А это кто?

      Чонгука поправляет на себе галстук, несколько раз глубоко вдыхает, чтобы почти сразу выдохнуть. В его голове все еще звучит низкий хриплый голос, который вкрадчиво произносит:       — Иди нахуй, я не пидр.       И это было бы правдой, Чон знает и верит в это, если бы не…       Юнги целует плечи и шею, кусает нежную кожу, заставляя младшего товарища кричать в голос. Чонгук просто не понимает, что с ним происходит. Чужие руки бродят по его телу, сжимая то талию, то бедро. Кровь стучит где-то в висках, напряжение внизу живота кажется свинцовым.       — Тебе все это приснилось, — снова звучит в голове чертов голос Мин Юнги, который так уверен в себе и своей гетеросексуальности, что готов взять рупор и кричать на весь Сеул об этом.       Вот только…       Юнги толкается в податливое тело, стонет в унисон и едва не задыхается от того, как перехватывает дыхание. Ощущения сильные, у него никогда не было ничего подобного. В голове пусто, только желание еще и еще.       Мир сужается до этих ощущений. Воспоминания каждый раз наваливаются на плечи тяжелым грузом. Юнги дрожит душе, каждый раз вспоминая то, как Чонгука подавался бедрами вперед, как хмурился и шептал имя. То самое имя. Имя человека, в которого влюблен.       — Отвали, мелкий, нам не по пути, — в очередной раз рычит Юнги, когда видит, что младший подходит к нему, улыбается застенчиво. Сердце в этот момент пропускает удар. Хочется уйти, ударить парня напротив, но Юнги каждый раз отворачивается и делает вид, что ничего подобного не испытывает. И каждый раз…       Ночь накрывает с головой. Стакан чего-то алкогольного бьет по вискам, заставляя снова поверить в то, что это просто: берешь и целуешь. Это действительно просто, Юнги целует, тянет за ворот футболки Гуки за собой, каждый раз оставляя на его шеи многочисленные отметины от зубов, чтобы утром сделать вид, что все это глупая ошибка.       — Может быть, хватить? — Чонгук выдыхает смело. Он сегодня пришел на выпускной своего хена. Пришел, чтобы все решить раз и навсегда. Либо они вместе, либо Чонгук ответит на ухаживая очень настойчивого Намджуна, который уже разве что наизнанку не вывернулся.       — Что ты опять себе придумал? — Юнги усмехается, поправляя галстук, мешающей на шее.       — Я даю тебе последний шанс, хен.       — А потом?       — А потом я отдам твой шанс Намджуну, который им точно воспользуется.       Юнги чувствует, как внутри сжимается сердце. Страх накрывает с головой. Это его первые серьезные чувства, сможет ли Мин потом также легко забыть малыша, который каждую ночь субботы так громко стонет его имя.       — Мне все равно, — упрямо отвечает Мин, собираясь снова отвернуться от парня на три года младше, чтобы жалеть потом все оставшуюся жизнь об этом поступке.       — Тогда мне тоже, — Гук усмехается, сжимая пальцы в кулаки. Он бы хотел, но раз от него снова отказываются, смысла просто нет. — Прощай, хен.       Чонгука идет в сторону Намджун, решительно и смело. Он больше не хочет, чтобы о нем забывали сразу, как только в очередной раз выйдут из спальни через окно. Хватит.       Юнги не выдерживает, все же поворачивается, чтобы проводить взглядом своего маленького мальчика, который так громко стонет, так искренне каждый раз шепчет о том, как любит своего хена. Хосок впервые вмешивается в дела своего лучшего друга:       — Ты бы подумал, он упрямый, больше ты в его окно ночью не залезешь.       Юнги вздыхает, потому что уверен, что окно заколотили еще вчера…       … Чонгука чувствует тяжелую хватку тонких пальцев на своем запястье. Он уверен, что кто-то из одноклассников решил спросить, какого хрена он забыл на выпускном старшеклассников, если не пьет ни грамма алкоголя, но перед ним стоит Юнги. Мин смотрит недовольно, но испуганно. Это заставляет гона усмехнуться.       — Не уходи, — хрипит непривычно тихо Юнги, стараясь не сжать чужое запястье слишком сильно.       — Это еще почему? Мне же все приснилось.       — Потому что я тоже тебя люблю.