Purple Days c 23 главы

Красный замок казался мрачным местом после событий турнира. Королева приказала арестовать Гору в порыве ярости и горя, а сир Джейме в жажде крови бросился исполнять приказ. Гора сопротивлялся, но между рычащим, диким сиром Джейме и опытным сиром Барристаном им удалось повалить ужасного зверя, как в старинной сказке... Его голова теперь украшала шпиль над Аллеей Предателей. Джоффри едва дышал, когда его уносили, и с тех пор Санса его не видела. Его заперли в комнате в крепости Мейгора, и в течение дня и следующей ночи за ним ухаживали Грандмастер и легион хирургов, пытаясь спасти его жизнь. Сама Санса проводила дни на стуле рядом с его дверью, пытаясь скоротать время за вязанием или придушенными разговорами с Джейне, пока отец или септа не уносили ее поесть или в спальню. Как они ни старались, им не удавалось заставить ее долго не появляться, прежде чем она возвращалась. Ей не хотелось много говорить, и пока Бран проводил свои дни, играя с Лето и тренируясь с Джори, а Арья пыталась поймать кошек по приказу своего "учителя танцев", она не могла не вспомнить все те разговоры, которые у нее были с Джоффри. Возможно, более тревожным, чем его рассказы о льде и войне, смерти и отчаянии, о вещах, которые она не могла постичь и которые все еще казались ей окутанными защитным коконом старых легенд и далеких времен... более тревожным было то, как она начала сосредотачиваться на происходящем в Красном замке. Когда смешливые девицы сплетничали о последней выходке своего любимого рыцаря, Санса теперь видела быстрый обмен информацией. Стражники, благодаря которым она раньше чувствовала себя в безопасности, теперь патрулировали с суровым видом и держа руки на поясе, словно чувствуя странное напряжение в замке. Лорд Ренли выглядел особенно взволнованным даже до событий Турнира Десницы, а многие из его штормландских рыцарей и лордов еще не покинули столицу и посвящали свои дни охоте и пиршествам в личном поместье лорда Ренли или в глубине Кингсвуда. Его личная гвардия, похоже, тоже была усилена после турнира, и они казались по меньшей мере на треть многочисленнее, чем Красные Плащи из Красного Храма... Когда они встречались друг с другом в патруле, это всегда означало сжатые кулаки и подозрительные взгляды. Король впал в какую-то черную меланхолию, пировал все больше и больше... с большим количеством других женщин. Его интенсивное распутство, похоже, не шло ему на пользу, поскольку его бледный цвет лица становился все хуже и хуже, дошло даже до того, что ему приходилось уговаривать своих гостей смеяться вместе с ним после шутки - новый минимум для харизматичного короля... Она подслушала отца раз или два, и, похоже, Малый совет теперь полностью управлял королевством, к его растущему разочарованию. Королева же, казалось, замкнулась в себе, почти не показываясь на людях и общаясь только со своим братом. Грандмейстер запретил Сансе видеться с Джоффри, чтобы дать ему время и пространство для восстановления сил, но когда старик, шаркая, вышел из комнаты и оставил коридор пустынным, только Пес с каменным лицом у двери... Санса не смогла устоять. Похоже, Джоффри подговорил Пса, и тот нехотя сопровождал предполагаемого "принца" в небольшом путешествии по Черноводной, чтобы Серебряный рыцарь не выдал себя, пока настоящий принц сражался в поединке. Если судить по выражению его лица, он уже успел пожалеть об этом решении. - "О, Джоффри...", - прошептала она, сидя рядом с ним на деревянном стуле. Его фигура казалась уменьшившейся, бледной и истощенной под множеством повязок, покрывавших его грудь, ногу, руку и лицо. Казалось, раны, полученные им во время безостановочной победы во всех трех состязаниях, усугублялись, накладываясь друг на друга и ухудшаясь с каждым усилием и издевательствами, которым он подвергал свое тело. Сансе казалось, что он едва сознает свои раны, но она не думала, что внутренние повреждения могут быть настолько серьезными... Она осторожно взяла его за руку, прочищая горло, и знакомая призрачная рука стиснула ее шею, пока она глубоко дышала. Я должна была остановить его... - подумала она в тихой безмолвной тишине комнаты. Если бы он умер, она бы ничего не помнила, и если бы ее... следующее "я" не подошло к Джоффри так, как она сделала это в "этом" будущем... тогда, вероятно, Джоффри продолжал бы делать то же самое, что и раньше, бесстрашно исполняя свой проклятый "долг", как он это называл, пока за этими стальными зелеными глазами, скрывающими незаживающие раны и убитые мечты, не осталось бы ничего. - "Шааан... саааа...", - внезапно прохрипел он, когда рука, которую она держала, сжалась, а его глаза медленно открылись. - "Джоффри, - прошептала она, задыхаясь, и быстро дала ему попить из стоящей рядом чашки с водой. Он медленно выпил ее, его глаза все еще смотрели на нее, даже когда они наполовину опустились. - "Спасибо", - прошептал он, казалось, очень хорошо помня о приличиях даже в своем искалеченном состоянии, его глаза расфокусировались, когда он смотрел на нее. - Ты очень красивая", - сказал он с застенчивой улыбкой. Санса улыбнулась, несмотря на себя. Джоффри был не из тех, кто был прямым, а уж тем более таким простым в своих комплиментах: - "Без колкостей и подколок? Очень не похоже на тебя, Джоффри", - сказала она, нежно взяв его за руку. - "Это правда, - сказал он, - Ты просто не сдаешься... очень настойчивая... Мне это в тебе нравится", - полушепотом произнес он, его улыбка росла. Санса покраснела, отражая его улыбку: - "Ты также любишь заставлять меня краснеть... теперь отдохни, Джоффри, тебе это необходимо", - сказала она ему, нахмурившись, когда почувствовала сильный аромат макового молочка в его дыхании. - "И это тоже... Мне тоже нравится, как ты смеешься... заставляешь меня смеяться... и твой острый ум..." - он продолжил спотыкающийся, неловкий перечень ее достоинств, а Санса, несмотря на это, слегка хихикнула. - "Это просто элементарно, Джоффри. Тебе лучше лечь спать, если ты хочешь добиться большего, чем пьяный бард из Винтертауна", - поддразнила она его, убирая пучок волос с его глаз, обеспокоенная тем, как вяло и медленно он следует за ее рукой. Сколько всего они ему дали? подумала она, глядя на его широкие зрачки. - "Мне плевать, что это элементарно. Я не бард", - пожаловался он, как будто это было серьезным делом, - "Мне все равно, что Пурпур заставил меня, любить тебя приятно", - радостно сказал он. Санса нахмурилась, наклонив голову в недоумении. Джоффри редко говорил о "Пурпуре", странной силе, которая каким-то образом повернула время вспять и заставила его вспомнить все... Откровение о том, что он действительно любит ее, вызвало бурю бабочек в ее животе, даже когда она наклонилась вперед в замешательстве. - "Что ты имеешь в виду, Джоффри? Пурпур... он угрожал тебе...?" - спросила она, вздрогнув, бессмысленные слова вылетали у нее изо рта. Мысль о том, что нечто столь древнее, как Пурпур, угрожает Джоффри... полюбить кого-то, тем более ее, казалась столь же глупой, сколь и абсурдной. - "Нет. Нет", - повторил он, пытаясь встряхнуть головой, но ему удалось только наклонить ее неопределенно влево, - "Это просто заставило меня. Создало меня таким. Должен ли человек злиться из-за того, что у него две руки, а не три или четыре? Просто так сложились обстоятельства. Зачем злиться на то, как тебя создали?" - спрашивал он себя, словно ответ был очевиден. Создан, чтобы любить меня? Это не имеет никакого смысла! подумала она, недоумевая. Санса слегка наклонилась вперед, ее замешательство усиливалось по мере того, как она смотрела на него: - "Создан? Создал? Джоффри, о чем ты говоришь?" - спросила она с нарастающим беспокойством. - "Прости, Санса, я не все тебе рассказывал", - извинился он, - "Впрочем, я и не должен был. Лучше не надо", - сказал он с задумчивым кивком. - "Джоффри... О чем ты говоришь?" - настаивала она, сжимая его руку. - "Но это огорчит тебя... ты больше не будешь со мной разговаривать... я не хочу быть один...", - шептал он, словно ребенок на страшной исповеди, его глаза умоляли: - "Не заставляй меня", - умолял он. Он настолько одурманен, что не может сопротивляться, ошеломленно подумала Санса. На что она готова была пойти ради секретов Джоффри? Готова ли она предать его доверие, если это означает обладание знаниями, чтобы помочь ему? Ответ был столь же очевиден, сколь и мгновенен. - "Джоффри, пожалуйста... просто откройся, позволь мне помочь тебе", - сказала она, в его глазах под тяжелым маковым дурманом нарастала паника. Казалось, он боролся целую вечность, прежде чем его рот открылся почти автоматически: - "Я... прости, Санса... Я не совсем человек...", - бессвязно произнес он. - "Как ты можешь не быть человеком, Джоффри? Ты дышишь и говоришь прямо сейчас!" - сказала она ему, ее замешательство заставляло ее нервничать, когда она отвергала абсурдное утверждение. - "Ты просто не понимаешь силу моих создателей, Санса. Так много, могущество..." - то, как он это сказал, послало дрожь по ее позвоночнику, его глаза потерялись, как будто пытались и быстро не смогли увидеть безмерность того, что он пытался объяснить, - "Обратить вспять само время, играть с тканью вселенной, как скульптор с глиной... строить планы на века вперед... что для них значит создать жизнь? Ничего, детская игра...", - сказал он, задыхаясь от благоговения. - "Я... как...", - прошептала Санса, зажав рот другой рукой. - "Это трудно, я знаю... но это правда. Я уже говорил тебе кое-что о частях... Я - одна из этих частей, Санса. Пурпур создал меня как оружие, чтобы попытаться и, скорее всего, безуспешно, уничтожить Долгую Ночь...", - прошептал он. - Я... я... мне все равно, Джоффри, - наконец сказала она ему, опуская руку, - колдун, герой, оружие, идиот, мне все равно, я... я все равно хочу быть с тобой, - наконец призналась она, и бабочки запели в знак согласия, когда Джоффри больно сжал ее руку, его огромная сила все еще была с ним даже в таком состоянии. Ее заявление, казалось, поразило Джоффри сильнее, чем копье Горы, его лицо скривилось от страдания, когда он сжал ее руку, как спасательный круг, его голова отвернулась от нее, когда странное чувство овладело Сансой, она почувствовала, что что-то не имеет смысла, и задрожала. - "Джоффри... Зачем " Пурпуру" создавать тебя с... с какой-то встроенной любовью ко мне", - наконец спросила она его, ее сердце билось так сильно, что она была удивлена, что грандмейстер еще не вернулся. Он замолчал, когда ее дыхание участилось, и она услышала странный гул вдалеке: - "Джоффри... почему я причиняю тебе столько страданий?" - внезапно вырвался у нее вопрос из гнезда, и она поняла, что они связаны, ее голова гудела, как будто она приближалась к великой истине, обе ее дрожащие руки снова схватили руки Джоффри и сжали, когда она просила его посмотреть на нее. - "Прости меня, Санса, - прошептал он мальчишеским голосом, по-прежнему не глядя на нее. - "Джоффри", - позвала она его, и он почти против воли наклонил к ней голову. - "Почему?" - снова спросила она, ее голос звучал ненормально громко. - "Потому что ты - еще одна часть оружия", - сказал он, глядя на нее, - "Мы были созданы из одного и того же источника космического материала, энергии какого-то рода... вот почему ты "любишь" меня, Санса, а я тебя. Мы были задуманы, созданы, предназначены для того, чтобы жить и умереть вместе, как молот и наковальня, рукоять и поножи, колесо и ось, лук и стрела... прожить жизнь за жизнью вместе, страдать и бушевать вместе, быть сломленными вместе... быть уничтоженными Долгой Ночью вместе... Прости, Санса, мне так жаль", - прошептал он яростно, словно в горячечном сне, его глаза были дикими. - "Это действительно девичья сказка... просто у нее ужасный, ужасный конец...", - сказал он в страданиях. Санса встала в оцепенении, споткнулась и повалила стул, дыша на руки. Звуки отчаянных извинений Джоффри становились все слабее, а ее душа трепетала в согласии с его словами, ее отрицания замирали во рту, когда она ударялась о что-то позади себя. - "Юная леди, принцу Джоффри нужен полноценный отдых!" - Хмурый Гранмейстер отругал ее, входя в комнату, но Санса не слышала его, так как пробежала мимо него по коридору, куда - она не знала. -.PD.