Записки на полях и запястьях

      Связаться с Накамото было несложно, встретиться — невозможно. Джэхён, видимо, решил и правда запереть Тэёна, позволяя выходить лишь на своих условиях.       — Подожди пять минут, приедет Джонни, а с ним хоть на край света.       Тэён стоит обутый и одетый, уперевшись лбом во входную дверь. Голос в трубке — просящий, но оба понимают что просьба ещё немного и перейдёт в приказ.       — Я уже жалею, что одобрил миссис Пак, хоть она и души в Марке не чает, — стонет Тэён в трубку, мыском кроссовка попинывая дверь.       — Даже если бы она не сказала, что ты собираешься уходить, я всё равно узнал бы.       Тэён отступает от двери.       — Ты что, следишь за мной по камерам? — он оглядывается по сторонам, высматривая глазок объектива.       — Я слежу за домом, точнее он достаточно умный, чтобы самому сообщать об открытии дверей, окон, температуре и уровне влажности. Ещё он предупреждает, когда заходят в некоторые комнаты в моё отсутствие, потому я видел, как ты примерял мои рубашки в гардеробной, неплохо смотрелось, кстати, и как вы с Марком играли в догонялки по моему кабинету. Раньше я следил, чтобы домработница не залезла куда не надо, теперь смотрю на тебя, когда тоскую особенно сильно.       — А сейчас ты меня видишь? — он строит рожицу в никуда.       Вместо ответа Джэхён мягко смеётся в трубку. Тэён даже благодарен, что узнал о своём положении именно сейчас, когда не успел ещё предпринять ничего, что могло бы оказаться опасным.       — Так я у тебя не котёнок, а золотая рыбка в аквариуме, — он шутит, надеясь, что в голосе не слышно его опасений по этому поводу.       — Аквариум без рыбки — пустая стекляшка, — Джэхён вздыхает, молчит ещё секунд десять. — Всё, выходи, Джонни у ворот.       В голове у Тэёна щёлкает, и он надеется, что на камере сейчас не очень заметно, как с лица сползает улыбка.       — Любопытно, если бы Джонни завалил меня в твоём кабинете, ты бы тоже смотрел? — Тэён пытается шутить.       Джэхён снова молчит с десяток секунд, затем всё же произносит ровным голосом.       — Джонни знает, что ты — мой, потому не стал бы этого делать, — теперь черёд Тэёна молчать в трубку, Джэхён продолжает. — То, что мы делаем втроём или вчетвером — допустимо. Быть наедине с тобой могу только я.       Тэён хмыкает и открывает дверь, глядя на Джонни, вышедшего из машины, чтобы встретить его.       — Интересные у вас правила.       — Любой системе нужны правила, чтобы она сохраняла равновесие. Особенно такой хаотической как наша.       Джонни улыбается, а не ухмыляется, когда Тэён подходит к нему и вешает трубку.       — Привет, — приобнимает одной рукой, слегка прижимая к своему плечу.       — Привет, — Тэён льнёт чуть ближе, чем следовало бы, оставляет смазанный поцелуй в уголке чужих губ. Касание большее, чем для друзей, меньшее, чем для партнёра. Касание к любовнику, с которым ищешь близости, но боишься быть замеченным — Тэён выводит для себя новую формулу поведения с Джонни теперь. Теперь, когда стало понятно, в чём врёт Джонни Джэхёну — как минимум берёт без спроса чужое и, очевидно, стирает записи с камер в доме «друга». Вероятно, на удалённых записях не только Тэён, распластанный по чужому столу, с заломленными назад руками. Теперь, когда призрачно обрисовалась идея о том, как вывести эту систему из равновесия. Тэн хотел их уничтожить, Тэён уничтожать никого не намерен, планирует просто раскрутить эту карусель и смотреть, кто первым отпустит руки.              — Куда едем? — Джонни помогает попасть ремнём в защёлку, когда Тэёна не слушаются пальцы.       — В центр, там уточню, — надежда встретиться с полицейским не оставляет, отчего приходится судорожно придумывать выход из ситуации. Соврать не сможет, шанс один — подкупить.       Они выезжают на шоссе и буквально через пару километров Тэён просит Джонни остановиться.       — Что-то мне нехорошо, можно я сзади прилягу? — он прижимает пальцы ко рту.       — Если тебя тошнит — лучше остаться спереди, сзади больше укачивает, хотя никто не жаловался раньше, — хмурится Джонни.       — Мне просто надо прилечь, — но хозяин машины снова мотает головой.       — Это небезопасно.       — Я как-нибудь пристегнусь и там, — Тэён кладёт ладонь на чужое плечо и заглядывает в глаза снизу вверх, мило выпячивая нижнюю губу, — ну пожаааалуйста.       Джонни смотрит на его губы и сглатывает. Тэён проводит кончиком языка, смачивая верхнюю, и Джонни не выдерживает, целуя жадно, голодно. Тэён с тихим полустоном приоткрывает губы, впуская напористый язык внутрь, чувствуя как распаляется мужчина перед ним, в то время как Тэён чувствует лишь триумф — Джонни всё глубже заглатывает наживку. Вот только Тэён точно пока не знает, что делать с этой добычей, всё глубже проталкивает крючок в пасть хищной рыбы, прижимая одну руку к чужому возбуждению, второй крепче сжимая телефон.       — Я хочу пересесть назад, — томно шепчет во влажные от поцелуя губы. — Ты тоже можешь, если потом разрешишь погулять одному по моллу.       Джонни громко сглатывает и колеблется ровно до того момента, как Тэён, пристально смотря в глаза, ловит чужую ладонь, кончиком языка касается пальцев и многообещающе шепчет.       — Ты ведь знаешь, каким хорошим мальчиком я могу быть… Папочка.       Бэм! Словно контрольный в голову самообладания Джонни. Он едва не вырывает несчастную защёлку ремня, сгребает Тэёна, усаживая себе на колени, отодвигая сидение подальше от руля, чтобы устроить его бёдра на своих. Тэён ёрзает и снова облизывает губы, с которых не сводят голодного взгляда.       — Малыш, — от любимого обращения Джэхёна, произнесённого хриплым шёпотом, по рукам ползут мурашки, — зачем ты так со мной? — На вопросительно вскинутую бровь Тэёна, Джонни вздыхает, впечатывая его в себя горячими ладонями. — Мы с Джэхёном всегда всем делились, но сейчас я хочу забрать тебя только себе.       Тэён сдерживается изо всех сил, старательно маскируя усмешку за игривой улыбкой.       — Помнишь свой давний вопрос? — Джонни хмурится. — Тебе не перекупить мою сладкую задницу, она принадлежит Джэхёну, — проезжается бёдрами по слишком явному и невыносимо крепкому возбуждению под собой. — Так же, как Тэн принадлежит тебе.       Джонни запрокидывает голову и шипит сквозь сжатые зубы.       — Я не видел его уже, кажется, целую вечность.       — Если бы ты забрал меня у Джэхёна, чего я не хочу, — уточняет Тэён, игриво склоняя голову набок, — то и тебе пришлось бы от своего отказаться, — Джонни отрицательно машет головой, на что Тэён кивает. — Вот и я о том же. Не усложняй и без того запутанные отношения, — проводит кончиком пальца по контуру чужого носа и опускает его к губам. — Но я всё ещё могу побыть хорошим мальчиком, если и ты пойдёшь мне на уступки, и мы оба оставим это нашим общим секретом, па-поч-ка.       Очевидно, что у Джонни кинк на то, как невинно смотрит на него Тэён, ниже опускающийся губами по члену. Очевидно, что Тэён подобрался к Джонни достаточно близко, потому что он сбрасывает вызов от своего лучшего друга, наспех раскатывая презерватив. Очевидно, что Тэён поймал эту акулу на плаксивое «папочка», срывающееся с губ, когда Джонни особенно глубоко толкается в него.       Извернувшись в тесноте салона, Тэён натягивает штаны, заталкивает телефон в карман и вываливается на свежий воздух, сплёвывая на пыльную обочину вкус чужих поцелуев и тела. Пока Джонни разговаривает с Джэхёном, так и не удосужившись натянуть трусы, Тэён отходит дальше от машины, украдкой стирая слёзы. Тошнит от самого себя. Противно, что играет какого-то продажного, дешёвого персонажа, которого трахают на заднем сидении авто, пока мимо по трассе с шумом проносятся большегрузы, но всё имеет свою цену. Очередное падение в своих глазах, зато он достаёт телефон из кармана и проверяет запись. На экране видно только потолок и периодически мелькающие в кадре то руки, то ноги — ничего не понятно, но Тэён не зря старался. Его стоны и вульгарное «папочка!» слышно даже сквозь гул трафика, также хорошо слышно и чужое «Вот так… Хороший мальчик… Возьми его глубже». Вроде неплохо — у него теперь есть компрометирующий аудиоспектакль, но лучше иметь видео, чтобы Джэхён удостоверился, что система давно разболталась, не подчиняется никаким правилам, и не потому ли её лучше окончательно развалить?       