Спустившиеся со звёзд

Пол был холодный. Ледяной, пробирающий до дрожи. Ровно, как и воздух. Лежащий на узкой доске Саске открыл глаза. Взгляд упёрся в тот же самый, тускло-голубой потолок. Поверни голову - и наткнёшься на этого же цвета стальные прутья, отделяющие его от свободы. Учиха вновь закрыл глаза и прислушался. Тихо. Как в чёртовом гробу. Иногда ему казалось, что ещё чуть-чуть, и он свихнётся. Съедет с катушек, превратится в припадочного ненормального с истеричным смехом и безумными глазами. Одиночество и бездействие съедали его. Терпение было на исходе. В его планах злость отца ослабевала раньше, и его выпускали после нескольких месяцев заключения. Прошёл год. Двенадцать месяцев, девять дней и десять часов. Саске считал. Считал и с каждым днём озлоблялся всё сильней. Если Фугаку таким образом рассчитывал приструнить непослушного отпрыска, то он во второй раз жестоко ошибся. Последние крупицы веры и любви к родной планете и отцу рассыпались, оставляя за собой лишь злобу и ненависть. За что он гниёт здесь? Почему должен сидеть рядом с настоящими преступниками и убийцами? Но каждый раз, задавая себе эти вопросы, он усмехался. "За что" и "почему" подразумевали справедливость. Которая в этом мире, по его мнению, отсутствовала. Не свихнуться помогали лишь визиты Шейна, который тайком приходил несколько раз в неделю по поручению матери, чтобы проверить состояние сына, и мысли о Сакуре. Последние не покидали его даже ночью. Добрались ли они с Карин до Земли, куда отправил их Шикамару? Как она? Не забыла ли его? Эти вопросы, за неимением ответов, крутились в голове постоянно, а память услужливо подкидывала их перепалки, поцелуи и последнюю и единственную "ночь". С каждым днём его уверенность в том, что это не конец, и они ещё увидятся, только росла. Присущее от рождение упрямство толкало его двигаться вперёд, строить планы на будущее, воплощать которые он будет, когда освободится из этой тюрьмы. Из щелей в стене задул холодный воздух. Саске закашлялся и отошёл к прутьям, стремясь уйти от потоков ледяного холода. Здесь, в этой тюрьме это называлось "дезинфекцией", которая была придумана для того, чтобы обеззараживать воздух от заболеваний. Учиха же был почти на сто процентов уверен, что оттуда, наоборот, выпускался заражённый вирусами воздух. Уж слишком часто здесь умирали люди, да и он сам, никогда до этого серьёзно не болевший, с момента заключения уже три раза лежал с температурой. Помогал лишь Шейн, своим электричеством убивавший вирус. Видимо, мать знала, какой опасности подвергался младший сын. Ровно как и отец, бессердечно отправивший его на верную смерть. Саске прислонился к стальным прутьям. Скучно. Невыносимо скучно и холодно. Когда злость перегорала, приходила апатия, тоже не длящаяся долго. И тогда агрессия возвращалась. Из коридора послышались шаги, привлекая внимание всех мало-мальски здоровых заключённых. Саске оторвался от своей опоры и повернулся лицом к проходу. Со стороны выхода по широкому коридору шли два охранника, сопровождающие никого иного, как Ходзуки Суйгетсу. Саске прищурился. Отсутствие сдерживающего браслета на его руке говорило о том, что он не заключённый. Зачем он здесь? Пришёл позлорадствовать? Суйгетсу с охранниками действительно шли в его сторону. Махнув Саске в знак приветствия, Ходзуки остановился в нескольких метрах от его камеры и кивнул двум мужчинам в форме. Те невозмутимо подошли к двери в камеру, нажали несколько кнопок и по очереди приложили ладони к электронному замку. Дверь щёлкнула и отъехала в сторону. У Саске перехватило дыхание. Это чуть ли не снилось ему. Глаза не верили увиденному. Неужели он действительно свободен? Волен делать, что хочет? Идти, куда хочет? Внутри кипели эмоции, но виду Учиха не показал, лишь вопросительно подняв бровь и не выйдя из камеры. Суйгетсу закатил глаза. Вечное недоверие. - Выходи, по дороге отсюда всё объясню, - засунув руки в