Последнее проклятие Мерлина

Проводив Северуса на собрание, Нарцисса убедилась, что ее никто не увидит, и проскользнула в свою драгоценную оранжерею через выход для прислуги из кухни. Заранее в вечернюю бутылку дорогущего французского вина мужа женщина подлила половину флакона снотворного, которое ей дал любовник. Хотя он и предостерегал про передозировки, написав на бутылке «не более трех капель», в последнее время Нарцисса явно перебарщивала. Ей, аристократке уже не в первом поколении, самой было тошно от такой банальной нелепицы. Она шагнула в здание из белого кирпича. Восточную, южную, западную стены и крышу в основном заполняли панорамные окна. Нарцисса прошла вдоль клумбы багрово-алых роз, занимавших самое презентабельное место — по центру, в овальной грядке шириной полтора метра и длинной не меньше трех. Она сама любила ухаживать за своими питомцами. Каждая роза прошла через ее нежные руки, магия в этом помещении была запрещена. За ней еще одна клумба, но меньше. Не длиннее полутора метров. В ней устроились мелкие розы сорта Gold Symphonie. Махровые золотисто-желтые бутоны, напоминающие благородное золото, часто украшали их дом во время званых ужинов. Её не смущала плохая примета «желтый цвет — к расставанию», она все эти предрассудки оставляла маглам. Вдоль высоких стен расположились менее ценные экземпляры. Ближе всего к двери, на уровне рук, подвешено кашпо с гиацинтами платинового оттенка. Редкий экземпляр для нее вывел французский садовод. Вдоль всех стен узкой дорожкой шли тюльпаны, но только красного оттенка вперемешку со стелящимися по земле синими ипомеями. От легкого дуновения ветерка высокие стебли затрепыхались и покачнулись. С распустившихся бутонов — объемом с две ладони — вниз, на голую землю, упали свежие капли. Домовики и служанки закончили работу здесь всего десять минут назад. Нарцисса проследовала в самый дальний угол, который отделял от всего остального пространства широкий куст Английских роз. Высотой больше двух метров, он создал густую цветущую стену, за которой всегда можно было скрыться. Здесь, в укромном уголке, она хранила самый бесценный экземпляр. Роза сорта Поль Нерон матово-черного цвета, как открытый космос, как самая черная ночь. Как глаза мужчины, подарившего ее. Женщина дотронулась до лепестков и склонила голову. От цветка исходил совершенно несвойственный ему аромат — древесные нотки вперемешку с горьким шоколадом. Так уже давно пахнет ее амортенция. В небольшом закутке, за маскирующими чарами, она спрятала шелковое платье винного цвета, бело-розовый халат в японском стиле с широкими рукавами и двумя розовыми цаплями на спине. В кармане халата она держала черные кружевные чулки в тон комплекту ее белья и красную шелковую ленту, которую всегда повязывала на шею. Быстро переодевшись, волшебница освежила свою прическу, наколдовала замшевую кушетку с красным кашемировым пледом и маленький столик с двумя бокалами ее любимого вина. Взмахнув своей волшебной палочкой, она наложила на помещение маскирующее заклинание, затуманив окна легкой дымкой. Теперь любому человеку снаружи будет казаться, что внутри заперт туман. Осталось только ждать. Собрания никогда не заканчивались в одно и то же время. Лорд любил задерживать своих верных слуг, лишая их возможности отдыха и личного времени. Еще один из способов контроля. Нарцисса подхватила на ходу бокал и прошла к любимому питомцу. Черный бархат лепестков розы поглощал свет закатного солнца. Это напоминало глаза Северуса, в которые пролили бургундское вино. Дверь за спиной скрипнула. Она резко обернулась. Полы ее длинного халата зашелестели, с плеча соскользнул рукав, обнажив платиновую кожу, никогда не