ему лапку. Драко не понимал , кто мог ему написать. Мать после войны постоянно путешествовала и редко ему писала. Отец сидел в Азкабане и не мог ему написать. Больше писать Драко было не кому. Он нахмурился, но отвязал послание от лапки птицы. Та ухнула и улетела. Драко развернул послание, которое было скатано в трубочку и прочёл: «Мистер Малфой, зайдите пожалуйста в мой кабинет после завтрака. То что я хочу вам сообщить касается Мисс Грейнджер. Минерва Макгонагалл» Драко сорвался с места и побежал в кабинет директора. Ему было всё равно что о нём сейчас подумают другие. Самое главное что Макгонагалл собиралась сказать ему что-то важное по поводу Гермионы. Только бы с ней всё было хорошо, только бы с ней всё было хорошо. Только бы ей не стало плохо, хотя ей и так было очень плохо. А вдруг она… нет, нет, нет. Этого не может быть. Доктор же сказал что она выкарабкается. Драко побежал быстрее. Он уже запыхался и у него пересохло в горле, но он будто не замечал этого. Он бежал с той же скоростью и даже ни разу не остановился. Какая тут усталость, когда может быть, решается судьба его милой! Он бежал и бежал, не смея остановиться. Он разбивал толпы учеников, шедших на уроки и проносился мимо преподавателей. Оставалось совсем немного. Влетев в кабинет директора, Драко застыл, видя каким взглядом на него смотрела директриса. Её взгляд был таким обеспокоенным, что его сердце тут же застучало с ещё большей скоростью и грозилось выпрыгнуть из груди. — Здравствуйте Мистер Малфой. Вижу, вы прочитали моё послание раз так быстро прибежали. — Пожалуйста, профессор, не томите. Вы же знаете, как я за неё переживаю. Что с ней случилось?— Драко начинал задыхаться от волнения. Он не знал что с Гермионой, но боялся что её состояние ухудшилось. Словно прочитав его мысли Макгонагалл поспешила его успокоить: — Успокойтесь, состояние Мисс Грейнджер в норме. Как это возможно в её ситуации, разумеется. Я всего лишь хотела сказать что она начала бредить. У Драко отлегло от души. Он знал, что это одно из меньших зол, которые могла принести её болезнь. Конечно, это означало что у неё очень высокая температура, да такая что градусник взорвётся, но она хотя бы была жива. Бред означал хоть какое-то её соединение с телом. Значит она всё помнит и душа у неё никуда не собирается. Это его радовало. Она останется с ним. Она выкарабкается. Она будет жива. Да, пусть через пару дней или через три, но она выкарабкается. Она выкарабкается из того ада, что он ей устроил и вернётся к нему, а уж он устроит ей рай на земле. Он будет целовать её так, как в её видениях, любить так, как в её видениях и будет делать всё так, как в её видениях. Чтобы его девочка была счастлива. Чтобы она ни на секунду не пожалела что вернулась к нему. Макгонагалл заметила что он более менее успокоился. Она вообще теперь редко замечала его. Директор дала ему отгул на те дни, пока не придут известия из больницы. С тех пор как он умчался из её кабинета она его практически не видела. Только иногда она замечала его на завтраках. Обед и ужин он чаще всего пропускал, либо ходил на кухню, но ел он очень мало. Она попросила домовиков докладывать о его походах на кухню. Его состояние её очень волновало. Она понимала что он любит Гермиону всем сердцем, но видно он также за неё и боялся. Всем сердцем , которое оказалось просто огромным. Она вспомнила как у них с мужем было также. Перед их первым свиданием он не ел целый день, просто потому что нервничал. У Драко похоже было всё куда серьёзней. Ну и не мудрено. Его любимый человек лежит в больнице под капельницей, а он ничего не может сделать. Она знала что он всё время пропадает в Выручай-Комнате, но что он там делал она не знала. Драко решил задать вопрос, который не отпускал его: — Что она говорит, профессор? — Именно поэтому я вас и позвала. — Макгонагалл сделала паузу—Мисс Грейнджер постоянно зовёт вас. Внутри Драко появилось и начало расти приятное волнение. Она так его любит, что даже в бреду повторяет его имя. Не Вислого, не Поттера, а его. Драко очень хотел гордиться этим, но не мог. Его любимый человек лежал в бреду, а он из-за этого радовался бы. Драко вдруг до жути захотелось подбежать и обнять