Torn apart

Беременность — удивительное явление, которое кардинально меняет привычный образ жизни каждого омеги. Чимин отказался от занятий танцами, заменив любимое хобби на чтение книг и плавание в бассейне. Вместо белого вина — свежевыжатые соки из фруктов и ягод. От фастфуда, которым омега любил иногда себя побаловать, тоже пришлось отказаться в пользу полезной пищи. Рацион Чимина был сбалансирован доктором и включал в себя продукты со всеми необходимыми веществами и микроэлементами для развития ребёнка. Прогулки на свежем воздухе утром и вечером стали неотъемлемой частью новой жизни. Первый месяц был самым тяжёлым. Токсикоз, изменение вкусовых и обонятельных рецепторов, сонливость и повышенная эмоциональность казались Чимину сущим кошмаром. Омегу часто рвало после съеденного, после чего клонило в сон до позднего обеда. Проснувшись, Чимину становилось тоскливо до влажной пелены перед глазами, ведь Юнги рядом не было. Он понимал, что на плечах мужа огромная ответственность за дела компании, но так хотелось быть вместе и ни на секунду не расставаться. Юнги нужен не только ему, но и их малышу. В такие моменты Чимин брал вещи альфы и делал своеобразное гнездо на кровати, после чего ложился в него и дышал феромонами. Аромат цитрусовых успокаивал, дарил чувство защищённости, а также снижал тошноту и слабость. Сейчас Чимин находится на третьем месяце беременности. Живот округлился и начал заметно выступать из-под одежды, делая омегу немного неуклюжим. Из-за повышенного аппетита, ведь питаться надо за себя и за малыша, который активно рос внутри, на весах прибавилось несколько килограммов. Беременность пробудила в Чимине тягу к сладкому, хотя раньше он его практически не употреблял, за исключением торта на день рождения. Однажды он проснулся посреди ночи и почувствовал сильное желание съесть пирожные с ванильным кремом. В доме не оказалось ничего подобного. Юнги, не раздумывая, съездил в Сеул и купил. Можно было отправить домработников, но альфа для своего беременного мужа сам готов все делать с удовольствием. Даже пожертвовать драгоценным сном, которого постоянно не хватает в силу большой загруженности на работе. Сегодняшний день ничем не отличается от предыдущих. Чимин просыпается, завтракает, пьёт витамины, назначенные доктором Ли, некоторое время сидит за любимым романом, после чего плавает в бассейне, находящимся в западном крыле особняка. Доктор Ли, ведущий беременность Чимина, сказал, что плавание помогает снять боль в спине и нагрузку на позвоночник, а так же активизирует обмен веществ и малышу поступает больше кислорода и питательных веществ. После аквааэробики омега действительно чувствует себя намного лучше. Чимину резко начинает хотеться сладкого и ягодного. На ум сразу же приходит песочное печенье с вишней. До сегодняшнего дня Чимин никогда не занимался выпечкой и приготовить тесто получается не с первого раза. Первая партия оказалась ужасно пресной и полетела прямиком в мусорное ведро. Спустя еще час Чимину наконец удаётся добиться нужной консистенции для теста. Формочки в виде сердечек с вишневым джемом отправляются в духовку, а сам омега садится на диван, подложив под поясницу мягкую подушку, и читает книгу о беременности. В новом разделе было сказано, что ребенок ещё в утробе распознает голоса родителей и реагирует на них. Чимин может с этим согласиться. Когда они с Юнги обращаются к малышу, тот легонько начинает пинаться, чем вызывает улыбки у обоих родителей. От чтения Чимина отвлекает таймер, оповестивший о том, что выпечка готова. Выложив на тарелку аппетитно пахнущее печенье и заварив какао, он вновь возвращается к книге. За чтением время пролетает очень незаметно. На настенных часах ровно семь вечера. Юнги вернулся домой пораньше, как и обещал. Чимин почувствовал его ещё когда альфа только въехал на территорию особняка. Повышенное обоняние — ещё одна особенность беременности. Юнги снимает пальто в гостиной, передавая его прислуге, моет руки и идёт туда, где Чимину больше всего нравится проводить время по вечерам. Омега сидит у камина на диване, завернутый в плед, и что-то мягким голосом рассказывает, поглаживая живот. — Привет, мои любимые, — Юнги целует нежную щеку мужа и присаживается рядышком. Рука по привычке тянется к округлому животику и нежно касается его, оглаживая. Слабенький, но отчетливый пинок звучит как приветствие по ту сторону. — Мы с Хэином очень по тебе скучали. Особенно наш малыш.Он так резко пинаться начал, чувствуешь? — Чимин накрывает большую ладонь мужа своей маленькой. — Чувствую, — кивает Юнги, укладывая голову на омежье плечо и расслаблено прикрывает глаза.— Больно, когда наш Хэин активничает? — Движения внутри не приносят мне сильного дискомфорта, скорее радуют.Так я знаю, что с ним все хорошо и он растёт. Сегодня, когда я читал Хэину вслух сказку, наш мальчик начал шевелиться. Он любит, когда с ним разговаривают. Попробуй сам. Юнги внимательно слушает, запоминая каждую деталь. Улыбка не покидает его лицо. — Хэин, твой отец сегодня заключил контракт с очень вредными дядями. Они были очень упертыми поначалу, но я…— альфа запинается на секунду, обдумывая, как обойтись без кровавых подробностей, когда ловит на себе предупреждающий взгляд Чимина.