Проект «Ганнибал»

      И снова бесконечный коридор. Запах хлорки и очистителей въедался в нос, выжигая тонкий аромат мускуса, крови и пота. Перед глазами стоял бледный лик с широко распахнутыми тёмными глазами, в которых смешались шок, отчаяние и немой вопрос «Почему?», прежде чем закрыться. В бессознательном состоянии Ганнибала уложили на носилки и увезли в катакомбы Научного центра — такую жертву преподнёс Уилл в надежде вернуть прежнюю жизнь. Он был уверен, что поступил верно, но почему тогда на душе с каждой минутой становилось всё тоскливей?       — Ты молодец, Уилл! — губы Джека растянулись в улыбке, обнажив белые зубы с щербиной. Радостно похлопав Уилла по плечу, он уселся в кресло и вытащил сигару из позолоченного футляра. — Надо бы отметить наш триумф. Будешь?       Вряд ли это можно было назвать триумфом, но разубеждать Джека — не его обязанность.       — Нет, спасибо! — вежливо отказался Уилл и расположился в кресле напротив. — Не курю.       — А я вот помню, как ты втихаря таскал у меня сигареты, когда я бывал у вас в гостях! — усмехнулся Джек. Глаза его затуманились воспоминаниями. — Роб всё жаловался, что чуял от тебя запах дыма, но никак не мог поймать с поличным.       Вспомнив отца, Уилл печально улыбнулся. Тот всегда хотел для него лишь самого лучшего. Обучал всему, что знал сам, будь то школьные предметы, рыбалка, починка моторов или житейская мудрость. Беспокоился, когда Уилл задерживался допоздна и врал, что гулял с ребятами. На самом деле не было у него никаких друзей, кроме папы и книг, и это расстраивало, заставляя задуматься о собственной нормальности. Расстраивало отца. В глубине души Уилл всегда знал, что отличается, видел это в чужих глазах. Он понимал, что отец хотел бы для него нормальной счастливой жизни, а потому в красках описывал своих воображаемых друзей и то, как весело они проводят время вместе. Даже начал покуривать, чтобы выглядело по-настоящему. И тогда отец грозил ему пальцем, мол в следующий раз получишь ремня, но так ни разу и не воплотил своих угроз.       — О, я знаю! — Джек вытащил из нижнего ящика закупоренную бутылку бренди и плеснул в стаканы. — Эту бутылку мне подарил мэр округа. Попробуй!       Немного поразмыслив, Уилл взял протянутый стакан и сделал маленький глоток. Приятно обжигающий напиток грел изнутри.       — Неплохо.       — Уж надеюсь! — хохотнул Джек. — Десять лет выдержки всё-таки!       Проведя некоторое время в молчаливой тишине, они тянули бренди и смаковали терпкий вкус на языке.       — Я видел Эби, — осторожно начал Уилл, покручивая стакан в руках. Уменьшительно-ласкательная форма имени была выбрана не случайно, намекая на их более близкую связь. — За полгода она слишком быстро выросла.       Джек еле заметно напрягся, понизил голос.       — И что ты хочешь сказать?       — Ты заботишься о ней, Джек, я понимаю. Но ребёнку нужно нормальное детство.       — Понятие нормальности преувеличено. Ей лучше быть тут, под надзором, и не тебе решать…       — Мне! — отрезал Уилл и поднял на него пристальный взгляд. — Она моя дочь, разве нет?       Нервно сглотнув, Джек отвёл глаза и выпрямился в кресле. Можно было почти услышать, как скрепят шестерёнки в его мозгу. Некоторое время он молчал, задумчиво поднеся к подбородку кулак.       — Как ты узнал? Это Алана?..       — Нет, сам догадался. И поверь, долгое время отказывался верить в это.       — И всё же ты вернул Ганнибала в лабораторию.       Ответ без вопроса. Уилл хмыкнул и подался вперёд, чуть прищурившись.       — А почему я не должен был этого делать?       — Ну-у-у… У вас же была… кхм, связь?       — Ганнибала уже не изменить, — вздохнул Уилл. — А вот Эбигейл… Она моя дочь, и я хочу забрать её.       — Этому не бывать! — рявкнул Джек и стукнул кулаком по столу. Раньше Уилл наверняка бы дёрнулся от подобной вспышки гнева и попытался вжаться в кресло. Сейчас же он и бровью не повёл, продолжая буравить мощную фигуру взглядом, полным ледяного спокойствия. — Она может быть опасна для людей!       — Как я?       — Как Ганнибал, чёрт возьми! — вскочив с места, Джек принялся нарезать круги вокруг стола. Рот его превратился в плотно сжатую недовольную линию. — Эбигейл слишком… В ней слишком много от Ганнибала. Господи Иисусе, Уилл! Как ты мог?!       Последние слова Джек почти выкрикнул, схватившись за голову. В его тоне чувствовалось разочарование и полнейший ужас.       — Пути Господни неисповедимы, — пожал плечами Уилл. — Ты вот, например, обманывал меня всё это время.       — Для чистоты эксперимента ты не должен был ничего знать. Я сожалею…       — Расскажи мне всё.       Взяв себя в руки, Джек вернулся в кресло и, потерев переносицу, принялся говорить.       — Ты был прототипом — единственный выживший эмбрион из всей сотни. В твоём генетическом коде мы запрограммировали ускоренный рост и регенерацию. Но родившись, ты развивался как обычный ребёнок. Девять месяцев в утробе, как и положено. По договорённости Мэри и Роберт каждый месяц высылали нам отчёты о твоём состоянии и развитии, и всё шло гладко. Ты рос хорошим мальчиком, вполне обычным, если не считать эмпатического расстройства, и никогда, никогда не болел! Анализы показали, что твой организм устойчив к вирусам и бактериям. Эксперимент увенчался успехом! Так мы начали работу над новым проектом. На создание Ганнибала ушли долгие годы, прежде чем мы нашли нужную формулу.       Уилл выпустил саркастический смешок.       — Но вытянутая карта оказалась Джокером.       — Он стал одновременно и прорывом, и провалом. Слишком жестокий для социума, слишком строптивый для армии… Ну, а ты вообще оказался химерой, — Уилл чуть вскинул в удивлении брови, на что Джек поспешил объясниться. — Уж не знаю, что у вас там случилось, но… При проникновении клеток Ганнибала в твоём организме запустилась реакция. Регенерация «проснулась», правда, клетки принялись делиться непредсказуемо. Мы удалили множественные опухоли и держали тебя в коме, чтобы стабилизировать. А твоя кровь пошла на развитие эмбриона.       — Поэтому Эбигейл так быстро выросла?       — Да, именно. По большей части она унаследовала способности Ганнибала: силу, ловкость, скорость регенерации. Но сам факт!.. — тут Джек восторженно выдохнул. — Ты представляешь, что это может дать миру?!       — Кучу счастливых гейских пар с детьми? — иронично предположил Уилл.       — Не только!       — А, тогда онкологию, повышенную агрессивность и новых монстров.       — Ты слишком пессимистичен, Уилл.       — Есть, с чем сравнить, — последовал колкий ответ. — Мне неинтересно, что получит мир. Мне интересно, что получу я?       Джек оскалился.       — Ты не получишь Эбигейл.       — Фактически она моя дочь.       — Юридически и ты, и она принадлежите Армии США! — процедил Джек.       — Интересно, — Уилл принял задумчивый вид, — что будет, если в СМИ просочится слух о твоих экспериментах?       Джек переменился в лице.       — Одно моё слово, и твои данные исчезнут отовсюду. Ты перестанешь существовать, возможно, даже буквально. Мне не нравится подобная перспектива, но я сделаю всё, чтобы защитить свои исследования! Подумай об этом, Уилл, — проговорил он и с чувством полного превосходства раскинулся в кресле. — Возвращайся домой в Вулф Трап, к собакам. Теперь ты на заслуженном отдыхе, сынок! Можешь заниматься всем, чем только пожелаешь. Я держу своё слово. Но и думать не смей про Эбигейл или Ганнибала. Тебя к ним больше не пустят. Ты всё понял?       Глубоко вздохнув, Уилл обратил холодный взгляд к Джеку и медленно кивнул.       — Да, я тебя понял.       Пришлось подчиниться. Уилл вернулся домой и зажил, как прежде. Гулял по лесу со своей стаей и долго смотрел на поляну, где когда-то стоял окровавленный олень с выпущенными внутренностями. Ноги сами привели к большому валуну, напоминающему алтарь. Тень от ветвей деревьев, падающая на камень, напоминала раскидистые оленьи рога. Простояв так некоторое время, Уилл возложил на алтарь чип, прощаясь с Ганнибалом и всем, что произошло после знакомства с ним. Собаки вились вокруг ног поскуливая, видимо, чувствуя внутреннее состояние хозяина, хотя самому Уиллу казалось, что он не чувствует ничего совершенно. Лишь звенящую пустоту.       В попытке забыться он уничтожил не одну бутылку дешёвого виски, но заработал лишь отравление и мигрень. Организм упорно не принимал алкоголь. Спасение нашлось в починке старой моторной лодки, на которой Уилл раньше сплавлялся вниз по реке к озеру и рыбачил. Накоплений было достаточно, чтобы уехать куда-нибудь подальше от этого места, и всё же он остался тут.       