Зачарованные (том 2)

— Ну же, Блэки, давай быстрей. Ты и так весь промок так ещё и останавливаешься чтобы посмотреть кустики. — вот незадача! как только парни отошли на приличное расстояние от остановки так сразу же начался дождь. И нет чтобы небольшой и не сильный, так нет же, херачит как из ведра, со всей душой и страстью. А как назло сильно дальше километра от дома. Проходится укрываться чем попадется. Блэку, естественно, было с тим полегче так как у его шляпы довольно большие поля. — А? Да, да, бегу. — оторвавшись от созерцания, привлёкшего его взор, куста, Блэк принялся догонять Лололошку.

*****

Наша троица всё же смогла добежать до дома. Двое мужчин устало облокотились о стену и пытались перевести дух пока их летающая робот-подруга говорила и размышляла о несвойственной планете уж слишком переменчивой погоде. — Лололошка, я сейчас проверю жителей колонии и вернусь. Вы, всё же, и так мокрые и продрогли. Лучше грейтесь дома. — Райя улетела в сторону деревушки, а наши ребята остались одни. — Как тебе прогулка, дорогой? — сказал весёлый, но на сквозь промокший арнирец, который был весь в грязи и сырой глине. Тот, пока оба бежали, не заметил небольшую ямку с водой и провалился в неё, испачкавшись в глине. — Бывало и лучше. Иди отмойся от грязи и возвращайся — сказал Лололошка, закрыв двери на замок, и протянул мужу сухую одежду. — кхм… ладно… — положив очки на тумбочку, Блэк ушел в другую комнату. Когда арнирец ушел в ванную, Лололошка стал думать над событиями, что происходили недавно. «РКБЗ» — безусловно инновационная приблуда Империи, но волновало героя не то, что скрыто вне купола, а то, что за столь долгое время их ни разу не посещал Междумирец. Да, возможно он просто пока не в курсе об их пробуждении. Все же время здесь и в Междумирье течет отлично друг от друга. Но всё же напрягало не только это. Искра. Она совершенно не отзывалась на других, ближних к ним мироходцев. Неужели они настолько далеко, что никого из братьев не чувствуешь. Возможно. Лучше самим попробовать связаться с кем-нибудь из разработчиков и спросить у них, но это уже наверное сделаем на утро, когда погода успокоится и будут силы. Поток мыслей прервала открывающаяся дверь и вышедший из неё Блэк. Тот был в данной ему самим Лололошкой футболке и ночных штанах. Босой. Длинные угольные волосы были чуть растрепаны и распущены, не как обычно привык его видеть герой. — Иди в ванну. Вода налита. Жду тебя в постели. — Хорошо зайчонок~ — горячие мозолистые руки были положены на веснушчатые плечи, скрытые одеждой. — Ой, да иди уже, дамский угодник. — арнирец закатил глаза и отмахнулся от настойчивого флирта. — Хаха. тогда уж «Личный угодник для мистера доктора Блэка» — съехидничал старший. Честно, иногда арнирцу хочется дать тому ребенку переростку смачный подзатыльник. Да нельзя. Точнее не может. Уж больно нравилось арнирцу то вечно веселое, в его присутствии, лицо. — Ха-Ха. ну оч смешно… иди мойся. — после этих слов Лололошка ушел в ванную комнату, прихватив с собой полотенце. Блэк же, как только герой захлопнул дверь, подошел к книжным полкам и выбрал себе одну из книжек и улегшись на кровать, начиная читать произведение. По названию «Смерть — дело одинокое» можно было точно сказать, что это какой-то детектив. Ну, была не была. можно попробовать и почитать.

*****

— Хей, Блэки~ я пришел.- обратив внимание на источник шума, маг смог увидеть все прелести любимого тела. А ведь он успел подзабыть какого тело его возлюбленного на вид. Рельефный пресс стал еще сильнее выделяться из-за постоянных нагрузок на мышцы. Плечи выглядят как одна большая гора, что вселяет доверие и не оставляет сомнений в том, что всего, что у него есть тот добился собственными потом и кровью. На бедрах было завязано полотенце, а сверху вниз прокладывали путь еще не успевшие высохнуть капли воды. — ммм…угу… ложись — еле отойдя от рассматривания «произведения искусства», арнирец отодвинулся и убрал подальше книженку, оставив на нужной странице закладку из подвернутого листа, этой же книги.