— Я убедил их дружить со мной. — Хэин, твой отец — очень дружелюбный человек, — прыскает со смеха омега. — А ещё я приготовил для твоего папочки сюрприз, который должны уже привезти, — Юнги смотрит на наручные часы, сверяя время, которое было оговорено ранее. Через несколько минут в гостиную приносят переноску, в которой находится пушистый белый котёнок. — Ты ведь скучаешь, когда меня нет рядом. Я подумал, что компания тебе не помешает, — объясняет Юнги и достает котенка из переноски, протягивая пушистый комочек Чимину. Омега на несколько секунд застывает от неожиданности, но быстро приходит в себя, когда чувствует шершавый язычок на своей ладони. Котёнок принюхивается к новым запахам, рассматривая новую среду своими маленькими голубыми глазками, и тихо мяукает. Чимин аккуратно берет малыша на руки и аккуратно поглаживает по пушистой шерстке. Животное начинает понемногу расслабляться и вскоре перестаёт пищать. — Он безумно милый. Сколько ему? — Чимин почесывает котенка за ушком, но тот спрыгивает на диван и забирается альфе на колени, с интересом смотря на него блестящими глазами. Юнги не предпринимает никаких действий, но когда животное начинает жалобно мяукать, требуя внимания, альфа дарит ему ласку. — Три месяца, как и нашему Хэину. — Я приготовил сегодня печенье. Хочешь попробовать? — предлагает омега наблюдая за ними. Получив утвердительный кивок, Чимин поднимается с насиженного места и идет на кухню, где выкладывает на тарелку ароматную выпечку, и приносит её мужу. — Спасибо, дорогой. У твоего печенья восхитительный вкус.Оно напоминает то, которое папа готовил мне в детстве, — приятная ностальгическая нотка проскальзывает в голосе альфы. — Кстати, отец звонил днем и сообщил, что они с папой вернулись из Японии. Завтра приедут к нам на ужин. — Завтра будет первое УЗИ.Они наконец смогут увидеть как выглядит их внук. И мы тоже. Это так волнительно, на самом деле. Боюсь, разрыдаюсь прям в кабинете доктора, когда познакомлюсь с Хэином поближе. — Помню про УЗИ, Чимин-и. Все рабочие планы уже отменены.Весь завтрашний день будет посвящён только тебе и нашему малышу. Главное: не нервничай на приёме у врача. Я буду рядом, — рука Юнги накрывает маленькую чиминову и гладит большим пальцем. — Спасибо, Юнги, — голос Чимина слегка начинает подрагивать. — Что случилось, дорогой? — Юнги моментально уловил эту резкую смену в настроении мужа. Он его тревогу как свою собственную ощущает.— Тебя что-то беспокоит? Может, вызвать доктора? — Скоро годовщина смерти родителей. Их смерть стала самым болезненным ударом в моей жизни. Я все ещё очень тоскую по ним. Самое болезненное это осознание того, что они никогда не увидят своего внука. Помнишь, как папа говорил, что у нас будут красивые дети, когда мы сами были подростками? — Чимин улыбается со слезами на глазах. Его сердце все ещё кровоточит от потери самых близких и родных людей. — Я бы все отдал, только бы спасти их, но прошлое нам неподвластно. Ни ты, ни я, не вернём их к жизни, — альфа аккуратно прижимает его к своей груди, поглаживая по затылку. — Но я верю в то, что смерть это не конец. Это лишь начало новой жизни для наших душ. Где-то там далеко родители живы и наверняка рады, что с тобой и ребёнком все хорошо. Прошу тебя, Чимин-и, не плачь. Твои негативные эмоции передаются Хэину. Наш мальчик все чувствует, помни об этом. — Ты прав, — Чимин шмыгает слегка покрасневшим носом и стирает слезы тыльной стороной ладони. Увидев плачущего омегу, котёнок начал к нему льститься и бодать маленькой головкой, мяукая. — Пушистик тоже за тебя волнуется. Слышишь, как громко плачет? — Он, наверняка, голоден, — Чимин берет котенка на руки, и тот сразу успокаивается, начиная громко урчать. — Его кормили прежде чем привезти к нам. Дело не в голоде. Животные хорошо чувствуют людей и знают, кому можно доверять. Он выбрал тебя своим хозяином, вот и волнуется. Котёнок спрыгивает с рук на чиминовы колени и прислоняется тельцем к омежьему животу, упираясь лапкой. — Хэин только что начал пинаться. Вот, почувствуй сам, — Чимин берет руку мужа и укладывает на живот. Юнги отчетливо ощущает движения сына и мечтает поскорее подержать его на руках. Видя, что Чимин устал, альфа предлагает принять ванну с травами, которые снимут лишнее напряжение и тревогу. Когда ванна оказывается заполнена тёплой приятно пахнущей водой с плавающими на поверхности растениями, Юнги помогает омеге раздеться. Чимин почему-то не смотрит мужу в глаза и сутулит плечи, прикрываясь руками. — Прошу, не смотри на меня, — еле слышно просит Чимин. Его тело натянуто словно струна, готовая вот–вот лопнуть. — Мы шесть лет в браке.