Его неожиданно обнимают со спины, и Тэён едва успевает заблокировать телефон.       — Я дам тебе два часа, — шепчет Джонни куда-то за ухо, оставляя лёгкий поцелуй, — ты очень хороший мальчик.       Тэёну хочется потявкать в ответ, заскулить, как подбитой суке.       Накамото ждёт его на фуд-корте, затерявшись в толпе подростков, жующих извечный фаст-фуд, молодых мамочек, впихивающих в детей какую-то пищу одновременно с попытками перекусить самим, девушек, обсуждающих сегодняшние покупки и проходящих мимо людей. Тэёну хочется зажать уши от этого гвалта, сбежать обратно к Джонни, в тишину и спокойствие машины, пропахшей сексом. Но его ждут, а провожатый уехал, взяв с Тэёна обещание быть на связи и никуда из молла не уходить.       — Решили поиграть в детектива? — усмехается мужчина, протягивая для приветствия чуть влажную руку.       Тэён кивает, не в силах придумать вразумительную отмазку, да и к чему это? Он доверяет Накамото, хоть и едва знаком с тем.       — Это может быть опасно для дилетанта, Вы могли бы обратиться к профессионалу.       — К Вам что ли? — усмехается Тэён, игнорируя головную боль — шум и количество посторонних людей вокруг приближается к критическому.       — Да хоть ко мне, тем более, что сделаю это гораздо дешевле, чем остальные, если придётся копать под Со, — он прячет руки в карманы кожаной куртки и совсем не выглядит как полицейский. Ему место не в патруле, следящим за порядком на районе, а где-нибудь на сцене гранжевого клуба.       — Может на «ты»?       — Давай, — часто кивает мужчина, — Юта.       — Ты и так знаешь, что Тэён, — усмехается он и проводит ладонью по лбу, обнаруживая что покрылся испариной. Дело не в жаркой одежде, а в том стрессе, что он испытывает, находясь здесь. — Что нашёл?       — Зачем тебе информация про общение Ким Доёна и твоего брата? — Накамото не спешит отвечать на вопрос, отстукивая ногой под столом.       — Ты видел их созвоны в день его гибели? — Юта кивает. — Если это не вызывает у тебя вопросов, то может и не зря в патрульных оказался.       Мужчина хмыкает и растягивает губы в широкой улыбке, мельком облизывая обветренные губы.       — Я смотрю кто-то зубки отрастил, — достаёт из кармана флэшку, — в прошлые наши встречи ты вёл себя иначе.       — Многое изменилось, — Тэён сжимает переносицу, пытаясь хоть немного отключиться от окружающей обстановки, колющей его под одеждой, царапающей голову будто изнутри.       — Если тебе плохо, можем уйти в более тихое место, — полицейский чётко понимает, что с Тэёном что-то не так.       — Чем больше народу вокруг, тем проще назвать нашу встречу случайностью. С точки зрения статистики проще оправдаться.       — Просчитываешь вероятности, выстраиваешь многоходовочки, ты — совсем не тот мальчик, смерть чьего брата я расследовал год назад, — Накамото прочёсывает волосы и снова обворожительно широко улыбается. — Умеешь сбить с толку.       — Спасибо за флэшку, — Тэён собирается встать из-за стола, но его удерживают за запястье.       — И это всё? — Тэён вопросительно приподнимает бровь, потому полицейский продолжает. — От простых сведений о звонках, их длительности и частоты, ты мало что получишь. Может есть что-то более стоящее, чем вытащить данные из базы? Последить за кем-то, внедриться в банду. Я, знаешь ли, устал ходить на вызовы о разругавшихся соседях и убежавших собаках.       — Так неймётся вляпаться во что-нибудь?       — Веришь ли? Да! — в глазах мужчины азарт вперемешку с какой-то нездоровой жаждой. — Ты и не представляешь, как мне осточертела та жизнь, которой живу благодаря Жнецу. Мне не хватает драйва, адреналина!       Тэён даже вздрагивает — настолько Накамото сейчас похож на наркомана, которого ломает: мелко трясётся весь, постоянно сглатывает, в расширенные зрачки, кажется, можно занырнуть.       — Адреналина или денег? — прощупывает почву Тэён.       — Первого не бывает без второго, а патрульный зарабатывает меньше детектива. Ну так что?       Тэён смотрит на мужчину перед собой, думая о том, что вокруг нет вообще никого, кто был бы безгрешен. Даже Накамото, и тот — совсем не тот человек, которым казался.       — Есть костюм?       — Могу взять напрокат, если заплатишь вперёд, — он склоняет голову набок как любопытная птица.       — Знаешь «Сапфир»? — Тэён даже рад, что обзавёлся каким-никаким, но помощником. Тот кивает. — Надо будет сходить, прощупать почву на предмет того, можно ли снять официанта?       Эта идея не давала ему покоя из-за своей неразрешимости: Тэён был уверен, что тот самый парень запомнил его, и не был уверен, что тот не сдаст его Джэхёну, если Тэён придёт и будет задавать вопросы.       — Любого или какого-то конкретного?       Тэён садится рядом, открывая ту самую папку, намереваясь показать цель — одного или другого парня с синими бейджами. Но из рук выхватывают телефон и бесцеремонно листают фотографии.       — Неплохая коллекция, — ухмыляется, останавливаясь на девушке. — Мммм, какая, я бы… — замирает и увеличивает лицо, выдыхая. — Блять!       Получается так громко, что на них с осуждением оглядываются, но мужчине плевать, всматривается.       — Знакомая? — в голосе Тэёна надежда.       — Ага… — кивает и всё смотрит и смотрит в телефон, будто там что-то изменится, но нет: девушка всё улыбается с экрана — призывно, маняще, глядит плывущим взглядом. — Каждый день видел, — Тэён едва не улыбается: знакомая Накамото, значит можно будет поговорить. — На доске пропавших без вести.       Это ни разу не «можно».       — Как это? — растерянно спрашивает Тэён.       — Пропала больше года назад. Студентка. Никаких следов. Вообще никаких, словно испарилась. Когда фото было сделано? — лезет в метаданные. — Твою мать! Уже после пропажи! — в чужих руках телефон дрожит. — Где взял фотку?!       Это совсем не то, что Тэён ожидал, потому теряется, но выдавать источники не хочет — непонятно как этим распорядится полицейский-наркоман.       — Об этом позже, — вырывает телефон из вспотевших ладоней.       — Какой ещё нахрен позже?! — Юта повышает голос и тянется за ним.       — Такой, что если будешь задавать лишние вопросы — вообще не буду с тобой сотрудничать, и деньги на свой адреналин в другом месте искать будешь, — шипит Тэён, прячась глубже в худи.       Аргумент, очевидно, очень весомый и угроза доходит до адресата достаточно ясно — Накамото тоже словно прячется в куртку. Оба сидят и молчат, лишь сверлят взглядом собеседника. Тэён решает на правах того, кто платит, продолжить.       — Почему Со называют Жнецом?       — Очевидно же, — немного сменив направление разговора, Юта расслабляется, — он крематориями заведует, собирает если и не души, то тела людские уж точно.       — В полиции его вроде уважают.       — Потому что сами тем же дерьмом помазаны, — он оглядывается и придвигается ближе, понижая голос. — Думаешь, полиции не нужны его услуги, когда нужно скрыть нежелательные трупы?       — Но разве так можно? — по спине пробегает холодок несмотря на то, что Тэёну душно и жарко в этом шумном человеческом море.       — За деньги можно всё. А ещё можно оказывать друг другу услуги по бартеру или просто иногда закрывать глаза и отворачиваться в нужный момент, — озлобленно цедит мужчина.       — У тебя с ним что-то личное? — любопытство Тэёна зудит на ладонях.       — А это тебя не касается. Что с «Сапфиром»?       Перекинув Юте фотографии и передав деньги, Тэён решает пройтись по моллу, чтобы скоротать время до приезда Джонни. Звонить с просьбой забрать пораньше не хочется — не надышался воздухом призрачной свободы. Нужно прикупить хоть что-то, чтобы оправдать своё долгосрочное пребывание здесь, в торговом центре на другом краю города, но не хочется абсолютно ничего. Он так и бредёт, прячась под капюшон, смотря прямо перед собой, как вдруг выхватывает из толпы знакомую фигурку. Сердце заходится чаще, когда Тэн сворачивает к столикам, выставленным у кофейной точки. Едва не выпрыгивает из груди, когда Тэён замечает за столиком, куда садится Тэн, Джэхёна.       