- По иронии судьбы она оказалась в богороще, пытаясь разобраться в потоке эмоций, бушующих в ней, как на корабле, дрейфующем в море. Каждый раз, когда она пыталась опровергнуть слова Джоффри, она обнаруживала, что не может этого сделать: ужасное сияние правды не ослабевало в ней, как бы она ни сомневалась. Он был прав. Семеро помогли ей, она никогда раньше не была так уверена в чем-то. Она провела весь день и даже ночь, глядя на Дерево Сердца, как часто делал Джоффри. Было ли то, что она чувствовала к нему... предписанием? Какой-то закон, записанный в ее душе? Она резко, с силой тряхнула головой. После всего, что произошло, эти вопросы казались бессмысленными, более чем бессмысленными, даже глупыми. Она любила его, независимо от причин... и она была создана, чтобы помочь ему остановить Долгую Ночь... Этот маленький факт наполнял ее не только ужасом, но и радостью. Знать, что ее стремление встать рядом с ним против течения было не глупой фантазией, а целью, каким-то образом вписанной в ее создание... Она задрожала, размышляя над этой мыслью, как завороженная. Она стала заботиться о Джоффри, как ни о ком другом. Врожденные инструкции или нет, она не позволила бы ему продолжать свое неуклонное разложение, превращаясь в нечто большее, чем разбитая шелуха, она не позволила бы ему встретить апокалипсис в одиночку. Тот факт, что это, похоже, было основной целью - встать рядом с ним и вместе остановить конец всего, что она знала, - лишь придал ей еще больше решимости. Джоффри сказал ей правду так, словно это была ужасная гибель, но она чувствовала в этом глубокое удовлетворение, зная, что все сомнения, которые терзали ее последние несколько месяцев, были беспочвенны... ибо как она могла сомневаться в своих действиях, когда она была создана для этого? Как она могла бояться, что окажется недостойной своих целей, если именно для этого она была создана? Именно тогда и там, когда она лежала на кровати в своих покоях, мысли и размышления, крутившиеся в ее голове последние несколько месяцев, объединились в нечто большее. Она поговорит с Джоффри, когда он придет в себя. Ей не откажут. Она будет стоять с ним, против его бремени и его врагов, чего бы ей это ни стоило. -.PD.- Она радостно бежала через заросли, преследуя прыгающую добычу, а ее брат и сестра завывали с ее стороны, загоняя добычу в угол, когда она увидела, что ее наконец-то окружили. Она раскачивалась на месте, угрожая им своими острыми рогами, но ее не останавливало то, что она уклонялась и прыгала, ее зубы разрывали плоть, когда она сбивала зверя с ног, а ее брат и сестра присоединялись к ней, убивая его, даже когда она следила за тем, чтобы он умер быстро, разрывая его горло и ломая его огромный позвоночник. Это было правильно. Затем она набросилась на тушу, разрывая ее не так дико, как остальные члены ее буйной семьи, стараясь не испачкать свою шерсть больше, чем нужно. Ее сестра завыла, и она присоединилась к ней в славном хоре, ее брат тоже присоединился, когда они объявили о своем господстве над этим теплым лесом, наполненным голубоглазой добычей, не знающей зимнего голода. Пока остальные члены ее семьи продолжали терзать свою мертвую добычу, она наклонила голову в любопытстве... за дверью послышался звук, дву ногие разговаривали... Пробираясь к ним, она обнаружила, что двое из них патрулируют по ровной тропинке, держа в руках острые копья и тихо переговариваясь. Она прошла мимо них, пробираясь через другие группы двуногих в безлунную ночь, пока не достигла большой вонючей компании, где они пили дурно пахнущие напитки и терлись друг о друга в вожделении. Она продолжала идти через множество больших и маленьких домов из ткани, удаляясь от резкого лязга стали о сталь, когда двое из них дрались, как она часто делала со своей сестрой, хотя они, казалось, кружили друг вокруг друга внутри большого круга из дерева, а не по снегу и грязи. Она некоторое время смотрела на нарисованную на ткани добычу, вспоминая сладкий вкус крови, которой она только что полакомилась, прежде чем продолжить исследование. Ее привлек знакомый голос, и она не издала ни звука, когда приблизилась к двум мужчинам, разговаривающим в самом большом из тканевых домов. - "У тебя паранойя", - сказал знакомый голос ее сурового отца, когда она остановилась между искусственным деревом, наполненным тошнотворно сладкой водой, и хлипкой стеной матерчатого домика. - "А ты слеп. Должен ли я объяснять это тебе, Эддард?" - сказал другой голос, рассерженный. - "Ты уже говорил мне..." - начал ее отец, но его прервал пронзительный голос, и она вздрогнула от оскорбления. - "После того как Джон Аррен погиб при самых подозрительных обстоятельствах, его место едва не занял Цареубийца! И так бы оно и было, если бы на Роберта не напало внезапное желание увидеть тебя снова в Столице!" - решительно заявил голос. - "То, что Ланнистеры претендуют на вакантное место, вряд ли что-то новое...", - ворчливо сказал его отец. - "Да, едва ли что-то новое!" - прохрипел голос, звучавший очень тревожно, как будто он вдруг понял, что зверь, которого он только что съел, прогнил насквозь. - "А через день Станнис бежит, поджав хвост, на свой любимый Драконий Камень!" - продолжал он. - "Мне кажется более вероятным предположить, что он был презираем решением Роберта сделать меня Десницей вместо него, мы оба знаем, что он всегда обижался на то, как Роберт обращался с ним", - рассуждал отец уверенным тоном вожака стаи. Другой голос не звучал убедительно, он глотнул чего-то, прежде чем заговорить снова: - "Да, Станнис отказывается от своего благословенного долга, потому что это одно, последнее презрение Роберта окончательно сломило его. Пожалуйста", - сказал он, прежде чем снова выпить. - "А должность корабельного мастера скоро будет открыта, как только Роберт сможет снова править после фиаско с Джоффри...", - сказал он. - "Станнис вполне может вернуться до того, как Роберт лишит его должности...", - сказал отец. - "Он не вернется, Эддард, он что-то планирует на Драконьем Камне, покупает корабли и людей, пока размышляет. Насколько я знаю, он уже созвал свои знамена... Все чуют запах войны, лорд Старк, все, кроме тебя", - с горечью сказал голос. - "Так вот почему вы прячетесь здесь с половиной Штормовых земель, лорд Ренли? Вы чувствуете запах войны или собираетесь ее начать?" - грозно сказал отец, суровый, как и положено при виде трусливых птенцов. - "Ты слеп, если считаешь себя в безопасности, а я просто слежу за тем, чтобы не проснуться с кинжалом в горле", - сказал птенец, в его голосе слышалась полуправда. - "И я снова говорю тебе, что у тебя паранойя. Отправь людей домой, Ренли, и перестань приводить половину из них каждый раз, когда посещаешь Красный замок... ты снова заставишь кого-то из Красных плащей нервничать, и мне придется наводить порядок", - тщетно умолял отец. Ей пришлось сдержать желание пойти туда и укусить его за лодыжку. Пытаться вразумить испуганного птенца... О чем он только думал! Малыш проигнорировал его, как она знала, и сделал еще один глубокий глоток чего-то: - "И закончить как лорд Бейлиш? С сотней и одной ножевой раной в груди, в глазах?! Думаю, нет...", - он отхлебнул еще, - "Ты знаешь, что Роберт подумывал сделать Тириона Ланнистера новым Мастером Монет? Он думал, что это будет величайшим оскорблением для Тайвина. Ему очень понравилась эта идея... Величайшее оскорбление!!! Чтобы еще больше закрепить свой удушающий контроль над финансами королевства! Да, я думаю, Тайвин Ланнистер будет очень оскорблен!", - вспыхнул он, - "Грандмастер, мастер монет и вскоре мастер кораблей, разве ты не видишь закономерность, почтенный дурак?" - "Лорд Ренли, выпивка затуманивает ваш рассудок", - снова попытался отец. - "Мое мнение здесь не затуманено! Ради Семерых, Эддард, они даже убили Слинта! Я сейчас едва контролирую Золотые плащи!" - кричал он, его гнев нарастал с каждым словом. - "Нет! Ты, как всегда, ведешь себя как упрямый имбецил! Ты сбежал на Север после Восстания и оставил все Ланнистерам, целое королевство, созревшее для захвата... Нет. Я не собираюсь доверять тебе в этом. Они лишь завершают то, что ты начал, Эддард. Ланнистеры чистят Малый Совет и назначают своих людей во главе, готовятся... и я буду следующим!" - сказал он, когда она услышала, как что-то шевельнулось и вода плеснула о плоть. - "Простите, лорд Старк, это было неподобающе с моей стороны", - сказал он после долгого молчания, его голос звучал чуть менее испуганно, когда птенец выплеснул на себя еще больше воды. - "Ренли... Я слишком хорошо понимаю твои опасения. Но я не могу найти никаких признаков причастности Ланнистеров ни к смерти лорда Бейлиша, ни к бегству Станниса из Столицы", - терпеливо объяснил отец. - "А смерть Джона Аррена?" - спросил хриплый голос сынишки. - "...