***
В большом зале для собраний было тихо, несмотря на то, что все места за длинным хрустальным столом были заняты. Звенящая тишина действовала на нервы, но никто не мог ответить на вопрос Пейна: "Что будем делать, друзья?". Будучи выходцами с разных планет, все они придерживались разных точек зрения по поводу участия или неучастия в войне с урдами. И так сейчас чувствительная Конан со слезами на глазах убеждала, что им следует поддержать Алиаду. Что на кону стоит её родная планета - Луазора, да и вообще мир во Вселенной. Пейн от комментариев воздерживался, поскольку явно был не сторонником вмешательства, но расстраивать беременную подругу не хотел. Так и не придя ни к какому консенсусу, они замолчали. - Урды не самые лучшие партнёры для бизнеса, - наконец выдал Кисаме, разрывая тишину и уничтожая главный аргумент противников вступления в войну. - Мы просто не сможем продавать им товар на своих условиях. Кончится всё тем, что они просто нас уничтожат. Их войска слишком огромны, в одиночку мы их не одолеем, будь у нас хоть десять тысяч шаттлов и рарвийцев. Сидящий напротив Сасори задумчиво пожал плечами и сделал глоток саэра. - У нас слишком мало людей для полноценной атаки. Сам понимаешь, рарвийцы подходят только для защиты, поскольку их мозг способен действовать только по заранее проработанному плану. Атака - это всегда доля импровизации. - Согласен с Кисаме, - раздался тихий голос Учихи Итачи с другой стороны длинного стола. До этого он всё время молчал, не принимая участия в разговоре. Казалось, его вообще не волнует, что происходит за границами их планеты. - Кого мы выставим? Себя? - Боишься задницу подпалить? - хохотнут Хидан и зашёлся новой тирадой о трусости алиадских "херов", которые только и могут, что "отсиживаться в тепле и уюте, пока уродский Совет Алиады отправляет на смерть всяких сосунков". Итачи терпеливо выслушал все обвинения и, откинувшись на спинку стула без всяких эмоций заметил: - Я не боюсь смерти. Я боюсь умереть, как пушечное мясо. Мы в ответе за эту планету, Хидан. Все мы. Умри хоть один из нас - всё полетит под откос. Всё то, что мы отлаживали годами.Не говоря уже о том, что среди нас три женщины, одна из которых беременна. Мы не имеем права ставить их под удар. Следящая за разговором Конан с обливающимся кровью сердцем замечала, что большинство мужчин думают также. Сасори, Пейн, Кисаме... даже Дейдара явно был согласен с Итачи! Всё пропало. На глаза ей наворачивались слёзы. Эти твердолобые идиоты думают, что им будет лучше и спокойней, если они все останутся рядом. Но тут неожиданно сбоку от неё заговорила Сакура. Голос её звучал довольно спокойно, хотя и чувствовались стальные нотки. - Вижу, вы уже всё решили, - она сложила руки на груди под пристальными взглядами упрямых глаз. Из всех семерых мужчин только Кисаме ей подмигнул, явно понимавший, насколько ей вся ситуация не нравится. - В таком случае, я хочу, чтобы меня доставили к ближайшей колонии Алиады. Или на Луазору. - Зачем? - этот вопрос интересовал всех, но задал его именно Сасори. Сакура поёжилась под холодным взглядом карий глаз. По лицу нельзя было понять его отношение к её заявлению, но вот глаза говорили о многом. Акасуна был в бешенстве. - Вы считаете, что не имеете права ставить нас под удар. Но мы уже под ударом. Веришь или нет, но не от спокойствия на Шиаристе зависит моё личное счастье. Как и Конан с Карин. Конан любит, искренне любит свою родину. Сознание того, какой там творится сейчас хаос заставляет её нервничать больше, чем если бы вы приняли участие в этой несчастной войне. У Карин на Алиаде всё - брат, друзья, дом. Она вообще случайно оказалась здесь. - Но они не выказали желания влезать в самое пекло. Мне можно узнать, почему ты это делаешь? - Сакура ненавидела, когда её отчитывают. А слова Сасори сейчас именно на это и