Пульс бьёт набатом в ушах и Тэён ныряет в первый попавшийся бутик, на бегу покупая и надевая сверху чёрное бесформенное худи: Джэхён не любил этот цвет на Тэёне и ничего чёрного ему не покупал. Ниже опускает кепку, натягивает маску. Из-за двух кофт фигура выглядит странно, но ему это только на руку, потому идёт к столикам, пытаясь прихрамывать, чтобы ещё больше на себя не походить. Садится за штакетником, украшенным искусственными цветами и вслушивается в чужой разговор.       — Раньше ты платил за одного, — Тэён только сейчас понимает, как соскучился по голосу Тэна. — Тем более, к Тэёну я хочу сильнее, чем к нему. Потому его свобода должна дороже стоить, считай, и так тебе скидку сделал.       — Спасибо, — саркастически отвечает Джэхён, а Тэён ниже склоняется над столиком. Будь его воля — залез бы под него.       — Пожалуйста, — по голосу можно даже представить, как Тэн улыбается Джэхёну — насмешливо, неуважительно. — Хочешь, чтобы меня не было в их жизнях — плати, но учти, что предложение не распространяется на универ. Там я буду видеться с ним столько, сколько влезет.       — Ты же не ходил раньше на занятия.       — Раньше было не за чем.       — Если захочу — он в университет не вернётся вообще, — Тэён от такого заявления хочет с возмущениями выскочить из своего укрытия, но продолжает вслушиваться в чужой разговор.       — Он тебе что, собака? — фыркает Тэн.       — Нет, но её мы завели.       Тэн молчит какое-то время.       — Как назвали?       — Тэён назвал его Марком.       Тэн давится чем-то, что пытался отпить из кружки.       — ЧТО?! МАРКОМ?! Серьёзно?!       — Не понимаю твоего возбуждения по этому поводу, — голос Джэхёна всё также холоден и спокоен.       — Хм, — веселится Тэн, — хм-хм-хм…       — Что?       — Не обольщайся по поводу покорности Тэёна, он ещё воткнёт нож тебе в спину.       — Я верю ему, — Джэхён отпивает из кружки и цокает ей о блюдце. — А ещё знаю тебя и потому никогда не повернусь ею к тебе.       Они молчат, тихонько что-то делают. Цветы возле лица Тэёна яркие, крупные, под ними плотным ковром кучерявая зелень — не видно ни черта.       — Пересчитывать не буду, — Тэн отодвигает стул.       — Спасибо за доверие, — Джэхён тоже поднимается с места.       Они расходятся в разные стороны, а Тэён слепо смотрит в столик перед собой, беззвучно шепчет:       — Вот тебе и статистика…       Он уехал на другой конец города, чтобы встретиться с Накамото, а стал невольным свидетелем разговора Джэхёна и Тэна. Вот когда говорят: вероятность, отличная от нулевой. Кто-то выигрывает миллион в лотерее, а Тэён за несколько часов получает ответы на вопрос «Что скрывает троица друг от друга?».       Джонни берёт чужое, стирая записи.       Джэхён платит Тэну за то, чтобы тот не появлялся в жизнях близких ему людей, пропадая неизвестно куда и неизвестно на сколько.       Секрет же Тэна в том, что он, во-первых, эти деньги берёт, а во-вторых, хочет уничтожить двух других участников их порочного треугольника. Что пока неизвестно: каким образом.       У Тэёна ощущение, что собрал сет на королях. Остался четвёртый и у него будет каре.       Руки тянутся за маленькой ручкой, оставленной для отзывов в подставке на столе. Он игнорирует листки с логотипом кафетерия, закатывая рукава.       Червы — Джэхён. Закрашивает маленькое сердечко на запястье синим.       Бубны — Джонни. Чуть сжатый на гранях ромб.       Пики — Тэн. То же самое сердце, только перевёрнутое.       Трефы — Ким Доён, замешанный в произошедшем с Минхёном, он уверен, наравне с остальными.       Он всматривается в маленькие фигурки, вместо которых перед глазами образы: Джэхён с картонной коробкой на коленях, Джонни, с розоватой пеной на руках в тесном душе, Тэн, на чьих рёбрах высечены алым его инициалы, доктор Ким, с тревожной укоризной обрабатывающий раны Тэёна.       — Чёрт побери, мне нужна доктор Кан, — шепчет и укладывается головой на руки.