Ты никогда не стеснялся своей наготы в моем присутствии. В чем дело, дорогой? — большие ладони аккуратно ложатся на лицо, разворачивая лицо к себе. — Моё тело больше не такое, каким было раньше. Я набрал вес и растяжки появились на животе и бедрах. Ты не должен видеть меня таким, — Чимин вновь отворачивает лицо, нервно кусая пухлые губы. — Каким я не должен тебя видеть? Красивым? — Юнги искренне не понимает, о чем говорит его супруг, ведь он для него с наступлением беременности стал ещё привлекательнее. — Как это может быть красивым? — омега раздраженно тычет пальцем на собственные округлившиеся бедра с бледно-синими полосами. Не говоря ни слова, Юнги усаживает его на бортик большой мраморной ванны, подстелив махровое полотенце, и опускается на колени меж разведенных ног. Покрывает неторопливыми поцелуями бедра, смотря на Чимина снизу вверх. — Что ты делаешь? — издает тихий сдержанный стон омега и пытается свести колени, но Юнги не позволяет. — Чимин-и, ты прекрасен для меня в любом виде, но сейчас ещё больше, — рука альфы несильно сжимает сочное бедро, скользя по нему языком.— Округлость и мягкость твоей фигуры вызывают во мне желание съесть тебя как сладкий глазированный пончик. Но я постоянно сдерживаю себя, боюсь навредить. У Чимина щеки вспыхивают от этих слов. Приятный тугой узел завязывается внизу живота, отдавая волной пульсации в паху. Чимину казалось, что он перестал привлекать мужа из-за изменений во внешности, вызванных беременностью, но реальность оказалась полностью противоположной. Омега касается большим пальцем его приоткрытых губ и поглаживает, мечтая ощутить их мягкость на своём члене. Юнги видит зародившиеся искры возбуждения в его глазах и подливает масла в огонь, беря палец в рот и посасывая его. На дне чиминовых глаз теперь настоящий пожар. — Ты можешь съесть меня, — томно выдыхает омега, ближе продвигаясь. Юнги берет в рот влажную от смазки головку и водит по ней языком, надавливая. Бедра Чимина подрагивают от накатившего возбуждения. Юнги приходится крепче его удерживать, чтоб не ерзал и позволил полностью взять в рот. — Говори со мной, если вдруг почувствуешь себя странно, — Юнги с влажным чмоком отстраняется от крепко стоящего органа и смотрит на омегу, не забывая о положении, в котором тот находится. — Умоляю, Юн‐и, продолжай, — Чимин хватает его за пряди отросших волос и вжимает лицо в пах. Таким возбужденным он себя даже в течку не чувствовал. Сейчас все ощущается иначе: острее, ярче, приятнее.Юнги лижет каждую выпирающую венку, целует сочащуюся смазкой головку и наконец берет по самое основание, расслабляя горло. Чимину напрочь голову сносит от этого и он сам приподнимает бедра, толкаясь во влажный тёплый рот. В процессе Юнги расстегивает ширинку на брюках и высвобождает собственный не менее возбужденный орган.Чимин касается его своими маленькими пальчиками на ногах и слышит тихий рык мужа, явно довольного этим действием. У Юнги на первом месте всегда без исключения удовольствие Чимина. Сейчас особенно. Он старается довести его до пика всеми силами. Горло уже начинает саднить, но альфа не останавливается и продолжает активно работать языком и рукой, пока не слышит громкий вскрик, сорвавшийся с любимых губ. Чимин закатывает глаза от сильного оргазма и обильно изливается ему в рот. Юнги все проглатывает с особым удовольствием, отмечая, что беременность сделала омегу слаще во всех смыслах. Они оба тяжело и громко дышат, пытаясь восстановить дыхание. У Чимина в голове приятная пустота, которая постепенно рассеивается и он замечает возбуждение мужа. — Прими ванну, дорогой. Тебе нужно прийти в себя. За меня не беспокойся, я сам решу эту проблему. Юнги помогает омеге погрузиться в тёплую воду, которую система автоматически подогрела, после чего садится на бортик, поворачиваясь спиной к нему, и толкается в плотно сжатый кулак. — Почему не позволяешь помочь тебе? Я ведь получил удовольствие, теперь твоя очередь, — Чимин складывает руки на бортик и укладывает на них подбородок, наблюдая за ласкающим себя Юнги. — Ты должен заботиться о нашем мальчике. Остальное не имеет значения. — Спасибо, — притихшим голосом отвечает и накрывает твёрдую плоть альфы своей миниатюрной рукой. — Мне действительно стало лучше после того, что ты сделал. Юнги откидывает голову назад и прикрывает глаза, наслаждаясь умелыми действиями Чимина. — Если бы я знал, что ты в этом нуждаешься, сделал бы раньше. Говори обо всем, что тебя беспокоит, дорогой. Чимин угукает и продолжает стимуляцию рукой, наслаждаясь низкими бархатными стонами мужа. Спустя несколько минут альфа наконец выплескивает накопившееся возбуждение и целует расслабленного Чимина в макушку. Омега от этого жеста жмурит глаза и растекается лужей. Юнги не спешит ополоснуться. Он намыливает мочалку и аккуратно протирает омежьи ключицы, плечи, живот, переходя на ноги. — Я пока ещё в состоянии сам мыться. Тебе не нужно этого делать, — Чимину становится слегка неловко. — Я люблю заботиться о тебе всегда. Чимин-и, позволь своему мужу выполнять прямые обязанности, — Юнги целует его в кончик носа и тот больше не капризничает. У альфы такие большие, но очень нежные руки. Чимин готов замурчать от удовольствия, когда ему массажируют корни волос. По спине пробегает табун мурашек. Юнги смывает пену с волос и разнеженного тела Чимина, после чего вытирает большим белым полотенцем и заворачивает уже в новое. Отправив мужа одеваться, он принимает быстрый душ, чистит зубы и возвращается в супружескую спальню. Там