***
Терпение стоило Марлин огромных сил, когда она натыкалась в Большом зале или в коридорах на МакКея. И девушка огромной силой воли заставляла себя отвернуться от него, делая вид, что она его даже не знает. Мейз это тоже видел. И его начинало это даже задевать. Он планировал ещё немного продержаться и действовать по плану, который они придумали с Мелиссой, но всё начало катиться не в ту сторону. И ему нужно было действовать уже по-другому. Нужно было, чтобы девушка обращала на него внимание, а не игнорировала, как делала это до всего этого. Мейз отчаянно пытался словить взгляд блондинки хоть раз. Хотя бы мимолётно. Но тщетно. Девушка, если даже и чувствовала на себе его взгляд, не поворачивалась. Её по-прежнему душило чувство обиды и всё той же ревности, которая, слава Мерлину, поубавилась хоть как-то. Девушка даже не особо вслушивалась в разговор подруг, а Мэри, к слову, делилась тем, как прошло её свидание. Одним словом — великолепно. Однако МакКиннон была далеко от всех этих обсуждений, уткнувшись в тарелку, медленно поедая морковные палочки и картофель. Девушка запихнула в себя остатки еды и, что-то сказав подругам, удалилась из зала. Она даже не особо помнила, что выдал её мозг, и как она обьяснилась, но её это мало волновало сейчас. Девушка шла только к библиотеке. Невольно её пробрало на смешок, когда она мысленно сравнила себя с Лили — частой гостьей храма знаний. А сейчас этой гостьей будет Марлин. Сейчас она будет штудировать все книги, которые только найдёт, чтобы отвлечься и заодно провести время с пользой, готовясь к предстоящим экзаменам, которые начнутся уже в конце мая. А сейчас уже третье число. Осталось совсем немного. Девушка открыла книгу и села за стол, расслабляясь. В этой тишине ей стало спокойно, и все проблемы отошли на второй план. Девушка, наконец, смогла отвлечься. Марлин что-то старательно выписывала, а что-то просто старалась запомнить, понимая, что Трансфигурация — это тот предмет, где нужна и теория, и практика. Соответственно, ей нужно будет потом ещё и потренироваться в заклинаниях различных. — Привет! — звонкий и отчего-то счастливый восклик раздался прямо напротив Марлин, и девушка, узнав, кому принадлежит голос, скривилась, а после нацепила на лицо покер-фейс и подняла голову на Эбигейл. — Не против, если я присяду? — И не дождавшись ответа, пуффендуйка упала на стул, заставляя Марлин хмыкнуть. Зачем спрашивать, если не ждёшь ответа? Марлин снова уткнулась в книжку, пытаясь погрузиться в написанное, но компания напротив очень сильно мешала ей. — Знаешь, я так счастлива, на самом деле, — заговорила Эбигейл. Девушка ничего не замечала. Она и правда была счастлива. В глазах её плясали детские искорки радости, и Марлин даже показалось, что перед ней сидит просто ребёнок. Эбигейл, кажется, ещё не знает всех тонкостей отношений и тому подобное. Девушка продолжает смотреть на всё через розовые очки. И Марлин даже стало жалко девушку. Но она запихнула эту жалость поглубже, когда Эбигейл начала тараторить про Мейза всякие комплименты. Как он замечательно целуется, как он галантен, умён, красив и, что ей ещё нравилось, — он старше. Девушка чувствовала себя героиней всяких сериалов, где она влюбляется в красавчика какого-нибудь и у них в конце все хорошо. А Марлин только сидела и плотно сжимала челюсти, слыша уже, как зубы скрипят, когда трутся друг о дружку. — Представляешь, — Эбигейл зашептал, покраснев. Но губы растянулись в глупую влюбленную улыбку, которую Марлин хотела стереть сию же секунду. Девушка наклонилась ближе к МакКиннон, желая поделиться с ней чем-то сокровенным и совсем не замечая, какой тяжёлый и недовольный взгляд был у блондинки. — Я тебе кое-что расскажу, как девочка девочке, — продолжала тихо говорить она, а после хихикнула. — И что же? — незаинтересованно хмыкнула Марлин, откинувшись на спинку стула. В правой руке девушка держала свою волшебну палочку, крутя её меж пальцев. А Эбигейл так и не замечала настроя своей