Чёрное полотно, усеянное звёздами и укрывающее в своём великолепии луну, приковывает к себе взгляд. Тёплый ветерок щекочет обнаженную кожу — так и не скажешь, что сейчас ноябрь. Уличные фонари, подвешенные на столбах, освещают вымощенные плиткой тропинки, по которым свободными шагами двигаются очаровательные близнецы. Они молчат, не желая разрушить приятную тишину, нарушаемую сверчками и шумом волн. В такие моменты так и хочется отдаться без остатка меланхолии и флегматичной лени, на свежем воздухе, не слепясь озорного солнца и голубого ясного неба, лечь где-то в поле или под массивным деревом и, расслабившись, безмолвно наблюдать за луной или другими планетами, которые можно увидеть без телескопа. Вдохнув полной грудью, Итэр ищет место, где они с Люмин могли бы спокойно поговорить, и останавливает свой бегающий взор на блестящих богатством кронах деревьев Священного Леса. Дивясь тому, насколько они далеко ушли, юноша предлагает поговорить там, и девушка кивком соглашается.
— …
Кажется, Люмин собирается с мыслями, уже четверть часа молча сидя рядом с Итэром, почти не двигаясь и не меняя позу. Обняв коленки, она утыкается в них носом и будто спит, соломенная шляпа покоится под ее ногами. Юноша, облокотившись о ствол дерева, где он спустя несколько месяцев встретился с сестрой, играется с дырявым листком, смотря через отверстия на ночное небо. Спокойно и безмятежно. Только в душе сестры-близнеца творится сущий ураган, сметающий все на своем пути.
— Ты ведь… — она открывает рот, — не Итэр?
Юноша роняет из рук листочек и ошарашено смотрит на близнеца. Его так скоро раскрыли? Они виделись буквально пару раз: первый раз за прощальным завтраков, второй раз пару дней назад. Итэр сконфужено мысленно аплодирует наблюдательности Люмин и чувствует укор вины.
— Я — Итэр, — честно отвечает юноша, изменив потрясённое выражение лица на более спокойное.
— Ты… — она прикусывает до крови нижнюю губу, скрывая свои истинные гнев и досаду. — Не настоящий Итэр.
Стоит ли говорить правду? Он, конечно, и вправду Итэр Виниколь, но не тот, кто изначально принадлежал этому миру. Пока протагонист развлекался в Виа, Итэр кувыркался в Фонтейне, теперь же этот порядок мирозданий разрушился внезапным попаданчеством или переселением душ.
— Что ты хочешь услышать?
— Правду, — твёрдо отвечает Люмин, вперив в него сложный взгляд.
Юноша не собирается ее утешать после признания. Все-таки его слова поддержки воспримут в качестве жалости, которую такие персоны, как близнецы-виникольцы, ненавидят. Лучше промолчать и двигаться дальше, чем, оставаясь на месте, ворошить раны.
— Я, Итэр Виниколь, засыпал в родительском доме на Тейвате, однако, когда открыл глаза, очутился в теле Итэра Виниколь с Лиры, — немного смиренно и беспечно говорит юноша.
— …
«Глупая дура!»
Самоуничижительно кричит в мыслях Люмин, услышав то, во что никогда не верила, но всеми фибрами души понимала и чувствовала. Еще тогда, на прощальном завтраке, она ощутила неприятный озноб. Нет, еще тогда, когда девушка спросила у близнеца, проснулся ли он. Сначала она была обижена — с какого перепугу ее ходячее отражение внезапно решило надеть свою маску несмышлёного невинного ангелочка, половой дырявой тряпочки? Потом Люмин осознала, что это был не ее брат-близнец, понаблюдав за ним эти пару дней.
«Ничтожество! Теперь ты осталась одна!»
Люмин крепко хватается пальцами за свои волосы, почти вырывая их с корнем. Она находится на грани истерики от отчаяния и вины. Сердце, что, всегда казалось, было каменным, сжимается в острые и крепкие тиски, разрушая в прах его воздвигнутые с детства стены и открывая искалеченную душу.
Больно.
Больно.
Очень больно!
Время так быстротечно, что не успеваешь моргнуть, а твоё настоящее уже становится неизменным прошлым. Совсем недавно Люмин смогла посмотреть на себя со стороны, на своё поведение с другими людьми и братом, решила, что изменится в лучшую сторону только для Итэра, ведь он, несмотря ни на что, продолжал "воевать" за них двоих, при это терпя отвратительное поведение со стороны "союзника", а теперь все ее идеи и цели превратились в ничто.
