Записки на полях и запястьях

      Они едут в полной тишине, лишь Со периодически поглядывает на него и вздыхает, покачивая головой.        — Будешь так часто вздыхать, заработаешь гипервентиляцию, — Тэён смотрит вперёд, рассматривая дорогу, по которой его привезли в дом у моря в бессознательном состоянии.        — Мне же Джэхён голову открутит… Оставил на моё попечение называется… — он снова вздыхает, поджимая губы, крепче сжимая руль.        — Тебе вообще никого доверить нельзя. Ему надо было понять это с первого раза, — на эту реплику Джонни сжимает руки до побелевших костяшек. — Откуда и как давно ты знаешь про то, кто я? Про мою семью?       — С тех пор, как Джэхён тебя представил на том вечере, как первый раз встретились… Это он в личных делах до безобразия доверчивый, а я же собираю досье. Забавно, что с его работой, он не проверяет того, с кем планирует встречаться.        Тэён вдруг понимает, что он на самом деле не знает какой именно бизнес у Джэхёна. Эта мысль почему-то прошивает сознание тонкой иглой — он вообще ничего за эти несколько месяцев о Чоне не узнал, не поинтересовался ни разу ни о его семье, ни о делах. Джэхён же его спрашивал о многом, просто Тэён рассказывал далеко не всё.       — Может это прозвучит странно, но чем именно занимается Джэхён?       — Я в курсе, что ты не знаешь, — Со снова начинает кривовато улыбаться, — Джэхён говорил про твой интерес к его жизни. В некотором смысле это даже удобно было... У него контора по аутстаффингу, — Тэён хмурится, на что Джонни поясняет, — ищет сотрудников для бизнеса. Рутинная или же наоборот, самая необычная, трудная работа — Джэхён найдёт того, кто её выполнит без того, чтобы компания трудоустраивала людей к себе в штат.       — Звучит серьёзно и, если честно, криминально, — Джонни бросает на него короткий взгляд и шире ухмыляется. — Слушай… а… Тэну… ты рассказывал о моём прошлом?       — Нет. Есть личное, а есть бизнес. Ты в данном случае был бизнесом, который я предполагал со временем перевести в разряд личного, потому не распространялся о твоём прошлом и том, какое странное чувство юмора у судьбы, о том, насколько тесен мир.       — А у тебя какой бизнес? — не унимается Тэён.       — Слушай, если мы продолжаем нашу вчерашнюю игру с вопросами, то ты мне уже несколько задолжал. Я не буду отвечать, пока ты с этим долгом не расплатишься.       Ехать и вот так болтать с Джонни оказывается довольно комфортно. Настолько, что Тэён хмыкает:        — Я предпочёл бы отдать такой долг натурой, тем более ты и без того знаешь обо мне всё.       — Предложение конечно заманчивое, но я как минимум до сих пор не понял, что кроется в твоей милой головке. Потому мой вопрос: когда ты понял, что твой брат — это бывший Джэхёна?       — Вчера… Сложил факты… Когда выпил…        — Какие? — Джонни всё не отстаёт, а Тэён, застигнутый врасплох, не может придумать правдоподобной лжи.        — Ну… Джэхён говорил, что его бывший погиб. Тэн упомянул, что тот прыгнул с моста, — он решает блефовать там, где никто уже не сможет проверить. — Вспомнил, как Минхён упоминал Джэ и Джо, вдруг поняв, что это были вы.        — Да… — тянет Джонни, — он нас так и называл: Джэджо. Милый был парень, смешливый… До какого-то момента…        Тэён отворачивается к окну, чтобы Со не увидел, как его брови ползут вверх: вот так ткнуть пальцем в небо и попасть в яблочко? Он надеется, что этим глупым угадыванием не исчерпал лимит своего везения на сегодня. А может, дело в том, что они всё-таки выросли вместе и подобное было вполне в духе Минхёна.        — Почему ты порезал ладонь? — Тэён вздрагивает от вопроса, рассматривая ровную повязку. Такое чувство, что Джонни учился на медика — настолько профессионально тот осмотрел и обработал рану.        — Хотел проверить — почувствую ли я что-нибудь? Потому что от новости о смерти тётушки я почувствовал только раздражение на того мужчину, что хлюпал своим кофе в трубку.        — С чего ты взял, что обязан расстроиться? Она, насколько мне известно, была не самым лучшим человеком.       — Тэн может тоже не самый лучший, но ты ведь его всё равно любишь, — вздыхает Тэён, принимаясь ковырять эластичный бинт.        — Он не доводил меня до того, чтобы я резал запястья, — парирует Джонни.       Тэён сначала даже не удивляется, что Со известно о нём вообще всё, а потом:        — Постой… Но я это говорил только у психолога на приёме! — он недоумевающе смотрит на мужчину, но тот игнорирует замечание, сворачивая с шоссе на одну из улиц. Игнорирует настолько, что они едут в молчании около пяти минут, пока Джонни не сворачивает на парковку возле участка. — Ёнхо! — не выдерживает Тэён перед тем, как они выходят из автомобиля.       Тот дёргает головой и кривовато улыбается.       — Ты спрашивал про мой бизнес? — Тэён молчит обиженно, потому что это его сейчас интересует в последнюю очередь. — Моя семья владеет крематориями.        Это внезапное откровение звучит совершенно обескураживающе: то ли оно должно что-то прояснять, то ли быть угрозой. Вопрос: «И к чему это?» остаётся неозвученным, потому что Джонни выходит из машины и уверенно шагает к дверям участка, не обращая внимание на Тэёна, торопливо семенящего следом. В дверях они сталкиваются с кем-то в форме, и тот, согнувшись в три погибели, кланяется, бормоча «Господин Со». Джонни проходит дальше, даже не удостаивая взглядом подскочившего дежурного, лишь кивая в сторону Тэёна: «Со мной».       В кабинете, куда Джонни его приводит, каждый занят своим каким-то делом, но стоит Со войти, как гомон замолкает, и в образовавшейся тишине слышатся несколько приветствий и одно презрительное шипение, которое обрывается, стоит Тэёну столкнуться взглядом с его источником. Он сам вздрагивает, когда понимает, что детектив Накамото, который вёл дело о гибели Минхёна сидит в углу и, скривившись, смотрит на Джонни.       — Господин Со? — к ним подходит мужчина в возрасте и протягивает руку, которую Джонни с улыбкой пожимает.        — Детектив Чхве, а я по Вашу душу, — мужчина немного вздрагивает, но Джонни с улыбкой продолжает, — привёз Ли Тэёна…        — А-а-а-а! Я уж было испугался, а тут вот что! — детектив протягивает руку Тэёну, всё стоящему за спиной Джонни. — Добро пожаловать! Мы вчера Вас обыскались! Думали уж, что Вы как-то замешаны и теперь скрываетесь…       Тэён чувствует, как в ушах начинает шуметь, а мир немного выцветать по краям. Джонни, видимо, замечает перемену в нём, и придерживает под локоть, помогая пройти к столу детектива.       — Детектив Чхве, будьте, пожалуйста, поаккуратнее с парнем, всё-таки близкого человека потерял, — Тэёну кажется, что он со стороны наблюдает за собой, и всё это происходит не с ним. — А весь вчерашний день и вечер и сегодняшнюю ночь, как и день, Тэён провёл в моей компании. Я могу свидетельствовать о его непричастности к чему бы то ни было.       — И почему Со всегда оказывается замешан, когда дело касается семьи Ли? — детектив Накамото стоит неподалёку, спрятав руки в карманы куртки.        — Накамото, иди разбирайся с украденными магазинными тележками, — пренебрежительно машет ему Чхве, и тот, тихонько выругавшись, уходит за свой стол. Тэёну кажется, что если бы он мог — сплюнул в сторону Со, который в свою очередь тоже особой приязни к мужчине не питает.        — Господин Со, Вы мистера Ли привезли и оставите или…       — Я буду сопровождать господина Ли. Повсюду. А после мы вместе уедем.       Детектив Чхве часто кивает и убирает со стола папки, с которыми, очевидно, работал до их прихода, доставая тоненькую папочку.        — Итак, господин Ли…       Все последующие разговоры как в тумане, со звенящим шумом на периферии сознания. Детектив спрашивает — он отвечает, Джонни уточняет. Из всего Тэён запоминает, что Ли Чжуён умерла накануне вечером. В собственной квартире. Повесилась.       