походили. Он ей никто. Он не вёл себя, как старший брат. За два месяца, прошедших с их разговора, он не сказал ей ни слова. Видимо, он тоже считает, что она ему никто. Эти мысли ввергали Сакуру в пучину тоски и ощущения ненужности, но не отнимали воли к жизни. В конце концов, был ещё человек, ради которого она хотела жить. - Можно, это не секрет, - Сакура смело приняла вызов. Он был с ней холоден. Почти до грубости холоден. Она может ответить тем же. - На Алиаде остался один человек без которого я не вижу себя. Он нужен мне. Живой. И я не намерена сидеть здесь в неведении, каждую ночь просыпаясь в холодном поту от ужаса, что его могут убить. Карин, сидевшая рядом с Итачи, вздрогнула. До этого Сакура никогда не говорила о Саске. Она вела себя так, словно ничего произошло. Словно этого человека не существовало. Узумаки всерьёз начала думать, что Харуно слегка двинулась от сильных переживаний. Потому что та истерика, случившаяся с ней на корабле, когда они покидали Алиаду, не могла быть наигранной. - Любовь, - потянул Итачи, чуть усмехнувшись. - Смею огорчить, твой мужчина не будет счастлив видеть тебя рядом с собой в такую опасную минуту. Зависит, конечно, от характера, но по головке он тебя не погладит. Сакура была на взводе. Да кто он такой, чтобы так издеваться над её чувствами? По Итачи было видно, что к её заявлению он относится с сомнением и явно принимает его за женский каприз. Да любил ли он сам когда-нибудь? - О, - наиганно-испуганно округлила глаза глаза она. - А что бы сделал ты? Итачи прищурился и пожал плечами. - Полагаю, пришёл бы в ярость. - Забавно, - тон Сакуры резко сменился. Испуг резко сошёл с её лица. - Знаешь, мне кажется, ты не смог бы. Я не рассказывала, но я знаю всю вашу семью, - слова звучали жёстко, но Сакура устала сдерживаться. Сейчас подействовать могла только прямота. - В ярость бы пришёл Саске и, наверное, ваш отец. Ты явно пошёл в Микото, она мягкая и всепрощающая. Так что не надо тут говорить, как бы отреагировал тот или иной человек. Какая разница где, если мы все в опасности? Я предпочитаю быть в опасности рядом с любимым мужчиной, а не у чёрта на куличиках, где я услышу о его смерти лишь спустя пару лет. Итачи вскинул брови. Его удивило, как быстро Харуно раскусила его. Сам бы он действительно не смог сильно разозлиться. Но большинство его знакомых такого бы поведения своей женщины не одобрили. - Мой брат и отец не умеют сдерживаться, вот и всё. А мнение у них явно такое же, как и у меня. - Да мне пофиг, какое у них там мнение. На Алиаду я вернусь, хотите вы того или нет! - раздражённо воскликнула Сакура и быстрым шагом покинула зал. Твердолобый ублюдок. Твердолобость - это у них семейное. Но ей надо было к Саске. Она устала. Он нужен ей. Всё, силы иссякли. Сначала она просто волновалась за его судьбу: перед глазами всё ещё стояла картинка его ареста. Его, этого гордого человека со скрученными за спиной руками. Теперь же, когда разразилсь эта ужасная межгалактическая бойня, все её страхи были направлены лишь на то, что его могли убить в бою. Он же чёртов пилот, пусть и огромного военного корабля для дальних экспедиций, а не эст-шаттла, предназначенного для атак. Практика показывала, что пилоты последних погибали чаще всего. Сакура остановилась и прислонилась к стене. Сердце сбивалось с ритма. В груди неприятно болело. Прошло чёрт знает сколько времени, почему же её до сих пор трясёт, как ненормальную, при любой мысли о нём? Может быть, это уже на уровне привычки? Хороша привычка, терзать себя мыслями и воспоминаниями - как раз для такой двинутой мазохистки, как она. Тряхнув головой, она постаралась отогнать от себя тревожные мысли. Сейчас она повела себя глупо, пойдя на поводу у эмоций. Следовало действовать более аккуратно - подкинуть аргументов в пользу их вмешательства, попытаться доказать, что