Прошло несколько дней или недель, Уилл не знал точно. Сны вернулись. Не кошмары о прошлом, а липкие неприятные сновидения без особого сюжета и смысла. Смысл так и вовсе ушёл из его жизни. Мир казался серым, лишённым красок, будто ненастоящим. Раньше Уилл думал, что всё вернётся на круги своя, стоит ему закончить задание и передать Ганнибала обратно Джеку, и теперь чувствовал себя обманутым. Он заплатил высокую цену, но не получил никакого облегчения. Свобода стала размытой и далёкой, как звёзды на чернеющем небе. Или это из-за слёз, застилающих глаза каждый раз при мысли об упущенных возможностях?       Уилл скучал по Эби. Сердце щемило оттого, что больше нельзя было её увидеть. Поговорить, услышать её звонкий голос и заливистый смех. И он скучал по Ганнибалу, хоть и боялся себе в этом признаться. Одиночество ещё никогда не чувствовалось таким безысходным. Хорошо, что у него оставалась Беверли — единственный друг, которому не нужно было ничего взамен, кто искренне интересовался его жизнью и понимал его, пусть и не полностью, но по-своему.       Утром Уилл покормил и выгулял собак. Наскоро позавтракав, привёл себя в порядок и отправился в больницу. «Наверняка Бев будет дуться, что я не пришёл к ней раньше», — подумал он и купил по дороге большую упаковку её любимых конфет. Палата оказалась пуста. Может, он что-то перепутал?       — Вы кого-то ищете? — спросила медсестра, заглянувшая по пути.       — Эм… Да, — смутился Уилл. — Беверли Катц. Я её друг, приходил сюда…       По лицу медсестры скользнула тень.       — Я позову доктора Мёрфи. Подождите в холле.       Сердце Уилла пропустило удар и со всей силы ухнуло вниз. На негнущихся ногах он поковылял в зал ожидания и упал на стул. Ещё до того, как лечащий врач подошёл к нему и заговорил с мрачным сочувствием, Уилл уже знал — Беверли больше нет. Опоздал.       — …мы провели повторную операцию, но сердце мисс Катц не выдержало… — долетали до него отдельные фразы. — Она боролась до самого конца…       — Бев была настоящим бойцом, — выдавил из себя Уилл.       Домой он приехал в полном ошеломлении. Будто обухом приложили по голове и накачали наркотиками, только вот эйфории никакой не было. Жутко тошнило. Еле успев добежать до раковины, Уилл выблевал горькую желчь и упал на пол. Его трясло. Пот стекал по лбу и спине, воздуха не хватало. Где-то глубоко в душе заколола очередная рана. Он весь был утыкан этими ранами, кровоточащими и незаживающими, гниющими, усеянными ворохом опарышей и мух. Не верилось, что Бев умерла. Она ведь всегда была такой сильной! По крайней мере, так казалось.       Церемонию и похороны Уилл пропустил. Не смог заставить себя явиться туда, смотреть на неё в открытом гробу, говорить с бывшими сослуживцами и приносить бесполезные неловкие сожаления родственникам. Пришёл к её могиле лишь спустя несколько дней.       «Ну, теперь хоть высплюсь!» — гласила эпитафия на надгробии. Уилл усмехнулся.       — Любила она пошутить, — внезапно раздался голос справа.       Уилл глянул на подошедшую к нему женщину и узнал в ней сестру Бев. Те же смеющиеся глаза, тот же упрямый подбородок и густые чёрные волосы.       — Вы… Дебора?       — Да, — кивнула она. — А вы, полагаю, Уилл Грэм?       — Так точно, мэм!       — Уф! — махнула та на него рукой. — Избавьте меня от ваших военных традиций! Терпеть не могу, когда Бев так делает! — она смутилась и замолкла на мгновение. — То есть, делала. Никак не могу привыкнуть…       Обратив взгляд обратно на могилу, Уилл тяжело вздохнул.       — Мне очень жаль… — не смог он закончить. Тугой комок сжал горло.       — И мне, — с болью в голосе произнесла Дебора. — Мы ведь с детства с ней были как кошка с собакой. Ни в чём не находили общий язык! Всё ругались по каждой мелочи… Как глупо! — она горько хохотнула, пряча слёзы. — Я только и искала повода, чтобы не видеться с ней так часто, а теперь… Теперь прихожу на её могилу каждый день, чтобы хоть немного побыть вместе. Я так много не успела ей сказать!..       — Беверли любила вас, — проговорил Уилл, повернувшись к ней. — То, как она говорила о вас, с той любовью и нежностью в голосе… Даже когда ругалась.       Улыбнувшись, Дебора шмыгнула носом и закивала.       — Спасибо… Спасибо, Уилл! Да, я знаю, просто… Просто мне ужасно хреново оттого, что я не ценила её, когда была такая возможность. Да, это банальщина, но так оно и есть! Знаете, что я поняла? Нужно ценить то, что имеем. Любить от всей души, ведь время, проведённое с близкими людьми, бесценно.       