Рано утром все уже были на месте. Раскопать вещи под столбом не составило никакого труда. Там оказались деревянные дощечки с загадочными знаками — наверное, тайные иероглифы, с помощью которых шаманы могли переговариваться. Через несколько минут, уже без посторонних, старейшины с вождями оказались в пещере, где раньше находились каноэ — как и договаривались.
Колдуны принесли с собой только им ведомые приспособления для ритуала: бело-жёлтый порошок в крохотном кульке — как многие предположили, пыльца какого-то цветка. Так же старая маленькая чаща, в которой была вода, необходимая для очистительных духовных процедур. Старший шаман встал посреди пещеры и начал… петь. Правда это было сложно назвать песней, скорее заговорные слова, которые жутко расплывались по пустому замкнутому пространству из-за низкого грудного голоса мужчины. После, один из учеников колдуна сбрызнул свои руки водой, затем зачерпнул горсть пылевидной субстанции и начал растирать её между ладоней, при этом шаман так и продолжал распеваться. Сначала было вполне спокойно, так как кроме пугающей мелодии никого больше ничего не тревожило, но когда колдун внезапно вздрогнул и песнь резко оборвалась, все насторожились не только из-за этого, но и из-за того, что младший шаман начал жестами показывать, чтобы никто не издавал никаких звуков. Что-то определённо почувствовал колдун. Все простояли около половины минуты не делая абсолютно никаких движений, так как нежданная просьба сохранять тишину в помещении, будто заставила застыть на месте. Все успокоились, когда в странном голубом свете появилась знакомая всем пожилая женщина — бабушка Тала.
— Как давно я тебя не видела! — обрадовалась Моана, вновь увидевшись с родственницей.
— Я тоже очень рада тебя видеть, — заключая в объятия свою внучку, сказала Тала.
— Вижу ты теперь на ответственном посту!
— Ага, теперь можешь гордиться своей бабушкой!.. Я смотрю у тебя тоже очень даже неплохо! — посмеялся призрак, здороваясь со своими правнуками.
— Я всегда тобой гордилась!.. Ты права: у меня всё хорошо, а вот у Мотунуи — проблемы, — призналась девушка.
— Оу, да. Я знаю, именно для этого я здесь… Дело в том, что народ начал забывать своё прошлое. Посмотри что творится: нашу историю знает только старое поколение, и то не все, никто не знает как строить лодки… Если так пойдёт и дальше — от нашего прошлого и нашего народа ничего не останется.
— Я тебя не понимаю…
— Будущее зависит от прошлого и настоящего. Если в настоящем мы не будем планировать свои шаги, опираясь на прошлое, значит в будущем будут проблемы… Ты же не будешь, например, садить дерево в почву, зная из своего опыта, что она неплодородная, отчего растение не будет развиваться, а значит не даст урожая? Ты ведь так позаботишься о своём будущем.
— Ты предлагаешь насильно заставлять всё население заниматься мореходством и учиться корабельному ремеслу?
— Что ты! Нет, ни в коем случае! Просто нужно призвать к этому всех островитян не насильно — обязательно найдутся те, кто будет идти по стопам предков.
После, женщина исчезла, а вожди со старейшинами начали обсуждать свои дальнейшие действия. В этот же вечер они решили провести небольшую речь, на которую должны были явиться все жители острова. После, многие, убедившись в нужде помочь народу и будущим поколениям, на следующий же день начали работу над кораблём, а некоторые покорять просторы океана.
***
Через месяц всё было налажено: все принимали участие в мореходстве, достроили главное судно для рыболовли, а также была установлена связь с Миром Духов.
— Теперь нам можно домой? — измученным голосом спросил Мауи.
— Думаю да, — радостно ответила Моана. — Ты не хочешь последний раз пообедать с детьми?
— Отличная идея!.. Это ненадолго же?
— Не беспокойся! Они нас поймут!
Сидя за столом, родители ещё раз восхитились тому, насколько дети похожи на них: Маата с детства переняла у отца предпочтение к одежде из листьев, Роймата была такой же характером, как и Мауи, также пристрастилась к татуировкам, как и мать, а Ронго был точной копией Моаны — любил Океан, чтил заветы своего дома. Единственное, что напрягало родителей в сыне — его излишняя худоба, однако сейчас, когда парень, к своему двадцатисемилетнему возрасту возмужал, это уже было не так заметно.
— Надеюсь, Вы нас ещё навестите, — сказала дочь, откидывая назад свою пышную косу, причёску, которую так любила Роймата. Родители девушки не понимали, как можно было скрывать прекрасные волосы, доставшиеся ей по наследственности от отца. Но та лишь отмахивалась, говоря, что в мореходстве, чем занималась Роймата, распущенная шевелюра будет ей мешать, поэтому только Маата грамотно воспользовалась этим даром, что тоже достался ей, рассыпая свои кудри по плечам.
— Мы тоже на это надеемся, — доедая свою порцию, ответила Моана. — Думаю теперь, мы можем возвращаться.
— Обязательно вернитесь ещё раз! Мы Вас любим! — прошептал, подойдя к родителям Ронго.
— Мы вас всех тоже! — раскрывая объятия, улыбнулся Мауи, после чего все устремились к нему, начиная крепко обнимать всех, кто попадётся.
Лодка уже была готова к отплытию. Старейшины, вожди, островитяне, все, кто был на Мотунуи прощались с гостями. Наконец, каноэ тронулось с места. Естественно было больно в душе, ведь остров покидали чьи-то друзья, а для кого-то и семья… Но так было нужно, так было правильно и все это понимали.
***
Она не знала, что спустя несколько лет между ними вспыхнет что-то новое. Он не знал, что пережив массу предательств, встретит по-настоящему верного ему человека. Может они бы так и продолжали странствовать в Океане небытия, если бы не встретились, если бы вместе не оказались в ином Море совершенства, целомудрия и вольности, уважая друг друга и понимая, как никто другой, как никогда раньше.