это правильно... Она же сейчас поставила себя в такое положение, что все могут отказаться входить в коалицию против урдов, а вот сама она уже будет обязана покинуть Шиаристу, следуя своему обещанию. Пока ещё непонятно, как, правда. Но если придётся, она это сделает. Сакура прикусила от обиды губу и быстрым шагом двинулась в сторону ангара с шаттлами. Ей надо было развеяться. Тем временем в зале разразился громкий спор между не на шутку разволновавшейся Конан и Пейном. Пейн не желал и слушать просьб подруги, он был уверен, что алиадские войска справятся и без них, и поэтому не видел смысла ставить их всех под удар. Остальные присутствующие тактично молчали. Эта ссора явно не была предназначена для посторонних ушей, но уж так получилось, что Конан вспыхнула именно здесь и сейчас. Гормоны давали о себе знать: такое поведение было для неё не типично. В конце концов, Пейн не выдержал и, схватив подругу за руку, вывел из зала. Громкие крики начали медленно затихать вдали. В зале повисла тишина. Тяжёлое решение никогда не даётся легко. - Что-то слишком много ссор для одного дня, - наконец, тихо буркнул Дейдара. Он вообще старался не вмешиваться в разговор, уже решив, что согласится с любым принятым решением. - Так случается, когда в одном месте собирается много людей с разными точками зрения. На реплику Сасори Дейдара лишь хмыкнул: - И что мы решили? Ничего. Два часа в минус. С этим нельзя было не согласиться. Тема зашла в тупик, и было совершенно не ясно, как из него выходить. Не было единого решения, кому-то следовало пойти на уступку. Рука Сасори с кружкой саэра медленно опустилась на стол, привлекая общее внимание. Судя по решительному взгляду мужчины, он собирался что-то сказать. Воцарилось молчание. Все ждали. - Я считаю, что общего решения у нас не будет. Поэтому давайте поделимся на тех, кто останется здесь, с Конан, а кто составит команду для атаки. Сакура теперь точно не отступится от своей глупой затеи, но и оставлять Шиаристу без защиты будет чистой воды маразмом, - Сасори обвёл всех присутствующих пристальным взглядом. - Я лечу. Кто со мной? Губы Кисаме растянулись в довольной скалящейся усмешке. - Эй, Итачи, тряхнём старыми косточками? Учиха лишь склонил голову в знак согласия. Так образовалась небольшая команда из четырёх человек, решивших прийти на помощь войскам алиады. Сасори и Итачи были превосходными пилотами, образцовой алиадской выучки и нажившие опыта в многочисленных схватках за годы пиратства. Их манеру держать штурвал можно было бы назвать виртуозной. Кисаме подобными способностями не отличался: его реакция была медленнее, а сами движения слегка неповоротливыми, но вот зрение и прицел - отменными. Сакура же просто подавала большие надежды и горела энтузиазмом. Опыта у неё было мало, но беспокоиться не стоило - Сасори хорошо её натренеровал. Тем более все понимали, что оставить Харуно на Шиаристе не получится. Сборы начались уже на следующий день. Хидан долго ныл, ругался, угрожал и просил взять его с собой, но на все уговоры капитан миссии, которым избрали Акасуну, отвечал категоричным отказом. Его пыл и энергия нужны были для защиты Шиаристы. Дейдара с Карин даже не пытались возражать. Они прекрасно понимали, что у Сасори, Итачи и Кисаме шансов реально помочь и выжить больше, чем у них вдвоём. Вечером, когда Сакура вернулась после прогулки на эст-шаттле, в ангаре её уже ждал Кисаме. Это Харуно ничуть не удивило - у них были довольно хорошие отношения. Но вот его серьёзное и хмурое лицо внушало некоторое опасение. Обычно этот мужчина выглядел, как хладнокровный монстр и убийца, но никак не рассерженный папаша, ждущий свою дочь после гулянки. Усмехнувшись сравнению, Сакуры выпрыгнула из кабинки эст-шаттла, сняла мягкую шапочку-шлем и подошла к Кисаме: - Чем обязана? - прогулка принесла свои результаты. Сакура