Распрощавшись с сестрой Бев, Уилл побрёл к своей машине. В полной тишине ехал обратно в Вулф Трап и размышлял. Может, он не там искал своё счастье? Да, Ганнибал хладнокровный опасный убийца и каннибал, но ведь и Уилл ничем не лучше. Вместе они навели полный хаос и сотворили нечто прекрасное — Эбигейл! Есть ли вероятность того, что из них получится настоящая семья? Логика говорила об обратном. С другой стороны, в душе всё ещё горел слабый огонёк веры в их будущее, и Уилл попробовал зацепиться за него, распалить его надеждой, словно опахалом, и с удивлением обнаружил, что искра эта не погасла, а лишь разгорелась в настоящее пламя, от которого внутри всё перевернулось.       Свернув на обочину, Уилл припарковался и вышел из машины. Впереди простиралось широкое пшеничное поле, согреваемое в лучах заходящего солнца. Подул лёгкий ветерок. Уилл упал на колени и прикрыл глаза. Вдохнул всей грудью этот великолепный запах земли, молодой пшеницы и не мог им насытиться. Колоски щекотали раскинутые в стороны ладони, солнце мягко гладило по лицу, а тёплый июльский ветер овевал тело, забираясь под рубашку и взъерошивая волосы.       На душе опустилось тихое умиротворение. Больше ничего нет. Ничего, что могло бы остановить его. Прежняя жизнь разрушена. От неё остались лишь обугленные руины, но на их месте можно построить новый город — ещё прекраснее и крепче, тот, который выстоит. К чёрту всё! И моральные терзания, и чувство вины, и вопросы нравственности! Они всегда были путами, удерживающими Уилла от того, чего он желал на самом деле — настоящую семью. Пора уже сделать выбор и действовать. Пора выпустить собственную тьму.       Уилл открыл глаза и восторженно выдохнул. Закат окрасился в кроваво-красный. Птицы испуганно вспорхнули с дерева и взмыли в небо, громко крича. Внутри Уилла что-то треснуло. Упав на четвереньки, он зарычал. Мучительная боль пронеслась по телу, скрутила и вывернула наизнанку. Ногти на пальцах рук сползли и сменились длинными острыми когтями, впиваясь в сухую прогретую землю. Вдоль позвоночника прорывались чёрные шипы, а из головы всходили раскидистые оленьи рога, рассекая кожу. Дикий нечеловеческий вопль разлетелся по округе, и в нём Уилл едва узнал свой голос. Нечто тёмное прорвалось наружу, покрыло поле, деревья и небо. Всё вокруг замерло. Звуки и мир исчезли. Опустилась тьма.       Пришёл в себя Уилл спустя пару мгновений. Встревоженно оглядел руки, ощупал голову и спину, но ничего сверхъестественного не обнаружилось. Всё так же светило заходящее солнце, всё так же шумели колосья на ветру. «Должно быть, привиделось», — решил он.       Алана приехала на следующий день. С понимающей грустью оглядела царящий в доме беспорядок и села напротив Уилла за стол.       — Я предупреждала, что тебе лучше уехать.       Уилл недобро усмехнулся.       — Теперь я не могу этого сделать, — мотнул он головой. — Не после того, как узнал обо всём этом.       — Возможность всё ещё есть, — проговорила она и погладила его по руке. — У меня есть кое-какие контакты. Мы оформим тебе новые документы, и ты сможешь улететь, куда угодно…       — И бросить Эбигейл? — перебил её Уилл и убрал руку. — Буду строить новую жизнь, пока вы издеваетесь над ней, словно она лабораторная мышь?       Изменившись в лице, Алана покусала губу.       — Мы ничего плохого не делаем, Уилл!       — И что же будет дальше? Что вы намерены с ней сделать? — его взгляд стал пронзительно холодным. — Ты уверена, что Джек не собирается разрезать её на кусочки, чтобы потом собрать новое чудовище Франкенштейна?       — Я не… Я не знаю, — Алана потупила взгляд и растерянно покачала головой. Когда она подняла глаза, в них стояли слёзы. — А что мы можем? Он никогда не выпустит её, особенно после случая с Ганнибалом и Фрэнсисом. Я честно не знаю, что делать! Для меня эта девочка значит больше, чем ты можешь представить! Я желаю ей только добра.       Гнев в груди Уилла чуть поубавился. Он видел, что Алана искренне желала помочь ему и Эби.       — Возможно, мы ещё можем кое-что сделать, — проговорил Уилл, и взгляд его устремился куда-то сквозь неё. — Но мне понадобится твоя помощь.