Он смотрит на её мертвенно-бледное лицо и кивает медэксперту. Тот накрывает женщину простынёй и показывает в сторону выхода, куда Тэён направляется вместе с детективом. Со остаётся в прохладном кабинете, там, где пахнет антисептиком и ещё каким-то неизвестным Тэёну запахом. Детективу Чхве звонят и он отходит в сторону. Тэён сползает спиной по стенке у автомата с напитками.       — Кого-то убивают другие люди. Кто-то гибнет из-за глупости. Семейство Ли само решает, когда оканчивается их земной путь, — детектив Накамото оказывается рядом внезапно. — Впрочем, единственный из вас, кто по моему мнению, действительно пытался свести счёты с жизнью — это Вы.        — Почему же все остальные в полиции говорят, что это самоубийства? — Тэён смотрит на этого приставучего полицейского словно сквозь мутное стекло.        — Потому что проще признать это самоубийством, чем расследовать дело, в котором замешан Жнец.        — Кто? — Тэёну уже кажется, что его неконтролируемое отключение от внешнего мира зашло слишком далеко, и он слышит откровенный бред.        — Жнец, — Накамото вскидывает бровь и ухмыляется. — Или Вы не знаете о делах того, с кем… Кстати, Вы с ним спите? Или не только с ним, но и с Чоном?        — Отвали, — Джонни едва не рычит, и нависает над мужчиной, но тот лишь достаёт из автомата жестянку с газировкой, щёлкает ключом и демонстративно громко отхлёбывает, подмигивая Тэёну.       — Надеюсь, Вы не кончите как Ваши родственники.        — Накамото, — угрожающе тихо окликает его Со, — следующий перевод — в патрульные. Пришлю цветы в подарок.       Детектив шипит какие-то проклятия и уходит вдаль по коридору. Джонни садится рядом с Тэёном.        — Я обо всём позаботился.        — Она не могла написать, что ей стыдно. Я не верю, — перебивает его Тэён.       — Полиция провела экспертизу. Сказали, что на записке её почерк, — Джонни встаёт и подаёт руку Тэёну. Тот опирается и встаёт.        — Почерк может и её, но слова — точно нет.        — Не накручивай себя. Мне и так до сих пор не по себе после твоей выходки, а от таких слов хочется тебя отвезти не домой, а сразу к доктору, — в голосе Джонни тревога и от этого только хуже.        — Кстати, про дом, — Тэён вертит в руках ключи. — Надо будет заехать и забрать кое-что…       Ему казалось, что квартира должна быть опечатана, оклеена жёлто-чёрной лентой, как в кино. Но сейчас он стоит перед серым прямоугольником, за которым призраки его прошлой жизни, а никаких признаков того, что здесь накануне произошла трагедия — нет. В голове всё крутятся слова детектива Чхве: «Нет следов взлома, ценности на месте, следов борьбы нет, зато есть предсмертная записка — дело закрыто за отсутствием состава преступления».        Даже реши тётя Ли и правда уйти из жизни вот так, она бы никогда не подумала о чужом комфорте и не оставила бы записки рядом с собой. И тем более, не стала бы в ней просить у него прощения. Скорее, обвинила бы в собственном решении. Минут через 15 подъедет Джэхён       Он блокирует телефон, смахивая сообщение от Со, оставшегося в машине, открывая наконец дверь.       Всё привычно и выглядит точно также, как год назад, три, десять. Он привычно бесшумно проскальзывает мимо комнаты тёти, толкая дверь в их с Минхёном спальню. Всё на своих местах: их плакаты, книги, вещи. Тэён, уходя из дома, мало что забрал — тётя не позволила. Кепку Минхёна удалось стащить только потому, что засунул её едва не в трусы. Тэён хмыкает на это воспоминание и падает на кровать брата. Прошло чуть больше года, и тётя с её любовью к чистоте, должно быть, перестирала постель уже на несколько раз, но он всё равно хочет думать о том, что ничего этого не было. Что Минхён сейчас толкнёт дверь и завалится на кровать, больно толкаясь острыми локтями, а после попытается защекотать. Что Тэён, пытаясь вырваться, вывернется и уткнётся носом в подушку, вдыхая бесячий аромат арбузного шампуня. Он переворачивается на живот и, не заботясь о мокрых от слёз щеках, вжимается лицом в постель, шумно тянет воздух и замирает: бадьяновый грейпфрут.