Это еще не подтверждено", - сказал он с небольшим, роковым оттенком неуверенности. Похоже, отцу еще многое предстояло узнать. После этого наступило долгое молчание, и она слышала медленное дыхание птенца, когда он заговорил снова: - "Я не буду ставить на это свою жизнь. Эддард, пожалуйста, - умолял он, - Ланнистеры планируют свой ход... скоро. И когда придет время, будет только две стороны. Те, кто преследует интересы королевства, и те, кто ищет власти ради собственных целей", - сказал он, и его голос приобрел медленную серьезность, которую она неохотно одобрила. Наступило долгое молчание, а затем раздался голос отца, острый, как клык: - "Я знаю, на чьей стороне я буду, если это время когда-нибудь настанет", - заявил он. - "Надеюсь, лорд Эддард, надеюсь...", - проговорил птенец, от которого исходило разочарование и опасность, когда Санса проснулась, медленно моргая от безлунной ночи, которая едва освещала ее постель через открытое окно, ее глаза отяжелели, когда она снова закрыла их и уснула. -.PD.- После откровений Джоффри и сон, и явь были тяжелы для нее: ужасные кошмары и странные сны об охоте в огромном лесу смешивались с тревожными мыслями и всеобъемлющей дезориентацией. Отец, казалось, почти не замечал ее душевного состояния, сломя голову бегая от кризиса к кризису в Красном замке и за его пределами. Ни уговоры Джейне, ни насмешки Арьи не могли ее растревожить: дни шли за днями, а дверь в покои Джоффри охраняли королевские гвардейцы и Пес, никого не впуская. Джоффри сказал ей, что она была другой частью оружия... что они были оружием... созданным, чтобы как-то уничтожить Долгую Ночь... но что это значило? Почему тогда она не помнила свои предыдущие жизни? Почему перспектива этого заставила Джоффри так страдать? Все эти вопросы занимали ее во время бодрствования, пока Красный замок все больше погружался в предчувствие. Король теперь редко устраивал пиры, Санса почти не видела, как он покидал холд Мейгора, укрывшись в своем соларе. Королева присутствовала чаще, но никакая пудра не могла скрыть жестокие синяки на ее лице, которые заставляли сира Джейме пылать от ярости даже на людях. Иногда ей снилось, как она держит руку Джоффри, ее лицо такое же разбитое и изможденное, как у него, ее глаза пусты, когда он страдает, а она ничего не делает. Неужели Джоффри боялся для нее такой участи? Она никогда не подведет его таким образом. Никогда. Это она знала с такой уверенностью, какую редко испытывала в жизни. Она не знала своего точного места в космической игре, которую вели он и... Белые Ходоки, но она знала одно... Она не подведет его. Она обещала ему помочь, если он откроется, и именно это она и сделает... хотя вопрос о том, что именно она должна сделать, оставался открытым, поскольку он был либо без сознания, либо с ним невозможно было поговорить. С каждым днем происходило любопытное явление... Леди начинала поднимать на лорда Ренли шерсть, когда видела его, рычала на него, если он подходил слишком близко к ней, сколько бы раз она ни ругала своего своенравного волчонка. Отец был занят заседаниями Малого Совета, от которых, казалось, он все больше уставал... и все больше нервничал... Чем дольше она оставалась, тем более отравленной казалась атмосфера в замке. Ее собственные внутренние проблемы смешивались со странным напряжением, которое она постоянно обнаруживала, следуя совету Джоффри держать глаза и уши открытыми и сомневаться... -.PD.- Казалось, Роберт наконец-то начал преодолевать свое черное настроение, чему, вероятно, способствовали постоянные визиты отца. Он снова устроил огромный пир, и если угрюмый, задумчивый человек был далек от того веселого и обаятельного короля, которого Санса встретила в Винтерфелле, то другие придворные этого не заметили... или сделали вид, что заметили. Королева выглядела чуть менее растрепанной, чем в последнее время, а большой зал был заполнен людьми. Лорд Ренли выглядел довольно хмурым, и только его верный друг сир Лорас сумел вызвать у него улыбку. Он ел в окружении десятков рыцарей и лордов из Штормовых земель - людей, которые уже просрочили свое пребывание в Королевской Гавани. Они глазели и подтрунивали над гораздо меньшей группой воспитанников Дома Ланнистеров, которые в последние недели стекались в Красный замок... а между ними сидели коронные дворяне, иностранные торговые принцы и даже колоритный Джалахабар Ксо в своем экзотическом костюме из крашеных перьев. Даже ему, казалось, было не по себе под шквалом оскорблений и шуток, которые сыпались то туда, то сюда. Король Роберт пригласил столько людей, сколько смог, и обслуживающий персонал был загружен до предела: Санса беспокойно ерзала на своем месте, Арья нетерпеливо постукивала пальцами, а Бран ел, как человек в три раза больше его. - "Бран, это просто отвратительно", - сказала ему Арья, подавляя хихиканье, когда Бран пожирал курицу целиком. - "Мне нужно набрать вес, только так сам Серебряный Рыцарь будет меня тренировать!" - сказал он с яркой улыбкой. - "Он сказал тебе, что обучит тебя?!" - спросила Арья в шоке и смутной зависти... - "Он сделал это!" - сказал ей Бран в перерывах между кормлениями, гордость в его голосе была совершенно нелицемерной. - "Что? Бран, когда ты говорил с Джоффри?" - быстро спросила Санса. - "Вчера они наконец-то позволили ему снова пройти в ""крепость"", - объявил он. Санса нахмурилась, играя со своей едой и напряженно размышляя. Он снова избегал ее, или просто ее рассеянность не позволила ей заметить это маленькое событие? В любом случае, она уже собиралась вскочить со своего места, когда король встал. - "Минутку, твари!" позвал король, вставая, и отец настоятельно прошептал ему на ухо, даже когда мясистая лапа отпихнула его назад: - "Я в порядке! Теперь дайте мне сказать", - прорычал он, поднимая в воздух огромный бочонок. - "Я хотел бы произнести тост! За моего дерзкого отродье Джоффри, храброго мальчика, который не заслужил такого дерьмового отца, как я", - провозгласил он и выпил всю чарку, лицо королевы слегка одобрительно скривилось, когда король уставился на своих гостей. - "Ну, чего же вы ждете!" - прорычал он, и все быстро выпили. Он уселся обратно и принялся за большого оленя, которого приготовили для него охотники, с увлечением поедая его, пока Санса деликатно вставала и направлялась к дверям. - "Еще! Заткнитесь, интриганы!" - провозгласил король, снова вставая, и слуга наполнил его чарку, когда он предстал перед аудиторией. Санса нетерпеливо насмехалась, ожидая, когда он приступит к делу, но король на мгновение заколебался, прежде чем опереться одной из своих огромных лап на стол. - "Я в порядке, Нед, будь ты проклят!" - отмахнулся он от отца, пытавшегося удержать его. - "Теперь слушай! Мне есть что сказать!" - прорычал он с усмешкой, - "Люди должны слышать, как говорит их король, а?" - прорычал он с еще одной сухой, уродливой усмешкой, - "Я..." - он слегка поморщился, когда королева обеспокоенно посмотрела на него, - "Роберт, ты..." - попыталась она, но вскоре тоже была отброшена. - "Прочь от тебя, женщина!" - прорычал он, покачиваясь, чарка шаталась в его руках, он хрипел и держался за грудь другой рукой. - "Я помню Восстание, боги... два оленя и бочонок эля не смогли бы меня остановить... АААА!!!" - закричал он от боли, когда сир Барристан и сир Джейме бросились к нему, отец пытался и не смог удержать его, когда он рухнул на главный стол, схватившись за грудь и издавая придушенный крик боли. - "Зовите грандмейстера! Король! Семеро! Стража!" - казалось, все кричали одновременно, но Санса могла лишь потрясенно смотреть, как король с диким трудом взбирается на стол, его огромную фигуру едва сдерживают отец, сир Джейме, сир Барристан, лорд Ренли и сир Борос. - "Он не подавился, это сердце!" - властно крикнул сир Барристан. - "Где Грандмейстер!?" - закричала королева, в панике оглядываясь по сторонам, когда Роберт снова закричал, и его огромные легкие еще раз хрипло вздохнули, прежде чем он затих и замолчал. Все казались ошеломленными, пока отец тряс короля: - "Роберт! Боги не... Роберт!!!" - кричал он, сотрясая его своим огромным весом. Все больше и больше людей вставали, пока отец продолжал трясти его, его глаза покраснели: -"Он мертв... он мертв...", - шептал он среди внезапно наступившей тишины. Лицо лорда Ренли менялось от ужаса к гневу... холодной ярости, которая тут же сменилась странным нейтральным мрачным выражением, от которого по спине Сансы побежали мурашки. Король... - ошеломленно подумала она и резко встряхнула головой. Она вспомнила слова Джоффри... она не будет пешкой. Она не могла себе этого позволить. Она окинула взглядом всю комнату, думая так быстро, как никогда раньше. Думай, думай, Санса... Король мертв, новым королем должен стать Джоффри, думала она, глядя на разгорающееся столпотворение. Однако она знала, что все будет не так просто. Ужасное, зловещее предчувствие пробежало по ее телу, когда она увидела возмущенные лица рыцарей и лордов, которые теперь окружали лорда Ренли, отступившего в один из углов комнаты... более чем возмущенные, они выглядели мрачными. Она подбежала к своему все еще ошеломленному взгляду Фартера, когда грандмейстер наконец достиг зала, направилась к королю и быстро проверила его. - "Отец! Отец!" - яростно прошептала она ему на ухо, - "Опомнись!" - сказала она ему, грубо встряхивая его. Отец отшатнулся от все еще теплого тела своего лучшего друга, ошарашенные глаза сфокусировались на ней: - "Он, мы должны выбраться отсюда, я думаю, нам нужно двигаться, сейчас же", - прошептала она настоятельно. Отец секунду смотрел на нее, и жизнь вернулась на его щеки вместе с растущим отчаянием, когда он увидел зал и то, как дюжина штормландских рыцарей отделилась от группы Ренли, почти бегом преодолевая главные двери зала. - "Санса, послушай меня", - настоятельно прошептал отец, грубо схватив ее за плечо, его лицо было почти паническим, словно он не мог поверить своим словам, - "Отведи Брана и Арью обратно в Башню, и скажи Джори, чтобы он привел половину людей и встретил меня у королевских покоев", - сказал он, когда Санса увидела, как королева и сир Джейме быстро покидают зал через боковую дверь. - "И ни в коем случае не отпирайте двери, пока я не прикажу лично, ты сможешь это сделать, Санса?" - свирепо прошептал он, и Санса быстро кивнула в ответ. - "Вернуть семью в Башню, отправить Джори и половину мужчин в королевские покои, запереть двери для всех, кроме тебя", - быстро повторила она, - "Отец, что ты..." - "Нет времени, Санса, иди!" - приказал он, и она быстро повиновалась, бросившись назад к Брану и Арье. - "Отец сказал, что мы должны идти, сейчас же", - сурово сказала она, схватив их, стараясь подражать тону матери, когда та сердилась и не терпела несогласия. Оба они были слишком ошеломлены случившимся, чтобы сопротивляться, и она быстро повела их к открытым дверям пиршественного зала. Последнее, что увидела Санса в зале, были лорд Ренли, сир Лорас и дюжина штормландских рыцарей и лордов, идущих к