Его больше нет.
— Ты…
— Я не знаю, как сюда попал, но у меня имеются предположения, — Итэр понимает, что хочет спросить близнец.
Девушка смотрит на нового Итэра гневным взглядом, обвиняющим его во всех смертных грехах. Самое ужасное было то, что этот человек ни в чем не виноват, и Люмин несправедливо толкает его на собственные весы суда, готовясь прибить отступника от праведного пути судейским молотком и приговорить к смертной казни.
Тяжело вздохнув, она берет себя в руки и смиряет свои чувства. Все же она не только для этого признания приперлась в середине ночи в номер Итэра. Она хотела вернуть своего брата обратно, даже если придётся нагло использовать этого человека в качестве рабочей силы.
— В этом замешано зазеркалье, — сразу же отвечает Итэр.
В отличие от всех, Люмин никогда не верила в зазеркалье, считая, что это лишь байки, сказки на ночь, которые переросли в массовое помешательство. Ее же брат всегда был ярым фанатом этой теории, но, увидев позицию сестры, перестал как-то открыто выражать свои увлечения.
— Зазеркалье? — Люмин раздраженно подкидывает свою шляпу, не удостаивая близнеца и взглядом. — Да, Итэр упоминал когда-то давно параллельный мир, но я подумала, что он снова решил дурью помаяться.
— Дурью помаяться?
— Итэр любил эту теорию и писать по ней истории. В детстве он был таким глупым, что решил показать свою писанину родителям… — она замолкает, делая более выжидающую паузу, будто не желая продолжать предложение.
— Я понял, — юноша усердно думает, опираясь на все известные ему факты. — Публиковал ли Итэр свои книги?
— Да. Прямо перед поступлением в университет Виа, — Люмин задумывается, копаясь в своей памяти. — Где-то за два месяца до твоего появления.
—
"Война Пустоты и Света"?
Люмин кивает, равнодушно любуясь далью.
«Какая прелесть, вселенная!»
Кто бы мог подумать, что это будет настолько очевидная вещь? В основном Итэр редко запоминал авторов романов, которых читал. Их имена и псевдонимы мутной гладью всплывали в самых пыльных чертогах памяти, если юноша усердно напрягал извилины. Мельком заметив имя автора этого чудесного путеводителя теории зазеркалья, юноша невольно вспомнил эротический роман, который читал перед сном того злосчастного дня.
«Совпадение? Хотя, какое здесь совпадение, если я в полной заднице?»
— Я немного потерян, — признаётся Итэр, массируя пальцами свои виски, пытаясь избавиться от напряжения.
«То есть зазеркалье приводит в хаос не только пространство, но и время?»
Пока близнец Люмин мучается от треска шестеренок, работающих у него в голове, сама девушка свыкается с мыслью того, что перед ней не ее брат. Она медленно поднимается и надевает свою многострадальную шляпу. Кинув последний взгляд на до сих пор сидящего Итэра, (пока что) Виниколь уходит: Люмин никогда не славилась своим терпением, а нахождение рядом с этим человеком значительно раздражает ее.
Шумные всплески волн моря ласкает уши. Прохладный песок попадает в незамысловатые тапочки, щекоча израненные ступни. Где-то летают птицы, общающиеся между собой собственным языком, в кустах продолжают свою оперу сверчки.
Безмятежно и печально.
Люмин садится прямо перед мокрым песком, только редкие шлейфы волн охлаждают пальцы ног. Сияние луны рябью проносится по воде, где отражаются мириады звёзд. Все также красиво, как и перед "беседой". Внутреннее смятение постепенно переходит в штиль. Ураган чувств успокаивается и оставляет за собой только мертвые разрушения и душевное опустошение.
«Этот разговор — ошибка?»
***
Спустя час Итэр видит уходящую фигуру близнеца. Пошатываясь, она отдаляется от ночного пляжа и идёт в сторону отеля. Юноша наконец встаёт со своего нагретого место, почти падая из-за затёкших ног, и позже бездумно слоняется по территории комплекса. Спать не хочется от слова совсем.