широкие карманы штанов, Саске вышел и, не оглядываясь ни на охранников, ни на Суйгетсу, двинулся на выход. Он не собирался строить из себя благодарного и трясущегося от раболепия. Он - свободный человек. Он - не хочет с ними считаться. Глядя вслед Саске, Ходзуки довольно отметил, что год тюрьмы не сломил Учиху. Всё такой же уверенный в себе и смотрящий на всех сверху вниз. Конечно, не в его положении было так себя вести, но попробуй объяснить это ему. Глубоко вздохнув, Суйгетсу быстро нагнал некогда лучшего друга и, поравнявшись с ним и выйдя из тюремных отсеков в холл, толкнул в сторону лифта. Нажав на седьмой этаж-пятый коридор, он повернулся к Саске, который молча ждал пояснений: - У меня получилось добиться твоего освобождения через Совет. Одним из условий было посвящение всех членов в историю с Сакурой. Цуме созвала на сегодня экстренное заседание. - Поподробней, пожалуйста. Ходзуки засунул руки в карманы и облокотился о стену лифта. Ему было неприятно видеть, каким холодным взглядом его прожигает Учиха. Если бы он знал, что та девка так сильно взбесит Саске, он бы никогда в жизни к ней и на километр не приблизился. Ещё ни одна девушка не стоила их дружбы. Решив несколько месяцев назад вызволить Саске, он думал, что это, наверное, единственное, что поможет им помириться. Как оказалось, пропасть слишком разрослась. Учихе больше нет до него дела. И пусть он составил тысячу и один план, выбрал трёх самых надёжных членов Совета и сумел склонить их на свою сторону, - это уже никого не волновало. - Идти прямо в суд и требовать пересмотра дела было равносильно самоубийству, потому что всем прекрасно известно, что главное правосудие - это Совет, а твоим делом занимался единолично твой отец. Сам бы он тебя не освободил. Тогда я решил рискнуть и пойти ва-банк: направить прошения аудиенции у трёх выбранных заранее членов Совета. В конце концов, освободить тебя из тюрьмы под свою расписку мог любой из них, а вето на твою казнь, - ровно трое из Совета. - И кто же дал расписку? - голос звучал напряжённо. Судя по тому, что говорил Суйгетсу, дело - дрянь. Обратно в тюрьму не хотелось. - Цуме Инудзука. Она участвовала в прошлой экспедиции на Землю, сказала, что знает, кто виноват, и ребёнок не должен за него страдать. Саске хмыкнул. Цуме была единственной на данный момент женщиной в составе Совета. И, как женщина, она единственная была милосердна к ровеснику собственного сына. - К кому ты ещё ходил? - Иноичи Яманака и Шикаку Нара. Первому надавил на больное - его родной брат, Фу, был сослан на Хорстан за неповиновение правительству. Причём, "неповиновение" было так себе, он просто поставил под сомнение авторитет Фугаку. За что тот и отомстил, склонив Совет на свою сторону горячими речами о том, что Алиада в опасности из-за таких, как Фу. А Шикаку просто согласился, что сажать в тюрьму надо скорее твоего отца, а не тебя. Так что смерть тебе не грозит, да и обратно вряд ли посадят. Саске молча кивнул. Они вышли из лифта и двинулись в сторону больших дверей вглубь по коридору. Плечом к плечу, уверенным шагом. Пожалуй, Ходзуки сделал единственную вещь, способную вернуть себе былое доверие Саске. Усмехнувшись, он проследил глазами за отъехавшей в сторону дверью. На самом пороге, прежде чем ступить в заполненный светом большой круглый зал, он остановился и, посмотрев на Суйгетсу тихо произнёс: - Спасибо. Не ожидавший этого Ходзуки, не смевший верить, расплылся в довольной улыбке, провожая уходящего друга довольным взглядом. Потерев от нетерпения руками, он мягким шагом скользнув в зал Совета. Приключения продолжаются!*