***

      С того момента, когда Уилл в последний раз был тут, прошло чуть больше месяца. Сидя в машине, он дождался, когда из Центра выйдет последний ночной пациент, и вытащил старый пропуск со служебным удостоверением. Хорошо, что он не сдал его тогда, вылетев из кабинета Джека на всех парах. Надеялся, что его ещё не обнулили — Джек всегда оставлял лазейку и наверняка собирался воспользоваться Уиллом ещё не раз, хоть и утверждал обратное.       Глубоко вздохнув, Уилл прикрыл глаза. Волнение мерцало в нём слабыми всполохами, но сердцебиение оставалось размеренно спокойным. Правильность предстоящего действа на этот раз ощущалась не только разумом, но и душой. Только бы всё прошло по плану! Лишних жертв не хотелось.       На часах высветилось: «23:05». Пора.       Войдя в здание, Уилл подошёл к охраннику и мысленно чертыхнулся. За ресепшеном сидел Майк Уилсон — молодой и дружелюбный, но весьма дотошный парень. Если другие его сослуживцы могли спокойно пропустить Уилла по старой памяти, то Майк всегда строго следовал инструкции.       — Опять работаешь по ночам, Майк? — поинтересовался Уилл, предъявив ему документы. Тот внимательно изучил их и сверил с базой данных.       — Да, мистер Грэм! Вернее, лейтенант Грэм, — исправился он и смущённо улыбнулся. — Мы с Линдси ждём второго, а за ночные смены платят вдвое больше. Так что…       Он многозначительно развёл руками и вернул документы. Уилл усмехнулся и похлопал его по плечу, скрывая внутреннее облегчение.       — Поздравляю со скорым прибавлением!       — Спасибо! Будет девочка, — с гордым видом проговорил Майк. — Первым у нас родился сын, ну а теперь — дочка.       — Да-а-а, — протянул Уилл и мечтательно улыбнулся, подумав об Эбигейл. — Девочки прекрасны!       Он уже хотел было пройти дальше, как Майк остановил его, указав на арочный металлодетектор. Уилл скептически вскинул бровь.       — Простите, лейтенант Грэм, но вы знаете протокол.       Смирившись с требованием, Уилл нехотя вытащил из кобуры пистолет и выложил на подставку. Пока Майк убирал подставку в камеру хранения, он спокойно зашагал дальше. Без оружия справиться будет сложнее. Вырубить Майка труда бы не составило, но очень уж не хотелось его трогать, особенно после этой небольшой душевной беседы.       — Лейтенант Грэм! — донеслось в спину. Уилл замер на месте и медленно обернулся, охваченный тревогой. Неужели всё-таки не пустит? Тогда придётся… — Доктор Кроуфорд сейчас в лаборатории на третьем этаже.       — Да, конечно! — блеснул улыбкой Уилл. — Спасибо, Майк!       Пройдя по бесконечно длинному коридору, он миновал лифт и спустился по лестнице в подвальное помещение. Там его остановил Барри, один из надзирателей. По новым правилам надзиратели дежурили по ночам вдвоём, но второго поблизости не было. Скорее всего, тот находился в комнате видеонаблюдения и следил за камерами.       — Привет, Барри!       — Не-не-не, — замотал головой надзиратель, перекрыв путь своим мощным телом. — Прости, дружище! Не могу пропустить — распоряжение доктора Кроуфорда.       — Да я не за этим, — Уилл сделал равнодушное лицо. — Джек говорит, у вас телефон не работает. Не может до вас дозвониться. Вы бы проверили, пока он не спустился сюда сам.       Барри недовольно закатил глаза и цокнул.       — Опять Луис болтает по телефону со своей подружкой, чёрт бы его побрал! — он прошёл к комнате видеонаблюдения и открыл дверь электронным ключом. — Эй, дубина! Проверь линию!       — Чего? — крикнули в ответ.       — Телефон, говорю, проверь! — рявкнул Барри. — Если я узнаю, что ты снова…       Не успел он договорить, как в комнату ворвался Уилл. С силой приложил здоровяка головой о стену так, что послышался глухой треск.       — Надеюсь, это треснула стена, а не его голова, — проговорил Уилл, флегматично наблюдая за тем, как тело опадает на пол. Подняв взгляд, он уставился на второго надзирателя, оцепенело сжимающего трубку, и понизил голос. — Положи. Её. На место.       Луис выронил трубку, затем поднял и трясущимися руками постарался уложить на базу.       — Молодец! — похвалил Уилл и стянул наручники с пояса Барри. — А теперь мне придётся тебя сковать.       Луис не доставил проблем. Как и предполагалось, в комнате видеонаблюдения камер не было — как забавно! Забрав ключи и оружие, Уилл отправился дальше по коридору. Только теперь волнение стало потихоньку пробиваться сквозь его решимость.       — Уилл! — услышал он знакомый голос ещё до того, как увидел его обладателя. — Я думал, ты отказался от меня. Там, на обрыве.       Глаза Ганнибала сверкнули недобрым огнём. Конечно, он злился.       — Разве? — невозмутимо усмехнулся Уилл. — Что могло заставить тебя так думать?       Ганнибал сцепил руки за спиной и сделал пару шагов навстречу, остановившись у стекла.       — Я не силён в ухаживаниях, но кажется, когда тебя сдают обратно, то хотят избавиться.       — Срок действия гарантии истёк, — пошутил Уилл и мельком взглянул на наручные часы. — Придётся забрать тебя обратно.       Если Ганнибал и не понял шутки, то о её смысле всё же догадался. Вскинул брови и склонил голову в скептическом вопросе.       — И с чего вдруг ты принял такое решение?       Шутить расхотелось. Маска равнодушия слетела с лица Уилла, открыв всю гамму переживаний. Он прерывисто выдохнул.       — Мы ведь семья.       Опустив взгляд, Ганнибал невольно дёрнул плечом, и Уилл только сейчас осознал, насколько он, должно быть, сильно сдерживал свои эмоции, раз сейчас они прорвались под напором такой простой искренней фразы.       — И как ты это сделаешь? — карие глаза метнулись к видеокамере.       — Не волнуйся, нас не слышат, — заверил Уилл. Подошёл ближе и прошептал пересохшими губами. — Пойдёшь ли ты со мной, Ганнибал?       Лицо Ганнибала просветлело, а зрачки расширились, затемняя янтарную радужку.       — Уилл… — улыбнулся он одними глазами. — Как я могу отказаться?       — Отлично! — расплылся Уилл в улыбке и вновь посмотрел на часы. — Половина двенадцатого. Твой чип уже должен быть деактивирован.       Не успел Ганнибал задать вопрос, как свет везде погас. Зажглись старые тусклые лампы, осветив всё вокруг красным — это включился резервный генератор. Послышался щелчок, и стеклянная дверь «аквариума» открылась. Ганнибал лишь хмыкнул и не спеша вышел из камеры.       — Что ж… Я впечатлён. Тебе удалось одурачить дядюшку Джека.       — Если не поторопимся, скоро тут будет целая армия.       В подтверждении этих слов проснулась сигнализация. Уилл выругался. Чёрт! Слишком рано!       Вдвоём они прошли по коридору и стали подниматься по лестнице. Сверху хлопнула дверь, послышались топот и голоса.       — Стоять! — прокричал им охранник, вскидывая пистолет.       Ганнибал молниеносно подбежал к нему и вывернул руку. Оружие упало на пол. Охранник достал шокер, но Ганнибал сломал ему кисть, а затем свернул шею. Раздался грохот. Над ухом просвистели пули, врезаясь в стену. Уилл пригнулся, вытащил пистолет и застрелил двоих человек.       — Благодарю! — обернулся к нему Ганнибал, и Уилл взволнованно оглядел его.       — Ты в порядке?       — Да, — сверкнула хищная ухмылка.       Уилл уже собирался выйти за дверь, как Ганнибал остановил его и приставил палец к губам. Из проёма показалось дуло пистолета. Одним движением Ганнибал выбил оружие, а ошеломлённого охранника прижал к полу и размозжил ему череп.       — Спасибо, — кивнул Уилл. Всё-таки слух у Ганнибала был острее, впрочем как и обоняние. Сквозь оглушающий визг сигнализации это оказалось поистине удивительным и полезным навыком. — Не хочешь взять пистолет?       — Предпочитаю холодное оружие, — ответил Ганнибал. Заметив под лестницей ящик на стене с пожарным инвентарём, он взломал его и вытащил лом с острым изогнутым крюком. Покрутив его в руках, чуть улыбнулся. — Так-то лучше!       Они вышли на первый этаж, и Ганнибал тронул его за руку.       — А Эбигейл? — спросил он, указав взглядом наверх.       Уилл помотал головой.       — Потом объясню.       Коридор северного крыла выглядел подозрительно безлюдно. Сигнализация отключилась. Обменявшись вопросительными взглядами, они настороженно двинулись дальше. Уилл шёл вслед за Ганнибалом, стараясь ступать бесшумно, и шаги тонули в глухой тишине. Никто не бежал за ними, не выскакивал из-за угла, не стрелял. Но едва они спустились в холл, как отовсюду набежали десятки военных в полном обмундировании и автоматами наготове. Ганнибал выступил вперёд, инстинктивно прикрывая Уилла собою.       — Бросайте оружие! — крикнул кто-то из спецназовцев. — Живо!       Обречённо вздохнув, Уилл подчинился. Демонстративно медленно вынул магазин, извлёк патрон из патронника и, отбросив в сторону, поднял руки вверх. Ганнибал повторил за ним, выпустив из рук лом. Тот упал на мраморный пол с гулким звоном. В голове судорожно крутились мысли. Как теперь быть? Сдаться или ринуться в бой? Сколько пулевых ранений выдержат их тела и как быстро сработает регенерация на этот раз? Рисковать не хотелось, но выбора особо не было.       