*****

Уже лёжа на просторной кровати чистые и сытые ребята не могли уснуть. Лололошка ощущал непривычное тепло, не безмятежность или спокойствие, а холод и напряжённость. Сна не было ни одном глазу. Арнирец лежал к нему спиной и довольно далеко. Ночную тишину нарушало лишь лёгкое завывание ветра, да шелест одеяла, когда кто-то из них двигался. — Блэки… — сказанное шёпотом в тишине дома резало уши засыпавших мужчин, но всё же причину такого холода разузнать стоит. — м? — тон, сказанный арнирцем, был недовольным и чуть сонным. — Ты выглядишь будто ты на меня из-за чего-то обиделся… — теплая рука героя коснулась довольно непривычно холодной кожи открытого плеча арнирца. — Я не обиделся. Тебе кажется. — из-за неприятного контраста Блэк дрогнул и скинул с себя родную руку. — Блэки, дорогой, я с тобой столько времени живу, что выучил тебя наизусть. Что я сделал? — не унимался старший. Ему было интересно и даже немного обидно, что к нему так относятся. А интерес скорее детский, наивный. Блэк обиделся? На что? Что я сделал такого, что он так реагирует на мои касания? — агх… — со стороны арнирца послышались движения и шуршание покрывала. Переведя взгляд, Лололошка увидел как Блэк подлезает к нему и укладывает свою голову на его грудь. — Лололошка, скажи честно, я для тебя ещё привлекателен? — Блэки, ну конечно привлекателен. Ты у меня самый лучший. Почему ты так думаешь? — герой не мог понять источника таких мыслей любимого. Не мог же он как-то обделить его заботой и лаской, уделяя другим вещам больше времени. — кхм… просто, когда мы были на выступлении Тори вы так мило друг с другом разговаривали… — арнирец покраснел и спрятал своё лицо краешком одеяла, не желая чтобы Лололошка видел его недо-ревность. А ревновать было к чему. К примеру. Почему эта Тори позволяет себе так разговаривать с вообще с незнакомым ей мужчиной? «Я весь концерт на тебя смотрела.», «Он ещё и комиссар…», да что она себе позволяет? Нет, он конечно рад, что она нашла своё предназначение, но Лололошка является его мужем и не очень приятно, что кто-то с ним заигрывает. — Ты о чем? — В последнее время ты как будто бы заинтересован той девушкой. и мне показалось, что ты можешь просто уйти и оставить меня… — голос арнирца надорвался, а на хлопковую футболку упало пара капель кристально чистых слезинок. — прости. — Дорогой Блэкушка, ты можешь плакать, в этом нет ничего такого. Я понимаю какие мысли к тебе могли прийти, но чтобы ты там не надумал… Я никогда и ни при каких обстоятельствах не брошу тебя и не разлюблю. Честно сказать, ты — первый и единственный кто пробудил во мне такие чувства. Когда ты рядом, я чувствую себя как дома. Именно с тобой у меня появляется желание впахивать как умалишенный, не задумываясь о себе. Я даже уже не обращаю внимания на замашки Радана. — Хах, это уже о многом говорит… Раз мы излили друг другу душу, то можно мне будет с тобой ходить по миру? Да в тот же Альт-Сити. Этот мир настолько при успел в технологиях, что мне безумно хочется в этом всём разобраться, чтобы от меня тоже была польза. — о, Боже, ну опять он строит эти милую мордашку. Сколько можно? — Ладно-ладно, уговорил. С завтрашнего дня начинаем тебя усиленно прокачивать. Начнём с бега и ужасных птиц, а потом как пойдёт. Мой ревнивец~ — Договорились — не обратив внимания на очевидный стеб со стороны Лололошки, арнирец продолжил обнимать своего мужа. Блэк засветился от счастья. Никогда он и представить себе не мог, что будет радоваться усиленным тренировкам. Обстановка начинает налаживаться, но сон всё так же не шел. — Блэки — ночную тишину Лололошка решил все же разрушить. — М? — Ты можешь что-нибудь спеть? — вполне…чего желаешь? — уже оправляясь после легкой дремы, арнирец перевел взгляд сначала на ночное небо. что было просто восхитительным в этом мире. — Чтобы уснуть смог. — Хорошо…- арнирец ненадолго замолчал, вспоминая слова. Лошка же терпеливо ждал начала частного представления. Тонут тучи в бездне луж, к ним Опадает вся листва как безделушки Но только ты Не называй меня бездушным Ты пойми я просто коллекционирую веснушки

И чтоб родиться звездам нужно миллиарды лет — неожиданно ночную тишину разрушает арнирец. Блэк хоть и знал, что Лололошка любит когда тот поёт, но всё равно старался не стильно повышать голос и петь чуть ли не шёпотом.