***

Сакура сидела в зале, откинувшись на стуле, и пила тёплый напиток, чем-то напоминающий чай. Она часто пила его по утрам, чтобы согреться. Здание было слишком огромным, да и энергию на отопление экономили. Не то чтобы космические пираты бедствовали, просто несколько месяцев назад Конан решила начать экономить и откладывать деньга на "что-нибудь нужное". Что конкретно, она не знала, но мёрзли от этого все. День обещал быть скучным. Почти все разлетелись в разные стороны и на разные промежутки времени. Здесь, дома остались только она, Конан и Пейн. С последним она почти никогда не разговаривала - у них совершенно не было общих тем, да и сам мужчина не особо тянулся к ней. Быстрее всех обещал вернуться Дейдара с Карин. Тсукури взял Узумаки с собой только потому, что он летал на Луазору, родину Конан и Пейна, чтобы пополнить запасы шандала**. Луазора была соседней с Алиадой планетой, почти неразвитой и являвшей собой шар непроходимых джунглей. Вообще-то, сам по себе полёт на эту планету был опасен, поскольку путь проходил в непосредственной близости от Алиады, но что только не сделаешь ради запасов алкоголя? Сакура усмехнулась, вспомнив, как раздражённо Дейдара впаривал Пейну, что это традиция - нажираться в день рождения Хидана. "Что это за традиция такая - пьянствовать?" - спросил тогда Пейн. "Хорошая такая традиция, знаешь ли". В итоге, все дружно решили, что кому больше надо, тот и летит, и отправили Дейдару. Карин увязалась за ним так, за компанию. А теперь Сакура сидела и не знала, чем себя занять от безделья. Дверь резко хлопнула, и в зале появилась Конан, ещё явно не проснувшаяся. Сонные глаза, растрёпанные синие волосы. Только что одежда была в порядке - сапоги, штаны, плащ. Всё как полагается. Сакура поставила чашку на стол и пожелала доброго утра Хаюми. Та кивнула и плюхнулась рядом. Зевнула. Харуно усмехнулась. Недосып на лицо. И чем же она таким занималась?.. Губы растянулись в коварной усмешке. - Помирились, да? - Конан потёрла рукой глаза. Плечи задрожали от смеха. - Да. А с утра опять поругались, - услышав слегка раздражённый вздох Сакуры, она поспешила пояснить: - Я хочу слетать после дня рождения Хидана на Луазору. Там наш дом всё же. Ему эта идея не нравится. Мы официально числимся вне закона, так что это довольно опасная затея. Я его понимаю, но... Хочется, понимаешь? Сакура хмыкнула. Нет, она не понимала. Она ничуть не скучала по Земле. Только по маме. Ничего ли с ней не случилось? Как теперь вообще живёт эта бедная женщина? Эти вопросы раньше часто приходили на ум, но сейчас появлялись реже и реже. Время шло, стирались воспоминания. Нет, она не забыла мать. Просто воспринимала теперь их разлуку не так тяжело, как раньше. - Я на Земле вроде как убийца, так что... Конан тихо рассмеялась. - А мы везде вроде как убийцы... Даже если никогда ни в кого не стреляли, всё равно мы - бессердечные твари, желающие засадить во всяких безобидных существ побольше стальбина. Сакура посмотрела на неё. И как Конан угораздило попасть в эту компанию? Хаюми - красивая, нежная женщина. Лишнего не скажет, поддержит, в нужный момент заступится. Самый обычный человек, коих тысячи. Так почему именно она? Хотя, с другой стороны, а почему именно Сакура? Нет ответа. Просто так сложились обстоятельства. Судьба. Жизнь. Кто-то проживает её легко и без проблем, а у кого-то мозг плавится от свалившегося на голову дерьма. Кому как повезёт. - Не будем о плохом, - Сакура мягко улыбнулась и, обхватив ладонь Конан, сжала её. - Всё будет хорошо. - Нет, не будет, - дверь резко отворилась, и в зал буквально влетел Сасори. Красные волосы, обычно аккуратно уложенные, были взъерошены, глаза пылали. Остановившись напротив женщин, он упёрся руками о стул. Сакура сразу отметила тяжёлое дыхание. Что-то случилось. Что-то точно случилось. Это было понятно не только по фразе - Сасори улетел только неделю назад, и должен был вернуться не раньше, чем через несколько дней. Видимо, он нёсся обратно на всех парах. Да и вообще этому человеку было несвойственно вести себя так энергично. Даже в самых спорных ситуациях у него сохранялся вид незаинтересованного постороннего. - Что случилось? - Сакура могла только позавидовать спокойному тону Конан. Сама