Спустившиеся со звёзд

— Цунаде, это бесполезно. Предлагаю на сегодня закончить. Мы так ничего не решим, — произнёс Акимичи, вставая с места. Сенжду бросила на него лишь один презрительный взгляд и продолжила нетерпеливо мерить шагами круглое пространство между столами. С момента, когда Хисин оповестил их о Хорстанском шаттле, она не могла успокоиться. Интуиция подсказывала ей, что должно произойти что-то очень важное. На уходящего из зала Акимичи никто не обратил внимания. Ни один член Совета не поддержал эксцентричного мужчину в стремлении поскорее вернуться домой. Сейчас, когда безопасность всей планеты была под угрозой, укрываться в иллюзорном мирке не хотелось никому. Итачи с Хинатой сидели на задних рядах в молчании, не желая разрывать тишину, воцарившуюся в зале. Учиха потирал виски, в надежде слегка приглушить головную боль. Пребывание на Алиаде не шло ему на пользу — Шиариста была более спокойным местом. Головой он понимал, что находиться здесь — его долг, но в груди зудело эгоистичное желание комфорта. Спустя пару минут дверь распахнулась, и в зал влетел запыхавшийся Хисин. Весь красный, трясущийся, с ошарашенными глазами. Присутствующие в зале напряглись. Такой вид управляющего Космической Станции отнюдь не радовал. — Шаттл приземлился! Как вы и приказали, мы его окружили. — Хисин, кто был на борту?! — нетерпеливо рявкнула Цунаде. — Учиха Саске, Фу Яманака, команда и ребёнок. Итачи застыл, не веря сам себе. Мозг отказывался работать. Его младший брат жив? Но как? Они все видели — после такого не выживают… Почувствовав слабое прикосновение к плечу, он было дёрнулся за бластером, но почти сразу боковым зрением заметил Хинату. Глаза у неё были на мокром месте. Это вывело его из состояния оцепенения. — Всё в порядке, спасибо, — зачем-то произнёс он и перевёл взгляд на членов Совета. Шок преобладал на их лицах. Никто не мог понять: как? Они даже не ожидали, что такое вообще возможно. Фу «похоронили» очень давно, ну, а Саске… Саске просто, словно Бессмертный, проходил уже которое по счёту испытание, выходя сухим из воды. С места встал Атерсу Акасуна. В глаза Итачи сразу бросился его бледный, измученный вид. — А девушка была в этой команде? Девушка с розовыми волосами? Хисин нахмурился. — Я их лично не видел, мне данные об Учихе и Яманака передал господин Хатаке. И вдруг Итачи всё понял. Понял, почему и как. Ответ был ясен, как солнечный алиадский день. Девушка — Сакура Харуно, любовь его маленького братца. Та, за которой он бросился под удар и ради которой выжил и вернулся. Любовь и злость — его движущая сила. Сакура закалила Саске и одарила несокрушимой волей к жизни и победе. Всё то, что было заложено генами, обострилось до крайности только благодаря ей. — Девушка явно была, — громко сказал Итачи, привлекая внимание всех присутствующих. — Ты волнуешься? — тихо спросила Сакура Саске, когда они оказались рядом с огромной дверью, ведущей в зал Совета. — Нет, — спокойствию Учихи можно было только завидовать. Он выглядел очень собранным и уверенным в себе. Сакура поджала губы в попытке улыбнуться. Ей было тяжело держать себя в руках. Почему-то было немного страшно за их будущее. Не давали покоя воспоминания о том, как власти этой самой планеты пытались её убить, а Саске год продержали в тюрьме. — Сакура, — глубоко вздохнув, начал быстро говорить Саске. Его рука нашла её ладонь и мягко сжала. — Успокойся. Ни тебе, ни мне ничто не угрожает. Мы в безопасности. А даже если нет, где твоя сила духа? — Потеряна где-то на просторах космоса, — буркнула в ответ Харуно. Осознание его правоты неприятно било по гордости. А действительно, что это она размякла? Неужели эти выскочки алиадские сумели-таки её сломить? Где твой яд, Сакура? Где твоё жало? — Я ничего не хочу слышать, Харуно, — Сакура поморщилась и кинула на Саске косой взгляд. Специально ведь по фамилии назвал, сволочь. Разозлить решил. — Соберись, чёрт возьми. Хватит ныть. — Я хотя бы ною, а не хожу с видом а-ля «мозгов нет, зато рожею вышел»! — вспыхнула она. Сбоку послышался смешок. Подняв глаза, Сакура встретилась с его чёрным, мерцающим взглядом. Дверь напротив них с грохотом отворилась, открывая