У нас нет времени их ждать А потому я провожу меж рыжих точек Сотни линий чтобы сто новых созвездий Осветили все вокруг и я видел куда бежать

И как не жаль — арнирца перехватил Лололошка, начиная подпевать красивой песне. Он аккуратно, еле касаясь, провёл внутренней стороной руки по щеке любимого, приласкивая его и, добавляя в уже ставшую приятной атмосфере, ещё больше нежности и любви.

И как бы не было бы тяжко, если я усну под небом То накройте деревяшкой

я больше не заслужил — герой начинает новый куплет, переведя свой взгляд на ночное небо, которое было прекрасно видно через окна их деревянного дома.

И как не проси смерти про себя Но ты попробуй это ей в глаза скажи — дрожи И не думай о вечном

И важно только, что сохранило бы мою речь — странный монолог о смерти ведёт арнирец, заливая своим голосом всю территорию дома.

Но однажды, позабудете испуг — вы Тот, с которым знаки распадаются на звуки и на буквы

Приобретая смерть — они заканчивают вместе, припев слова песни в унисон, не задумываясь о том, что их кто-то может услышать или увидеть. Для них сейчас существуют лишь они вдвоём и бескрайней космос, что так и манил к своему покорению.

Почерком резким Я рисую между точек отрезки От пяток до макушки Так соединяются в созвездия веснушки Соединяются веснушки

Так соединяются веснушки — роль певца забирает себе арнирец, зачиная припев и не давая любимому и слова вставить. А тот, по виду, не против послушать прекрасный голос с небольшой хрипотцой. Тёмная ладонь проходится по веснушчатый щеке, невесомо прочерчивая отрезки к каждой тёмной отмечена, оставленной солнцем на лице героя.

Все в белом инее топя топя Соединяются В созвездие по имени тебя

Тебя — тёмную макушку притягивают к широкой груди

И я как не смотри таков Что такого мешка цинизма не видел Мариенгоф И ты десятый раз спроси как делишки

Кое-как, но-… — Лололошка уже хотел продолжить, но его перебил доктор.

Стоит жить хотя бы ради пьяной вишни Хотя бы ради сахара на розовых губах И воздух розами пропах

Так умирают небеса — набрав в легкие больше воздуха арнирец продолжил.

И я кажется расклеился опять И как не просишь «помоги» -но себя каждый лепит сам И я налепил себя как лейкопластырь На золушки натертую ступню хрустальной туфелькой Хоть и проще было склеить ласты, и между нами говоря Мы будем съедены как трюфель, но В конце концов еще Не зная стал бы кем Человек найдет себя внутри сказаний и легенд И время не потащит под косу его Если будет хоть одно неподлежащее сказуемо…

Так что расскажи мне… — младший переместил свою голову и со всей любовью начал гладить по взъерошенным волосам в успокаивающем жесте. Понемногу веки героя закрывались, а голова опускалась на мягкие подушки.

Почерком резким Я рисую между точек отрезки От пяток до макушки Так Соединяются в созвездия веснушки Соединяются веснушки Так соединяются веснушки… — песня-колыбельная закончилась. Взгляд белесых глаз упал на уже заснувшего Лололошку. Лицо того выражало полное умиротворение и спокойствие. — Зафиксирован резкий спад нервозности. Также стабилизировалось дыхание и сердцебиение. Блэк, Лололошка впервые за довольно долгий срок смог так быстро уснуть. — перейдя на «шепот», сообщила пришедшая с улицы Райя. — Спасибо, Райя. Спокойной тебе ночи, лучший искусственный интеллект и фрактальная личность. — Спасибо. И тебе того же. — фрактальная личность перешла в энергосберегающий режим, а арнирец со спокойной душой устроился поудобней в теплых и мягких объятиях любимого и плавно погрузился в сонное царство. Все колонисты также ушли по своим домикам. На улице, в пределах колонии не было не единой бодрствующей души.