она уже начинала медленно, но верно, паниковать. Беспокойство имело свойство передаваться. - Урды. Они начали формировать войска. Конан замолчала. В последний раз, когда этот воинственный народ из самой отдалённой галактики начали устраивать набеги на колонии Алиады, чуть было не разразилась Пятая Межгалактическая Война. И, казалось, бы - какая разница им, пиратам? Их военные конфликты всегда обходили стороной: Алиада была далеко, а более близкие планеты предпочитали не связываться. Но урдов не волновало ничто. Это были почти животные, дикие, невыдержанные монстры с жаждой крови и насилия. Пожалуй, если их, космических пиратов, боялись из-за чётко выстроенной линии поведения и стратегии боя, то ужас перед урдами летел впереди них. От пиратов можно откупиться, от этих монстров - нет. Сакура этого не знала, но инстинктивно чувствовала, что эта новость напрягла Конан. Да и горящие почти злостью глаза Сасори о многом говорили. Хаюми молчала. Сгорбившись, она откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками. Из её груди вырвался глухой стон. - Что это значит? - спросила Сакура, поднимая взгляд на сосредоточенного мужчину. Тот несколько секунд рассматривал её, что слегка смутило Харуно, но всё же ответил: - Урды - очень воинственный народ. Я летал в сторону дальних галактик, находящихся за Алиадой. Понял, что что-то не то, когда навстречу нам летело множество кораблей. Слишком много. Как позже оказалось, это были те счастливчики, у которых была возможность улететь в поисках спасения. Большинство же ждёт смерть. Если урды начали формировать войска, а я это видел собственными глазами, - пришлось рискнуть и подлететь ближе к одной из их баз, - то дело дрянь. Они хотят войны. В прошлый раз, десять лет назад союзные войска Алиады, Луазоры и Горзаза их прижали, и не дали развязать кровавую бойню, но в этот раз они подготовились лучше. Как минимум две тысячи шаттлов - и это только на одной станции. Конан сидела и не двигалась. Сакура встала из-за стола и, обняв себя руками, спросила: - Что это значит для нас? Сасори вновь замолчал и смерил её каким-то странным взглядом, смысл которого был Харуно не понятен. - Не надо на меня смотреть так, словно я восьмое чудо света. Он медленно засунул руки в карманы. Спокойствие теперь, когда он поделился новостью, постепенно возвращалось к нему. - Я не знаю, что это такое, но поверь, у меня есть основания на тебя так смотреть. - Какие же? - Не суть. Касательно твоего вопроса. Для нас это значит то же, что и для Межгалактического Союза: война. Она будет. Надо подготовиться и сконцентрировать все силы здесь. Есть основания полагать, что эти твари и нас захотят почтить своим присутствием. Помнится, десять лет назад мы разнесли одну их базу. Думаю, они захотят отомстить. Да и наши интересы по продаже невольников... пересекаются. - Десять лет назад? - Сакура скептически выгнула бровь. - Я помню, ты говорил, что тебе тридцать два. Хочешь сказать, что в двадцать два вы уничтожили БАЗУ? Сасори только скривил губы и, направляясь к выходу из зала, кинул через плечо: - А я помню, что тебе девятнадцать, но ты что-то очень умело уже управляешь эст-шаттлом. Сакура фыркнула и переключилась на Конан. Она очень плохо выглядела. Кровь отхлынула от лица, и сейчас Хаюми была мертвенно-бледная. На все расспросы Сакуры отвечала неодносложно, нетвёрдым голосом уверяя, что вся нормально. Однако Харуно видела, что ничего не нормально. По тому, как дрожали её руки, как медленно, словно боясь оступиться, Конан шла к двери. Сакуре это не понравилось. Выйдя из зала вслед за Хаюми, она тихо шла за ней метрах в двадцати. Проводив Конан до комнаты-капсулы, Сакура решила во что бы то ни стало найти Пейна и Сасори. Одного, чтобы попросить побыть с Хаюми, которой явно нужна была помощь, а другого, чтобы наконец выяснить, что же в ней такого интересного, что он постоянно баловал её своим внимательным взглядом.