их взглядам огромный зал Совета. — Говори что угодно, но я знаю, что тебе нравится в моём виде всё, — вдруг добавил Саске, вызывая в Сакуре новый прилив злости. Бесячий идиот. Спустя мгновение они ступили в неизвестность. В зале повисла тишина. Одно дело — услышать шокирующую новость, и совсем другое — увидеть чудо собственными глазами. Стоящие перед трибунами членов Совета молодые люди совершенно точно были живыми, и даже не потрёпанными, что было удивительно, учитывая их историю. Безусловно, почти всё внимание было приковано к Саске. Учиха начинал на некоторых наводить ужас своей жизненной силой, с которой шагал всё вперёд и вперёд, оставляя все преграды позади. — С возвращением, Саске Учиха, — произнесла Цунаде, разрывая сковывающую зал тишину. — И… Харуно Сакура, надо полагать? Рады вашему возвращению домой. Когда последние слова реплики были произнесены, пространство вокруг них словно вновь замолкло. Сакура покосилась на Саске. Чёрные глаза жёстко въедались в каждого члена Совета поочерёдно. Реплику Цунаде он просто проигнорировал — в голове не укладывалось, как может быть человек таким нежным с ней и таким пугающим и властным с окружающими. Взгляд Саске, наконец, достиг Итачи. Уголок губ едва заметно поднялся в ухмылке. И не было в выражении лица ничего и похожего на радость встречи и братскую любовь. Сакура переступила с одной ноги на другую, понимая, что начинает себя неловко чувствовать. Появилось огромное желание глупо улыбнуться и начать нести какую-нибудь чушь, чтобы разрядить обстановку. Обычно это у Наруто хорошо получалось. Воспоминание о неугомонном блондине вызвали мягкую улыбку. Сколько приключений выпало им на голову? И где же он сейчас? А где Хината и Шикамару? А Суйгетсу?.. Из задумчивости её вывело странное чувство пристального взгляда. По коже пробежал холодок. На миг стало неприятно. Обернувшись на трибуну, Сакура прошлась глазами по членам Совета. Сердце ухнуло вниз. Мужчина чуть за сорок, сильно похожий на Сасори, смотрел прямо ей в глаза. Желание развернуться и убежать было велико. Она не понимала, не знала, не могла знать, что происходит у него в голове. Но в одном Сакура была уверена — он знал. Этот человек знал, кем она приходится ему. Знал, молчал, и от этого странного пристального взгляда внутри всё как-то замерло и замёрзло. Она отвлеклась только когда рядом заговорил Саске: — Я выражаю вам всем своё… почтение, — последние слово он словно специально выдавил с холодной усмешкой на губах. Сакура поморщилась. Таким Учиха у неё вызывал желание хорошенько ему дать под рёбра. — И искренне надеюсь, что вы пребываете в добром здравии. Иначе кто же будет планетой управлять? Открытый вызов почувствовали все. — Наглец, — безэмоционально произнёс самый немногословный член Совета — представитель клана Абураме. — Мальчишка, — потянула в ответ Цуме Инудзука. — Не обижайся, он просто ещё не понимает, насколько сложно иметь в руках такую огромную власть. Думает, что так просто управлять планетой и её войсками. Думает, что поднялся уже достаточно высоко, чтобы свысока общаться с теми, кто годами занимался тем, чем он только начинает заниматься. — Не пытайтесь залезть мне в голову, госпожа Инудзука, — хриплый голос Саске был холоден. — У вас не получается. И речь сейчас не о моих планах. Речь о дальнейших действиях. Что вы мне можете предложить? Каковы позиции Алиады? — Пока никакой конкретики, — слово взяла Цунаде. Отбрасывая в сторону все эмоции по поводу ужасного воспитания младшего Учихи, она быстро направила разговор в правильное русло. Не время и не место было обмениваться претензиями и недовольствами. Следящий за ходом событий Итачи думал же о своём. Он не сомневался, что Алиада и союзные войска победят урдов. Интуиция подсказывала. Учиха размышлял, что ждёт их родину в будущем, когда настанет очередь Саске занять место в Совете. Если он уже сейчас вёл себя здесь, как хозяин и диктовал условия разговора, то что будет потом? Саске станет либо погибелью, либо удачей для Алиады. И какую роль в этом сыграет Узумаки Наруто? Ведь тот парень тоже не промах… Итачи потёр переносицу, морщась от сильной головной боли. Время покажет.