ту, что обзывал « бобром» и «грязнокровкой» ту, у которой до четвёртого курса было воронье гнездо на голове. Ту, в которую влюбился без памяти. Обнять её, поцеловать, прижать к себе и никогда не отпускать. Мерлин, он уже стихами заговорил. Ну да и ладно, самое главное что это правда. Правда, что он любит её. Никто не знал, как сильно он её любит. Только он и те видения, которые он пересматривал по несколько сотен раз. Он почти не ел. Драко стал очень бледным, но он понимал, что если не сохранит себя для милой, то любить ей будет некого. Драко вспомнил что он не один в кабинете и перевёл взгляд на Макгонагалл. Та ждала пока он выйдет из своих мыслей. Увидев, что Драко наконец сделал это, она продолжила: — Сейчас мы переместимся через камин в Мунго. Врачи хотят чтобы вы посидели с Мисс Грейнджер. Драко был вне себя от радости. Он наконец-то увидит её. Увидит, ту которую видел эти два дня только в видениях. Снова прикоснётся к её коже. Поговорит с ней. И она его услышит. И ей станет легче. Он наконец-то ей хоть чем-то поможет. А через пару дней ей станет легче и он сможет обнять её и поцеловать и он уже почувствует не ледяной холод, а тепло щеки любимой и вкус её губок. Он был так рад что сможет ей чем-то помочь. А потом, дня через два, если верить врачам, он увидит её, услышит как она шепчет его имя. Она побежит к нему и обнимет его, а он закружит её и будет целовать её личико. Он мечтал, чтобы она выбралась и теперь он сможет ей в этом помочь. Поможет ей выкарабкаться из этого ада. Он увидит свою милую, свою девочку. А вдруг он сейчас возьмёт её за руку, чмокнет её в щёку и она проснётся? Так же бывало в детских сказках, так может и у них случиться чудо? Он надеялся что ей станет лучше,, чтобы снова не думать о том, что в этом его и только его вина. Не думать о том, что всего этого можно было избежать. Конда он об этом вспоминал, он не мог обойтись без бутылки огневиски. Они с Макгонагалл зашли в камин. Она взяла летучий порох и произнесла: — Больница Святого Мунго. Палата номер 1909! Они оказались посреди просторной палаты. Она была вся в белых тонах. Напротив камина стояла ширма. За ней была кровать Гермионы. Мерлин, ему стало страшно. Он с одной стороны хотел увидеть свою девочку, но с другой стороны он боялся заходить за ширму. Да, он так хотел увидеть Гермиону, но с другой стороны ему было страшно. Гермиона ведь оказалась там по его вине. Ей так хотелось его любви, а он вот так поступил. Она наверно его никогда за это не простит. Как и он себя за это не простит. Он до сих пор не мог простить себя за то, что не защитил её от Беллатрисы. От его безумной тётки. Надо было ринуться, закрыть её собой и пусть она бы его убила, но зато Гермиона была бы цела и на её руке не было бы того ужасного шрама. И вот он снова виноват в том что она лежит и страдает. Драко увидел стояших около ширмы врачей. — Извините. Вы не можете пока оставить палату Мисс Грейнджер?- Драко не заметил того как Макгонагалл вышла из камина и уже просила врачей оставить палату Гермионы. — Конечно, профессор Макгонагалл. Врачи вышли и только тут Драко осознал что всё это время стоял в камине. Он вышел из него и устремил взгляд на ширму. За ней лежала его Гермиона. Вдруг он услышал тихое: — Драко... Он подошёл к ширме почти вплотную и отодвинул её. За ней лежала Гермиона. Её глаз были закрыты, кожа была красная, не как тогда, когда он нашёл её. Она вся была в поту. Драко опустил взгляд на её губы. Они были бледны, но розовый оттенок всё ещё присутствовал. Мерлин, что он натворил с ней. Ему стало так плохо. Не физически, а морально. Ведь это он тогда не догнал её, он тогда привёл Паркинсон к себе, он был дебилом, а она только любила его, вот и всё. Только любила его самой чистой любовью. А он так её предал. Он мог спокойно одеться, побежать за ней, признаться ей, согнать Паркинсон с кровати и положить туда Гермиону. Он так хотел зацеловать всё её личико, но чувство вины не отпускало его. Драко подошёл ближе и погладил волосы Гермионы. Он вдруг услышал голос Макгонагалл: — Я оставлю вас Мистер Малфой. Мне нужно поговорить с врачом. Через минуту он услышал как тихонько закрылась дверь. Он закрыл ширму и опустился