отцу, сиру Барристану, сиру Боросу, грандмейстеру и мертвому телу короля с мрачной торжественностью, а все еще присутствующие в зале купцы и несколько коронных рыцарей застыли как испуганные олени посреди всего этого. - "Милорды! Сиры! Друзья!" - услышала она его крик, когда погнала брата и сестру быстрой трусцой, направляя их вниз по лестнице и отпихивая с дороги испуганных слуг. -"Ужасная трагедия постигла нас в этот день... нет, не трагедия, а предательство", - услышала она эхо, пока они бежали. Она проскочила несколько коротких путей и быстро достигла внешнего двора, где на булыжниках лежали тела трех Красных Плащей, а четверть луны едва освещала его в ночи. - "Санса, что происходит?!" - спросила Арья в непонимании и почти панике. - "Не останавливайтесь!" - кричала она на бегу, толкая их перед собой и стараясь не споткнуться о свое проклятое платье. Через минуту бега они достигли распахнутых тяжелых дубовых ворот Башни Десницы, и двое стражников Старка, стоявших рядом с ними, похоже, были озадачены, увидев ее. Санса увидела, как из северной башни на дальнем краю двора высыпали красноплащники, напяливая на себя куски доспехов и крича. Я должна добраться до Джоффри... - думала она, когда они достигли относительной безопасности огромной "башни" Десницы, которая была скорее похожа на небольшой замок внутри Красного замка. - "Леди Санса, все ли..." - начал один из стражников, но был прерван, когда она промчалась мимо. Ей показалось, что она слышит слабые звуки вдалеке... похоже на какой-то злобный турнир. - "Заприте эти ворота!" - сказала она ему, прежде чем попасть во двор меньшего Десницы. - "Где Джори?!" - закричала она, пытаясь заставить свои руки перестать дрожать, жестом указывая на одного из полудюжины испуганных охранников, выполнявших свои обязанности во дворе. Один из слуг, стоявших неподалеку, испуганно вскрикнул, уронив поднос с едой. - "Джори! Алин!" - позвала она, ее голос колебался, когда Септа Мордейн подошла к ней с громовым выражением лица. - "Санса, что я тебе говорила о криках...", - попыталась она отругать ее, но была прервана, так как Санса набросилась на Брана и Арью. - "Отведите их в их комнаты!" - быстро сказала она ей. - "Я могу сражаться! Я... я не оставлю отца одного!" - закричал Бран, когда до него наконец-то дошло, а изумленная Септа крепко обняла его. - "Сражаться? Что происходит, Санса?" - спросила септа. Это не сработает, подумала Санса, выбегая на середину двора: - "К оружию! К оружию, люди Винтерфелла!" - закричала она, и этого было достаточно, чтобы испуганные стражники во дворе пришли в движение, закричали и разошлись, чтобы разбудить другие смены, одна из которых открыла ближайшую оружейную. - "Леди Санса, в чем дело?" - спросил Джори, подбегая к ней, его руки двигались успокаивающе, как будто она была в истерике или что-то в этом роде. Она старалась сдержать заминку в голосе, когда повернулась к нему лицом и заговорила спокойно: - "Король мертв, лорд Ренли, возможно, только начал борьбу за власть", - быстро объяснила она, когда цвет исчез с лица Джори, - "Отцу нужна половина стражи у королевских покоев, прямо сейчас!" - сказала она ему. - "Клянусь старыми богами..." - прошептал он, прежде чем быстро собраться с мыслями: - "Мне нужно двадцать человек, вооруженных, бронированных и готовых к бою через три минуты!" - прокричал он, поворачиваясь назад, а из казарм выбегали вооруженные люди с горящими глазами и бежали в оружейную, когда Алин, второй командир Джори, вышел из главной башни. Септа Мордейн подошла к ней, и Санса кивнула ей: - "Септа, я пойду за лютоволками, а ты проследи, чтобы Бран и Арья ушли в свои комнаты!" - приказала она ей самым отрывистым тоном, на какой только была способна, безнадежно пытаясь копировать Джоффри. Чудесным образом септа кивнула, унося брата и сестру наверх, несмотря на бунтарские попытки Брана. Санса бросилась к псарне, где Леди, Лето и Нимерия уже завывали в знак скорби. Растущий шум... битвы вдалеке усилился, когда Санса и три "волка" вернулись во двор, где Джори вел несколько человек мимо быстро закрывающихся дубовых ворот, и Алин кричал, чтобы они принесли луки и арбалеты, пока два стражника ставили засов за ними. - "Нет, подождите! Мне нужно выйти!" - позвала она Алина, но ворота уже были заперты, когда он повернулся к ней с озадаченным выражением лица. Джоффри придется подождать... Боги, все происходит так быстро, подумала она в оцепенении, глядя на мужчину. - "Алин, не открывай эти ворота никому, кроме лорда Старка, и остерегайся штормландцев", - быстро сказала она ему, пытаясь сообразить, что делать дальше, когда один из стражников схватил ее за плечо: - "Спасибо, миледи, Джоллин проводит вас в ваши покои..." - быстро сказал ей Алин, прежде чем вернуться в маленькую сторожку. Она поняла, что больше ничего не может сделать в данный момент. Она не умела ни сражаться, ни руководить людьми, вся ситуация вышла за рамки ее возможностей контролировать... и этот факт наполнил ее гневом, когда она позволила увлечь себя, отпихнув стражника, а сама направилась в свои покои. Она только мешала им. Она добралась до своей комнаты в тот момент, когда волки разошлись искать своих хозяев, а Леди негромко зарычала, когда Санса прислонилась к окну и увидела, как во Внешнем дворе появился спотыкающийся Красный Плащ, по его ногам текла кровь, а человек в пластинах схватил его сзади и жестоко вонзил длинный меч ему в подмышку. Она сдержала крик, когда мужчина рухнул на землю, а рыцари со всеми видами геральдики Штормовых Земель и даже Простора, а также десятки Золотых Плащей устремились через Внешний двор к Тронному Залу и холду Мейгора. Наверное, она провела пятнадцать минут, глядя в окно: звуки стали о сталь и стали о... плоть сменяли друг друга с криками агонии в промежутках, как будто она слышала макабрическое представление мумий, небольшие группы стражников домов шторомовых земель или золотых плащей периодически появлялись во дворе и бежали в, казалось, случайных направлениях, с некоторых их клинков капала кровь... Санса затаила дыхание, когда два десятка мужчин ввалились во Внешний двор со стороны ворот Красного замка... и не пошли дальше. Смешанный отряд золотых плащей и домашней стражи в ливреях дома Карон расположился вокруг Башни Десницы и застыл в грозном молчании, пока один из двух рыцарей, возглавлявших их, нетерпеливо расхаживал вокруг своего войска. Через несколько минут прибыл стражник в цветах лорда Ренли Баратеона. Он что-то прошептал одному из рыцарей в ливреях Дома Карон, прежде чем броситься обратно во внутренний двор, и рыцарь покачал головой, направляясь к воротам Башни Десницы со щитом и мечом в руках. - "По приказу короля все помещения в Красном замке, включая Башню Руки, должны быть открыты для их законных слуг!" - крикнул рыцарь в закрытые двери. - "Я открою ворота, только если увижу лорда Старка во плоти! А теперь продолжайте идти своей дорогой!" - Санса услышала ответ Алина. - "Я больше не буду просить! Откройте ворота во имя короля Ренли!" - прорычал рыцарь. - "Единственный король, о котором я знаю, это король Роберт! А теперь либо вы покажете мне лорда Старка, невредимого и по своей воле, либо вы все получите ведро стрел за свои провинности!" - крикнул в ответ Алин. Рыцарь ничего не сказал, он быстро пошел назад, мимо золтых плащей в ряды дюжины стражников в таких же ливреях, как у него, крича и жестикулируя мечом. Через несколько секунд дюжина золотых плащей ворвалась во двор, держа между собой огромный таран, и с ревом побежала к воротам. - "Лучники!!!" проревел Алин, и Санса подавила очередной крик, когда полдюжины стрел выскочили из-под ее окна, поразив Золотых плащей и убив двух или трех, прежде чем они достигли ворот, и по всей башне раздался невероятный грохот. Стрелы продолжали сыпаться снизу, а Золотоплащники пытались снова, отступая на дюжину шагов и снова тараня ворота, когда их потери сменились рычащими солдатами сзади, и их тела окрасили булыжники в красный цвет. Мы не продержимся, в панике подумала Санса, когда дверь зловеще скрипнула, и Золотые плащи приготовились к новой попытке. Она выскочила из своей комнаты вместе с Леди, когда услышала страшный треск и многоголосое мычание. Она слышала звуки битвы даже тогда, когда отчаянно стучала в дверь Арьи. - "к-Кто это?!" - закричала ее сестра. - "Арья, это Санса! Пойдем!" - крикнула она ей, и, отперев дверь, они обе побежали по коридору, Леди и Нимерия следовали за ними. Однако когда они достигли двери Брана, то обнаружили, что она пуста. - "Он должен был спрятаться!" - сказала Арья, оглядывая все вокруг себя, нацеливая странный и маленький, тонкий меч, который она откуда-то достала. - "Мы тоже должны, идем!" - сказала Санса и побежала вниз, к комнате Джейне, пока звук грохочущих бронированных шагов не остановил ее. Джейне... - подумала она в вечной, мучительной секунде нерешительности, прежде чем повернуться и побежать в другую сторону. Вскоре они добрались до отцовского соляра, и она заперла дверь, пока Арья судорожно искала укрытие. Санса пыталась помочь ей, их панические вздохи переплетались, когда шум битвы внизу стал ослабевать. Ни она, ни Арья не смогли сдержать крика, когда огромный топор просунулся сквозь середину двери, быстро отступая и нанося новый удар, превращая дверь соляра в хворост. Один из гвардейцев в ливрее Дома Карон вошел в комнату со своим топором, за ним быстро последовали еще четверо. Он едва успел взглянуть на них, как Нимерия бросилась ему на шею. Остальные стражники закричали, пытаясь помочь своим собратьям, Леди вступила в схватку и свалила еще одного в потоке крови, но их было слишком много... - "ЛЕДИ!!!" - закричала Санса, когда один из стражников воткнул половину копья ей в пасть. лютоволчица зарычала, отступая назад в объятия Сансы, кровь лилась из нее без конца, пока она не затихла. Арья издала дикий визг, пытаясь ударить одного из охранников. Однако доспехи полностью остановили удар, и стражник отбросил Арью назад тяжелой пощечиной в перчатках. - "Нет... Леди... нет..." - Санса зарыдала, когда грубые руки схватили ее сзади. - "Ты убил Леди!" - закричала она на стражника в полном облачении, выхватывая спрятанный кинжал и пытаясь вонзить его в шею. Стражник с рычанием схватил ее за руку, больно вывернув ее и заставив выронить кинжал, так как кости в руке хрустнули. Она моргала от слез и боли, всхлипывая, когда ее грубо несли мимо зверски выпотрошенного трупа Нимерии. Трое оставшихся охранников в ливреях Дома Карон присоединились к другим, которые несли распластанную Джейне. - "Она сломала шею, пытаясь спуститься по кухонной лестнице", - сказал мужчина с грубым лицом. - " Джейне?" - спросила