собеседницы. — Вчера, после того, как ты ушла, Мейз снова вцепился в меня как зверь. Он целовал меня так… так… Даже слов нет подходящих, — с блаженством говорила Эбигейл. — А потом, — девушка снова покраснела пуще прежнего, — потом он посадил меня на тот стол, который был рядом, и шептал на ухо тако-о-ое, — протянула она, снова хихикнула. — Мы уже почти дошли до этого, — выделила она последнее слово, заставляя Марлин сжать руки в кулаки, стиснув плотно челюсти. Конечно, она поняла, что она подразумевала под словом «этого». И её невольно сковало отвращение, когда она только представила, как Мейз и Эбигейл трахаются на том чёртовом столе. Это же самое отвращение она чувствовала теперь и к Эбигейл. — Но мадам Пинс, которая была недалеко, помешала нам, — огорчённо вздохнула Эбигейл. Марлин фыркнула, отворачивая голову. И это, наконец, заметила Эбигейл. — Всё в порядке? — спросила девушка взволнованно. — В полном, — ответила Марлин, возвращаясь к книге. Но следующие слова Эбигейл заставили её резко поднять голову, а взгляд потяжелеть ещё больше. — Знаешь, мне так не терпится узнать какой он, — с подтекстом прошептала Эбигейл. А после глупо улыбнулась. — Какой он? — Марлин вдруг откинулась на спинку стула, глядя на девушку с чувством превосходства. О, она придумала, как развить все эти мысли Эбигейл и заставить её спуститься на Землю. — Хм-м, знаешь, довольно неплох, — задумчиво выдала Марлин, и Эбигейл резко посмотрела на неё, а улыбка слетела с лица. — Откуда ты знаешь? — в замешательстве спросила пуффендуйка. — Потому что я спала с ним, — ответила Марлин, слегка наклонившись к Эбигейл, чьи глаза бегали по лицу Марлин, ища намёк на шутку или несерьезность. — Хочу сказать, тебе всё понравится, — одним уголком губ Марлин усмехнулась, — ещё ни одна девушка не жаловалась, — это были решающие слова, а после девушка вернулась к книге, давая понять, что разговор окончен. Эбигейл что-то пробормотала, а после убежала из библиотеки. А Марлин, наконец, почувствовала себя чуточку лучше, когда смогла поставить эту хвастунью на место. Девушка в спокойствии и без зазрения совести дочитала параграф, а после сложила всё в сумку и отправилась на выход. Её спокойствие и одиночество длились, однако, недолго. Девушка услышала вдалеке чью-то ругань, и ей стало интересно. Марлин чуть ускорилась, пока не свернула за угол и так же резко остановилась на месте, как вкопанная. Недалеко стояли Мейз и Эбигейл. И в отличии от девушки, которая заливалась слезами и громко кричала, Мейз стоял и в преспокойнейшем расположении духа смотрел на пуффендуйку, молча выслушивая её истерики. — Могу я поинтересоваться, откуда ты взяла эту информацию? — спросил юноша ровным тоном. — Марлин сама мне так сказала! — выкрикнула она навзрыд. Девушка смотрела на когтевранца покрасневшими опухшими глазами, но не видела в его взгляде ни сожаления, ни переживания. Всё то же холодное спокойствие. Марлин, услышав слова Эбигейл, поняла, из-за чего происходит ссора. Её уголки губ дрогнули в лёгкой ликующей улыбке, и она попятилась назад, понимая, что ей здесь делать больше нечего. Девушка сделала два шага назад, и в этот же момент, словно почувствовав чужое присутствие, Мейз повернул голову, мгновенно встречаясь взглядом с Марлин. Сама девушка немного замешкалась от такого быстрого раскрытия, а оттого её взгляд сначала был как у загнанного в угол зверька, а потом снова спокойствие. Такое же, как и у Мейза, который даже не слушал, что ему там ещё кричала поглощённая собственным разочарованием Эбигейл. Мейз не позволял МакКиннон отвести глаз, а потом девушка заметила, как губы парня растянулись в едва заметную ухмылку. И это стало для неё сигналом, что ей всё же стоит свалить. Что девушка и сделала, круто развернувшись и стремительно покидая коридор. Хотя теперь она знала, что когтевранец обязательно ещё заведёт с ней разговор на тему всего этого. Юноша снова повернулся к рыдающей Эбигейл, когда Марлин скрылась за углом. И когда девушка напротив него выкрикнула что-то по поводу того, что он и МакКиннон якобы спали, ему в голову пришла она сумасбродная мысль, которую он поспешил озвучить.***