видевшую прямых солнечных лучей. В дверях стоял мужчина. Черные глаза устали, сосуды в них покраснели и воспалились. — Здравствуй, Северус! — ласково поприветствовала Нарцисса любовника. — Здравствуй, Цисси. Она знала, что таким ласковым обращением он удостаивал только ее. Это разжигало в груди тепло: он пропустил ее за стену, которой отгородился ото всех. — Вино? — женщина протянула ему бокал. Северус принял его из ласковых рук, приласкав ее пальчики на хрустале. Он отпил пару глотков, не отрывая голодных глаз от гладкой, ухоженной кожи. Она отвернулась, сбросила роскошный халат и направилась к кушетке. Мужчина последовал за ней, вмиг осушив бокал. Северус обнял ее сзади, сложив руки на животе под ее грудью. Мягко прикоснулся к оголенному плечу своими горячими губами. Цисси ощущала его желание. Оно выражалось в громком дыхании, в его расширенных зрачках, в резких движениях. — Он уснул во время собрания, — прошептал Северус своим великолепным баритоном прямо ей в ухо, обдав лицо горячим терпким дыханием. — Ты даешь ему слишком много зелья. — Ему невредно спать. — Хм. Северус провел руками по ее плечам, и шелковое платье соскользнуло с плеч, только на мгновение зацепившись на груди. Женщина, не торопясь, повернулась к нему. Проведя руками по его лицу, она нежно притянула его к себе и слилась с ним в пьяном поцелуе. Не разрывая связи, Цисси усадила мужчину на диван, устроившись поверх его мужского достоинства. Оголенной плотью она ощутила, как его плоть под ней зашевелилась. Твердый член уже впивался в ее промежность. Она медленно опустила губы в поцелуе на его шею, рукой в то же время расстегивая молнию и пуговицы на его брюках. Как только его член оказался на свободе, она спустилась к нему. Когда Северус почувствовал ее горячее дыхание и мягкие прикосновения, то не смог сдержать стон. Женщина углубила минет и погрузила твердую конечность до упора в свою глотку. Мужчина положил свою руку на голову любовницы и направлял ее, толкаясь бедрами глубже. Ее платиновые волосы подпрыгивали в тон движениям. Нарцисса почувствовала проступившее предсемя и выпустила драгоценный инструмент изо рта. Женщина взобралась на любовника и, помогая рукой, направила его член в свое влагалище. Ее дыхание сбилось, пока он проталкивался глубже. Она запрокинула голову и прерывисто дышала, закрыв глаза и наслаждаясь каждой выпавшей секундой. Северус направлял любовницу, сжимая тонкую талию. Ее полные вздернутые груди ритмично подпрыгивали, а затвердевшие соски заострились. Она стонала, изгибаясь и впиваясь ему в грудь тонкими пальцами. Мужчина воспринимал этот процесс как нечто механическое. Он был не против. Ему даже нравилась такая интрига. Нравилось ходить по краю, осознавая, что его единственный друг Люциус может их застать. Северус ощутил, как его яйца поджались, и он готов был закончить это. Нарцисса вскрикнула и изогнулась, он излился в нее. Женщина легла на его грудь. — Я скучала, — прошептала она. — Я тоже, — простонал он. Она улыбнулась. *** Нарцисса лежала поверх груди Северуса, играя с мочкой его уха. Он поглаживал её пальцами по обнажённой спине. Оба не хотели говорить и уходить отсюда, оба хотели раствориться в забытье. — Вчера он уснул на лестнице и залил слюнями ковёр, — пожаловалась женщина. — Сегодня спросонья запнулся и упал, разбив нос о раковину. — Это зелье туманит разум. От передозировки ему кажется, что все нереально. — Мне тоже кажется, что вся моя жизнь нереальна, её будто проживает другой человек. — А что реально? — Только когда ты рядом, я живу. Это признание озадачило Северуса. — Нарцисса, я… — Вы говорили о метке? — Нарцисса приподнялась, поставив подбородок на его грудь, прямо там где