***

Саске уверенным шагом зашёл в круглый зал Совета. Яркий дневной свет проникал в многочисленные окна на крыше; купол был почти полностью застеклён. Светлые стены, выгнутый дугой длинный стол. Окинув помещение беглым взглядом, Саске обратил внимание на тринадцать членов Совета, сидящих за своими местами, располагающимися чуть-чуть на возвышении. Все, за исключением трёх организовавших это собрание, рассматривали его с Суйгетсу с немалым удивлением. Скосив глаза на крайний стол, Саске довольно усмехнулся: лицо отца всё покраснело от злости. Как же. Не уследил. Нерадивый сынок опять вышел из-под контроля. Небрежно остановившись посередине, он с лёгкой усмешкой поднял подбородок. Отец ещё пожалеет. А сейчас ему надо было спасать собственную шкуру. - Охрана! - довольно громко и холодно бросил Фугаку Учиха. Цепкий взгляд сразу заметил стоящего за спиной сына Ходзуки. Он читал отзывы преподавателей Академии обо всех друзьях Саске. Этого всегда отмечали, как самого беспринципного и скользкого типа. То, на что не решались Наруто с Шикамару, совершенно спокойно удавалось Суйгетсу. Этот мальчишка был слишком сильно похож на своих родителей, поплатившихся именно за эту страсть к постоянному противоборству. - Не надо охраны! - перекрикнула его Цуме Инудзука и встала с места, привлекая к себе внимание. Члены Совета молчали. Происходящее, мягко говоря, пугало их, потому что злость старшего Учихи можно было заметить невооружённым взглядом. Опять же, никто не хотел лезть в чужие семейные дела. Фугаку же мгновенно понял, в чём дело. Этот молокосос Ходзуки нашёл единственного человека, чья женская сущность не позволила бы свершиться несправедливости по отношению к "ребёнку". Белобрысый был хитрый до ужаса. - Это я освободила его и собрала Совет. Потому что, Фугаку, это бесчеловечно - наказывать детей за грехи родителей. - Цуме, мы ничего не понимаем. Объясни ситуацию, - тихо и спокойно прервал обмен гневными взглядами Хиаши Хьюго. Цуме благодарно ему кивнула. - Видимо, наконец прольётся свет на эту историю, - Атерсу Акасуна откинулся на спинку кресла и бросил взгляд на Учиху-старшего. Он ему никогда не нравился. А эта мутная история с заточением собственного сына просто вызывала отвращение. Даже потеря старшего ребёнка его ничему не научила. - Да, - напряжённо ответила ему Цуме. - А теперь дайте мне пять минут, и тогда скажите, права ли я, что выпустила мальчика, или нет. Члены Совета спустя несколько мгновений все, как один, начали сосредоточенно кивать. В большинстве своём им было всё равно, просто хотелось побыстрей разобраться с Учихами и разойтись. Проблем хватало и без семейных ссор. Правда, всё же было немного любопытно, что же такое заставило Фугаку бросить последнего сына в главную тюрьму Далиса? - Вспомним закон о запрете отношений с землянами. Помните? Те, кто участвовал в экспедициях точно знает. Он действует уже очень давно в виду ряда причин, которые сейчас нам не интересы. Интересны лишь причины поднятия мною этой темы. Скажите, многие из вас смогли бы сопротивляться любви? Такой, самой настоящей. Манящей, греющей, всепоглощающей? Никто, друзья мои. Любовь - это то, что находится выше закона. Её нельзя никак ограничивать и регламентировать. Так что тем, кто писал закон о запрете на отношения с землянами должно было быть известно, что он будет нарушаться. И, собственно, был нарушен. - Цуме, если ты нас собрала только для того, чтобы обсудить, нужно ли сажать сына Фугаку за то, что у него был секс с землянкой, я