Покинув библиотеку, Лили попросила Северуса помочь ей придержать её сумку, пока она поместит туда книгу, которую только что взяла. Девушка убрала с левой стороны мешающую прядь волос за ухо, наклонившись к своей сумке в руках друга. Северус же нашёл этот момент отличной возможностью любоваться девушкой. С этого ракурса и так близко он мог прекрасно видеть её лицо и снова, и снова запоминать каждую частичку. Хотя в его голове уже давно застрял образ рыжеволосой старосты, где уже попросту не нужны были никакие коррективы. Но он находил это очень увлекательным, просто стоя вот так и рассматривая подругу. — …так что мы с Ремусом в замешательстве и предвкушении, — договорила Лили и, наконец, компактно утрамбовала книгу в сумке, поднимая голову. Северус быстро пришёл в себя, а потом как-то немного потерянно переспросил, понимая, что просто прослушал всё, что говорила Лили. — Прости, ты о чём? — Ты меня вообще слушал? — обидчиво спросила Лили, вешая сумку на плечо. — Прости, просто сильно задумался, — выдохнул он, прикрывая глаза. Одна его рука прошлась по лицу вверх-вниз, замирая. — МакГонагалл попросила всех старост проследить, чтобы на ужин явились все. Она хочет сделать какое-то важное объявление. Я сказала с Ремусом об этом всем, надеюсь, меня все услышали и не придётся бегать по всему замку в поисках какого-нибудь пятикурсника, — в пример взяла она. — Пойдём, — Северус шёл рядом с Лили, переваривая услышанное. — Что такого важного могло произойти? — немного нахмурился Снейп в задумчивости. — Вот и узнаем, — ответила Лили, смотря чётко вперёд. Северус незаметно для неё кивнул, идя с девушкой рядом к Большому залу. Лили не сводила глаз с дороги, держа при этом ровную осанку и задрав голову. Северус не раз подмечал, что девушка любит быть почти везде идеальной. Этакий синдром. Мелисса как-то назвала это «синдром аристократки», мол, любишь иногда повыкабениваться в манерах, поведении, речи и постоянно всё хочешь знать и изучать. Северус тогда не смог сдержаться и рассмеялся, глядя на возмущённое лицо возлюбленной. Лили тогда слегка покраснела от смущения, но возразить ничего не могла, понимая, что Мелисса говорит правду. Такая вот уж она. Незаметно для Эванс, Северус улыбнулся воспоминаниям и уже даже не глядел, куда он идёт. Просто действовал на автомате. Друзья зашли в Большой зал, где разошлись, так как столы у них были разные. Лили осталась в конце стола, где уже стоял Люпин. Другие старосты стояли так же, только напротив своих столов. Пока они ждали, когда студенты пройдут и рассядутся, а потом они проверят, все ли на месте. МакГонагалл объявилась уже к концу ужина, спешно идя к учительскому столу. Старосты уже заняли места за своими столами, когда поняли, что все на месте. И зал погрузился в ожидающую тишину. — Всем ещё раз добрый вечер, — громко сказала МакГонагалл, чтобы её услышали все. — Спасибо, что вы все пришли и мне не пришлось просить старост искать вас, — на этих словах она кинула многозначительный взгляд на Мародеров, которые в ответ ослепительно улыбнулись ей. И только Ремус покачал головой с лёгкой усмешкой на губах. — Хотелось бы сделать объявление! В зале стало ещё тише. Казалось, можно было даже услышать дыхание и сердцебиение друг друга, пока все замерли в ожидании. — Этим летом, первого августа будет устраиваться лагерь для нашей школы! — В зале все загалдели после этой новости, начиная переговариваться между собой, устраивая тем самым шумиху. — Тишина! — выкрикнула строго Минерва, и её все послушали, утихомиривая немного свой пыл. — Лагерь будет делиться на четыре группы! По факультетам. Каждый факультет будет представлять ваш декан. Но! — сразу сказала она, заметив на лицах многих энтузиазм. — Лагерь доступен для учеников, достигших шестнадцати лет! Таковы правила! Все сразу же загалдели в протесте и