Записки на полях и запястьях

      Тэён ведёт себя хорошо. Марк и тот — бедокурит больше: сгрызает кроссовок Тэёна, переворачивает декоративную вазу в кабинете Джэхёна и даже писает на диван, когда никто не видит. Новая домработница вычищает всё до блеска, но Джэхён всё равно замечает влажное пятно, когда вечером хочет посмотреть что-нибудь в телевизоре.       — Почему не уследил? — спрашивает укоризненно.       Марк в это время лезет куда-то за тумбочку к проводам. Тэён вытаскивает того обратно за лапы и прижимает к груди, сидя на полу.       — Прости, он ещё совсем ребёнок, — смотрит жалостливо на Джэхёна, расположившегося на сухой половине дивана.       Тот усмехается по-доброму и приглашающе стучит себя по коленям.       — Как и ты, малыш… Как и ты.       Джэхён в отсутствии Джонни — ласковый, заботливый, нежный. Когда рядом Со — более резок и груб, чаще оставляет засосы на ключицах, словно заявляя права, и Тэён в какой-то момент понимает — ревнует. Это знание почему-то греет.       Джонни при Джэхёне наоборот нежнее и внимательнее, чем тогда, когда сжимает в своих медвежьих объятиях на заднем сидении. В тесноте и духоте машины он оставляет укусы поверх тех, что недавно подарил Тэёну Джэхён, и шепчет куда-то в надплечье, что хотел бы запереть его в машине навечно. Тэён, завидя издалека чужое авто, чувствует как по коже бегут мурашки. У него, как у известной собаки, выработался условный рефлекс: машина Джонни равно быстрый и беспорядочный секс.       Сейчас, сидя в ней на парковке университета, он чувствует обжигающую ладонь под футболкой.       — Почему меня не отвёз Джэхён?       — У него срочная работа, — Джонни мажет губами по уху и оттягивает ворот футболки, выискивая вчерашний след от жадных губ Джэхёна. — Преимущество моего бизнеса, что работаешь с теми, кто уже умер, так забот немногим меньше, они всегда тебя дождутся, — присасывается к шее и отстраняется с влажным звуком. — От живых одни проблемы.       — Звучит отвратительно, — выскальзывает из чужих рук и машины, заглядывая внутрь уже с улицы. — Забирать тоже ты будешь? — Джонни кивает и ловит его ладонь, перегнувшись через сидение. — Я напишу когда, хотел в библиотеке задержаться.       Джонни снова кивает и, оставив лёгкий поцелуй на костяшках, наконец отпускает.              Тэён взбегает по широким ступеням, пока в предвкушении заходится сердце: Тэн обещал его встретить на занятиях. С той встречи в парке они не виделись и не общались, потому их последний поцелуй запомнился малиновым привкусом рафа из кофейного фургончика у входа в парк. Тэён несёт в руках два стаканчика, торопясь в аудиторию, но что-то задерживает его у двери туалета. Он прислушивается: коридор пуст, пара начнётся с минуты на минуту, потому из-за двери отчётливо слышно приглушённое и разъярённое.       — Нет, это ты послушай! — Тэн практически кричит на собеседника. — Ты хотел, чтобы я оставил Джонни! Ты умолял, чтобы я исчез из жизни Тэёна! Какого хрена теперь происходит в твоей распрекрасной жизни без меня?! — ему, видимо, что-то отвечают, от чего Тэн снова срывается на крик. — Джонни его лапал! На парковке универа лапал! Прямо в машине! — снова замолкает на несколько мгновений. — Какая тебе разница?! Меня выбесил этот факт и не важно, кого ревную больше! А ты?! Кого ты ревнуешь больше, Чон Джэхён?!       Тэён, решая что дальше оставаться здесь опасно, на автопилоте добирается до аудитории и едва успевает сесть за любимую последнюю парту, как в кабинет влетает раскрасневшийся Тэн. Он стремительно приближается и в глазах его плещется ненависть. Тэён съёживается под его взглядом, лихорадочно соображая, как следует вести себя сейчас.       — Я купил два лат-те? — чуть вопросительно к концу фразы, играя невинность и неведение. Уж на две эти роли Тэён натаскался.       Тэн молча стоит рядом и сверлит взглядом.       — Один медовый, другой — солёная карамель, — Тэён пододвигает оба стаканчика, словно подношение разгневанному божеству.       — Как давно?       Тэён вопросительно приподнимает брови и переводит взгляд на перешёптывающихся одногруппников.       — Сядь, пожалуйста.       В аудиторию входит преподаватель и за то, чтобы сесть на место, становится на один аргумент больше. Тэн опускается на сидение, сжимая ладонь Тэёна под столом до побелевших пятен.       — Как давно ты трахаешься с Джонни? — шипит в самое ухо.       Тэён правда не знает, что следует ответить: когда Джонни впервые взял его против воли? Или когда Тэён сам спровоцировал того ради собственной выгоды?       — Сам ведь знаешь, когда это произошло впервые, ты был рядом, — переходит в наступление, сжимая ладонь в ответ.       — Я про то, что он лапал тебя в машине, — играют в гляделки.       — Тишина в аудитории! — строго обрывает их разговор преподаватель, запуская презентацию на экране.       Тэн беззвучно ругается и тянется в сумку, доставая блокнот.