ухожу. Это не стоит нашего времени. Мальчишка молод, не сдержался. - У меня есть имя, и я далеко не мальчишка, - холодно бросил Учиха, засовывая руки в карманы. Взгляд чёрных глаз пригвоздил встающего со своего места Акимичи. - И, к вашему сведению, я не спал с землянкой. "Только полукровкой", - про себя заметил он. Губы растянулись в усмешке. Акимичи-старший оскорблённо вспыхнул, злясь на то, что какой-то двадцатилетний мальчишка смеет ему дерзить. - Хватит, - твёрдо сказала Цуме, несильно ударив кулаком по столу. Ей начинало надоедать эта апатия и незаинтересованность. - Вот из-за таких как ты, Акимичи, у нас ничего и не двигается. Промышленность стоит, связи не налаживаются. Очень легко отсидеть пару часов молча и уйти в свой дом кушать всякие деликатесы. Проваливай, если хочешь, но тогда отдай мне свой голос, потому что нас ограничивают чёртовы правила. Акимичи с мрачным лицом сел обратно, уперевшись взглядом в свой стол. Было неприятно, что его пристыдили при всех. - Итак, как я уже сказала, закон был нарушен. Однако не в этот раз. Инцидент имел место быть двадцать лет назад, когда на Землю была отправлена прошлая экспедиция. Я лично принимала в ней участия и была свидетелем возникших отношений между моим другом и земной девушкой. Тогда мы сокрыли это нарушение. И меня бесконечно гложет это, потому что сокрытое двадцать лет назад выплыло проблемой сейчас. Цуме выдержала паузу и обвела серьёзным взглядом лица членов Совета. - Та девушка забеременела, - по залу прокатился рокот. Полукровка! Даже обычно незаинтересованные лица с некоторым осуждением начали озираться по сторонам. - Она оставила ребёнка. Саске Учиха со своей командой во время последней экспедиции волей рока на неё наткнулись. Девушке девятнадцать. Она молода и совершенно точно не виновата в том, что совершил её отец. Хиаши Хьюго откинулся назад на спинку стула и тихо, но твёрдо заметил: - Где сама девушка? - Сейчас расскажу дальше. Прояви терпение, Хиаши, - Цуме продолжила. - Саске забрал её с Земли, и она пролетела весь путь с ними. Он также рассказал эту историю своему отцу, не скрывая правды о происхождении девушки. Ведь так, Фугаку? Чёрные глаза старшего Учихи метали ледяные молнии, а руки почти дрожали от ярости, клокотавшей в нём. Он терпеливо снёс предательство старшего сына, не пожелавшего мириться с законами Алиады и покинувшего планету вместе с лучшим другом - Сасори Акасуна. Теперь же и младший сын полностью разочаровал его. - Допустим, что так. Цуме этот ответ удовлетворил. Большего она и не ожидала. - Что сделал наш коллега? Ведь проще избавиться от самой причины, чем раздувать скандал, - голос женщины стал на тон холоднее. - Фугаку приказал своим людям убить девушку, о чём честно признался Саске. Его сын придумал план, который якобы должен был помочь отцу замести следы, однако сам увёз и спас её. Сейчас она должна быть уже где-то на Земле. Конечно, Фугаку был в ярости от такого неповиновения. Тюремный срок должен был сломать характер мальчика, да? Саске молчал. Было видно, что Цуме искренне заботит вся эта история, поэтому одёргивать её за "мальчика" он не стал. Это было сказано как-то... по-матерински что ли? Молчал и Совет. Никто не знал, что и сказать. Как выйти из этой ситуации. По-хорошему, Фугаку следовало самого посадить в тюрьму за столь варварские методы решения проблем. С другой стороны, девушка не являлась уроженкой Алиады, поэтому на неё законы о неприкосновенности не действовали. А ещё следовало посадить отца девушки. Но, во-первых, никто