Последнее проклятие Мерлина

Многие последние события совсем истощили Северуса. Начиная с отработки идиота Уизли за опоздание на урок зельеваренья, заканчивая очередным убийством во имя Темного Лорда. Мужчина был жутко вымотан, апатия накрыла с головой. Сегодня, чтобы подняться с кровати, пришлось выпить зелье бодрствования. Он давно перестал следить за собой. Ходить в душ дважды в день не было никакой необходимости, ведь чары не пропускали запах его измученного тела, да и сальные волосы держали на расстоянии всех ненавистных ему людей, особенно школьников. Достав из ящика своего стола наполовину опустошенную бутылку огневиски, подаренную еще полгода назад Люциусом, он призвал своего личного домовика. — Миппи! — Без единого звука маленькое существо в ярко-желтом свитере, связанным невыносимой всезнайкой Грейнджер в прошлом году, появилось рядом с ним. — Добрый вечер, господин. — Принеси мне, пожалуйста, черного шоколада и нарезанной буженины. — Да, хозяин. Домовик исчезла, а спустя несколько секунд на краю стола из легкой дымки появился поднос с заказанными продуктами. Миппи — единственное существо на всем свете, которое никогда не доставляло проблем и ничего от него не просило. Единственное, что оставила ему несчастная мать. Это маленькое существо и их совместный портрет, который Северус хранил в верхнем ящике стола. От других эмоций пришлось отказаться еще восемнадцать лет назад. Налив себе рюмку до краев, он притянул серебряное блюдо с мясом и заметил, что за ним притаилось фарфоровое чайное блюдце с шоколадным бисквитным рулетом с начинкой из малинового повидла. Миппи часто подсовывала ему то, что считала вкусным. Северус же считал сладости недопустимой слабостью, но этот кекс все же взял. Отломив серебряной вилкой небольшой кусок, он положил его в рот и закрыл глаза. Этот вкус напомнил ему все сразу. Мамину заботливую руку на спине, нежно поглаживающую его. Улыбку Лили, когда они лежали под старой ивой. Одобрение Темного Лорда, когда все только начиналось и казалось удачным выбором. Когда он в последний раз был счастлив. Мысли породили щемящие ощущения в груди, и он вспомнил об алкоголе. Отбросив вилку, он закинул залпом две рюмки. Голова закружилась. Он прикрыл глаза на секунду, давая кровообращению успокоиться, а слезам отступить. Спустя полчаса бутылка опустела, от рулета остались только разводы повидла. *** Северус проснулся рано. Его плечо затекло, спина ныла. Он уснул за столом, так и оставив стоять опустошенную бутылку дорогущего пойла на столе. На лице остались следы от смятой ткани рукава его кафтана. Ватной рукой мужчина достал из кармана заранее приготовленное похмеляющее зелье и зелье бодрствования. По дороге в душ Северус сбросил грязную, пропахшую потом и ненавистью к себе одежду и вновь заметил ее. Он уже и забыл о ней. Красная метка никуда не делась, это был не сон. Северус зашел в душ и грубой мочалкой долго пытался оттереть магические чернила от своей груди. Когда кожа вокруг стала того же оттенка, он остановился и прислонился к холодному кафелю горящим лбом. «Как мне найти мою Моргану? Мою. Так странно». От мысли о том, что всемогущая магия все же приготовила для него что-то хорошее, разжигало в груди, под меткой, приятное чувство. Может, и не нужно быть одному все время. Может, подать в «Ежедневный пророк» объявление: «Ищу любимую с красной меткой на груди». А может, она даже не в Британии. За эту тысячу лет Британские волшебники разъехались по всему свету. Горячая вода сменилась холодной. Северус замерз, трясущимися руками поторопился одеться и вышел из своих апартаментов в учебный класс. *** Первый урок, как назло, выпал с Гриффиндором. Читать лекцию не было никаких сил и желания. Да ещё и этот треклятый Поттер смотрел на него своими злополучными глазами с такой ненавистью, о которой мог бы позавидовать Темный Лорд. Дав задание для самостоятельного изучения, Северус отошел в кабинет. Прихватив с полки над камином ещё одну баночку с отрезвином и одну от головокружения, уселся в свое кресло у стола. Рука сама потянулась к палочке, и он решил проверить безумную идею. «Акцио метка Мерлина», — мысленно проговорил он, представив рисунок на своей груди и особо не надеясь на результат. Кончик волшебного древка дремал, но внезапно засветился таким же масляно-красным цветом, а кожу на груди зажгло огнем. Северус резко откинулся назад в своем кресле, обдумывая информацию. «Значит, она здесь, рядом. Магия нашла ее», — промчалось в его голове. Что ж, это упростит поиски. Может, поговорить с портретами? Попросить директора, чтобы он приказал призракам и портретам выследить ее? Или его? А если Моргана переродилась не в женском теле? Эта мысль его покоробила, но и отбрасывать совсем ее нельзя. Постучав пальцами по столу, он погасил свет и вернулся