разворачивается милейшая картина: Чимин сидит в кровати, а возле его живота трется котенок и урчит. — Я так полагаю, что для меня нет больше места в этой постели, — наигранно возмущается альфа, надевая нижнее бельё, взятое из комода. — В гостиной на первом этаже отличный диван. Думаю, тебе понравится там спать, — парирует Чимин, гладя котенка по спине и смеясь с того, как малыш забавно морщит свою мордочку. Юнги лишь качает головой на это заявление и сдается. Он укладывается на свою половину кровати и обнимает омегу поперёк живота, утыкаясь в него щекой. — Спокойной ночи, малыш. Надеюсь, ты дашь своему папе хорошо поспать этой ночью. Уже завтра мы увидимся с тобой, — Юнги бережно поглаживает и целует животик. Он делает это каждую ночь с того дня, как узнал, что у них будет ребёнок.— Спокойной, Чимин-и. Их губы соприкасаются в нежном поцелуе. *** Солнечное утро Чимин и Юнги проводят за завтраком на цветочной террасе. Омега слегка переживает перед процедурой УЗИ, но успокаивающие слова мужа и чай на травах растворяют лишнюю нервозность. После еды Чимин переодевается в свободную нежно-розовую кофту и штаны, сшитые специально для беременных омег. Юнги надевает ему носочки и завязывает шнурки на белых кроссовках, опустившись на одно колено. Они покидают стены родового поместья Мин, которое передавалось из поколения в поколение, и направляются в клинику в Сеуле. Юнги водит плавно и осторожно, из-за чего время поездки слегка увеличивается, но комфорт мужа — главный приоритет. Клиника для омег, в которой наблюдается Чимин, лучшая в стране. В ней специалисты не только свои, но и ведущие врачи из других стран, которых политики и бизнесмены, чьи омеги являются пациентами клиники, переманили за достойную их знаний и умений оплату. Врач Чимина — Ким Тэджу, пожилой доктор, специализирующийся на репродуктивной системе омег, за плечами которого не один десяток лет стажа. Его посоветовал папа Юнги — Мин Хэсу. Перед осмотром, доктор Ким задает Чимину несколько вопросов о его самочувствии и физической активности за последний месяц, берет кровь для дополнительных анализов, после чего просит лечь на кушетку. Омега укладывается на нее, но руку рядом стоящего Юнги не отпускает, лишь крепче переплетает пальцы. — У меня будто дежавю, — Тэджу слегка усмехается, видя перед глазами события почти тридцатилетней давности, словно в прошлое вернулся. — Юнги-я, твой папа также держал отца за руку на первом УЗИ. Простите, что-то я отвлёкся. Доктор возвращает привычный сосредоточенный взгляд и выливает прозрачный гель на обнаженный живот омеги, предупредив, что жидкость слегка прохладная. Взяв аппарат в руки, Ким начинает водить им по животу и смотрит на черно-белый экран, анализируя. Чимин и Юнги поднимают глаза и видят уже сформировавшиеся маленькие ручки, ножки, головку малыша. Даже слышать его тихое сердцебиение и видят, в какой позе тот спит. Оба родителя не могут сдержать нахлынувших, как цунами, эмоций. Но Чимин особенно. Связь омег со своими детьми всегда была и будет особенной. Она зарождается ещё до появления ребёнка на свет и крепнет на протяжении всей жизни. Юнги и Чимин чувствуют, как связь с сыном укрепилась ещё прочнее после того, как они увидели его, хоть и через экран. — Как ребёнок? С ним ведь все в порядке? — одновременно спрашивают. — Никаких паталогий и отклонений не выявлено. Ребенок хорошо развивается для этой стадии беременности. Переживать не о чем. Главное: не подвергайте себя стрессу, правильно питайтесь и принимайте все препараты, которые я вам назначил. На этом осмотр можно закончить. Юнги вытирает остатки геля на животе салфеткой, протянутой доктором, а Чимин — свои слезы радости. Спустя минуту у омеги оказывается в руках снимок УЗИ, который он с трепетом берет и гладит пальцами. Юнги благодарит доктора низким поклоном и, попрощавшись до следующего планового осмотра, счастливые родители покидают клинику. Уже в машине Чимин предлагает поехать в центр города и пройтись по магазинам с детскими вещами. Шоппинг занял больше времени, чем дорога из пригорода в Сеул. Чимин долго не мог выбрать цвета для комбинезончиков, пижамок, носочков, шапочек и пелёнок. В это время Юнги пошёл в другую часть магазина для новорождённых и присмотрел кроватку из дерева, к которой прилагалась инструкция по сбору. Магазин они покинули с множеством пакетов, после чего перекусили в ресторане напротив и отправились обратно домой. Чимин без умолку обсуждал, какие красивые и милые вещи шьют для малышей сейчас, и Хэин будет самым прекрасным мальчиком. Юнги умиротворенно улыбался, не отрывая взгляда от дороги. По приезде в поместье Чимин сообщил о том, что поездка в город его утомила, и отправился отдохнуть в супружескую спальню. Юнги напоследок поцеловал его в висок и отправился поработать в свой кабинет, находящийся в западном крыле особняка. Альфа просматривал на компьютере рабочие документы и подписывал их, периодически отвечая на звонки из главного офиса. Работа с головой поглотила мужчину. Он даже умудрился запамятовать о том, что на ужин приедут его родители. Юнги опомнился лишь тогда, когда отдохнувший и радостный