***

После долгих и утомительных переговоров с членами Совета Алиады Сакура была готова лечь спать прямо где-нибудь по пути в отель, в котором Саске им забронировал номер. День выдался очень тяжёлым во всех планах. Не спасло даже то, что Харуно официально от имени Совета выдали документ на постоянное место жительство, который гарантировал ей все права официального поселенца Алиады. Вся процедура вызвала у Сакуры крайний скепсис — она жила на этой планете и без него. И что-то никто не преследовал её ПО ЭТОЙ причине. Поэтому когда они наконец добрались до отеля, сил не было ни на что. Позволив Саске позаботиться об ужине, она отправилась в номер, где сразу же переоделась и завалилась в капсулу-кровать. Её не интересовало ровным счётом ничего — все дела хотелось отложить «на подальше». А дел было много. В основном они касались её так называемого отца. Игнорировать его существование не представлялось возможным, тем более что Сакура не хотела себе врать — она хотела с ним познакомиться. Природное любопытство давало о себе знать. Дверь тихо открылась, оповещая о приходе Саске. — Скажи, что ты принёс что-нибудь съедобное, и я тебя расцелую, — сонным голосом потянула Сакура, даже не собираясь подниматься с кровати. Велика была сила притяжения в этот момент. — Если бы знал, обязательно бы принёс, — раздался чей-то незнакомый голос с грустными нотками. Сакура резко открыла глаза и подорвалась с постели. Сон как отшибло. В дверях стоял тот самый мужчина с заседания Совета — тот самый, который, по всей видимости, был её отцом. Даже тот факт, что он находился здесь, подтверждал это. — Полагаю, с вами бы это не сработало, — пробормотала себе под нос Харуно, настороженно рассматривая его. Сейчас он был одет в обычный коричневый костюм из какой-то плотной ткани, расшитый серебряными нитями на манжетах и воротнике. В общем-то вполне цивильно и сдержанно, по сравнению с некоторыми представителями этой планеты. — Здравствуй, Сакура, — губы мужчины дёрнулись в попытке улыбнуться. Он стоял перед ней, натянутый, как струна. Боялся… чего? Её гнева, злости, обиды? Сакура не была глупым человеком и прекрасно понимала, что просто так, если бы ему было всё равно, он сюда не пришёл. И также она осознавала, что не имеет права злиться — он не знал о её существовании. Не мог знать. Так какой смысл его винить по этому поводу? Наконец, Сакура собралась и нашла в себе силы ответить. — Здравствуйте, господин Акасуна, — мужчина слегка дёрнулся, как от пощёчины, и на мгновение закрыл глаза. — Наверное, ты знаешь, — он слегка закашлялся и ослабил воротник. — Я твой отец. — Да, знаю, — всё также осторожно и взвешивая слова потянула Сакура. — А я ваша внебрачная дочь-полукровка. Акасуна тяжело вздохнул. — Извини. Я не знал о твоём существовании. Это правда. Иначе бы никогда в жизни не бросил. Я бы вернулся. — Я не виню вас за то, что вы не знали обо мне, — начала Сакура. — Вы попросту не могли. Но мне противен тот факт, что вы были с моей матерью, когда дома вас ждала жена и сыновья. Это отвратительно, — голос дрогнул, и из груди вырвался смешок. — Вы бы вернулись… Вернулись и сделали что? Моя мать бы никогда не отдала меня. Или бы вы меня выкрали? И что бы сказали жене? Мне отвратителен именно этот поступок — он полон лжи. Вы лжёте всем, включая, видимо, себя самого. — Я полюбил, — его зелёные глаза как-то затравленно смотрели на неё. Сакура глубоко вдохнула и приказала себе сбавить обороты. Было видно, что мужчина — её отец — переживает. Она хотела верить в его слова, хотела верить, что ему не безразличен факт её существования. — Ты сама понимаешь, как это бывает. — Я не была замужем, когда полюбила Саске. — Когда влюбляешься, всё остальное начинает казаться настолько неважным, что хочется жить только этим чувством, — печально произнёс он. — Мой брак был заключен, когда мне было пять лет. Мы с женой никогда не любили друг друга. Поэтому чувства к твоей матери настолько меня зацепили. Я не хотел улетать. Мне приказали. Я прекрасно понимаю, что никогда не смогу искупить свою вину перед тобой… особенно после всего, что произошло. Я виноват даже в том, что тебя преследовали и пытались убить. Видит бог, я должен был поинтересоваться, кого привезли ребята с задания. И я должен был дать тебе укрытие от Учихи…, но был слишком занят своими мелкими проблемами. — Вы ничего мне не должны, — Сакура