Санса, ошеломленная. - " Дерьмо, она одна из лордов Старков?" - спросил охранник, державший Арью, которая все еще пыталась смотреть назад на солнечного отца и изломанную форму Наймеры. - " Джейне!!!" - закричала Санса. - "Нет, она одна из служанок госпожи, мы в порядке", - сказал охранник, державший ее. - "Проскочил, сир...", - с облегчением сказал мужчина, сбрасывая тело Джейне, как мешок пшеницы, а затем повернулся: - "Так, лорд Брайс ждет внизу, нам пора двигаться... хотя, если вы не возражаете, я спрошу сира Халтона, где Гил и Томмель?", - спросил он, пока они несли ее и Арью вниз по лестнице, не обращая внимания на ее бессвязные рыдания. - "Они достались волкам", - сказал мужчина, нет, рыцарь, державший ее. - Гребаные волки, один из них схватил двух Золотых плащей внизу, гребаная угроза...", - ворчал новоприбывший, ведя их по коридору в сторону двора Руки. Санса пыталась найти свой голос, глотая рыдания, когда пыталась посмотреть на мужчину, державшего ее: - "О-о-отпустите нас немедленно! Вы знаете, что случилось в последний раз, когда кровь северян пролилась на Юге?" Санса попыталась сказать ему об этом, но сир Халтон больно ударил ее по затылку. - "Заткни свою пасть! Мы доставим тебя к королю Ренли тихо и спокойно!" - отрезал он. - "Король Джоффри - законный правитель...", - начала она, прежде чем ее развернули и ударили по лицу. - Я сказал "тихо и спокойно!" - прорычал он ей в лицо, сердитый шрам над бровью запульсировал, когда его взгляд переместился ниже. - "Эй, надо сохранить ее в целости и сохранности, чтобы король не..." - Их разговор внезапно прервался, когда он закричал, кровь потекла из задней части его колена, когда он упал, обнажив бешеную форму Брана с мечом, слишком большим для него. - "Голлард!" - крикнул единственный стражник без заложника, бросаясь вперед. Бран уже вонзил свой меч в горло упавшего стражника, прежде чем полукопье разорвало легкие ее младшего брата, выйдя с другой стороны его груди в струе крови. - "БРААААААН!!!!" - закричала Арья, выходя из ступора, и Санса тоже закричала. Стражник с копьем извлек его с усилием, и Бран упал на пол. Несколько секунд он смотрел на них в замешательстве, его глаза быстро закрылись, и он издал небольшой, тихий кашель с кровью, после чего затих. - "Браааан..." - застонала Санса, ее ноги подкосились, и рыцарь опустил ее на пол, подбегая к все еще кровоточащему телу Брана, переворачивая его и ощупывая рану руками. - Блять... БЛЯТЬ!!!" - рычал рыцарь со шрамом, толкая стражника с копьем к стене, - "Это был сын лорда Старка, идиот!" - рычал он. - "А что мне оставалось делать, позволить ему убить Голларда?!" - рычал в ответ другой стражник, пока Арья пыталась ослабить хватку своего похитителя, дико трясясь и получая за свои попытки удар кинжалом по черепу. - "Да, если это необходимо! Мать твою!" - прорычал сир Халтон. - "Он все равно мертв", - ворчал невысокий охранник, который держал Арью, стоя на коленях рядом с Голлардом и пытаясь нащупать пульс. Арья все еще казалась оглушенной ударом по голове, ее держали за шею, словно какую-то куклу. - "Вы заплатите за это", - вкрадчиво прошептала Санса, глядя на разорванную грудь Брана. - "Север обрушится на вас всех, как зимняя вьюга на поле цветов", - пообещала она им, не переставая смотреть на Брана. - "Я СКАЗАЛ ТИШИНА!" - рыкнул рыцарь, влепив ей пощечину, от которой она упала на пол. - "... Что нам теперь делать?" - спросил невысокий стражник, с головы Арьи капала кровь, она смотрела на труп Брана потерянным взглядом. - "Я скажу тебе, что сделает лорд Брайс: отдаст нас королю на серебряном блюде, а сам отправится на Север..." - сказал рыцарь в нарастающей панике. - "Лорд Брайс не сделал бы этого, мы служим его Дому уже несколько десятилетий...", - начал было копьеносец, но сир Халтон едва не ударил его снова, схватив за плечо. - "Что дороже лорду Брайсу, Филипп! Подумай! Два меча и рыцарь или перспектива использования всего его дома в качестве разменной монеты королем?! Подумай!" - прорычал он. Король может даже продать весь Найтсонг независимо от того, что мы сделаем, если это позволит избежать войны с Севером... - пробормотал он, прислонившись к окну. - "... дай мне подумать...", - сказал он, держась за голову, когда башня погрузилась в тишину, нарушаемую лишь кроткими всхлипами Арьи и случайными криками боли со двора Десницы, хотя и они быстро смолкали. - "Точно, этого никогда не было. Мы так и не нашли схрон лорда Старка, только их проклятых волков. Я спущусь и прослежу, чтобы лорд Брайс или эти гребаные Золотые плащи не поднялись. Вы двое отнесите девочек и мертвого мальчика в одну из комнат и ждите меня", - приказал он, и вскоре Санса, Арья и маленький Бран были заперты в одной из комнат. Санса смотрела на изломанную фигуру Брана рядом с ней, один из охранников бдительно следил за ним, пока шли минуты, кровь все еще стекала вокруг его нового положения, небрежно брошенного на кровать. Она ахнула, когда раздался стук в дверь, и она открылась, явив сира Халтона. - "Двор достаточно чист, только несколько золотых плащей мародерствуют тут и там", - сказал он. - "Что нам делать с девушками?" - спросил невысокий стражник, когда рыцарь схватил тело Брана. - "Я скоро покажу тебе, иди за мной", - приказал он, выходя из комнаты. Сансу и Арью быстро несли на плечах другие стражники, пока они спускались по последней лестнице и выходили во двор. - "Как сказал добрый сир, тихо и спокойно", - прошептал копьеносец, приставляя кинжал к ее ребрам, и Сансе пришлось задержать дыхание, чтобы не закричать при виде септы, а затем и Алина, распростертых на булыжниках. Немногие присутствующие Золотые плащи даже не потрудились поднять на них глаза, разбирая тела убитых гвардейцев Старка в поисках чего-нибудь ценного. Их быстро вынесли из башни на юго-восток, пару раз останавливаясь, чтобы пропустить нескольких заблудившихся красноплащников. Санса пыталась придумать, как вырваться, но у нее отобрали кинжал, а Леди была мертва. Она закусила губу, когда они добрались до восточной стены Красного замка: далеко-далеко внизу Черноводный залив разбивался о зубчатые скалы, едва освещенные четвертью луны высоко в небе. Копейщик ударил ее о каменную ограду, другой стражник сделал то же самое с Арьей, когда внизу раздался еще один взмах руки. - "Арья..." - прошептала Санса, глядя на нее, прижавшуюся головой к твердому камню. - "Арья... оставайся сильной", - сказала она ей придушенным голосом. Арья в панике оглянулась на нее, моргая каждую секунду, пока плакала. Вдруг рыцарь швырнул тело Брана в море, и Санса снова зарыдала, когда его тело исчезло в волнах. - "Тогда мы ее тоже бросим?" - спросил невысокий стражник, поднимая Арью над уступами, одна из ее туфель упала, когда она возобновила борьбу. - "АРЬЯ!!!" - закричала Санса, пытаясь вырваться из железной хватки копьеносца. - "Сначала перережь ей горло, идиот", - приказал сир Халтон. - "Санса..." - Арья всхлипнула, прежде чем охранник нарисовал кинжалом кровавую улыбку на ее шее, и кровь потекла по ее груди, когда она удивленно моргнула. Санса увидела, как жизнь покидает ее глаза, они потухли, голова свесилась вперед, и стражник швырнул ее в море. Санса обнаружила, что не может кричать, крик застыл в ее горле, когда она продолжала смотреть на волны и исчезающее тело сестры, ее рот медленно двигался и не издавал ни звука. - "Этого будет достаточно, чтобы она стала мамой", - заявил охранник, тоже уставившись вниз. - "Вполне", - сказал сир Халтон, схватил стражника сзади и перерезал ему горло, поочередно ударив его головой о колонну и позволив хромому телу отползти назад. - "Какого хера!? Что ты делаешь!" - прорычал копьеносец, поворачиваясь лицом к рыцарю, держащему Сансу как щит с кинжалом у горла. - "Убить всех свидетелей, на что, мать вашу, это похоже", - фыркнул рыцарь, потрясая кинжалом. - "Отойдите!" - закричал стражник, крепче прижимая Сансу, и кинжал пронзил ее шею, по шее потекла кровь. Прости, Джоффри, я не была достаточно сильна... Я не была достаточно умна... - думала Санса, закрывая глаза. - "Или что? Ты убьешь другого свидетеля? Ты никогда не был самым умным из парней", - рассмеялся рыцарь, и стражник с отчаянным ревом толкнул ее к себе. Рыцарь отбил ее одной рукой в сторону, отчего она ударилась о стену, а стражник бросился на него с кинжалом. Рыцарь на мгновение зажал руку мужчины в патовой ситуации, прежде чем выронил свой кинжал и схватил его за ноги свободной рукой. Он издал мощный рев, прежде чем швырнуть стражника вниз по стене с превосходящей силой. Крик мужчины становился все более отдаленным, пока он несколько раз кувыркался по камням, прежде чем море приняло его. Санса едва успела встать, как рыцарь схватил ее за плечи и снова прижал к скале. По ее спине поползли толчки агонии, когда он больно сжал ее плечи, а его рот впился в ее рот. - "Нет ничего лучше убийства, чтобы разогнать кровь, а?" - сказал он ей, разрывая слюнявый поцелуй. Санса закричала в отчаянии, когда его руки стали рыться в ее груди, на которой все еще была кровь Брана. - "Я никогда раньше не брал дочь лорда Парамаунта, жаль, что это придется сделать быстро", - прошептал он ей на ухо, когда она снова закричала, всхлипывая и желая, чтобы он уже убил ее. - "Раздвинь ноги, шлюха!" - зашипел рыцарь, когда рука обхватила его горло, а кинжал вонзился в глазницу. Рука потащила его назад, когда Санса соскользнула вниз с крепостной стены и села на землю, прижав руки к груди, и увидела, как Джоффри держит голову рыцаря, словно младенца, его кинжал поднимается и опускается над головой мужчины почти механически, когда он рычит, сосредоточенно нанося удары снова, снова и снова. Джоффри с рычанием швырнул тело мужчины на пол. Он внезапно повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и Санса рефлекторно вздрогнула, ее руки сжались вокруг груди, когда она закрыла глаза и продолжала плакать. Его лицо смягчилось, когда он моргнул, и он сделал осторожный шаг, убирая кинжал в ножны. - "Санса..." - прошептал он, осторожно помогая ей встать, и она схватилась за его шею, как за спасательный круг, отчаянно рыдая в его плечо. - "Дыши, Санса... дыши...", - шептал он, пытаясь вести ее куда-то, но ее слабые ноги заставляли его спотыкаться. - "Помнишь, что я говорил тебе в Красной развилке? Санса, - сказал он, осторожно усаживая ее на пол, - Санса... помнишь, что я сказал тебе, когда мы плыли по реке?" - спросил он ее. - "Ахг, ахг, тыг...", - бессвязно всхлипывала она, и Джоффри осторожно взял ее за щеки, устремив ее глаза на свои. - "Дыши, Санса... дыши и вспоминай...", - говорил он ей, пока она терялась в этих стальных зеленых глазах, скрывавших