недовольстве, а те кому уже было шестнадцать и выше, выдохнули с облегчением и радостными улыбками на лицах. Им-то повезло куда больше. — Тишина! — строго и на повышенны тонах произнесла МакГонагалл. — Это сделано было по той причине, что лагерь будет для каждого факультета в разных локациях. Мы разобьёмся с вами и будет проводить время вдали от ваших однокурсников с других факультетов. Детям выезжать за границы города не позволено в связи с происходящим, — было видно, как нехотя произнесла последние слова Минерва, и как зал погрузился в мёртвую, даже гробовую тишину. — Мы несём за вас большую ответственность, поэтому таковы ограничения! Что касается тех учеников, которые могут поехать в лагерь! Нужно письменное разрешение родителя. Чёткое согласие и подпись. Письма будут проверять на наличие магии, если кто-то решит схитрить и от лица родителей написать письмо. Ваши ответы мы принимаем до пятнадцатого июня! До этого дня вам нужно обговорить всё с вашими родными или опекунами. Вы и ваши родные должны знать, что места, в которые поедет каждый факультет, будут избираться в июне месяце. Пятнадцатого июня, когда закончится приём ваших ответов, будет объявлено всё остальное! Зал снова погрузился в шумные обсуждения. Кто-то был очень сильно расстроен, кто-то недоволен, мол, почему эти дурацкие ограничения только с шестнадцати лет? Кто-то, наоборот, радовался. — Прошу внимания, — спокойно, но довольно громко произнёс Дамблдор, вставая со своего стула. И все студенты смолкли. — Профессор забыла упомянуть, что первого августа мы собираемся на станции Хогсмида. Время и точные детали будут объявлены позже. Но до этого дня вам следует собрать свои вещи и ещё раз как следует все решить! А на этом всё! Зал снова зашумел, только уже пуще прежнего. Откуда-то слышались крики, кто-то из девочек даже разрыдался от досады, что они не смогут поехать из-за возрастных ограничений. Такое событие! Лагерь от Хогвартса в другом каком-то месте! А эти дурацкие правила испортили всю малину. Мародёры, к слову, совсем не унывали. Им всем уже было семнадцать, так что они со спокойной душой могли ехать туда. Только вот было одно существенное «но». — Не знаю, получится ли у матушки выпросить это разрешение, — вдруг уныло сказал Сириус, и между компанией поселилось молчание. — Придётся весь июнь быть паинькой, чтобы получить разрешение, — усмехнулся он. — Дело не из лёгких, но я постараюсь,. — Ты, главное, держись там, — Джеймс понимающе похлопал друга по плечу, сочувствующе сжав его и свои губы. Он-то прекрасно знал, что родители подпишут ему это разрешение, но вот насчёт Сириуса и правда стоило волноваться. — Пит, Рем, а вы? — спросил Сириус. — Думаю, родители отпустят меня, — сказал Ремус, но он был задумчив. — Только вот что делать, если лагерь совпадёт с лунным календарём? — уже тише спросил он. — Дамблдор наверняка уже предусмотрел это, — уверенно сказал Джеймс. — Он что-нибудь придумает. И может ещё не всё так плохо. Мы ещё не знаем точно, как долго продлится этот лагерь. Может мы там потусуемся где-то недельку, а потом обратно. Там даже не совпадёт с фазами луны никак, — ответил Джеймс, пожимая плечами. — Будем надеяться, — вздохнул Люпин и слабо улыбнулся Питеру, который сочувствующе поглаживал его по плечу. В другом конце стола в таком же воодушевлении пребывали и четыре подружки, которые уже были в огромном энтузиазме. — Я обязательно поеду! — сказала уверенно Марлин. — Не прощу себе, если пропущу такое! — Я тоже уговорю родителей. Если будут против — буду перед ними на коленях ползать и умолять, — сказала Мэри на полном серьёзе, заставляя подруг рассмеяться. — А вот нам придётся всё рассказывать в подробностях, чтобы родители знали обо всём, — сказала Лили, смотря на сестру, которая согласно кивнула. — Ничего, если что тоже на коленях поползаем, — сказала Мелисса, и компания снова прыснула. Девушки продолжали весело обсуждать общесказанную новость, пока троица в лице Мэри и сестёр Эванс не замолчала. А