Чимин вошёл к нему в кабинет и сообщил об этом. На пороге гостиной стояли Мин Дохен и его супруг Хэсу. На альфе были надеты классические чёрные брюки и белая рубашка, поверх которой жилет в тон к брюкам. Дохен выглядел статным и подтянутым мужчиной для своего возраста, который близится к шестидесяти. Чимин видел его на фотографиях из далёкой молодости: высокий, с заостренными чертами лица и крепким телом, источающий ауру уверенности и силы. Дохен, наверняка, разбил немало омежьих сердец, но свое сердце альфа навечно отдал Хэсу. Чимин всегда восхищался их историей любви. Она была похожа на сюжет криминальной новеллы, но с более радужным концом. Дохен со своим отцом находились в ту ночь в казино, которое открыли в Каннаме в период ожесточённой вражды за власть с кланом Чон. Началась перестрелка, в ходе которой Дохена подстрелили. Хэсу, подрабатывающий там крупье, чтоб оплатить учёбу в медицинском, вовремя оказал помощь и спас молодого альфу от смерти. Взаимная симпатия, возникшая с первого взгляда, со временем переросла во влюблённость, и в конечном итоге — в любовь. Отец Донхена был благодарен Хэсу за спасение единственного наследника и одобрил их союз. Мин Дохен — опасный хищник, сверепый тигр, в чьих лапах с острыми когтями много лет удерживается большая власть в Корее. Этот хищник становится ласковым зверем только с Хэсу. Омегой, который своим спокойным и рассудительным характером усмирил его дикую натуру. Пламя и Вода. Чимин всегда именно так думал об этой паре. Ему очень с ними повезло. Родители Юнги любят его как собственного ребенка. Особенно Хэсу обожает баловать Чимина подарками. Научился готовить он тоже благодаря папе Юнги, который с большой радостью обучал его и делился своими лучшими рецептами. Хэсу дарит нечто бесценное — родительскую любовь. После гибели собственных родителей, Чимин был разбит на тысячи мелких кусочков, разрываясь от боли и тоски. Хэсу всегда был рядом и поддерживал, заменяя папу, жизнь которого так быстро и жестоко оборвалась. Чимин подходит к паре, придерживая двумя руками округлый живот, и здоровается. Хэсу передаёт контейнеры с домашней едой прислуге и осторожно обнимает омегу за плечи, стараясь не давить на живот. Дохен сдержанно улыбается, но в душе альфа очень рад тому, что у него скоро родится внук. Он оставляет оживленно разговаривающего мужа с Чимином, и просит сына отойти в другую комнату для разговора. — Поздравляю. Скоро ты познаешь все прелести отцовства, — альфа присаживается в кресло и раскуривает кубинскую сигару. — Ты ведь не только с поздравлениями приехал, я прав? — задает риторический вопрос младший Мин, читая в глазах отца раздражение. — Мои люди доложили обо всем, что происходило, пока мы с твоим папой жили в Японии.Ты хорошо справляешься с Min Group, но дела на чёрном рынке идут не так, как должны. Чон Джихван отлично натаскал своего отпрыска. Стоит отдать должное. — С Чонгуком я разберусь позже, отец, — Юнги не может в открытую перечить ему, но вкладывает в голос всю свою твёрдость.— Мне не нужна война с этим психом. Не сейчас, когда Чимин в положении. Ты должен понять это. — Я понимаю одно: чем дольше Чон младший существует, тем больше убытков приносит для нас. — Не стоит действовать опрометчиво. Ты ведь знаешь, на что способен Чон. Нужно тщательно все взвесить и продумать, прежде чем действовать. — Как скажешь, сын, — хмыкает альфа, откладывая сигару в пепельницу и поднимается на ноги. — Идём, Чимин и Хэсу нас заждались. *** Окна в спальне плотно завешены чёрными бархатными шторами, не пропуская ни единого лучика утреннего обманчиво теплого солнца. Тэхен неспешно пробуждается, потирая глаза. На талии крепкая татуированная рука.Чонгук сзади прижимает его к себе, утыкаясь щекой в тонкие лопатки. — Доброе утро, тигрёнок, — голос с утренней хрипотцой. Рука скользит с талии на бедра, скрытые тканью шелкового халата. «Добрым может быть только то утро, в котором ты больше не дышишь», — думает Тэхен, но в ответ лишь повторяет за Чоном. Которое по счету утро он просыпается возле этого человека? Тэхен не может вспомнить. Все дни слились в один сплошной сгусток крови, которая течёт из его разорванной в клочья души. Разложение уже давно липкой серостью покрыло тэхенову душу и запустило необратимый процесс. Омертвевшие частички начинают гнить, источая вонь. Тэхен готов задохнуться, только бы не слышать, как от него несет. Чонгуку же наоборот нравится этот запах гниющей заживо души. Букет дополняет горько‐сладкий аромат грейпфрута. Чон готов дышать им вечность. — Отпусти, мне нужно выгулять Бама, — с усилием пытается убрать грубую ладонь со своих ног Тэхен. — Беги, я присоединюсь к вам после тренировки, — Чонгук напоследок целует Тэхена в затылок и выпускает из кольца сильных рук. Тэхен берет вещи из гардероба и быстро переодевается в ванной. Ему все ещё омерзительно обнажаться перед Чоном. Бам на первом этаже уже полон энергии и радостно виляет хвостом, увидев любимого хозяина. Доберман, выдрессированный Чонгуком с раннего детства, выбрал Тэхена. У них своя особенная связь, которую альфа никогда не сможет постичь. Выйдя из стен дома-тюрьмы, Тэхен вдыхает весеннюю прохладу, в которой переплелись запахи всех начавших цвести растений. Цветов есть множество разных видов. Они все, в большинстве своём, требуют тепла, питательной почвы, воды и благоприятной среды. От холода они сразу же увянут и погибнут.