С недавнего времени сны юноши становятся все абстрактней и фееричней. Раньше они быстро забывались, позже повеяли весенним ароматом, из-за которого ему приходилось работать по утрам рукой, а сейчас на протяжении всего сновидения Итэр стоит в маленькой комнате, чьи стены, потолок и пол — чистые зеркала. Его отражение с разных ракурсов выглядит одинаково растерянно и потеряно. Подойдя ближе к стене, юноша видит себя в изначальном обличии: двадцатишестилетним Итэром Виниколь, студентом последнего курса Фонтейнского университета. Он подносит руку к зеркалу, и оно сразу же впитывает его в себя, представляя взору точно такую же комнату. Этот цикл бесконечен и в этом пространстве есть только два варианта: либо оставаться на месте, мозоля глазами отражение, либо переходить из комнаты в комнату, ожидая какого-либо изменения или конца.
Но теперь, после новой информации, Итэр думает, что это не переход из пространства в пространство, скорее всего это путешествие во времени.
Как говорил Чжун Ли, на лекции, на которую Итэр тогда опоздал, время — явление необратимое. Но зазеркалье столь всемогуще, что может перемещать физические тела через разные пространства и время, изменяя таймлайн, как себе угодно. Забудьте любые понятия привычного мироздания, как это сделал Итэр: будет легче.
"Сон позволяет "предощутить" существование иномирного пространства, а сновидение есть не что иное, как рубеж между сном и бодрствованием" — говорил философ из Снежной.
Спасибо, что Итэр присутствовал на лекциях по своему профилю. Хотел бы он, конечно, забить огромный хуй на эти сны, но раз Итэр уже ощутил на себе переселение души в пустое физическое тело, то почему бы не покончить с этим до конца.
Должно быть, так и выглядит феномен зазеркалья в реальности, но так как он находится в мире сна, Итэр может только приходить в одну и ту же комнату-лобби нескончаемое количество раз, возвращаясь через стены в прошлое, в котором он ещё не появлялся там.
«Какой же я умный, и в какой пиздец я ввязался?!»
Юноша комично останавливается посреди дорожек и, резко садясь на корточки, хватается за голову, словно переигрывая сцену из своего первого дня в этом мире. Тогда он поднял голову и осмотрелся в зеркало.
«Блять, кто же знал, что это не зеркало, а ебанный межпростанственный портал?»
В легком отчаянии и гневе думает Итэр. Что могло в его первоначальном мире послужить вторым порталом? Другое зеркало? Он засыпал явно не около зеркал. Телефон со скаченной игрой? Тогда почему иные игроки не переселились сюда? Взять к примеру его Люмин? Почему именно ему посчастливилось прочувствовать на себе прелести жизни попаданцев?
— Итэр? Что с вами? Почему вы на улице так поздно ночью? — слышится мужской голос впереди.
Парень поднимает голову, и первое, что ему бросается в глаза — ярко красные волосы. Видимо этот эпизод Итэр проведёт с господином Дилюком.
Юноша решает не отвечать. Скорее у него нет сил и желания открывать рот, потому он просто неловко улыбается краешками губ. Увидев в этом вымученное выражение лица, Рангвиндр помогает Итэру встать, аккуратно держа за руки, словно бесценную драгоценность. Такой жест немного раздражает юношу, потому он, встав, легко выдергивает свои кисти из рук мужчины и отходит от него на шаг.
— Я не хрупкая игрушка, чтобы со мной так обращаться.
— Простите мою вольность, — Дилюк немного отшатывается от контраста поведения Итэра, но не теряется. — Скоро обещают дождь.
После его слов с неба действительно начинают стремительно падать капли дождя. Итэр задирает голову, ловя их бледным лицом. Кристальные бусинки бьются об его кожу и скатываются вниз, к шее и под одежду, из-за чего ночная прохлада пронизывает его тело, и Виниколь зябко вздрагивает. Характерные звуки дождя перерастают в сильный ливень. Теперь так стоять становится сложней из-за удушающего чувства в лёгких. Спустя несколько секунд открытый и галантно предоставленный Дилюком чёрный зонт перекрывает обзор на тучи. Итэр опускает голову и кивает в знак благодарности, отведя взгляд.
— Я провожу вас до вашего номера.
— Мгм.
В безмолвии две мужские фигуры медленной поступью идут к отелю, что кажется спасительном маяком в этой ситуации. Не обходя лужи, они двигаются прямо, застряв в собственных мыслях и переживаниях.
Продолжение следует…