в классную комнату. Шептания сразу же затихли, и мужчина отчётливо услышал хриплое дыхание. Окинув бледным взглядом помещение, Северус заметил Грейнджер. Она дышала, словно запыхалась, и хваталась за грудь. — Мисс Грейнджер, — обратился он, — вам нужно выйти? — Если можно, сэр, — едва смогла проговорить она между судорожными вдохами. — Мисс Браун. Помогите мисс Грейнджер дойти до лазарета. Пока они выходили, кожа на груди Снейпа начала остывать. Ему хотелось выругаться, но при школьниках нельзя. Кажется, все начинает проясняться. Только этой всезнайки ему и не хватает. *** По пути к мадам Помфри Гермиона решила избавиться от назойливой сопровождающей. — Это все от вареной кукурузы на завтрак, — бубнила Лаванда. — Нельзя такое давать на завтрак. Всех начинает пучить. — Меня не пучит, Лаванда, — процедила сквозь зубы Гермиона. — Не стесняйся, если хочешь выпустить весь «негатив», — Браун зачем-то обозначила последнее слово в кавычках. — Ох, я бы выпустила негатив. Браун закатилась смехом. — Ну так не сдерживайся. К счастью для Лаванды, из-за угла показалась профессор МакГонагалл. — Дальше я сама, мисс Браун, возвращайтесь в класс. *** Глава дома Гриффиндор всегда отличалась обостренной интуицией, как у кошки. Но иногда замедленным мышлением. Наливая чай своей любимой воспитаннице, женщина отметила ее неестественно уставший вид. — Гермиона, — начала она, присаживаясь на соседний стул, — я одобряю твое рвение в учебе, но ты должна поберечь себя. Ты слышала о синдроме выгорания? Я уже сталкивалась с таким у учеников и сама была когда-то на грани, но смогла остановиться. Гермиона молча слушала, не отрывая глаз от чашки с чаем. Ей казалось, что чаинки на дне улеглись в форму сердца, испускающего лучи. К взаимной любви, сказала бы Трелони. Но у Гермионы не было таланта к предсказанию. — Я имею в виду совершенно стороннее занятие. — Что? — только сейчас Гермиона поняла, что пропустила половину сказанного профессором. — Тебе нужно найти хобби. — Я люблю читать… Минерва взяла девушку за руку. — Тебе нужно что-то совершенно другое. Как насчёт того, чтобы сходить с мисс Уизли на курсы по керамике? Уроки проводит один сквиб в Хогсмите каждую пятницу. Как раз завтра и развеетесь. А сегодня, прошу, оставь учебники в покое. Гермиона усмехнулась: чтобы Джинни и на такое девчачье занятие пошла? Скорее даст Слизеринцу забить лишний гол. — Спасибо, профессор. Я поговорю с Джинни. Окончание дня прошло очень спокойно. Девушка просидела у окна в своей комнате и смотрела на водную гладь озера, потревоженную крупными каплями проливного дождя. Удивительно, но Джинни согласилась пойти. Возможно, это будет интересно. *** Северус отпил ещё глоток того дешёвого пойла, что прикупил в Лютном ещё неделю назад. Единственный свободный вечер, слишком много мыслей, слишком сильное желание сдохнуть. Ещё пару стопок, и, рухнув на кровать, он не заметил, как уснул. *** Класс по керамике оказался довольно просторной светлой комнатой на окраине Хогсмита, напротив Головы Борова. Пока учитель объяснял, как размять глину, Джинни придвинула стол поближе к Гермионе. — И? — спросила она. — Что? — Я думала, мы идём поглазеть на преподавателя, а тут… Она указала на мужчину-сквиба у стола напротив. И правда, ведёт эти курсы невысокий, тощий и женоподобный любитель хмельных напитков, судя по обвисшей груди и спасательному кругу на животе. — Нет, — усмехнулась Грейнджер, — мы просто отдыхаем. *** Глина гнулась в ее руках, придавая самую чудную форму для вазы. Похоже, вдохновение ей дала Пизанская башня. Когда глину запекли и остудили, пришло время для красок. Сначала Гермиона выбрала любимые цвета всех Гриффиндорцев, но затем взяла только белый. Чистая, как первый снег, ваза теперь красовалась на столике у кровати Гермионы. Она наколдовал в обновку большой цветок, один из тех, что видела в Австралии. Вечером, уже устав от всего, что навалилось за месяц, она очень быстро уснула. *** Сны в таком измученном сознании приносили только муки. Зажатое в тисках темной магии тело едва способно вдыхать. Судорожно, поверхностно, только чтобы продлить крупицы жизни. Одно слабое движение вперёд, второе, впереди виден едва заметный проблеск солнечного света. «Вспомни все, чему тебя учили», — пронеслось в голове. Эйфория накрывала с головой, сердце ломало ребра изнутри. Последняя попытка, и на коже уже ощущается тепло и сырость улицы. *** Северус вскочил на кровати. Что это было? Одно из воспоминаний, которые он закрыл в недрах сознания? Паника и страх совсем как настоящие. В груди снова горело. Гермиона вскрикнула и подскочила на кровати. Что это было? Кошмар от недосыпа и навалившихся проблем? В груди снова горело. *** На другом конце Черного озера, на склоне небольшого холма, среди холодной осени зацвели лилово-белые фиалки.