не знал, кто им был, а во-вторых, сажать сразу двух членов Совета не являлось лучшим решением. Хиаши нахмурился. - Цуме, напомни, кто был в прошлой экспедиции? Женщина ответила незамедлительно: - Хизаши Хьюго, я, Атерсу Акасуна, Фу Яманака и Шикаку Нара, - Цуме слегка нахмурилась и через несколько мгновений продолжила: - Сожалею, Хиаши, но отцом был твой брат. Хьюго помрачнел и, встав из-за стола, направился к выходу: - У моего брата на тот момент уже был сын. Ты лжёшь. - Мне нет резона лгать. - Хизаши бы никогда не изменил своей жене, он человек чести. Огромная дверь хлопнула, и мужчина стремительной походкой вышел из зала. Оставшиеся члены Совета с сомнением поглядывали друг на друга, ища хоть кого-то, кто смог бы пролить свет на эту мутную историю. Все были в некотором затруднении. Цуме тяжело выдохнула и села на место, громким голосом обращаясь ко всем: - Хиаши можно понять. Они с братом были очень близки. Однако факт есть факт. И это говорю я, Цуме Инудзука, навигатор прошлой экспедиции. Хизаши Хьюго - отец той девушки.

***

Разговор с Пейном не принёс ничего хорошего - настоятельные советы Сакуры пойти к Конан словно пролетели мимо его ушей. Мужчина просто не хотел её слушать. Бумажная работа, естественно, была гораздо важнее любимого человека. Подобное пренебрежительное отношение и упрямство слегка вывело Харуно из состояния равновесия. Бросив попытки добиться желаемого от Пейна, она плюнула и отправилась на поиски Сасори, решив, что с Конан она сама поговорит попозже. Найти Акасуну оказалось легко - он вернулся в зал и сидел пил саэр***, запасы которого, казалось, были нескончаемы. Сакура иногда искренне задавалась вопросом - почему эти ребята занимаются только торговлей? Почему нельзя начать что-то производить на своей небольшой планете, где и располагался дом? Последние местные жители - какие-то ящероподобные животные - погибли несколько десятилетий назад из-за сильной засухи. Сейчас земля была выжжена яркими лучами звёзд, но некоторые районы постепенно начали "оживать". Во время последней прогулки на эст-шаттле, Сакура обнаружила огромное озеро, образовавшееся в расщелине меж гор, а некоторые участки сухой полупустыни постепенно зарастали низкими растениями. Приложить немного усилий, - и можно начать производство чего угодно. Даже того же самого саэра! В том же самом межгорном озере... Планы Сакура уже начала строить. Ей было скучно сидеть без дела. Особенно когда управление эст-шаттлом было освоено, ровно как и основы картографии, позволяющие забивать маршруты. Только пока стрелять из пушек эст-шаттла она не научилась. Войдя в зал, Сакура подошла к столу и села напротив Сасори, складывая руки в замок и въедаясь взглядом в отрешённое лицо мужчины. Спустя несколько минут он откинулся назад и вопросительно поднял брови. - Чем обязан? - Сакура готова была фыркнуть. - Неприятно, когда на тебя так в упор смотрят, да? - Сасори слегка пожал плечами. Мол, в общем-то, всё равно. - А мне неприятно. И, что главное, я не понимаю причины. Что во мне не так? Можешь объяснить наконец? Почему ты вечно смотришь на меня, как будто бы у меня третий глаз во лбу? И, раз уж мы заговорили о странном поведении, не поведаешь, с чего ты мне помог бежать в прошлый раз? Это действительно нелогично, знаешь ли. Сасори сделал глоток саэра. - Слишком много вопросов. - О да, возможно, - Сакура была слегка раздражена. - Но я хочу услышать ответы. - Ответ только один, Сакура, - она нахмурилась. Раньше он никогда не называл