в себе и отчаяние, и неудержимую ярость... и мягкую нежность, которая заставляла ее смеяться и улыбаться, в то время, которое казалось очень, очень давно. - "Я... ты...", - вздохнула Санса, глядя ему в глаза, - "Ты... ты... говорил мне... быть... храброй", - сказала она, глубоко дыша, словно ребенок, только что научившийся говорить. - "Я сделал это, я сделал это, Санса", - сказал ей Джоффри, и ей показалось, что она слышит в его голосе далекое, глубокое страдание, возможно, более суровое, чем когда-либо. Я... я должна... быть храброй ради него... Я должна не отставать, думала она, пытаясь встать, Джоффри помогал ей. - "Нам нужно выбираться, - сказала она ему, глубоко вздохнув и разглаживая порванное платье, - Ренли наводнил Внешний двор своими людьми, у него Золотые плащи Джоффри", - сказала она ему, когда они снова начали идти, держась друг за друга. Джоффри выглядел пораженным, -" Блядь, без Слинта... это имеет смысл", - сказал он, пока они шли, - "Ты помнишь, сколько людей осталось вокруг Врат?" - спросил он ее срочно, пока они шли. - "Я не видела сторожку, но во внешнем дворе было по меньшей мере два, нет, три десятка мужчин, которые передвигались по нему после того, как меня забрали", - сказала она. - "Слишком много... ладно, придется идти другим путем. Идем, я знаю тайный ход... правда, до конца его придется плыть", - пробормотал Джоффри, оглядываясь назад и вздрагивая. - "Джоффри, твои раны..." - "Со мной все будет в порядке, нам просто нужно продолжать идти", - сказал он, стиснув зубы. - "Подожди, но Джоффри... как же мой отец?" - прошептала она, когда они пробегали мимо открытой двери в пустынную юго-восточную башню. - "Он не вышел из Большого зала, мне жаль, Санса", - сказал ей Джоффри, снова морщась от боли, каждый шаг по лестнице отнимал у него силы, он избегал упавших шлемов и кусков выброшенных доспехов. Санса прислонилась к каменной стене, чувствуя себя так, словно ее только что ударили по нутру. - "Как", - прошептала она, ее голос был хриплым. - "Я не уверен, но что-то случилось в Большом зале, и была применена сталь. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что кто-то, кажется, сир Барристан, убил сира Лораса во время стычки, и Ренли был в ярости. Я слышал его крики на расстоянии нескольких этажей..." - сказал Джоффри, осторожно взяв ее за плечо и подталкивая ее. Санса покачала головой, продолжая двигаться вниз, слушая слова, которые предрешили судьбу ее отца. - "К тому времени, как я добрался туда, можно было найти только трупы... Прости, Санса", - повторил он. - "Это не твоя вина", - прошептала она, уставшим голосом. - "Так и есть. Я должен был это предвидеть. Столь явное убийство Бейлиша и Слинта должно было подтолкнуть Ренли...", - пробормотал он в разочаровании. - "... Это ты убил Мастера Монет?" - спросила она его, широко раскрыв глаза. - "Да", - сказал он после минутного колебания. Санса ничего не сказала, пока они бежали по длинному коридору, Джоффри придержал полуоткрытую дверь в средних размеров погреб, в котором находилась дюжина Золотых плащей, грабящих ящики с вином. - "Стоять во имя К-!" - крикнул один из них, прежде чем Джоффри метнул свой кинжал, и тот вонзился ему в глаз. Остальные доставали мечи или готовили полукопья, когда Джоффри вытянул руку горизонтально, и Брайтроар материализовался в вихре пурпурно-золотых фракталов. Он прыгнул на другого золотого плаща, когда тот попятился назад, перерубил копье надвое, а затем обратным движением вырвал у него челюсть. - "УБЕЙ!!!" - зарычал он, когда Серебряный Лев материализовался прямо позади него и врезался в одного из Золотых Плащей, раздавив его под своими огромными лапами, вгрызаясь в его шею. Некоторые из Золотых плащей отступали назад, другие бросались на Джоффри с криками паники или страха, но Джоффри прокладывал кровавый путь среди них с золотым блеском Брайтроара, Звезды были рядом с ним и забивали насмерть всех, кто заходил с флангов. Однако один фланкер не был убит, а просто разбился об одну из разорвавшихся бочек с вином. Он неуверенно встал, глядя на расправу над своими товарищами, и выхватил из-за пояса короткий меч, издав бессвязный крик страха, когда бросился на спину Джоффри, кончик меча злобно сверкал в свете масляных ламп. Санса прыгнула на спину мужчины, прежде чем он успел ударить Джоффри, и они упали на каменный пол, мужчина кричал, а она засовывала пальцы ему в глаза, не зная, что еще делать. Крики стали пронзительнее, когда Санса продолжила давить, и звук разрываемой плоти наполнил ее уши, как рвущийся пергамент и раздавленные яблоки, ее большие пальцы продолжали двигаться вперед, пока он кричал. Перед тем как Брайтроар врезался в череп мужчины, рука отвела ее в сторону, но крики почему-то не прекратились. - "Санса! Санса!!!" - ревел Джоффри, и она вдруг поняла, что это она кричала все это время. Она наклонилась влево от трупа, и ее вырвало на землю, когда больше ничего не оставалось. - "Я здесь, Санса, я здесь", - громко прошептал Джоффри ей на ухо, обнимая ее, пока она качалась. Она крепко сжала его руки, когда ее усилия не увенчались успехом, и она снова начала плакать. - "Давай уйдем, Джоффри... давай уйдем отсюда", - пролепетала она между рыданиями, смахивая слезы и стараясь не смотреть на кровь на своих руках, когда вставала. Я... я должна... быть сильной... - думала она в оцепенении. - "Еще немного Санса, еще немного", - яростно шептал Джоффри, когда они шли между трупами растерзанных Золотых плащей, хотя Серебряного льва нигде не было. Джоффри что-то сделал с одной из бочек в дальнем углу, которая выглядела слишком разбитой, чтобы быть полезной, и она открылась, словно дверь. Вскоре они почти ползли по небольшому пространству, Джоффри вел за собой маленький факел, который он раздобыл у одного из мертвых Золотых Ключей. Внезапно наступившая тишина после криков смерти и битвы сделала дыхание обоих невероятно слышным, и Сансе пришлось потратить несколько секунд, чтобы успокоиться, пока она шла позади Джоффри, крепко сжимая его руку. Тишина также позволила ей заметить, как слегка сбивалось дыхание Джоффри через каждые два шага, как он раскачивался каждый раз, когда оборачивался, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, как он рисовал кровавый след в коридоре. - "Джоффри... остановись...", - прошептала она. Он смотрел на нее в недоумении, когда она ощупывала его грудь, мокрую от крови. - "Должно быть, швы разошлись", - помрачнел он. - "Что случится, если ты умрешь прямо сейчас?" - Санса спросила его в пустоту, оторвав еще один кусок своего платья и перевязав им его грудь: долгие часы вязания и изучения ткани послужили новой цели в недрах Красного замка. - "... Судя по всем признакам, Пурпур перезагрузит мир. Я проснусь в своей комнате через три дня после смерти Джона Аррена... и ты тоже", - сказал он ей, поморщившись, когда Санса поскользнулась и слишком сильно завязала повязку, все время держа сломанную руку подальше от его глаз. - "Но только ты бы помнил...", - наполовину спросила она. - "Да... хотел бы... хотел бы я это сделать?" - спросил Джоффри, его голос был неразборчив. - "Нет", - яростно ответила она, завязывая очередную повязку, заставив Джоффри вздрогнуть. - "Ты не заставишь меня забыть об этом, Джоффри, я не позволю... Я... Это не могло быть напрасно...", - прошептала она, ее голос стал грубым. - "Ты будешь в целости и сохранности в Винтерфелле, твоя семья вернется". - "И что потом, Джоффри? Сколько раз ты видел мою семью такой?! Сколько раз... Сколько раз ты видел меня такой?" - спросила она, буравя его взглядом. Джоффри уставился на нее, на его лице отразилась боль, когда Санса потрясла его. - "Скажи мне", - приказала она ему. - "... слишком много...", - прошептал Джоффри, избегая ее взгляда. Санса ничего не сказала и вернулась к ране. Джоффри без слов опустил рубашку и продолжил движение, хотя рука Сансы снова нашла его руку в темноте туннеля, а рев моря становился все ближе, когда они приблизились к источнику слабого лунного света. Джоффри с ворчанием открыл скрытую дверь люка и помог Сансе подняться, когда она снова увидела пасмурную ночь, и только шум моря составлял им компанию. - "Вот, дай-ка я привяжу", - пробормотал Джоффри, беря в руки веревку, привязанную к небольшому деревянному столбу у берега. Санса ничего не сказала, уставившись на море, представляя, как труп Брана или Арьи вдруг выпрыгивает из пены и с глухим стуком падает на берег, пустые глаза буравят ее... - "Санса, пойдем", - мягко сказал он, и она последовала за ним в море, плывя против темных волн. - "Мы поплывем к небольшому причалу к северу отсюда, на небольшом расстоянии. Это маленькая рыбацкая деревушка, практически пригород Королевской Гавани. Если устанешь, сосредоточься на том, чтобы удержаться на плаву, остальное я сделаю", - сказал Джоффри, когда волны плеснули в нее, омывая окровавленные руки. - "Джоффри, если я умру здесь... не замыкайся в себе снова. Расскажи мне, что случилось, как только увидишь меня в Винтерфелле", - умоляла она. Джоффри ничего не ответил, глядя на нее, и волны плескались о его светлые волосы, окрашенные кровью. - "Джоффри обещай мне", - приказала она, но ее мольбы остались без ответа, поскольку Джоффри продолжал идти против волн. - "Давай, Санса!" - крикнул он, словно не слыша ее. Море было холодным, грубая соль терлась о синяки и порезы на ее лице, рука, которую рыцарь сжал в своей хватке, едва ли была больше, чем мертвый груз, пока она боролась с течением, а веревка научила. Я не умру здесь. Я не могу, думала она, плывя, ее рука посылала толчки ужасной боли после каждого дерганья веревки. Я не забуду, подумала она, когда ее зрение затуманилось, туманное освобождение стремилось к забвению, окружая ее дымкой благополучия, волны которого сотрясали ее, пока она пыталась угнаться за Джоффри. Я не оставлю его... - подумала она, моргая, и ее рука перестала болеть. -.PD.- Она проснулась от ощущения жесткого песка, прижимающегося к ее груди, куски ее изорванного платья падали позади, когда она боролась с невидимыми цепями. Подняв голову, она увидела потрепанного Джоффри, который тянул веревку через пляж. Он споткнулся о землю, когда она смотрела на него, сдерживая крик боли и, возможно, раздражения. Санса боролась с песком, ползя к нему, и пенистые волны больно били ее тело, когда она пробиралась по белому песку и достигла его лежачего положения. - "Ну же, Джоффри", - прохрипела она, ее голос пропал, когда она трясла его за плечи. - "...