Эпос об Отступнике: Еретик

Ужин это прекрасное время проведенное с семьей, но сейчас… [Что за напряженная атмосфера, никто вроде не умер.] Мне действительно не удобна вся эта тяжесть в воздухе. [Может вы все же что-нибудь скажете!?] Но на мой крик души ответа не было и пришлось сидеть в такой обстановку все оставшееся время, я чувствовал холодный пот на спине. Почему-то никто не хочет говорить даже после ужина, близнецы тоже молчат и после ужина убежали. Сеон тоже проигнорировал меня и сбежал. Мое сердце разбито. Ну их можно понять, расстаться с человеком которого любишь довольно тяжело и нужно время чтобы смирится. Мне тоже не известно вернусь я или нет. Раз я сейчас один и мне нечего делать, я решил выйти на балкон. В вечернее время, когда появляются звезды, но есть остатки солнечного света, я считаю идеальным временем для раздумий. « Ну эта потеха судьбы забавна. Раз жизнь выбрала такой поворот, нужно сделать шаг и растоптать препятствия появившейся на пути. Да, так и поступлю. Кто будет моим врагом, тот познает каково это кормить червей.» Вытянув руку к звездному небу я сжал ее в кулак с ухмылкой на лице. ----- Утром на следующий день я стал собираться в путь, сложил всю необходимую одежду, обувь и черный шарф. Жалко, что я не могу взять свою дубинку, я к ней так привык. Но в столицу я ее взять не могу. Верно, в столицу, так мне сказал отец когда мы ехали домой. Когда я спросил отца «зачем», он ответил что не знает и ему так сказали. Зачем все это, я так и не понимаю, но если архиепископ сказал, тогда не поспоришь. Скорее всего какая-то противная задумка. Если смотреть на примере моего дяди, которого я не видел, то я тоже вряд ли вернусь. Собрав все вещи и передав их слуге, я спустился на завтрак. Наверно это последний завтрак в кругу семьи, но он продолжался как обычно, единственное изменение это атмосфера грусти в воздухе, которая давит. Стоя возле входа в дом, после завтрака, пришло время прощаться. Все были с грустными лицами как на похоронах. [Я еще жив, перестаньте наводить мрак.] Я действительно чувствовал, что меня хоронят. « Я понимаю что вам грустно, но может все же скажете что-нибудь?» Раз все молчат я единственный кто может нарушить это гробовое молчание. Мне даже было слышно эхо похоронного марша. Хоть смерть так и не пришла, но на мину я наступил. И поле моих слов, мои глаза видели только тьму и я чувствовал крепкие объятия на моей голове. « *Хнык* Сынок, я буду скучать. Будь осторожен, мир опасен. Старайся не попадать в неприятности.» - со слезами на глазах сказала мама и крепче обняла меня. Объятие было настолько сильным что я чувствовал боль в затылке. [Кислорода, я сейчас умру.] Видя свет в конце туннеля, я легонько постучал по ее руке. Попытка вырваться принесла свои плоды и меня отпустили, но голова закружилась. Отпустив меня, мама посмотрела на меня немного, со слезами на глазах и кинулась в объятья отца продолжая плакать. Честно говоря видеть как близкий человек плачет это грустно и хочется его успокоить. Но есть и другие кто принял эстафету и они как маленькие бомбы. Увидев слезы матери, Фирель и Карель тоже зарыдали. И мне пришлось обнять их и успокоить. «Тише, тише, успокойтесь. Мы можем с вами больше не увидится, но я все равно ваш брат и я буду в ваших воспоминаниях.» - я старался, но близнецы сильнее заплакали. «Ты совсем идиот? Кто так детей успокаивает?» Отец был явно не рад моей правде и мне по голове прилетел удар, мама тоже заплакала сильнее. Что я мог поделать, я считаю что горькая правда лучше, чем сладкая ложь, ложь ухудшит ситуацию и я буду обманщиком в их глазах. « Отец, но это правда.» - говорил я и тёр место удара. Посмотрев на меня взглядом словно я идиот, он вздохнул и закрыл глаза. За это время близнецы убежали к маме и стали плакать с ней. Что-то подсказывает, что я мудак. Но в мое оправдание - я не умею успокаивать плачущих людей. Глядя на отца с закрытыми глазами и трех плачущих людей, ко мне пришло осознание что я действительно мудак. И меня не осталось выбора кроме, как подойти и обнять трех плачущих человек. « Я плох в словах для успокоения, поэтому скажу просто. Я понимаю вашу грусть, поэтому прошу вас не грустить, ведь Бог со мной и я буду служить ему.» - благородно сказал я, хоть и звучит это ужасно. Это помогло и они успокоились. Но все равно грустно так их оставлять, поэтому мы обнимались некоторое время. [Они наконец успокоились. Слава