Ты знаешь, что наедине вам нельзя встречаться?

      Тэн ручкой листы едва не дырявит и поворачивает после к Тэёну. Тот берёт автоматический карандаш и пишет ниже.

Кто установил эти правила? И почему они на нас не распространяются?

      Тэн смотрит на него как на идиота, и снова нервно водит ручкой по бумаге.

Установили они сами. У нас с тобой всё совершенно иначе. Скажешь «нет»?!

Иначе.

      Тэён сменил ручки на карандаши по совету доктора Кан, чтобы не возникало соблазна исчиркать запястья. Вот только сейчас тонкий графитовый след выглядит неуверенно по сравнению с иссиня-чёрными чернилами. Кажется, что Тэн кричит на него на бумаге, пока Тэён оправдывается.       

Это происходит с тех пор, как ТЫ исчез из его жизни.

Думаю, он затыкает мной дыру, что ТЫ вместо себя оставил.

И это НЕ то, что мне НРАВИТСЯ.

      Тэён давит карандашом, чтобы буквы выглядели громче. Грифель трескается и отлетает крохотными кусочками, оставляя маленький размазанный след. Каждая такая заминка в словах — словно всплеск эмоций.       Тэн оглядывается по сторонам, на преподавателя, копающегося с проводами проектора где-то под столом, и кидается вперёд, голодно целуя одно лишь мгновение. Мгновение, что взрывается сверхновой в сердце Тэёна, тянущегося вслед разорванному поцелую.

Я скучал

      Синими чернилами.

Я тоже

      Тонким графитовым следом.

Какой стакан твой?

      Тэн улыбается, словно не было этих препираний.

Без разницы, всё равно потом целоваться.

Попробую второй с твоих губ.