рядом с ней на угол кровати. Она была закрыта одеялом до плеч и было видно лишь её руки, которые лежали поверх одеяла и лицо. Она вновь прошептала : — Драко... Он не удержался и чмокнул её в губы. У её губ был вкус шоколада. Очень холодного шоколада. Драко взял её руку в свои и сказал: — Не бойся. Я рядом, Гермиона. Я рядом. — Драко... — Да, да. Это я. Ты меня слышишь? Всё хорошо. Я рядом. Драко увидел как она расслабилась. Он был рад, что смог хоть чем-то помочь любимой. Он просидел так минут десять. Ему хотелось сидеть тут вечно, но, конечно, не так. Ему хотелось чтобы его девочка была жива и смотрела своим шоколадным взглядом ему в глаза. Он бы поцеловал её в щёчку и сжал её руку покрепче, а она бы улыбнулась и чмокнула его в ответ. Что же он натворил с ней. Он никак не мог перестать корить себя за это. Ну он хотя бы помог ей хоть чем-то. Только бы выкарабкалась. Он помнил как два дня назад прочитал эти страшные строки и рванулся туда, где его малышка решила умереть. Он тогда так испугался. Он думал что они её не спасут. Думал, что от аппарата жизнеобеспечения толку не будет и…и его девочка…ему даже думать о том, что он чуть не спровоцировал тяжело. Тут в ширму постучали и послышался голос Макгонагалл: — Мистер Малфой, нам пора. Драко нехотя встал и отпустил руку Гермионы. Он слышал как за ширмой Макгонагалл поприветствовала двух вернувшихся на свои посты врачей. И вдруг произошло то чего никто не ожидал. Гермиона начала ворочаться и кричать: — Драко! Драко! ДРАКО! Температура от 40 скаканула до 42. Врачи отодвинули ширму и подбежали к Гермионе. Её сердцебиение увеличилось, а сама она заметалась по кровати и стала больше потеть. Было видно, что ей становилось хуже и хуже. Он не понимал что происходит. Драко стоял как вкопанный, хоть любимая и звала его и он прекрасно понимал что ему сейчас нужно сделать. Он был в шоке. Стоило ему отойти от неё, как она сразу запаниковала. Он точно знал что это был страх. Видно сейчас она искала его и наконец-то нашла. Ясное дело что теперь она не выпустит его. Гермиона буквально нуждалась в нём. Она не могла жить без него. В прямом смысле, блин. Он понимал что если он уйдёт, то Гермиона с вероятностью в 100% умрёт. Поэтому он должен остаться. Главное-убедить в этом врачей, но наверно они и сами поймут. — Мистер Малфой, подойдите, пожалуйста!— главный врач был в недоумении. Драко подошёл к Гермионе. Врачи расступились и Драко свободно подошёл и сел с краю кровати. Взяв руку Гермионы в свои он начал говорить: — Всё хорошо. Я здесь, я рядом... Гермиона успокоилась, прекратила вертеться и продолжила равномерно дышать. Все симптомы ухудшений исчезли. Врачи стояли в непонимании. Они отошли в сторону и Драко понял что они сталкиваются с этим впервые и не знают что делать. Они спорили чуть ли не на всю палату, а Макгонагалл стояла и ничегошеньки не понимала. После 5-минутного «совещания» врачей, они всё же решили вопрос. Подойдя к нему, они сказали: — Мистер Малфой, мы посовещались и пришли ко мнению что знаем, какой способ применить в данной ситуации. Вот только вопрос в том, согласитесь ли вы. — Что это за способ?— голос Драко был уверенный. Он знал что в любом случае скажет «да», ведь это поможет ей. Вот только, почему разрешения спрашивали у него. Неужели... — С вашего согласия, мы оставим вас здесь. Как вы сами видели, без вас ей очень тяжело. Если вы уйдёте, её состояние, вероятнее всего, будет ухудшатся. Драко был вне себя от счастья. Наконец то он сможет ей хоть в чём то помочь. Но конечно, он не мог показать своего настоящего состояния, ведь тогда все догадаются, а ему это совсем не нужно. Ему хотелось закричать на всю палату «ДА!!!» но он всего лишь сдержанно кивнул. Врачи удалились, а Макгонагалл просто ушла через камин, видимо не зная что сказать. Гермиона лежала всё также спокойно, вот только появилась некая расслабленность в её чертах. Прядь упала ей на вспотевший лоб и Драко поспешил поправить её. Она спокойно дышала, будто спала. Драко держал её за руки и продолжал приговаривать — Всё хорошо, я рядом. Я рядом. Он понимал, что ему придётся просидеть тут всё время, пока Гермиона будет в бреду, но ради любимой он был готов на всё.