после и Марлин заткнулась, когда почувствовала а своём ухе чьё-то обжигающее дыхание. — Нужно поговорить, наедине, — сказал Мейз твёрдо. Парень переглянулся с Мелиссой, которая смотрела на друга немного опешив. Но тот только заговорщически растянул губы в лёгкой полуухмылке, подмигнув ей. И замешательство на лице Мелиссы теперь отобразилось ярче, пока другие две девушки пребывали в недоумении. Марлин сглотнула, поджимая губы. Естественно она знала, на какую тему они будут говорить, и сейчас она даже стала жалеть, что вообще затеяла тогда всё в той библиотеке. Возможно, сейчас ей бы не пришлось спешно придумывать, как быть и что ей говорить, а сердце не стучало бы как умалишённое. Девушка переглянулась с подругами, а после встал из-за стола. — Встретимся в комнате, — сказала Марлин на прощание, уходя с Мейзом из Большого зала. — Что у них произошло? — негодовала Мэри, смотря вслед подруге, как и двойняшки Эванс. Ответ на этот вопрос знали только три человека, но Эбигейл сейчас сидела за столом Пуффендуя и с горькой обидой провожала парочку завистливым взглядом. Хотя Марлин и выглядела со стороны спокойно, но внутри у неё всё переворачивалось и скручивалось от волнения. И девушке приходилось сжимать ремешок своей сумки, чтобы быть собой, а не податься эмоциям и показать их, тем самым выдавая себя. Девушка шла рядом с молчаливым Мейзом, куда он вёл её. Марлин не особо следила за дорогой и тем, как стены одна за другой сменялись поочерёдно, пока они не дошли до какого-то пустующего класса, и когтевранец жестом пригласил девушку войти первой. Марлин на эту галантность закатила глаза, но всё-таки прошла. Девушка оставила сумку на стуле, а сама запрыгнула на парту, сложив руки на коленях. — Ну? О чём ты хотел поговорить? — спросила девушка будничным тоном, будто и правда не понимала, зачем она здесь. Мейз на эту актёрскую игру усмехнулся и сел вальяжно на стул напротив девушки. — Ты мне расскажи, что ты наплела Эбигейл, — говорил он, пытаясь говорить спокойным тоном, но смешинки в глазах выдавали его. — Ничего вроде, — пожала одним плечом девушка. — Однако вашу ссору я никогда не забуду. Неужели раздоры в раю? — едко поинтересовалась девушка. — Скорее уж тогда громкое завершение отношений, которых-то и не было, по сути, — пустил он смешок. — То есть? — недопоняла Марлин. — То и есть, Марли, — сказал он, и девушка не сразу обратила внимание на то, как ласково он произнёс её имя. — Так ты всё-таки расскажешь, зачем наплела ту пургу Эбигейл? — Какую пургу? — голос девушку немного осе́л, когда она ощутила сухость во рту, понимая, что долго уворачиваться от этого вопроса не получится. Сейчас она даже позавидовала Мелиссе. Эванс могла просто тупо молчать и ничего не говорить, когда её о чём-то спрашивали. А потом её собеседник, то бишь Поттер, просто сдавался. — Ты сказала Эбигейл, что мы с тобой спали, — Мейз пытался говорить это спокойно, но его выдавали с потрохами уголки губ, которые дёрнулись в улыбке, почти насмешливой, но до боли довольной. — Не надо говорить это так, будто я совершила что-то ужасное, — ответила безразличным тоном Марлин, отводя взгляд, чтобы её не спалили за тем, с каким трудом она сейчас придала своему тону это самое безразличие. — Тебе наверняка потребовалось не так уж и много времени, чтобы опровергнуть это, — фыркнула девушка несколько недовольно, что Мейз уловил мгновенно, а губы растянули в широкую ухмылку, которую он теперь даже не пытался спрятать. — Нет. — Что «нет»? — не поняла девушка, вернув взгляд на Мейза — Я не опровергал, — пожал он плечами. Марлин удивлённо вздернула бровями, совсем не ожидая такого ответа. — Я подтвердил и сказал ей, что мне понравилось. Марлин окончательно выпала в замешательство, замирая в том положении, как и сидела. — Не спорю, что тебе тоже. Ты ведь так ей сказала? — продолжал говорить с насмешкой парень. — Чуть ли не во всех подробностях описала ей, как мы с тобой спали. — Это неправда! — воскликнула девушка, схмурив