раскинулся рисунок. — Да. — Северус мягко поглаживал её растрепавшиеся волосы. Белая прядка, чёрная прядка. На затылке — заколка из жемчуга и серебра. Чёрная чёлка подрагивала от его дыхания. — Но даже не представля… Он не успел закончить. Входная дверь распахнулась, громко ударив о стену. Северус взмахнул древком, молниеносно оказавшимся в его руке, и наколдовал невербально иллюзию, укрыв двух тайных любовников. Люциус не мог устоять на ногах. Он едва мог передвигаться, держась за стены. — Проклятые цветы! — пробубнил он, разбрызгав слюну. — Где ваша госпожа, будь она неладна? Он продвигался по полу из белой плитки медленно, презрительно оглядывая творения своей супруги. — Уродство! В глазах Нарциссы проступили слезы. Она отвела взор, чтобы Северус не увидел. Когда до кушетки с любовниками оставалось всего несколько сантиметров, Люциус остановился. Две пары темных глаз впились в мужчину. Его глаза затуманились, они уже были не небесно-синими, а мутными, как лужа в пасмурный день. Цисси надеялась, что все откроется и чары спадут. Она желала быть застуканной. Желала раскрыть единственную связь, которая дарила возбуждение и облегчение, которого не мог дать муж. Пусть это и повлечет за собой катастрофу. Люциус простоял, качаясь, несколько минут и ушел, так и не найдя жену. — В очередной раз на волоске, — прошептал Северус. — Тебя это заводит? — Я чувствую, что и тебя. *** Темная ночь в октябре оказалось очень звёздной. Гермиона, нарушив все предписания и запреты, впервые поднялась на астрономическую башню одна. Почти полная Луна поднялась высоко над Черным озером и осветила неподвижную гладь. Из Запретного леса доносились различные звуки, уханье сов, крики, возможно, даже человеческие. Девушка прислонилась плечом к стене и посильнее закуталась в зачарованную мантию. Вот уже больше месяца она не знает, что же делать с этой меткой. Это точно не близнецы, это не шутка и «это» реагирует на магию. Долгие поиски в библиотеке не дали результатов. Она чувствовала панику и отчаяние. Рассказать об этом тоже никому не получалось, словно специально, профессор МакГонагалл каждый раз была занята, а Джинни начинала шутить в самый неподходящий момент. Будь Гермиона суеверной, посчитала бы, что метка проклята и специально отгораживает ее от близких. Сегодня вечером рисунок ведёт себя совершенно странно. Щемящее чувство в груди с наступлением вечера усилилось и тревога уже душила ее. Даже заклинание люмуса почти не давалось. Неожиданно для самой Грейнджер, она нашла ответ в сплетнях ненавистных соседок. Лаванда в очередной раз начала рассказывать подруге том, как же будет здорово, когда эти метки обязательно проявятся у них с Роном. Парвати, конечно, поддакивала и восхищалась бреднями подруги, но и не забывала закатить глаза от очередного бреда. Не в силах это больше слушать, Гермиона и пришла сюда. Грейнджер уже решила утром пойти напрямую к Дамблдору и будь что будет. Вдалеке, на другом конце озера, что-то блеснуло. Девушка присмотрелась, но свечение вновь не повторилось. Вмиг по спине пробежал холодок. «Вдруг это Пожиратели?» — пронеслось в ее голове. Поспешив, она сбежала с заледенелой лестницы и на последней ступеньке все же подвернула ногу и упала на колени. Вскрикнув скорее от испуга, не торопясь Гермиона захромала к себе, припомнив, что в тумбочке ещё есть сваренное летом зелье на такие случаи. *** Северус перешагнул защитный барьер поместья и на секунду остановился. Странная ноющая боль разливалась в его ноге. Отмахнувшись, он аппарировал к воротам школы и едва успел заметить слабое движение на вершине башни. Прихрамывая, Грейнджер засеменила прочь. — Невыносимая всезнайка! — на выдохе проворчал он.