покачала готовой. — И ни в чём передо мной не виноваты. Вы и предполагать не могли о моем существовании. — Я хотел бы, чтобы ты говорила со мной на «ты», — мягко предложил он. Мужчина был всё также напряжен и осторожен. Он не имел никого значимее в этой жизни, кроме своих детей. Потеряв Рэнкецу и Сасори, Акасуна поначалу чуть не обезумел — пил, как проклятый, игнорировал всех приходящих к нему, включая жену и даже не думал возвращаться в Совет. Только спустя какое-то время, когда узнал, что Сасори выжил, он начал приходить в себя, живя лишь надеждой когда-нибудь вернуть сына. Весть о дочери застала его врасплох, а узнав всю историю, он просто перестал понимать, что ему делать. Как, как убедить её, что он искренне сожалеет? Как познакомиться с ней? Захочет ли она вообще с ним знаться? Последний вопрос не давал ему покоя. Вернувшийся Сасори, правда, убедил его, что девочка когда-нибудь откроется и примет — но Атерсу всё равно ощущал себя затравленным зверем. — Я вас совсем не знаю, — Сакура покачала головой. — Что вы от меня хотите? — Познакомиться. Узнать друг друга. Ты моя дочь, — Атерсу запнулся, — я не хочу отказываться от тебя. Сакура не могла отвести глаз от его настороженного, но решительного выражения лица. Он правда хочет наладить их отношения? Он правда хочет быть её отцом? Лёгкий шок и эйфория мешали нормально мыслить. Сакура была действительно рада, — она всегда в детстве мечтала об отце и завидовала детям, которых забирали с кружков и занятий папы. — Сасори мне рассказал, что ты не хотела иметь с ним ничего общего… Я могу тебя понять. Я бы больше всего на свете сейчас хотел, чтобы ты переехала жить в мой дом, но понимаю, что для тебя это слишком. Обещаю дать время. Мы можем встречаться и общаться где-нибудь на нейтральной территории. Я буду рад, если согласишься. — Как вы можете так просто об этом говорить? — часть Сакуры всё ещё не верила ему. — Вы в первый раз в жизни меня видите. Я вам никто, как вы можете чуть ли не приглашать меня к себе в дом? — Ты моя дочь, — Атерсу нахмурился. — Но дети бывают разные, — Харуно начинала нервничать. — Я другая. Я могу многого не знать. Мы можем не поладить. Мы можем совершенно друг друга не понять! Я выросла в другой культуре, и.. — И это тебе позволяет общаться с Саске, хотя у него невыносимый характер, как и у всех Учих. — Но с Сасори мы так и не смогли найти общий язык! — Я не Сасори, — Акасуна улыбнулся и слегка расслабился. По Сакуре было видно, что она сомневается, но также нельзя было не заметить, что ей он тоже не безразличен. Она была заинтересована — а на это Атерсу и не рассчитывал. — Сасори очень замкнутый человек. Моя жена такая, но не я. Из двух сыновей, больше всего на меня был похож Рэнкецу. Сакура нахмурилась, — в голове сразу всплыло предположение Кисаме о том, что она сильно похожа на погибшего брата Сасори. Значило ли это, что характер у неё в отца? Харуно действительно не была похожа на покладистую мать, но всегда считала, что задиристость и упрямство у неё от бабушки. — Подумай пожалуйста о моём предложении, Сакура. Я очень хочу быть в твоей жизни. Дай мне шанс. Атерсу вышел из номера также тихо, как и вошёл, оставив Харуно в разрозненных чувствах. Радость в совокупности с недоверием и долей страха рождали не самые лучшие мысли. То, о чём она в тайне мечтала, сбылось. Но всё вышло не так просто и легко, как она ожидала. И дело было не в отце. Дело было в ней. Устало плюхнувшись на кровать, Сакура застонала. Почему жизнь не могла быть проще? Саске вернулся через полчаса с подносом свежей вкусно пахнущей еды. Они поели почти в полном молчании, углубившись в свои мысли. Уже лёжа в постели и прижимаясь к его груди, Сакура спросила: — Что-то случилось? Расслабься. Ты изменился с момента нашего расставания в холле отеля. Словно один сплошной комок нервов. — Встретил Итачи, — ответил он и прижался губами к её виску в лёгком поцелуе. — Всё хорошо. Спи. — Всё не может быть хорошо, когда ты встретил своего брата, которого не видел чёрт знает сколько лет, — потянула Сакура и заглянула ему в глаза. — Ко мне вот отец приходил. И я не чувствую себя хорошо. Саске усмехнулся и провёл ладонью по её бедру. — Провести тебе сеанс терапии? Сакура шикнула на него и закатила глаза: — Я очень устала и хочу поговорить. Нельзя всё решать сексом. — По-моему очень даже можно. — Саске! — Я не прав?