Толпа расступилась, и из неё вышел Джек.       — Ты разочаровал меня, Уилл! — тихо проговорил он, остановившись между бойцами. — Я думал, мы на одной стороне.       — Забавно! — усмехнулся Уилл, поглядывая на него исподлобья. — Я тоже так думал.       — Я никогда не делал тебе ничего плохого, всегда относился к тебе как к сыну. Даже своим происхождением ты обязан мне! И вот, что я получаю вместо благодарности?! — к концу фразы он взревел, гневно взмахивая руками. — Мало того, что ты связался с этим… — кинул презрительный взгляд на Ганнибала, — так ещё и Эбигейл хочешь забрать?       — Она моя дочь, а не твоя игрушка! — угрожающе прорычал Уилл.       — И ты, и она, вы все — мои создания! — вскричал Джек, и его лицо побагровело от ярости. Переведя дыхание, он слегка успокоился и вновь заговорил. — Скажи мне, где Эбигейл, и никто не пострадает.       Уилл поймал вопросительный взгляд Ганнибала и еле заметно кивнул.       — Я не знаю, где она.       — Не дури мне голову, Уилл! — пригрозил Джек и вынул пульт. — Не знаю, каким образом ты отключил их маячки, но неужели ты думаешь, что у тебя самого нет чипа?       По коже пронеслись мурашки. Такого Уилл не предвидел. Ганнибал повернулся к нему, и во взгляде его мелькнул страх.       — Уилл?!       — Всё в порядке, — шепнул он и обратился к Джеку. — Я действительно не знаю, где Эбигейл.       Тот, конечно же, не поверил. Отодвинул панель на пульте и заявил:       — Считаю до трёх!       — Не делай этого.       — Раз! Два!.. — палец лёг на кнопку.       Ганнибал рванул к Джеку, но тут прогремели выстрелы, и он упал. Едва Уилл бросился к нему, как в затылке словно что-то взорвалось, жгучей болью разнеслось по телу, вынуждая сцепить зубы и выгнуться в судороге. Во рту появился металлический привкус. Рухнув навзничь, он через силу повернулся к Ганнибалу. Тот лежал на боку, тяжело дыша, и смотрел на него глазами, полными боли, отчаяния и безмерной любви.       — Прости, Уилл… — произнёс он одними губами. Кровь вытекала из его груди ровными ручейками, перекрашивая серый комбинезон в красный оттенок.       — Я предупреждал, — послышался голос Джека над головой. Он звучал так, будто проходил сквозь толщу воды. В глазах начало темнеть. — Теперь я вынужден ликвидировать Ганнибала.       Смысл этой фразы с трудом долетела до Уилла. Осела и потухла, но уже через мгновение заискрилась, разжигая новый огонь, доселе невиданный, пробуждая нечто тёмное и могущественное. Оскалившись, Уилл попытался встать, игнорируя адскую боль. Упал на четвереньки и зарычал. Глаза его покраснели от ярости.       — Он уже должен был отрубиться! — встревоженно воскликнул Джек, нажимая на пульте все кнопки подряд. — Сделайте что-нибудь!       Несколько спецназовцев подбежали к нему, и Уилл вскричал что есть мочи. Выпустил всю тьму, рвущуюся изнутри. Всё, чего он боялся. Всё, от чего бежал. На грани беспамятства взмахнул рукой, теперь напоминающей чёрную когтистую лапу, и полоснул нападающего по шее. Второму сломал рёбра и вырвал сердце. Он вспарывал когтями, вгрызался зубами в плоть и разрывал её на части. Выпускал внутренности и душил ими. Воздух наполнился истошными криками и запахом крови. Раздавались автоматные очереди, но Уилл уже ничего не чувствовал. Пули проходили сквозь его тело, и раны тут же зарастали. В жилах бурлила яростная жажда, требуя ещё и ещё! И Уилл продолжил уничтожать, пока не осталось никого, кроме Джека.       — Уилл… — проговорил тот охрипшим голосом. В глазах его стоял полнейший ужас. — Боже… В кого ты превратился?!       Шаг.       — Уилл! Это же я, Джек! — попятился тот.       Ещё шаг.       — Не делай того, о чём потом пожалеешь.       Запах страха… завораживал.       Подойдя к нему вплотную, Уилл вдруг посмотрел на него совершенно ясными голубыми глазами. Схватил за шею и поднял в воздух. От натуги Джек захрипел. Чуть склонив голову набок, Уилл заглянул в его лицо, немного поразмыслил, а затем свернул шею. Тело обмякло и рухнуло на пол.       — Прощай, Джек! — с печалью в голосе произнёс Уилл.       Развернувшись, он подбежал к Ганнибалу и склонился над ним. Выточенное словно из камня лицо казалось совсем бледным.       — Ганнибал, ты слышишь меня? — прошептал он, убирая со лба слипшиеся от крови пряди волос. — Всё будет хорошо! Только держись!       — Уилл… Ты был прекрасен! — улыбнулся тот и устало прикрыл глаза.       — Ганнибал?!       Ответа не последовало. Уилл расстегнул его комбинезон и осмотрел раны. Схватившись за голову, принялся судорожно думать. В здании не осталось никого, кто мог бы оказать медицинскую помощь. Два ранения в грудь и одно в живот — с такими повреждениями долго Ганнибал не протянет. Если б только можно было передать свою регенерацию! В мозгу щёлкнуло. Раз его кровь смогла взрастить Эбигейл, то…       Оголив своё запястье, Уилл прорезал вену острым как лезвие когтем и приставил ко рту Ганнибала. Последняя надежда, вытекшая из жилы, брызнула на приоткрытые губы.       — Ну же, давай! Тебе нужно это выпить! Ганнибал, пожалуйста!..       Кадык на шее Ганнибала дёрнулся. Он сделал глоток, затем ещё один и ещё. Пил, словно умирающий от жажды путник в пустыне. Раны его стали потихоньку затягиваться, пока не остались лишь белёсые шрамы. Уилл облегчённо выдохнул. Его вена уже закрылась корочкой, и Ганнибал откинулся на спину, тяжело дыша. Распахнул глаза и посмотрел на Уилла.       — Лучше, чем вино, — ухмыльнулся он, облизывая окровавленные губы.       Уилл хрипло рассмеялся и вытер мокрое от слёз лицо. Только сейчас он понял, что плакал всё это время.       — Смерть я бы тебе не простил, — произнёс он и припал к капризно изогнутым губам в болезненно нежном поцелуе. — Ну, вставай, нам пора уходить.       Он помог Ганнибалу подняться и, придерживая его за талию, вывел из здания на парковку. Прохладный ветер омыл их лица своей чистотой. Высоко на тёмном небе мерцала луна — полная, серебряная.       — Знаешь, Уилл, — восторженный взгляд Ганнибала блуждал по его лицу, — кровь действительно чёрная в свете луны. Спасибо…       Уилл обнял его и прижался щекой к груди, прислушиваясь к размеренному сердцебиению. ​​      — За что?       — Моё желание исполнено, — проговорил Ганнибал, сжимая его в объятиях.       Зарывшись носом у шеи, Уилл вдохнул знакомый запах и не мог надышаться. В памяти всплыло то самое утро, когда они впервые завтракали вместе, дома в Вулф Трап. Тот самый купленный в кондитерской маффин с воткнутой сверху свечкой. Первый день рождения — первая надежда на свободу и любовь. Кто же знал, что загаданное желание одного станет заветной целью другого и претворится жизнь?       Адреналиновое марево перед взором рассеивалось. Уилл цеплялся пальцами за окровавленный комбинезон, притягивая Ганнибала как можно ближе. В душе разлилось чувство, будто он наконец-то находился там, где всегда хотел — рядом с Ганнибалом. Подняв голову, Уилл посмотрел на него и улыбнулся:       — О большем я и мечтать не мог.       У чёрного входа приоткрылась дверь. Ганнибал напрягся, и Уилл погладил его по спине, успокаивая. Из проёма показалась испуганная Алана, а вслед за ней и Эбигейл.       — Уилл! Ганнибал!!! — радостно выкрикнула девочка и, подбежав, крепко обняла обоих. — Я уж думала, никогда вас не увижу больше.       — Я скучал, — проговорил Уилл, прижимая её к себе.       — Мы немного задержались, но теперь готовы к большому приключению! — улыбнулся Ганнибал. — А готова ли ты?       — Я всегда готова! — откликнулась Эби, гордо вздёрнув подбородок. И в самом деле в ней было много от Ганнибала.       Пока эти двое усаживались в машину, весело беседуя о чём-то, Уилл подошёл к Алане, нервно охватывающей себя руками. Было видно, как она боится его. Уилл и вправду выглядел ужасающе — весь в крови и порванной одежде. Хорошо, хоть руки вернули свой первоначальный человеческий вид.       — Я уничтожила все данные о вас троих, — сказала она. — Теперь вы абсолютно свободны!       — Спасибо! Я никогда не забуду об этом.       Повисла неловкая пауза.       — Не советую заходить в холл, — попытался пошутить Уилл, на что Алана поёжилась ещё сильней и потупила взгляд.       — Кажется, я буду сожалеть об этом…       — Не стоит. Ты всё сделала правильно.       Уголки губ Аланы дрогнули, и Уилл благодарно кивнул ей. Развернулся и зашагал к машине.       Под умиротворяющий гомон Ганнибала и Эби он завёл двигатель и выехал за территорию Центра. По ночному пустынному шоссе, вдоль бесконечных высоких лесов и просторных полей, освещённых лунным светом.       Впереди их ждала долгая дорога домой, таящая в себе неизвестность. Но теперь Уилл знал — дом там, где сердце. Там, где цветёт любовь.