Вечер, и опять я вижу свет в твоем окне, Но меж нами необъятна пропасть. Ты уже не будешь ближе и любимей мне. Все окончилось настолько просто, Все окончилось настолько просто... Столько быть в плену обмана и в твою любовь Верить свято, слепо, безрассудно... Словно осени туманы, скрыли за собой Ложь признаний всех твоих безумных, Ложь признаний всех твоих безумных. Все, все, кончено все, даже не думай! Я забыл телефон, и квартиру, и дом... Пусть с собой унесет ветер безумный Все наши встречи и надежды пусть унесет. Я уже не вспоминаю место наших встреч. Разве виноваты лес и травы? Я уже не вспоминаю ласки на заре, Это были лишь твои забавы, Это были лишь твои забавы. Все, все, кончено все, даже не думай! Я забыл телефон, и квартиру, и дом... Пусть с собой унесет ветер безумный Все наши встречи и надежды пусть унесет. Вечер, и опять я вижу свет в твоем окне, Но меж нами необъятна пропасть. Ты уже не будешь ближе и любимей мне. Все окончилось настолько просто, Все окончилось настолько просто... Все, все, кончено все, даже не думай! Я забыл телефон, и квартиру, и дом... Пусть с собой унесет ветер безумный Все наши встречи и надежды пусть унесет.
"Всё", группа "Ласковый май"
Наташка, услышав Ленкины слова, сначала покраснела, потом сделалась белее мела, что лежал в коробке возле классной доски. Она хотела что-то сказать, но не нашлась с ответом. В классе установилась глубокая тишина. Этой тишине сейчас мог бы позавидовать любой учитель, потому что на уроках никогда не было такого полного молчания ребят, которое наступило, когда все приготовились слушать Ленку. Все чувствовали, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и они присутствуют сейчас при начале грандиозного скандала. Хорошо зная Ленку с её буйным характером, все понимали, что скандал этот неминуем. Голубые Ленкины глаза потемнели от гнева и увлажнились. Не стесняясь, она начала рассказывать всему классу (точнее девочкам, так как это происходило в кабинете домоводства, и парни рядом не присутствовали) о том, что случилось. Но не с самого начала, а со вчерашней встречи с Санькой. - Иду я вчера вечером домой, встретила на своей улице Саньку Петрова. И он, девки, главное, со мной не здоровается! - возмущённо говорила она своим одноклассницам, которые с жадностью слушали её. – Он смотрит на меня та-а-а-ки-и-им взглядом, - протянула Ленка, и её даже передёрнуло при этом воспоминании. – Я спрашиваю: «Чего ты на меня так уставился? Почему не здороваешься со мной?» А он, прикиньте, девчонки, говорит: «А ты, чё, Ленка, правда, беременная?». Тут я чуть не упала! Говорю ему: «С чего ты взял?!» А он мне, представляете, отвечает, что вот она, - кивнула Ленка в Наташкину сторону, и в глазах её отобразилось нескрываемое презрение к бывшей своей подружке, - разболтала на всю округу, будто я в «залёте», и все теперь об этом говорят! – со злостью закончила она, досадливо смахнув непрошенную слезу, которая всё-таки скатилась по её упругой щеке. Возмущённый гул голосов прокатился по классу при последних Ленкиных словах. И большинство девчонок взглянуло на несчастную Наташку с явным недовольством. Некоторые, рядом стоящие, отодвинулись от неё. Каждая девочка мысленно поставила себя на Ленкино место. Большинство одноклассниц, даже те, кто до этого не очень был расположен к Ленке из-за её всегдашней прямолинейности, на минуту вдруг почувствовали её боль, как свою собственную. И Ленка одним махом завоевала их расположение в этой скандальной истории. Все девочки приняли эту ситуацию, в которой Ленка очутилась, близко к сердцу. На Наташкину сторону не встал никто. Ленка почти инстинктивно, не особо задумываясь над этим, направила осуждение подруг-одноклассниц, которому могла бы подвергнуться сама, на Наташку. В ней одной теперь она видела основную причину своих бед. Ей казалось, что именно