Но есть и те, которые прорастают из ледяной земли, с которой только сошёл снег, и цветут, несмотря на холод, превращаясь в безупречную красоту. Тэхен — цветок холода и снега. Ким по привычке ведёт Бама на задний двор, к искусственному озеру с лебедями. Птицы уже привыкли к Тэхену и сами подплывают, позволяя погладить мягкое оперение, после чего кормятся сырой овсянкой из человеческих рук. Бам послушно ждёт команды в стороне, чтоб не спугнуть их. Покормив лебедей Тэхен садится в деревянную беседку недалеко от берега и кидает скулящему питомцу резиновую косточку. Его внимание привлекает необычное поведение лебедей. Раньше омега видел, как они чистят друг другу перья и плавают синхронно. Сейчас они трутся грудью друг о друга.Тэхен только сейчас понимает, что они — пара. Завораживающее зрелище. Бам приносит косточку в зубах и убегает, чтобы сделать свои собачьи дела. Тэхен не долго находится в умиротворенном состоянии, которое вызывает это место. Чонгук садится возле него, накинув на тонкие плечи плед. — Март в этом году выдался холодным. Одевайся теплее, — Чонгук берет его ледяные руки в свои и растирает их, усиливая приток крови. — Ты знал, что они пара? — кивает в сторону милующихся лебедей. — Я редко бываю в этом саду. — Лебединая любовь самая преданная. Когда умирает один из пары, второй до конца жизни остаётся одинок. Его образ вновь начинает возникать перед глазами. — Они всего-лишь птицы с инстинктами размножения. Не говори глупостей, малыш. Животные не способны на любовь. — У животных больше чувств, чем у людей, — Тэхен вырывает свою руку из чонгуковой и прячет её под пледом. Чонгук хмыкает, толкнув язык за щеку, и хватает его острый подбородок татуированными пальцами. Целует напористо, дико, несдержанно, как любит. Раны на сухих губах трескаются, покрываются кровью. — Я достаточно сильно проявляю свои чувства к тебе, тигрёнок? Тэхен заносит раскрытую ладонь в воздухе и бьёт звонко, вкладывая всю злобу и омерзение.Чонгуку это и нужно было. На секунду отстраняется и резко хватает напрягшегося Тэ за талию, усаживая на колени, лицом к себе. — Еще одна пощечина и я вывихну тебе запястье. После такого ты долго не сможешь писать свои картины, — ядовито шепчет Чон, стискивая в железной хватке тонкое запястье.— Подумай хорошенько в следующий раз, когда захочешь проявить свою спесь. У Тэхена влажная пелена перед глазами появляется от боли в запястье. Он просит Чонгука отпустить, но тот лишь усиливает давление на руку, грозясь и вовсе ее сломать.Чонгук кончиками пальцев скользит по его скулам, переходя на щеки с несошедшей детской припухлостью и растягивает губы в плотоядном оскале, когда чувствует горячие слезы. — Поцелуй меня и отпущу. — Будь ты проклят, больной ублюдок, — рычит Тэхен от злости и обиды, которая изнутри все органы режет, и плюёт ему в лицо. Хлопок. Голова Тэхена мотнулась в сторону.На нежной омежьей щеке расцветает след от сильной пощечины. Чонгук отшвыривает его на землю и, достав платок с нагрудного кармана, вытирает лицо от чужой слюны.Бам быстро подбегает к упавшему Тэхену и обеспокоенно скулит, пытается лизнуть раненую щеку, после чего смотрит на Чонгука и начинает рычать. — Тихо, Бам-и, я в порядке, — Тэхен поглаживает пса в успокаивающем жесте и поднимается на ноги, отряхнув подол пальто от грязи. Тэхен всегда предпочтет разбитое лицо ядовитым поцелуям Чонгука. Подошедшая прислуга сообщила о том, что завтрак готов. Они молча возвращаются в особняк, лишь Бам своим громким дыханием и цокотом когтей по плиточной дороге разбавляет давящую атмосферу. — Хочу тебя за столом видеть в бордовом. Тэхен молча кивает и поднимается в спальню. Раздражение и злость внутри бурлит и грозится взорваться горящим вулканом. Он замахивает кулаком в зеркало, но быстро себя одергивает, возвращая самоконтроль. Сделав несколько глубоких вдохов, Тэхен открывает большой шкаф, достает атласную бордовую рубашку и кремовые брюки. Ему до скрипа зубов не хочется подчиняться извращенным приказам Чонгука, но выбора нет. Вернувшись в столовую, Тэхен видит, что Чонгук так к завтраку и не притронулся. Ждал. Омега садится напротив него и опускает взгляд в тарелку с запеченным лососем и рисом. Внутри все сжимается, когда мужчина поднимается со своего места и подходит к нему быстрой походкой. — Малыш, сколько раз повторять, чтоб три верхних пуговицы всегда были свободны? — руки альфы грубо, грозясь порвать, вынимают пуговицы из петель. Чонгук с привычной грязной ухмылкой смотрит на обнаженные ключицы и не отказывает себе в удовольствии оставить на них поцелуй. Тэхен никак не реагирует, чтоб не доставлять ему большего удовольствия. Удовлетворенный увиденным альфа возвращается обратно и приступает к поглощению завтрака. — Я хочу вернуться в университет, — неуверенно начинает Тэхен, опасаясь отказа. — Я одобряю твою идею вернуться к учёбе, — мужчина утвердительно кивает, припадая губами к чашке с кофе и делает глоток, выдерживая паузу.