      Тэён игриво подмигивает, а Тэн шокировано прижимает ладонь к груди.       Тэн, на удивление Тэёна, проводит все пары рядом, ведёт конспекты и даже успешно отвечает на коллоквиуме. В перерывах они целуются как сумасшедшие под лестницей, в дальнем закутке последнего этажа, в пустой аудитории, и даже успевают потискаться между стройными рядами библиотечных шкафов. У Тэёна саднят губы, а вопросы душат, собираясь колючим комом в горле. Один из них всё же вырывается, когда Тэн прижимает его спиной к металлическому стеллажу.       — Ты ведь не исчезнешь снова? — тот мычит что-то неопределённое, выцеловывая шею. — Поехали сегодня к Джэхёну? — Тэн замирает на секунду и снова целует куда-то в скулу. — Джонни заберёт нас и проведём время все вместе. Посмотришь на Марка.       Тэн всё-таки отстраняется и смотрит недоверчиво.       — Зачем тебе это?       — Не ты ли хотел подобраться ближе, чтобы вцепиться крепче? — в животе Тэёна после поцелуев бабочки. Хищные, плотоядные. Сквозь шорох их крыльев Тэён слышит свои мысли: раскрути сильнее.       Тэн делает ещё шаг назад, опирается лопатками на стеллаж.       — Не сегодня, и не завтра, но уже очень скоро, — делает шаг к Тэёну и касается губами лба. — Скоро, мой котик.       После пар Тэн исчезает, оставляя недоумевающего Тэёна в одиночестве. Он стоит на крыльце и смотрит на пустую парковку. Джонни он пока не сказал, что освободился, Тэн уже убежал в неизвестном направлении: Тэён предоставлен сам себе и своим тяжело перекатывающимся мыслям. Кто-то задевает его плечом, кто-то спрашивает прикурить, кто-то шипит, чего это он тут встал, но толпа протекает мимо, словно река, полная чужих голосов, запахов, острых локтей. Тэён пытается спрятаться вглубь худи, когда периферийным зрением выхватывает из толпы знакомое лицо. Тревога зарождается где-то в животе и бьёт металлическими крыльями, заставляя поспешить следом. Парень идёт неторопливо, копается в телефоне.       — Эй, — окликает его Тэён, но тот либо игнорирует намеренно, либо правда не слышит. — Стой!       Тэён одёргивает чужое плечо и парень вопросительно смотрит на него в ответ. Сомнений нет никаких — его фото было в той самой папке с телефона Джонни. Все эти лица въелись в сознание до боли.       — Мы знакомы? — с вежливой улыбкой уточняет парень.       — Косвенно, — Тэён мнётся. Вопросов так много и они все разом пытаются вырваться. Он хватается за первый. — Вы знакомы с Чон Джэхёном или Джоном Со?       У парня лицо, словно в крышку его гроба начинают вбивать гвозди.       — Нет, до свидания, — лепечет и тут же срывается с места.       — Да стой ты! — Тэён мчится следом, расталкивая студентов, болтающихся у центрального корпуса. — Мне просто поговорить! — парень хода не сбавляет. — Стой!       Тот всё мчится вперёд, пока не врезается в кого-то. Тэён сталкивается взглядом с ухмыляющимся Ютой.       — Я же говорил, что некоторые вопросы надо доверять профессионалам.       — Я ещё раз говорю вам, что не знаю их!       Парень жмётся спиной к стене, а Тэёну кажется, что они с Ютой два школьных хулигана, зажавших бедолагу на заднем дворе. Накамото как обычно не по форме и действительно похож на бандита, особенно некоторыми замашками.       — Такое чувство, что мне ссут в уши, — нависает над бедолагой и угрожающе рассматривает.       — Просто скажи, при каких обстоятельствах, — Тэён находит нужное: этот парень, развратно прогнувшись, оглядывается в камеру, высунув язык. Спасибо, что на нём трусы, иначе больше запомнилось бы отнюдь не лицо, — была снята эта фотография?       Кровь сбегает с чужого лица и кажется, будто парень сейчас грохнется в обморок.       — Мы никому не скажем и тем более не покажем, — подмигивает Юта, перехватывая телефон, чтобы оценивающе цокнуть, — хотя, возможно, стоило бы.       — Нет! — парень кидается за телефоном, но Юта припечатывает его плечом обратно к стене.       — Кто тебя фотографировал? Кто-то из них? Или это было снято для них? — Накамото включает полицейского, наседая с конкретными вопросами.       Парень нервно облизывает губы и загнанно поднимает взгляд на Тэёна.       — А ты разве с ними не так познакомился? — Тэён вопросительно хмурится и бедолага продолжает. — Я ведь видел тебя с Джонни. Он тебя не через агентство знает? Ты вон какой, симпатичный, как раз такой, чтобы в каталог попасть.       Тэён рыбкой открывает и закрывает рот, потому Юта заполняет тишину вопросами.       — Агентство? Что за агентство? Каталог? Эскорт?       На последнее слово парень вскидывается.       — Почему сразу эскорт?! Так… — тушуется и мелко кивает, — редкие встречи за немаленькие деньги.       — Проституция, — подытоживает Юта, — как ни назови, это — проституция, а ты…       — А вы попробуйте докажите, — вскидывает подбородок, — у вас просто фотография, да и… завязал я. С некоторыми связываться — себе дороже.       — О чём ты? — мягко уточняет Тэён, перехватывая роль доброго полицейского.       — Вы точно трепаться не будете? — Тэён с Ютой кивают, и парень, прикурив сигарету, облегчённо выдыхает. — Я просто хотел подзаработать. От знакомого услышал, что есть сервис, через который богатые папики ищут себе мальчиков и девочек, не обычных проституток, а относительно невинных людей. Главное требование — молчать и соглашаться абсолютно на всё. Ну и ещё отстегнуть процент, если тебе повезёт и снимут. Я тогда встретился с одной пожилой дамочкой, — передёргивает плечами, — одно хорошо: денег за всю ту дичь мне хватило, чтобы оплатить полгода учёбы. После меня пригласили на встречу с двумя мужчинами. Там был ещё один парень, что учится здесь же. Я думал, он такой же как и я, а оказалось — с ними вместе на правах хозяина. Ну встретился и встретился, оттрахали меня так, что неделю сидеть не мог, но теми деньгами я заплатил за вторые полгода. Вот только вскоре тот мой знакомый, что рассказал про этот каталог, пропал, а за ним и ещё одна девчонка из нашей тусовки. И так уж вышло, что незадолго до пропажи они окликнули Тэна в коридоре, а потом обсуждали, каково ему постоянно свою жопу подставлять, — он докуривает практически до фильтра и тушит окурок о стену. — Я, может, и придурок, но не идиот, потому решил подальше от всей этой темы отойти. Деньги лёгкие, грязные, но не стоят моей жизни.       — Посмотри, эта девчонка? — Юта перелистывает фотографии к той, которую видел раньше. Парень кивает. — Твою ж, — Юта сплёвывает раздражённо. — Посмотри остальные фотографии, кого знаешь?       Парень листает фотки, кивает пару раз.       — Этот вот у нас учился — отчислился, Юми пропала, Ынхёк тоже. Тогда полиция опрашивала всех, но я не сказал ничего.       Юта смотрит на того прожигающим взглядом, потом вздыхает.       — Что-то мне подсказывает, что мало что изменилось бы.       — А остальные с фотографий? Что с ними?       — Без понятия, — вздыхает Юта и перехватывает сигарету, которую парень собирается прикурить. — Ладно, беги, только не трепись никому о нашем разговоре.       — Вы сами не говорите никому, — смотрит недовольно на сигарету в чужих пальцах — та была последней в пачке.       Тэён смотрит на Юту, меланхолично выдыхающего дым в небо.       — Ты откуда тут взялся?       — Нет, чтобы спасибо сказать за помощь, — цыкает недовольно и выдыхает новое дымное облако.       — Спасибо и какого чёрта ты сюда припёрся?       — Я был в «Сапфире», — Юта не торопится, докуривает и тушит окурок всё о ту же стену. — И знаешь, эта официантка стоит всех потраченных денег.       — Ты снова попал на её смену? — Тэён скрещивает руки на груди в недовольстве.       — Я специально попал на её смену, чтобы не расспрашивать у разных людей. Чем больше народу ты опрашиваешь — тем очевиднее твоё любопытство, а так… — пожимает плечами.       — Ну так что, я заплатил за то, чтобы узнать, что девушка хороша в постели?       — Ты заплатил за то, чтобы узнать, что в «Сапфире» можно снять почти всех. Это и правда бордель какой-то, разве что кухня действительно хорошая, — Юта пинает мыском тяжёлых ботинок камушек под ногами. — А ещё, у них есть премиальные услуги и можно заказать себе целый банкет с обнажёнными официантами, а после — устроить оргию, — Тэён морщится от чужих слов, а Юта усмехается. — Но для этого нужно входить в какой-то клуб. В какой именно — я не смог узнать, Джиын сказала, что необходимо внести членский взнос и оформить заявку, рассмотрение которой займёт около месяца. Думаю, если бы я постарался чуть меньше — она ничего бы из этого не рассказала, а так: кто молодец? Я молодец, — усмехается и тут же мрачнеет. — В общем, Тэён, это не просто бордель, это сеть чего-то грязного, противозаконного, связанного с торговлей людьми. Что-то большое и страшное.       — Что-то, связанное с наймом людей для любых целей и бесследным устранением тех, кто окажется слишком разговорчив, — бормочет Тэён, глядя в пустоту. Ему кажется, что он ловит кошку в тёмной комнате и почти поймал её за хвост.       — Джэхён и Джонни? — хмурится Юта.       — Не знаю, — вздыхает Тэён и обнимает себя за плечи. — Тоже мне, альфа и омега, начало и конец. Идеальное сочетание для тёмных дел. Не находишь?       Юта качает головой.       — Подумай, готов ли ты ещё больше влезать в это? Если готов — напиши завтра, а у меня смена через полчаса, бывай, — салютует и уходит, всё пиная камушек перед собой.       Тэён вздыхает и тянется за телефоном, чтобы написать Джонни, но экран вспыхивает сообщением от него.

Я сказал Джэхёну, что домогался тебя.

Играй жертву.

             Тэён поднимает взгляд от телефона и вздрагивает: в той стороне, куда только что ушёл Юта, стоит Джэхён.       — Ты вёл себя очень плохо.