стала чувствовать себя гораздо лучше. На лице появился здоровый руманец, а губы скрашивала задорная усмешка. - Мы летим на Луазору, - Кисаме замолчал, с прищуром наблюдая, как вытягивается удивлённое лицо девушки. Заметив, как та начинает улыбаться, он быстро проговорил: - Не мне благодарности, малышка. Брата поблагодари. Он решил пойти тебе на уступку. - Сасори? Сасори сделал это для меня? - Сакура была ошарашена. Она и подумать не могла, что этот человек способен пойти на такое. Ведь по нему было видно, что он тоже придерживался мнения, что остаться - единственное правильное решение. Неужели он пошёл на это ради неё? Стоящий перед ней Хошикаге засунул руки в карманы и поморщился: - Ты говоришь о нём, как о монстре каком-то. Послушай, какая-никакая, а ты его сестра. Он видит тебя, словно облупленную. И прекрасно понимает, что если бы мы не согласились тебя сопровождать, ты полетела бы одна. Так что прекрати его игнорировать. Сасори твой чёртов брат. И, по-моему, он искренне о тебе заботится, насколько может заботиться человек с такой незавидной биографией. Сакура заторможенно кивнула. Наверное, Кисаме прав. Может, стоило поговорить с ним. Хотя бы поблагодарить. Да, наверное, так. Надо его поблагодарить.***
Саске не спалось. Вот уже как пятую ночь он не мог нормально поспать. Максимум отрубался на час-полтора, но потом начинал сниться всякий бред вперемешку с кошмарами, и он просыпался. Просыпался, чтобы больше этой ночью не уснуть. С недосыпом в его жизнь вошли непрекращающиеся головные боли. Усталость накапливалась, и даже сам Учиха уже понимал, что это ненормально, но сделать ничего не мог. Вчера их и ещё с десяток команд экстренно вызвали на Луазору: Совет наконец решил действовать. Медлить больше не было возможности. Полёт занял не больше шести часов, за которые у них не выдалось ни одной свободной минутки. Их инструктировали относительно поставленных задач, планов, снаряжения... Саске слушал эти речи вполуха, не чувствая с себе ни сил, ни желания вникать в каждое слово. Башка раскалывалась, глаза болели от полопавшихся сосудов, и всё, что он хотел - это остаться ненадолго в тишине. Ему не хватало покоя. Внутренняя злость толкала его вперёд, жаждала действий, но вымотанный разум совершенно не понимал, для чего все эти усилия. Для чего эти жертвы. По прибытию на Луазору их сразу распределили по кораблям и укомплектованных в них эст-шаттлам. Предполагалось, что новоприбывшие уже на следующий день заменят порядком вымотанных пилотов Луазоры, которые всё это время отбивали атаки урдов. Однако вместо того, чтобы дать людям отдохнуть перед боем, их потащили на какую-то ознакомительную экскурсию по военной базе Луазоры. Саске уныло тащился позади всех: что он там не видел? База, как база. Все они примерно однаковые. Ангары с кораблями, центр управления, технические помещения. И всё пропитано духом войны. Отвратительно. Сделают ли его эти события пацифистом? Глупая ухмылка скользнула по губам, но ответа он так и не успел найти. Откуда-то сбоку возник не менее понурый Узумаки. - И на кой чёрт нам впаривают всю эту тягомотину? - Чтоб ты не сдох раньше положенного, - раздражённо фыркнул ему идущий чуть впереди Суйгетсу. Наруто хотел было уже огрызнуться на грубость, но его взмахом руки остановил Учиха: - Заткнитесь оба, а. Голова и без вас болит, - цепкий взгляд голубых глаз скользнул по нездорово-белому цвету лица Саске. - Кретин, ты спать вообще собираешься? - Наруто действительно уже опасался за своего друга. То, что с ним происходило, не поддавалось никакому логическому объяснению. А рассказывать Саске не хотел. Это упрямство выводило из себя. - Может поведаешь другу, что с тобой происходит? Саске молчал, невозмутимо продолжая идти и иногда щуриться от падающих из окон солнечных лучей. Он предпочёл придерживаться тактики