по Наташкиной вине она вынуждена терпеть эти грязные сплетни. Наташка заплакала от унижения. Ленка окончательно уничтожила её одним высокомерным взглядом. Она сказала очень жёстко, как отрезала: - Ты мне больше не подруга, поняла?! Я не хочу рядом с тобой находиться! Ты – трепло! Грязная сплетница! Мне противно! И нечего тут реветь! Не пожалею я! Не подходи больше ко мне, поняла? Иначе я тебя прибью! - Лена, послушай! – Наташка, вытирая руками слёзы, ручьями текущие по её лицу, попыталась оправдаться перед Ленкой и заодно перед своими одноклассниками, она хотела объяснить, что невольно выдала её и что этим воспользовались в своих интересах те, кого сама Ленка оскорбляла и кого она собственноручно сделала своими врагами. – Я не виновата! Я не говорила… Я не специально! Я хотела тебя, наоборот, защитить! Лена! Девочки! Почему вы мне не верите?.. Но Ленка вовсе не хотела слушать её объяснения и оправдания. Ей позарез нужен был тот, кого можно было обвинить в своих горестях и несчастьях. - Защитить меня хотела?! - Ленка расхохоталась. - Ах, ты не говорила?! – она, прищурившись, сердито смотрела на Наташку – её слёзы абсолютно не размягчили её сердце и не растрогали, как на это надеялась Наташка. – Знаешь, что я тебе скажу? Да пошла ты!.. – Ленка зло и непечатно выругалась. – Я объявляю тебе бойкот! - Почему вы мне все не верите?! – с Наташкой случилась натуральная истерика. А девочки стояли, ошеломлённые всем увиденным и услышанным, и никто из них не заступился за неё перед Ленкой. – Я перейду в другой класс! Мне никто здесь не верит! - Вперёд и с песней! Переходи, куда хочешь, сука! А я и в другом классе про тебя расскажу! Я превращу твою жизнь в ад! Тебя и оттуда попрут. Никто и там с тобой не будет общаться. Я уж об этом позабочусь! – торжествующе кричала Ленка – слёзы её уже высохли, осталась только неконтролируемая ярость. Стоило ей вспомнить об Альберте, о том, что он всё равно обо всём узнает, узнает о её стыде и позоре, стоило ей подумать, что это не скрыть от него, как ни старайся, раз об этом знают все, и она теряла голову от гневных эмоций, переполнявших её. - Тогда я отравлюсь! – кричала в ответ Наташка, не помня себя от отчаяния. Ленка хотела что-то ей сказать на это, но тут прозвенел звонок на урок, и скандал прекратился. В класс вошла учительница. - Что это вы тут так раскричались, девочки? – спросила она. – Вас слышно в другом крыле, в коридоре. Наташа, ты почему плачешь? Что у вас тут случилось?.. Выйди в коридор, успокойся. После урока, на перемене, подойди ко мне. А сейчас, девочки, давайте займёмся шитьём… Наташка, ничего не ответив учительнице, всхлипывая, села на своё место. Ленка тайком угрожающе показала ей под столом кулак… …Вечером она терпеливо ждала Альберта. Вчера он клятвенно пообещал приехать в шесть часов с каким-то подарком-сюрпризом. Но вот уже прошёл почти час, было семь часов, а его всё не было. Сердце Ленки щемило от дурного предчувствия. Когда в зале часы пробили девять ударов, она поняла, что он уже не приедет. Она не выдержала, заперлась в своей комнате и расплакалась. Вообще, видимо, ей теперь часто придётся плакать, думала она. Но, по крайней мере, никто этого не видел. Альберт не приезжал к ней и в следующие три дня. Ленка мучительно страдала. Она даже не выходила на улицу гулять по вечерам, хотя Ольга звала её на посиделки во двор возле подъезда. Быть может, он заболел? Конечно, существовала и такая возможность, этого нельзя было исключать, но её интуиция говорила ей, что тут дело вовсе не в его болезни на этот раз. Промучившись, таким образом, три дня, Ленка решила сама к нему съездить. Она терзалась от неопределённости. И не могла больше ждать ни дня. На следующий день было воскресенье. Она собралась, навела красоту и с твёрдой решимостью всё выяснить, съездив к нему домой, села в автобус.