Санса..." - прошептал он, медленно моргая. Он выглядел изможденным, истощенная фигура в потрепанной одежде и с кровоточащими ранами. Ей показалось, что она выглядит примерно так же. - "Течения... мы проскочили...", - пытался объяснить он, и Санса с ужасом увидела, что впереди нет ни следа цивилизации, лес из деревьев и кустарников, а сзади - только море, и горизонт все больше и больше освещается приближающимся солнцем. - "Мы должны... уйти... с... пляжа... Ренли...", - заикался Джоффри, дрожа, когда отчаянно пытался говорить связно, его глаза были дикими. - "Он пошлет поисковые отряды", - прошептала Санса с пониманием. Он не мог позволить законному наследнику и законному королю ускользнуть из его рук после переворота, его нужно было найти любым способом... даже если это означало прочесать каждый клочок земли, берега и моря в радиусе ста миль от Королевской Гавани, дороги, деревни, леса и побережье. - "Пойдем", - прошептала она, помогая ему подняться, обхватывая его обманчиво легкий вес и таща его на себе в сторону леса. Должно быть, они представляли собой жалкое зрелище - два потрепанных, хромых силуэта на фоне грядущего рассвета. Джоффри, казалось, не очень-то и помогал, полуслепо спотыкаясь, а Санса, пыхтя от усилий, медленно, но верно шла к лесу, с каждым шагом поднимая большую часть веса Джоффри. - "Дева не спасает своего рыцаря, обычно все происходит наоборот, понимаешь?" - прошептала она, когда они продолжали хромать вместе, проходя мимо первых кустов и небольших деревьев. Она поняла, что дрожит так же сильно, как и Джоффри, и была слегка озадачена тем, что совершенно не контролирует свои неустойчивые движения. - "Послушные девицы скучны", - прошептал Джоффри в ответ с полуулыбкой, его глаза были почти закрыты, поскольку он оставил все управление Сансе. - "Вернемся к двусмысленным комплиментам, я думаю, ты будешь жить Джоффри", - сказала она ему с разбитой улыбкой. Игривое подшучивание помогло ей отвлечься от широко раскрытых глаз и удивленного лица Арьи, когда кровь хлынула ей в грудь, когда Бран закашлялся кровью и закрыл глаза. Это помогло ей сфокусироваться на постоянной мучительной пульсации другой руки, распухшей и сердитой, когда она повисла безвольно, на опухшей половине лица и на жгучих толчках, которые ударяли по ее телу со всех сторон после каждого шага. Прихрамывая, они добрались до небольшой поляны в лесу, и Санса привалилась к поваленному дереву, которое образовывало неправильный треугольник между сломанной частью, пнем и землей. Несколько кустов росло у поваленного дерева, превратив его в бессистемное укрытие. - "Нужно вернуть тепло тела", - прошептал Джоффри, снимая остатки промокшей рубашки, и только потрепанные штаны служили ему защитой от стихии, а Санса устало улыбнулась ему. - "Я бы хотела увидеть лицо септы Мордейн прямо сейчас", - причудливо сказала она ему, разрывая остатки своего платья, пока не осталась только ее маленькая одежда. Ей вдруг вспомнился изломанный, изрезанный вид септы, раскинувшейся на булыжниках, когда кровь продолжала скапливаться вокруг нее, ее вечно суровое лицо приобрело удивительную расслабленность в смерти. Она быстро вдохнула, вздрогнув, ее здоровая рука пыталась остановить рыдания до того, как они начались, но ей это не удалось, так как они становились все громче и чаще, она пыталась спрятать лицо от стыда за отсутствие самоконтроля. Джоффри без слов утешил ее, обняв, и они оба легли на землю, бок о бок под сломанным деревом, и дрожали вместе, их тела переплелись, когда солнце медленно поднималось с востока, и резкий холод заставил Сансу медленно моргнуть. -.PD.- Санса проснулась от того, что Джоффри удрученно смотрел на кучу хвороста, держа в исцарапанных, изодранных руках палку. Раны на его груди уже не кровоточили, но казались почерневшими, а желтый блеск покрывал их широкими сердитыми полосами. Она подползла ближе, сдерживая крик, когда использовала свою сломанную руку. Она выглядела распухшей и уродливой, комок плоти, каким-то образом прикрепленный к ее руке. Она задрожала и отвернулась, холод все еще был вездесущ, когда Джоффри подполз к ней: - "Санса, твоя рука...", - он запнулся, глядя на нее. - "Твои вряд ли лучше", - сказала ему Санса, глядя на деревянные щепки, которыми они были усеяны. - "Пытался развести костер... не мог найти в себе силы держать хороший темп", - сказал он, прокашлявшись. - "Это прискорбно", - сказала она, глядя на них. Солнце, казалось, дошло до самых их спин, оседая на западе по мере того, как холод становился все более и более пронизывающим. - "Проспала большую часть солнечного света...", - ворчала она. - "Вряд ли в этом виновато солнце", - мрачно заметил Джоффри. - "Да, он твой. Надо было меня разбудить", - сказала она ему с насмешливым возмущением, подползая ближе и прислоняясь к нему, привлеченная теплом его тела, как мотылек свечами. - "Как я мог потревожить такую спящую красавицу? Это было бы преступлением", - сказал он совершенно искренне, каким-то образом откопав клочок насмешливого энтузиазма где-то глубоко внутри себя. Санса опустила взгляд на море порезов и синяков, покрывавших ее, ощущая опухшую, пульсирующую щеку, когда она смотрела на свою руку, напоминавшую перезрелый фрукт. Она не смогла подавить неясное истерическое хихиканье, несколько слезинок потекли по ее лицу, когда хихиканье переросло в мучительный, сильный приступ кашля. Кашель едва позволял ей дышать, настолько частым он был. Джоффри обеспокоенно похлопал ее по спине, пока она продолжала кашлять, и, наконец, сделал быстрый, неглубокий вдох, когда она вернула контроль над легкими. Они молчали, пока солнце исчезало, а луна появлялась, крошечные звездочки медленно материализовались на небе, тишину нарушало лишь несколько одиноких покашливаний Джоффри. - "Мы ведь не собираемся покидать этот лес живыми, не так ли?" - размышляла Санса вслух. - "Нет, - ответил Джоффри через мгновение. - "... и все эти моменты, боль, отчаяние, потери... они исчезнут навсегда? Вычеркнуты из бытия?" - спросила она его. - "...Да, Санса, ты ничего не вспомнишь об этом", - он сказал это так, словно это было благословением. - "И ты больше никогда не позволишь мне даже заговорить с тобой, ты будешь бежать от моего взгляда еще сильнее, чем раньше...", - сказала она. Он не отрицал этого. - "Ты поклянешься, во имя своей головотяпской глупости...", - она выкрикнула последнее слово, как медленный огонь разгорается глубоко внутри, - "Никогда больше не заставлять меня проходить через это. Никогда больше даже не думать об этом. Ты закроешься в своем собственном разуме, как никогда прежде, изолируясь от всех, пока не станешь неотличим от призрака, яростно борясь с концом света, пока твой сломанный разум не будет окончательно разрушен, пока ты не погрузишься в одиночество и отчаяние настолько, что уже никогда не сможешь выбраться", - слова лились из нее. Она почувствовала, как Джоффри прижался к ней и отвернулся: - "Санса..." - "Скажи мне, что я ошибаюсь, Джоффри", - резко сказала она. - "... временами ты бываешь довольно упрямой...", - попытался он перевести разговор на другое, но Санса схватила его за подбородок своей здоровой рукой и толкнула так, чтобы он мог сказать ей это в глаза. - "Скажи мне", - попросила она, глядя в его бледно-зеленые глаза. Он глубоко вздохнул, жесткое напряжение исчезло из его тела, - "Я буду, прости Санса... Я увлекся... всем..." он извинился за... все в этой жизни, предположила она. - "А ты будешь просто смотреть на меня, широкоглазую, наивную лань, не имеющую ни малейшего понятия о мире, и просто... просто будешь продолжать идти по своей одинокой тропе, истерзанный, пока не перестанешь быть...", - говорила она с усердием. - "Мне жаль, Санса, но другого выхода нет", - сказал он, отводя взгляд. Санса сильно вдохнула воздух, ее ногти впились в щеку Джоффри, когда он снова повернулся к ней лицом: - "Кроме этого", - яростно прошептала она. Джоффри выглядел так, как будто его ударили по голове, многократно моргая. - "Послушай, Санса, я знаю, о чем говорю", - сказал он в спешке, слова быстро вылетали из его рта, - " Пурпур..." - "Ты не помнишь?" - сказала она, глядя ему в глаза, - "Ты сказал мне, там, в своей комнате", - сказала она. - "Я сказал тебе? Что я тебе сказал?!" - спросил он, его дыхание участилось, а глаза расширились в панике и отрицании. - "Ты говорил мне, Джоффри", - сказала она, отводя взгляд и переводя дыхание. - "Я все еще чувствую себя человеком, а не "частью оружия"... но я полагаю, что никогда не будет способа узнать, что должен чувствовать якобы настоящий человек...", - вздохнула она, глядя на звезды, - "Философия никогда не была любимым предметом мейстера Лювина..." Джоффри открывал и закрывал рот, как рыба, медленно качая головой: - "Санса, я... я бы никогда не сказал тебе..." - "Но ты сделал, ты сделал Джоффри", - вбила она, вернувшись к его расширившимся глазам. - "Ты сказал мне правду. Что я была лишь еще одной частью... оружия, созданного, чтобы остановить Долгую Ночь. Что мы должны были жить и умереть вместе, чтобы остановить ее. Как лук и стрела, колесо и аксель... ты сказал мне, Джоффри", - сказала она. - "Нет... Нет...", - повторял он, словно проживая кошмарный сон. - "Ты пробормотал что-то об экспериментах, чтобы использовать одну часть "оружия", а не две... еще в палатке во время турнира. Только позже я поняла, что ты говорил о себе... после твоего признания в Красном замке... оружие было не заклинанием, а тобой. Ты говорил о попытке найти способ победить Долгую Ночь без другой части... без меня", - сказала она. - "Маковое молоко... нет..." - Джоффри запнулся, когда на него нахлынули смутные обрывки воспоминаний. Он тяжело дышал, пытаясь и не пытаясь сказать что-нибудь, хоть что-нибудь, что могло бы отклонить череду вопросов. - "Да... Я не знала, что и думать. Мне сказали, что ты не человек, а какое-то мыслящее оружие... и что мы были родственными душами... Наверное, это была самая романтичная вещь, которую мне когда-либо говорили", - сказала она с вымученной полуулыбкой, - "Это окончательно похоронило мои сомнения по поводу твоих чувств...", - она сконфуженно фыркнула. - "Семеро помогите мне... мне кажется, что это было много лет назад..." - прошептала она. Он ничего не сказал, глядя на нее в отчаянии, как будто его загнали в угол. - "Есть способ, Джоффри", - яростно сказала она ему, и томительный холод исчез из ее сознания, даже когда она задрожала сильнее. - "Есть способ заставить меня вспомнить...", - настаивала она. - "... Я сделаю так, что Роберт никогда не вернет Неда и твою семью в Королевскую Гавань. Санса, тебе не придется вспоминать, я позабочусь о том, чтобы они были в безопасности! Обещаю, я сделаю...", - отчаянно попытался он, и Санса почувствовала, как ее лицо снова запульсировало от боли. - "ЭТО НЕ О НИХ!" - закричала она, и после ее вспышки