игнорирования. Как показывала практика, именно она чаще других срабатывала на Узумаки. Вот что нельзя было делать категорически, так это вступать в дискуссию. Но в этот раз на помощь Саске неожиданно пришёл Суйгетсу. Резко остановившись, он развернулся, чуть было не встретившись лбом с слегка ошарашенным Наруто. Фиолетовые глаза с долей злости въелись в голубые. - Если Учиха не хочет говорить, он не будет. Хватит уже, а. Раздражаешь ведь. Блондин прищурился и, задев плечом Ходзуки, и быстрым шагом двинулся вперёд. Он и сам запутался. Проблем хватало и без Саске, поэтому особо упираться он не стал... да и конфликтовать с Ходзуки не хотелось. Суйгетсу с несколько секунд смотрел вслед Наруто, а потом развернулся и пошёл рядом с Саске. У последнего на лице словно застыла маска безразличия ко всему окружающему. Ему явно сейчас было плевать на всё: на него, на Узумаки, на никому не нужный инструктаж. Учиха впал в состояние, в котором его лучше не трогать. Эта сломанная карусель остановилась ближе к ночи, когда даже на лицах самых стойких и полных энтузиазма бойцов появилась печать усталости. Подъём был назначен на довольно раннее время, поэтому все мечты Саске о здоровом сне тут же выветрились. Им предстояло отдыхать около семи часов. Вроде и достаточно, но не для него. Более того, ещё было неизвестно, сколько времени он потратит, чтобы уснуть. В этот раз он выпил двойную дозу успокоительного, но был почему-то уверен, что это не поможет. Если и дальше так пойдёт, велика вероятность того, что он просто загремит в больницу. В дверь постучали. Саске сел на кровати, поднимая взгляд уставших глаз. Прислонившись к железной обшивке стен, в дверях стоял Ходзуки Суйгетсу. Судя по хмурому выражению лица, ничего хорошего беседа с ним не предвещала. Недолго думая, Саске лёг обратно и закрыл глаза. Что-то звукнуло и упало ему под бок. Нащупав предмет рукой, он приподнял его и взгляделся. "Комплекс ШГ-7". Что за?.. Суйгетсу предупредил все его мысли: - Из личных запасов. Мне продал один мелкий диллер с Шопаэйрна. На Алиаде Комплексов-ШГ уже не осталось, но вот за её пределами ещё можно найти. И это было неудивительно. "Комплекс ШГ" представлял собой серию таблеток, по своим свойствам напоминающие простые успокоительные таблетки с болеутоляющим эффектом, но отличались просто ужасающим составом. Все самые сильные воздействующие на психику вещества были запихнуты в одну капсулу. Около пятидесити лет назад Комплекс-ШГ очень частро применялся для лечения больных с психическими заболеваниями, имеющих проблемы со сном. Суть действия препарата заключалась в погружении пациента в глубокий сон, длительностью около пяти часов, во время которого он максимально быстро отдыхал и восстанавливался. По пробуждении больной чувствовал себя свежим и выспавшимся, что очень нравилось врачам, которые не могли заставить некоторых пациентов спать. Был лишь один отрицательный эффект, из-за которого препарат и был признан негуманным и губительным и запрещён к использованию. У некоторых пациентов он вызывал во сне все самые волнующие их кошмары, вытаскивая на поверхность то, что приносило ему боль. Страхи, воспоминания. Таким образом, больной мог проснуться совершенно здоровым физически, но убитым морально. Саске ещё раз посмотрел на коробочку с капсулами. Значило ли это, что Ходзуки тоже страдал бессонницей? - Предупреждая твой вопрос, откуда это у меня: в год, пока ты был в тюрьме, я много чем занимался. В том числе и контрабандой. Искал себя, так сказать, - клыкасто ухмыльнулся Суйгетсу. - Тебе нужна всего одна таблетка. Этого хватит. И если ты ничего не боишься, то завтра будешь, как огурчик. Саске не любил сомневаться. У него был выбор: выпить и выспаться, избавиться от этих ужасных головных болей или не пить и угодить в больницу. Или погибнуть во время операции, потому что