её по имени. Никогда. Намеренно ли сделал это сейчас? Сасори выдержал несколько секунд и нехотя продолжил: - У меня есть предположение, что ты моя сестра. По отцу, конечно. Туго натянутая струна внутри словно оборвалось. Что? Что он сказал? Взгляд Сакуры заметался по комнате, а мысли кружились в хаосе, путаясь и не находя ответа. Просто: что? Она никогда не думала, хотела ли узнать имя своего биологического отца. Ей было, по большому счёту, всё равно. А сейчас Сасори Акасуна сидит и как ни в чём не бывало спокойно говорит ей, что он - её брат? Что блин? Шок. Это точно был он. Уткнувшись взглядом в столешницу, Сакура молча переваривала полученную информацию. Они ведь не похожи совсем. Только что цветом волос. И то у Сасори они были красными, а у неё самой - розовыми. Что внутренне, что внешне - разные. Разные. Разные, чёрт возьми! В горле пересохло. - Почему ты так решил? - вопрос сиплым голосом. Сидящий напротив Сасори молча наблюдал за девушкой. Испуганная. Слегка. Смущённая и озадаченная. Он не хотел вываливать на неё это до того, как всё точно проверит. Однако от прямого вопроса уходить не считал нужным. Глупо и бесполезно. - Несколько причин, - медленно начал он. - Первая. Мой отец - Атерсу Акасуна - был в составе прошлой команды. На тот момент мне было тринадцать лет. Твоя мать сказала, что у мужчины уже была семья? Сходится. Второе. Внутренняя составляющая. Наша семья Акасуна издревне считалась семьёй послов на планете-союзнице Алады - Горзазе. Ураганы там не редкость, а цитрусы - одно из главных блюд. То, что ты их любишь, не случайно. Это в крови. И последнее. Внешность. У тебя глаза отца. А волосы, как у бабушки. Розовые. Сакура встала из-за стола. Всё это звучало очень логично, но как-то дико. Сасори - её брат? Да не может такого быть. Глаза блуждали по комнате. Ноги не слушались и несли прочь, прочь из зала. Забиться куда-нибудь в угол, спрятаться, чтобы никто и никогда не нашёл. Она неслась на всех парах, не видя перед собой дороги. Страшно. Было невыносимо страшно. Может быть, она не хотела знать, кто её отец? Зачем ей это? Ей было так хорошо в неизвестности... Сакура почти вылетела на длинный балкон, с которого открывался вид на огромное пространство с шаттлами пиратов и захваченными кораблями. Туда-сюда мелькали рарвийцы. Как всегда. Ничего не меняется. Только в её жизни всё что-то бурлит. Глубоко вздохнула. Свежий воздух Шиаристы**** поступил в лёгкие. Стало чуть-чуть легче. Что теперь ей делать? Заметив сбоку шевеление, Сакура дёрнулась и скосила глаза. В шести-семи шагах от неё стояла бледная Конан, вцепивших руками в поручни. На ней не было лица, прямо как когда Харуно её оставила в комнате-капсуле. Неужели до сих пор не отошла? - Конан? - Сакура облокотилась на поручни. Беспокойство за Конан слегка затмило собственные мысли. - Что-то случилось? Ты плохо выглядишь. Хаюми покачала головой, словно не желая ни о чём говорить. Прошло несколько минут молчания. Только ветер шумел в ушах. Яркая звезда Ллорса, служившая заменой земного Солнца, зашла за тучи. Конан тяжело вздохнула и, ещё раз обречённо покачав головой, тихо выдохнула: - Я беременна. Это был чёртов пиздец. * Да не убейте меня за отступление от сути, но вы не прочитали это голосом Боярского? Потому что я при вычитке даже увидела его гасконскую физиономию х) ** Алкашка, если кто не помнит. Саске его пил в отцовском кабинете. *** Напиток из сушёных морских цветов с Луазоры. ****Шиариста - планета, на которой находится база космических пиратов.