— Но сможешь ли ты вновь посещать то место, в котором вы с Намджуном учились вместе, зная, что его больше нет? Каждое утро он подвозил тебя на своей машине, вы обедали в соседнем кафе, после чего ехали к нему домой и мило проводили время вместе. Эти воспоминания, наверняка, занимают особое место в твоём сердцем. Разве вернуться в университет не будет равносильно мазохизму? Слова Чонгука точнее любого хирурга. Они легко раздвигают ребра, обнажая изувеченное, но все ещё бьющееся сердце, и пронзают его до судорог. — Чонгук, ты заблуждаешься. Я больше не думаю о прошлом. Только о будущем. Я хочу закончить университет и заниматься любимым делом. — Я заблуждаюсь? — тихий сдержанный смех.— Считывать человеческие эмоции проще, чем убивать. Ты плохо умеешь подавлять и скрывать их. Я ведь вижу, как тебе больно от мыслей, что Намджун быстро нашёл замену. Ты должен быть ему благодарен. Если бы он не уехал из Сеула, твоей ноги больше не было бы в университете. — Значит, ты даёшь свое разрешение? — Тэхен проглатывает разрывающий горло ком, состоящий из обиды и унижения, и возвращает голосу твёрдость. — Да, ты можешь возобновить обучение со следующей недели. Но есть одно условие: охрана всегда будет дежурить возле здания. Омегу такой расклад событий устраивает. Он кивает в знак согласия и силой заставляет себя доесть завтрак. Чонгук смотрит на наручные часы из норвежской стали, допивает кофе и, поцеловав Тэ в висок, уезжает в Jeon group. После того, как дьявол покинул свою обитель, наконец можно дышать полной грудью. Тэхен решает поработать в своей студии над новым полотном. Масляными красками на большом холсте омега изображает пару лебедей, нежно трущихся друг о друга клювами. Размеренную работу в скором времени нарушает огнестрельный выстрел. Тэхен прекрасно заучил этот звук, когда Чонгук убивал людей на его глазах. Через секунду раздаётся череда выстрелов и паника начинает накрывать с головой. Чонгук сейчас на работе. Это явно не его рук дело. Пока Тэхен лихорадочно соображает, что делать, в комнату вбегает начальник охраны Ли Минхек, перезаряжая пистолет находу. — Что происходит? — растерянно спрашивает омега, пригнувшись за письменным столом. Ли подбегает к нему и проверяет, сколько обойм с патронами у него осталось. — Господин Чон, на нас напали. Мы пока не знаем, чьему клану принадлежат наёмники, но у них численное преимущество. Нет смысла сражаться, — четко и быстро, как солдат, произносит Минхек.— Нужно скорее вывести вас отсюда, пока они не добрались. Центральный вход захвачен, нужно идти в обход. Тэхен внимательно слушает инструкции альфы и кивает, стараясь не показывать, как сильно ему страшно. Внутри все сжимается от мысли, что его жизнь может оборваться в любую секунду. Минхек с Тэхеном быстро выбегают из студии и движутся к восточному крылу особняка, в котором находится третий выход.Чувство дежавю накрывает с головой. Тэхен будто вернулся в день захвата университета. Только вместо Чонгука, отстреливающего террористов, рядом находится Ли. Стрельба позади становится все реже слышна. У Тэхена рождается в сердце надежда на то, что охрана смогла устранить нападавших и ему больше не грозит опасность. Пробежав ещё несколько коридоров, они оказываются почти у цели. Дверь, ведущая наружу, распахивается с той стороны. Входят люди крепкого телосложения, напоминающие бойцов боев без правил, с автоматами и пистолетами в руках. От них воняет кровью, порохом и смертью. Минхек успевает спрятать дрожащего омегу за спину и подстрелить одного из наёмников, после чего его жизнь обрывается выстрелов в голову. Тэхен не сразу соображает, что только что произошло. Ли с дырой в голове, из которой вытекает густая кровь и серое вещество падает на пол. Горячая кровь попадает Тэхену на лицо и шею. Хочется кричать, но голос пропал. Омега судорожно пятится к стене и, когда упирается в неё лопатками, понимает, что ему конец. Но в Тэхена никто не спешит стрелять. Мужчины в масках смотрят на экран смартфона, потом на его лицо и так ещё несколько раз. Резко раздается лай прибежавшего Бама. Доберман вгрызается в пах самого крупного из них и разрывает его, заливая пол кровью. Наёмник начинает визжать, как свинья, которую заживо потрошат. — Нет! — вышедший из оцепенения, вскрикивает Тэхен, когда в Бама целятся из пистолета. — Прошу, только не убивайте его. Он всего-лишь защищает своего хозяина. Умоляю вас. В спину Бама прилетает пуля и пёс, разомкнув челюсть, падает на пол, громко воя. У Тэхена сердце разрывается на ошметки от этого скулежа. — Нет времени разбираться с этой шавкой. Хватайте омегу и убираемся к чёртовой матери отсюда, пока Чон не вернулся и не снёс нам головы, — рявкает лидер группировки. Укол в шею. Забвение. *** Тэхен медленно приходит в себя в каком-то заброшенном промышленном комплексе. Проморгавшись, осторожно открывает глаза и осматривает обстановку вокруг. Альфы в форме, напоминающей военную, расхаживают вокруг него с оружием наперевес. Руки крепко связаны за спиной. Сам Тэхен сидит на стуле и не может пошевелиться. Один из наёмников, увидев, что Ким пришёл в себя, выходит наружу и возвращается в компании человека, которого раньше никогда не видел. — Что у отца, что у сына вкусы на омег одинаковые, — Мин Дохен хватает Тэхена за подбородок и пристально смотрит в его глаза. К удивлению альфы, там нет ни намёка на страх. — Кто вы и почему я здесь? — спокойно спрашивает Тэхен, не отводя взгляда. — Ты — приманка. Посидишь немного здесь и спокойно уйдешь, когда все закончится. Это все, что нужно знать, — на лице альфы ликование, будто он уже выиграл войну. Тэхен начинает обдумывать слова альфы и приходит к выводу, что это конкуренты Чонгука, с которыми у него открытый конфликт.