реакция у него уже замедленная, так что же будет дальше? Бросив последний взгляд на Суйгетсу, Учиха уверенным движением достал одну таблетку и проглотил, не запивая. В желудке начало слегка жечь. По телу разлилось тепло. Откинувшись на спине, Саске закрыл глаза. Боль постепенно отступала, тело расслаблялось. Ещё секунда, и он провалился в сон. Довольный собой, Ходузки, весело насвистывая, вышел из каюты. Завтра Учиха снова будет в строю. - Саске? - тихий, нежный голос звал его. Но просыпаться так не хотелось. Послышался смех, и тонкие тёплые пальчики аккуратно погладили его скулу. С трудом разлепив глаза, он замер, чем вызвал её улыбку. Чёрт возьми, это действительно была она. Она, она, она, мать вашу. Сакура. - Саске? Я скучала, - он сглотнул, боясь пошевелиться и потревожить это прекрасное видение. Всё было так реально. Но это же не могло быть реальностью, так? Сакура на Земле, в безопасности. Ей явно не место в его маленькой одноместной каюте. - Ты нужен мне. Мне плохо без тебя. - Скажи же что-нибудь, - её прекрасный голос дрогнул, а зелёные глаза погрустнели. - Ты же не забыл меня? Саске пошевелил руками. Ладони скользнули по бёдрам и сжали талию, притягивая ближе к нему. - Как я мог тебя забыть? - голос звучал хрипло. Чёрные глаза блуждали по такому знакомому лицу. Сакура улыбнулась ему. Как он скучал по этой улыбке, предназначенной ему одному. - Ты тоже скучаешь по мне? - Безумно, моя сладкая девочка, - выдохнул он, впиваясь в её губы жарким поцелуем. Она была нужна ему. Нужна до дрожи, до боли в груди. Всё его существо стремилось к этой девушке. Сакура всхлипнула и выгнулась в его руках, когда он скользнул губами по её шее. О да. Он так скучал по этому. Скучал. Скучалскучалскучалскучал. - Я хочу к тебе, - еле слышно простонала Сакура, когда он потёрся о неё членом, и, до боли нежно поцеловав в скулу, растворилась в воздухе. Саске подскочил на кровати, тяжело дыша и изрыгая ругательства. Сердце вырывалось от груди, а в голове билась одна единственная мысль: лучше бы не просыпался. Там, в этом утопическом сне Сакура, эта чертовка, которая заставляла всё худшее в нём тонуть в пучинах сознания, была рядом, здесь, в его руках. Там она так сладко стонала. Там была просто она. С нежными пальцами, ласковой улыбкой и тёплыми глазами. А здесь было холодно и пусто, а завтрашний день явно не принесёт ничего, кроме крови и смерти. Саске лёг обратно на спину и закрыл глаза. Все те переживания, которые он загнал подальше, все те воспоминания, которые мешали ему жить, вспыхнули с новой силой. Он испробовал всё ковартсво Комплекса-ШГ на своей шкуре. И эффект... ему понравился, несмотря на то щемящее чувство тоски, что сдавило грудь сейчас, после этого прекрасного сна. Через несколько минут прозвенел звонок тревоги. Он был в отключке шесть с лишним часов. Новый день и новый бой ждал его. В таком темпе пролетела неделя. Саске чувствовал себя физически прекрасно и показывал отличные результаты. Начальство было им довольно: молодой Учиха действовал всегда строго по указанному плану и никогда не лез на рожон. Этого от него никак не ожидали, прекрасно зная его характер. Сам Саске выглядел так, словно ничего и не произошло, словно не было тех жутких дней, когда он ходил и пугал всех вокруг своей невыспавшейся и измотанной физиономией. Один Наруто чувствовал, что что-то не так, но понять, что именно и в чём причина столь резких перемен, не мог. А Учиху всё устраивало. Он не надрывался, сбивая ровно столько кораблей урдов, сколько ему ставили по плану. Он не рвался в бой в первых рядах, прекрасно понимая, что такой героизм мог стоить ему жизни, которой он всё-таки дорожил. Он уверенно выполнял задания и уходил к себе в каюту, где выпивал перед сном таблетку Комплекса-ШГ и возвращался к той, существование которой наполняло смыслом всю его жизнь.