начался приступ кашля. - "Было бы ужасно приятно забыть лицо Арьи, когда она смотрела на меня в страхе и непонимании, не совсем веря в то, как кровь продолжает хлестать из ее шеи!" - бушевала она, когда кашель прошел, - "Думаешь, мне не понравится забыть о разорванной на куски голове Леди? Думаешь, мне было бы неприятно вернуться в Винтерфелл, к своей семье?! Быть голубоглазой девочкой, не замечающей этой ужасающей реальности!?" - сказала она и снова начала плакать, жестом указывая на поляну. - "Я могу сделать так, чтобы это случилось, Санса", - прошептал Джоффри. - "Не отпустишь", - прошептала она в ответ, глядя на него с решимостью, даже когда слезы беззвучно покатились по ее щекам. - "Клянусь всеми богами, которые могут наблюдать за нами в этот момент, клянусь Джоффри, я не позволю тебе уйти одному. Я не позволю тебе заставить меня забыть. Я не оставлю тебя одного до конца света, - сказала она так, словно произносила космический закон, - Если я лишь часть оружия, то пусть будет так... но я буду там, где мне место. Рядом с тобой... и если Долгая Ночь уничтожит нас вместе, как ты шептал тогда в Красном замке, то я умру, зная, что сделала все, что могла. Смерть Брана, Арьи, отца, Джейне и всех остальных будет иметь смысл", - сказала она, превозмогая праведность своих слов, ее душа трепетала в согласии, а тело наполнялось адреналином. Джоффри выглядел отчаявшимся, качая головой: - "Ты не понимаешь...", - попытался он. Санса яростно поцеловала его, держа его голову своей хорошей рукой, поцелуй был почти жестоким, поскольку напряжение последних нескольких дней достигло крещендо, потеря и отчаяние кристаллизовались в пьянящую решимость. - "Я понимаю это", - прошептала она, когда ее сердце забилось, и она разорвала поцелуй, а Джоффри смотрел на нее в оцепенении. - "Это потому, что мы созданы такими..." - прошептал он. - "Но разве это делает его менее правдивым? Забудь о причине, Джоффри, почувствуй...", - прошептала она, прижавшись лбом к его лбу, все запреты исчезли, она отчаянно пыталась заставить его понять, ее рот двигался по собственной воле, когда она следовала тому, что казалось фундаментальной истиной, лежащей в основе ее существа, - "Мне все равно, кто это сделал. Мне все равно, называешь ли ты это любовью или внушением. Это. Есть. Я не знаю, как мы должны остановить конец света... но мы сделаем это вместе, я знаю это... и ты тоже знаешь", - сказала она. Джоффри казался почти потерянным, его лоб все еще был прижат к ее лбу, его веки трепетали, глаза были закрыты, когда он шептал что-то нечленораздельное, не в силах отрицать простую истину. Санса уже давно покинула знакомые берега, сдержанность леди исчезла вместе с ветром, она продолжала прижиматься лбом к его лбу, как будто могла по своей воле войти в пурпурные чары: - "Не сражайся с ними в одиночку. Возьми меня с собой...", - умоляла она, закрывая глаза. Наступило долгое молчание, когда они замолчали, но каким-то образом продолжали общаться, здоровая рука Сансы нашла руку Джоффри. - "Как и должно было быть...", - прошептал он. - "Так и должно быть", - прошептала она в ответ. - "Это будет за пределами ужаса, за пределами отчаяния... за пределами того, что ты можешь постичь... боль, которую ты испытала здесь, ничто по сравнению с тем, что будет впереди, Санса, ничто по сравнению с гневом Пурпура, ничто по сравнению с мучениями, которые будут ждать тебя после каждой смерти, как часовой механизм, древняя тварь, смотрящая с высоты, смеющая оглянуться назад и потерять рассудок, пока она будет крушить тебя сквозь эоны времени", - умолял он. - "Ты сказал мне быть храброй", - сказала она, представляя, как ее лицо кричит под огромным, чудовищным фиолетовым глазом, смотрящим сверху, как ветры и волны неестественно отползают назад, как солнце поднимается с запада и садится на востоке в разгар агонии, как слова Джоффри рисуют очертания грядущих событий. - "А люди... твои друзья, твоя семья, все... спустя годы, десятилетия... они всегда будут теми же самыми, они всегда будут смотреть на тебя, каким ты был, никто не будет понимать тебя, каждое взаимодействие заставит тебя вспомнить, что ты потерял, каждое слово, которое они произнесут, разорвет твою душу, когда люди, которых ты знал, вернутся к стандарту, смех и печаль, и дружеское общение, потерянное в тумане времени, чтобы никогда не увидеть снова, так много раз, что ты начнешь забывать, что каждый вариант знал и какая часть их личности была с ними во времена до твоего пробуждения... снова и снова, и снова, и снова, и снова..." Джоффри произнес эти слова как страшное пророчество, почти в трансе. Санса беззвучно всхлипнула, когда сырой гнев в голосе Джоффри ударил ее как физическая сила. Она не могла даже представить себе это проклятие, но ее лицо напряглось, и она вздохнула. - "Я буду иметь тебя... и ты будешь иметь меня..." - прошептала она. - "Санса...", - отчаялся ее суровый защитник, не желая отступать, и от ее упрямства у него на глазах выступили слезы, в то время как от дикости стали на плоти они не выступили. - "Санса...", - умолял он. - "Что бы ни пришло, мы встретим это вместе", - прошептала она. Джоффри ничего не сказал, только отдаленный рокот моря и редкое щебетание диких птиц нарушали тишину, когда солнце полностью скрылось, и Джоффри глубоко вздохнул. - "Мне понадобится чистая территория", - прошептал он так тихо, что Сансе пришлось напрячься, чтобы расслышать его. - "Подойдет ли середина поляны?" - спросила она его, когда что-то зарычало глубоко внутри нее, и она услышала, как поток крови пронесся по всему ее телу. Джоффри открыл глаза и уставился на поляну, его лицо медленно ожесточалось от того, что должно было произойти. - "Сойдет", - сказал он, кивнув. Санса приглушенно вздрогнула, следуя за ним, держась другой рукой за сломанную руку, пока Джоффри, прихрамывая, шел к центру небольшой поляны, его шаг постепенно становился все более уверенным по мере того, как он дышал. - "Наше творение было несовершенным, первоначальная "часть", которая должна была соединить нашу "сущность"... наши души, не была создана с самого начала... со временем мне удалось создать своего рода замену", - объяснил он, повернувшись и посмотрев на нее, его лицо выражало ту же уверенность, ту же восходящую решимость, которую Санса чувствовала в себе. Поморщившись, он опустился на колени, убирая листья и ветки с центра поляны. - "Что мне делать?" - Санса спросила его, помогая ему очистить территорию, ее сердце вышло из-под контроля, когда она тяжело дышала, ее кожа покрылась колючками, когда Джоффри встал и закрыл глаза. Брайтроар материализовался в вихре золотисто-фиолетовых фракталов, устойчиво держась в его руках, когда он испустил долгий, измученный вздох и открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. - "Встань передо мной на колени, руки в стороны... Брайтроар послужит, так сказать, импровизированным мостом души... будет больно, Санса", - сказал он, глядя на нее со слабой надеждой. Она не поддалась своему страху и надежде Джоффри, прошла перед ним и сделала еще один глубокий вдох. Через мгновение она опустилась на колени, боль ушла в далекое воспоминание, но все ее тело напряглось в тревоге. "Это... это нормально?" - спросила она, глядя на него сверху: золотой блеск Брайтроара придавал поляне слегка желтый оттенок, а серебряная рукоять смотрела на нее сверху. - "Это так...", - прошептал Джоффри, все еще глядя на нее. - "Мне нужно будет что-то делать во время... ритуала?" - спросила она его. - "... Я не знаю, возможно..." - сказал он, его выражение лица было обеспокоенным, - "Нам не хватает кусочков и частей наших первоначальных, разработанных форм, так что это может усложнить ситуацию... В конечном итоге, однако, мы были предназначены для достижения этого", - объяснил он. - "Это должно было случиться...", - прошептала Санса, моргая. - "... Это должно было случиться, да", - горестно вздрогнув, сказал Джоффри, глядя в небеса. - "... сделай это, Джоффри", - прошептала она, глядя на меч, который все еще лежал острием на земле. - "Санса... назад пути нет, мы будем связаны..." - "Пока Долгая Ночь не уничтожит нас. Не такой свадебный обет я ожидала произнести", - сказала она с забавной улыбкой, скрывавшей зарождающийся ужас, который медленно овладевал ею теперь, когда она смотрела на свою смерть. Холод, оцепенение, хуже любого физического холода, темная яма, которая ускоряла дыхание и доводила ее почти до паники, когда она смотрела на острое лезвие. Если что-то пойдет не так, все станет черным... и Джоффри будет жить дальше, никогда больше не рискуя повторить эту цепь событий... вот что больше всего пугало ее в этот момент. Джоффри улыбнулся в горьком поражении, слегка кивнув. Он закрыл глаза, сосредоточившись на чем-то, Санса затаила дыхание, стараясь не издать ни звука, чтобы не отвлекать его. Ей показалось, что ветер усилился, когда Джоффри глубоко и медленно вдохнул, и меч медленно поднялся над ее грудью, когда его руки пронеслись над головой и он ухватился за рукоять. - "Я найду тебя в Винтерфелле", - монотонно произнес он в высшей степени сосредоточенно, в его голосе не осталось ни тени сомнения, так как он держал глаза закрытыми, его лицо было вялым, как это было свойственно Джоффри, когда он размышлял. - "Я буду ждать тебя", - прошептала она, глядя на золотой клинок. Она смотрела на него, казалось, целую вечность, темное небо почти подавляло сияние Брайтроара, тысячи воспоминаний пронеслись перед глазами за секунду, прежде чем Джоффри внезапно опустился, и валирийская сталь разорвала ее сердце, его глаза все еще были закрыты, когда Санса сделала маленький, резкий глоток воздуха... прежде чем медленно отпустить его. Ужасная боль быстро уступила место онемению, и мир потерял четкость, когда она медленно моргнула, а Джоффри в удивленном ужасе открыл глаза. нет… нет… Она пыталась говорить, но не могла, и ее разум помутился, когда она закрыла глаза, и тихая ночь стала совсем темной, и она погрузилась в забвение. -.PD.- ОНА ВДЫХАЛА ВОЗДУХ, КРИЧА И СИЯЯ, КАК НОВОРОЖДЕННОЕ СОЛНЦЕ - ОНА ОТЧАЯННО ХВАТАЛАСЬ ЗА ПУРПУРНЫЙ СВЕТ ДУШИ ДЖОФФРИ, А МОЛНИИ ВЫРЫВАЛИСЬ ИЗ ИХ СОЕДИНЕНИЯ, КАК КОЛОССАЛЬНЫЕ ПАУКИ, ПОЛЗУЩИЕ ПО ЗЕМЛЕ, ИХ КРИКИ АГОНИИ СПЛЕЛИСЬ ВОЕДИНО, КОГДА ОНА НАПРЯГЛАСЬ, ЧТОБЫ СХВАТИТЬ ЕГО СКВОЗЬ МОГИЛЬНЫЙ ГУЛ ТУННЕЛЯ - ЖГУЧИЕ МОЛНИИ ПРОНЕСЛИСЬ ЧЕРЕЗ ВЕСЬ ЛЕС И ЗА ЕГО ПРЕДЕЛАМИ, ИСПЕПЕЛЯЯ САМ ВОЗДУХ, КОГДА КЛУБЯЩЕЕСЯ ИНФЕРНО ПОГЛОТИЛО ИХ, И ОНА КРИЧАЛА В АГОНИИ, ДЕРЖАСЬ ЗА НЕГО, И ОГРОМНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ ЛЕГЛА НА НИХ, И ИХ МЫСЛИ СТАЛИ ЕДИНЫ, КОГДА ОГРОМНОЕ КОПЬЕ ЗОЛОТИСТО-ФИОЛЕТОВОГО СВЕТА ПРОНЗИЛО САМО ЕЕ СУЩЕСТВО И СКРУТИЛО.