Омега хочет задать вопрос, который его терзает больше всего, но двери с противным скрипом открываются и в помещение влетает другой альфа, черты лица которого схожи с дохеновыми. — Отец, какого черта ты творишь? — Юнги впервые в жизни повышает голос на отца. Все мышцы на лице окаменели от напряжения. — Я ведь просил тебя повременить. — Ты вынудил меня все взять в свои руки. Если бы твои люди работали усерднее, Чон младший давно бы уже гнил в земле. — Мне плевать, что вы сделаете с Чонгуком, — в спор вмешивается Тэхен. Мысли о Баме не позволяют нормально дышать. — Умоляю, скажите что с псом, которого ваши люди подстрелили? — Твои головорезы не только похитили мужа Чонгука, но и выстрелили в его адского пса? — Юнги находится на грани между смехом и желанием пустить пулю тому, кто поднял оружие на добермана, кровавая слава о котором распространилась далеко за пределы Кореи. — Что особенного в этой шавке? — не понимает Дохен. — Чонгук обожает этого пса. Он его верный друг и соратник. За него он будет убивать до последней капли крови, — вместо Юнги отвечает Тэхен. — Хочешь сказать, что какая-то собака для него ценнее чем собственный супруг? — Он относится ко мне хуже, чем к своему псу. Ведь я для него не человек, а собственность с которой можно делать все, что угодно. Бам — вот, кто действительно важен для Чонгука. Конечно, он будет зол, что вы тронули то, что принадлежит ему, но если пёс выжил, тогда, возможно, вы не станете покойниками. После услышанного по спине альфы проходит холодок, принося склизкий комок страха. — Ты хоть понимаешь, кому угрожаешь, дрянь, — Дохен замахивается, чтоб отвесить крепкую пощечину, но Юнги перехватывает руку отца. Лицо Тэхена остаётся нетронутым. — Тэхен говорит правду. Тебе следовало лучше обдумать все и только потом действовать. Ты поступил безрассудно. — Это не важно. Скоро Чон явится сюда, и тогда я сделаю то, что ты не смог за все года — прикончу его. — Проверь позиции снайперов, я хочу поговорить с омегой с глазу на глаз. Юнги разрывает ножом клейкую ленту на запястьях Тэхена и помогает ему подняться на ноги, придерживая. Омега присаживается на старый диван в центре помещения, разминая затекшие руки. Альфа замечает там свежий синяк и хмурится. — Это люди отца сделали? — взглядом указывает на рану. — Мой любимый супруг, — язвит Тэхен, немного расслабляясь. Он чувствует, что Юнги не представляет угрозы. — Как ты оказался в таком положении? — Юнги накидывает на плечи Тэхена свой пиджак, замечая, как тот подрагивает из-за низкой температуры в помещении. — Мы случайно встретились в галерее моего папы три месяца назад. Чонгук начал преследовать меня, предлагал вступить с ним в отношения, осыпал подарками. Я отказывал, потому что у меня уже был любимый альфа. Чонгука такой расклад событий не устроил и он насильно меня пометил, после чего пригрозил, что убьёт всех моих близких, если не подчинюсь его воле. — Это так на него похоже. Чон, оказывается, не только в бизнесе жестокий ублюдок, но и в личной жизни тоже. — Если его жизнь оборвется, я буду свободен, — с эфемерной надеждой произносит Тэхен, смотря альфе в глаза. — Прими мои извинения за все то, во что тебя втянули. У нас с отцом нет цели тебе навредить. Мы приманим Чона сюда и убьём его, после чего отпустим тебя, Тэхен-а. — Цельтесь в голову, господин. Не подведите меня. В это время Чонгук уже прибыл обратно в поместье, получив звонок от последнего выжившего из охраны. Альфа едва не устроил аварию на дороге, выжимая максимальную скорость из своего мерса. Двор оказывается усеян трупами и утоплен в крови, которая просочилась меж квадратиками плитки. Внутри ситуация такая же. Он находит Бама в луже собственной крови и ему окончательно сносит крышу. Чонгук голыми руками будет крошить кости, вырывать бьющиеся сердца ублюдков, которые посмели тронуть то, что принадлежит ему, и начинять их туши свинцом. Вызвав для Бама ветеринара, Чонгук набирает Юнги, чей номер знает наизусть. — Вы ебаные самоубийцы, раз посмели проникнуть на территорию моего дома, тронуть моего омегу и ранить моего пса. Я никогда ничего и никого не оставляю без последствий, — голос Чона пугающе спокоен. От него веет могильным холодом и смертью. — Поспеши, Тэхен соскучился и хочет тебя увидеть. Адрес пришлю в смс. Чонгук сбрасывает звонок, идёт в оружейную и забирает лучшую амуницию. Штурмовая винтовка, два матовых глока и боевой нож унесут сегодня много жизней в Преисподнюю.