Богу. В это время Бог лучший аргумент. Благослови Бога Господь.] – впервые в этом мире я ему благодарен. Отпустив от трех человек, двое из которых уснули. Я подошел к отцу, который все еще был с закрытыми глазами. [Тебе не надоело? Хватит вести себя как ребенок, который обиделся.] Когда я собирался заставить отца открыть глаза мама сказала: «Дорогой, Ловель. Я собираюсь отвести Фирель и Кареля в комнату, они уснули.» - сказала мама показывая на спящих близнецов. На эти слова отец открыл глаза и кивнул. После пришли горничные и помогли отнести близнецов в дом, но перед уходом мама сильно меня обняла. Проводив взглядом тех кто ушел, отец сказал: «Ты умен и прекрасно все понимаешь, поэтому я скажу немного. Береги себя и живи так, чтобы потом не жалеть.» После этих слов он положил мне руку на левое плечо и сильно похлопал. Дальше он ничего не сказал и развернувшись пошел к колонне дома и оперся на нее. Видно, что он больше ничего не скажет. Остался лишь один человек из семьи с которым я еще не прощался. Он все это время стоял не далеко и старался сдержать слезы с видом достоинства. Мне никогда не надоест его забавный вид. Так как он меньше меня мне пришлось нагнуться, чтобы быть вровень с его глазами, но он старался избегать моего взгляда. «Разве рыцарь избегает чужих взглядов? Почему не смотришь в глаза?» Мной была использована тактика провокации. Она всегда действует и поэтому он сразу посмотрел мне в глаза, но на его глазах были капли слез. «Так то лучше. А теперь слушай внимательно. Ты же хочешь стать как отец и как я.» - смотря в его зеленые глаза, серьезно сказал я. Сеон кивнул. «Разве так подтверждают рыцари? Скажи это.» - серьезным голосом сказал я. «Да, это моя цель.» - громко сказал Сеон. «Молодец. Когда я уйду из мужчин в семье останешься только отец и ты, маленький Карель не считается, он только ребенок. А ты один из тех кто несет ответственность за семью, ты только год на тропе страшных тренировок, но уже доказал что силен и что ты мужчина. Поэтому, если ты хочешь стать рыцарем, веди себя достойно и добродетельно.» Сказав это я стал гладить его по волосам. «Добродетельно? То есть по рыцарским добродетелям? Это по…» - Сеон задумался. « Стой, стой, не надо их перечислять, их я знаю.» - быстро с паникой в голосе прервал я его. Добродетели рыцаря - их я повторял семь лет, каждый день, когда взмахивал «мечом», мне они уже в кошмарах снятся. « *кхм* В общем, что я хотел сказать. Старайся жить правильно, не делай зло, будь рассудителен и спокоен, принимай правильные решения, становись мудрее и самое главное, запомни, что ты человек а не зверь, поэтому поступай как человек, сначала думай прежде чем действовать. И я чуть не забыл, ко всему этому не забывай про тренировки, рыцарь не может быть слабым.» - сказал я с улыбкой и обнял его. После нескольких минут объятий я отпустил Сеона. «Иди к маме, помоги ей, ты ведь мужчина.» Услышав мои слова, Сеон убежал в дом, помахав на прощание. Проводив его взглядом я подошел к отцу, который не сдвинулся с места и все время наблюдал за мной и Сеоном. Мне надо было сделать еще одну вещь. « Отец, я хочу сходить в конюшню.» - смотря ему в глаза сказал ему я. « Времени еще достаточно, до вечера время есть. Поэтому можешь сходить попрощаться с Кир, но не испачкайся.» - сказав это он закрыл глаза. Получив разрешение я побежал в конюшню и найдя стойло с Кир, я стал гладить саму лошадь. « Привет Кир, как дела?»- гладя ее я с улыбкой спросил. Ответом мне был фырк и постукивание копытом. Кир довольно умна, ведь она давно живет с людьми и немного понимает наш язык. Пробыв с напарницей и другом некоторое время, я пошел обратно к дому. Где увидел не сдвинувшегося отца. « Ты тут все время стоял?» - спросил я удивленно. «Да.» Простой ответ, как прекрасно. « Я сказал все, что хотел. Ты можешь опоздать, если не поторопишься.» - спокойно сказал отец. [Хм. Раз ты не хочешь, тогда это сделаю я.] – подойдя к нему, я его обнял. « Ну что же прощай. Я ни когда не забуду твое учение.» - сказав это я пошел и сел в карету. Покидать дом, в котором родился и рос грустно, но неизбежно. Все птенцы, когда вырастут покидают гнезда и летят по своему пути, лишь немногие остаются. Смотря на свой дом медленно удаляющийся, видя отца у колонны и мать с братом в окне, я вынул руку и помахал. Все это время неосознанно из моих глаз текли слезы, а дом продолжал удаляться все дальше.