брови к переносице. Гриффиндорка даже спрыгнула с парты после своих слов. — Да неужели? — Мейз смешливо вскинул брови, но с места не поднялся. — Не выдумывай себе что-то ещё! Я ничего бо́ле ей не сказала! — И что же ты ей конкретно сказала? Или лучше спросить, почему ты ей это сказала? — Потому что меня взбесило её поведение, — фыркнула Марлин. — А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, дорогуша, — сказал Мейз, наконец добившись от девушки нужных слов. — Что на тебя нашло, что ты вдруг стала ей говорить, что мы с тобой переспали? Нет, я ничего против не имею, — выдал он с насмешкой, заставляя девушку кинуть на него уничтожающий взгляд, который он попросту проигнорировал. — Но всё же. Что она сделала? — Пришла ко мне как ни в чём не бывало, будто мы с ней подружки, и начала разглагольствовать о том, как и что вы вытворяли в библиотеке, — нехотя ответила Марлин, разворачиваясь обратно к парте, на которую запрыгнула, сидя лицом к парню. — Когда это мы с ней что-то вытворяли, не считая той сцены, за которой ты нас застукала? — вздёрнул он насмешливо брови, пустив смешок. — То есть? — Девушка зацепилась за его слова. — Во-первых: в каком смысле «застукала»? И во-вторых: что значит твоё «когда»? Вы же буквально присосались тогда друг к другу, хочешь сказать продолжение банкета накрылось, МакКей? — Марли, — парень медленно поднялся со стула, подходя к девушке нерасторопливым шагом. Тело девушки всё напряглось, но она продолжала сидеть на одном месте, внимательно следя за каждым действием однокурсника. — У нас с Эбигейл ничего не было по-настоящему. Считай то, что ты увидела, было спектаклем. Однако милая Эби восприняла всё всерьёз, хотя я ей и говорил, что между нами ничего не будет. — Спектаклем для кого? — Для тебя, конечно, — ответил он как самую очевидную вещь, которую девушка не понимала. — МакКей, ты умом тронулся? — вполне искренне и негодуя поинтересовалась девушка, но замолчала, когда юноша остановился напротив неё почти вплотную, расставляя руки по бокам от девушки. Марлин чисто машинально крепче стиснула колени, тем самым не давая парню совсем уж близко приблизиться к ней. — Зачем ты это сделала? — спросил он, пропустив слова девушки мимо ушей. — Что конкретно? — Зачем солгала, что мы с тобой спали, если это не так? — Чтобы она отвязалась от меня, — выдала девушка, фыркая. — По-другому я её бы не прогнала. А слушать о том, как и что вы вытворяли на столе, мне, знаешь ли, не особо интересно. — Что я слышу? — Мейз широко улыбнулся. — Неужели это ревность сквозит в твоём голоске, дорогуша? — Какая ревность, МакКей? Не путай раздражение с ревностью. Это совершенно разные чувства. — Твоё раздражение отсюда и идёт, Марли, из-за заблуждений, — ответил он, усмехнувшись. — Тебя бесят разговоры на подобные темы по той причине, что ты ревнуешь, — больше как констатацию факта говорил он. — Это ведь так? — спросил он, но голос звучал так, будто он больше утверждал, а не уточнял. — Нет, — упёрто ответила Марлин, заглядывая ему дерзко в глаза. — Единственное, что ты во мне вызываешь — это, как я уже сказала, раздражение. Не более. И не надо надумывать себе невесть что, — почти что в самое лицо проговорила девушка, немного понизив голос. Мейз нашел этот момент слишком близким, на его взгляд. Настолько, что он невольно подался ещё ближе к девушке, но та в ту же секунд отпихнула когтевранца от себя. И воспользовавшись его замешательством, девушка подхватила сумку, идя быстрым шагом к выходу из класса. — Давай-ка кое-что проясним, МакКей, — сказала девушка, остановившись около двери. Марлин повернула к нему голову, смотря через плечо. — Твоя личная жизнь не касается меня, так же и аналогично. Не будем доставать друг друга по всему. Наши с тобой эти цеплялки по любому поводу ни к чему. Девушка покинула класс, оставляя последнее слово за собой, чувствуя собственный триумф в этой словесной лёгкой перепалке. Только где гарантия её слов, что они смогут игнорировать друг друга?