Знаешь, Мэри, в моей голове звери. Они бы тебя съели, Если бы я разрешил. Но я их гоню из прерий, На ключ закрываю двери, Сидят на цепях звери, На ржавых цепях души.
***
Ну и почему людишки считают, что в аду всегда жарко? Чушь собачья. Казалось, именно в тот день высокие каменные стены отдавали каким-то особенно пробиравшим холодом и особенно мерзкой затхлостью. Люцифер шумно втянул носом отсыревший воздух и невольно дёрнул плечами, ускоряя шаг. Его путь был лишь слегка подсвечен красными огнями, под ногами, чуть в стороне, валялись змеи ржавых цепей, а справа и слева вдоль стен — чёрные пучины, непроглядная ледяная бездна. Эта бездна протягивала свои тонкие пальцы, силясь ухватиться и поживиться каждым, проходившим по адским коридорам, вне зависимости от их происхождения и положения в иерархии. Оставь надежду всяк сюда входящий. Какая ирония. В самом деле удивительно, как можно по нескольку раз на дню проходить одни и те же коридоры и неизменно чувствовать себя в них чужим. Ему, сыну Сатаны, всю его сознательную жизнь приходилось слышать про управление адом. Но пока что, казалось, это место лишь пожирало его самого, его сущность, его нутро, медленно, смакуя каждый кусочек. Люцифер прекрасно это знал, и не менее прекрасно умел это скрывать, демонстрируя миру лишь ту часть его личности, которую сам же этот мир и хотел видеть. Из-под ботинка отскочил камешек и улетел в черноту одного из углов. Люцифер бросил короткий взгляд на эту непроглядную бездну, но тут же отвёл глаза, упорно продолжая свой путь по коридору. Ему было известно: не всматривайся в темноту, иначе она начнёт всматриваться в тебя. В адских коридорах нужно смотреть только вперёд, не озираясь по сторонам. Плавали, знаем. В этом смысле ад был словно живым существом, кряхтящим и тяжело дышащим старцем, имевшим за плечами целую вечность, чтобы безупречно отладить механизм своего независимого существования. Оставь надежду всяк сюда входящий… Во многом ироничной эту фразу делали излюбленные слова матери Люцифера: «Именно в аду я и обрела свою надежду». Демон невольно заскрежетал зубами, справляясь с нахлынувшими воспоминаниями о матери, в очередной раз как соль на рану. С каждым годом память о ней становилась всё туманнее и туманнее. Образы мутнели, ускользали как песок сквозь пальцы. О ней не говорили, не вспоминали, и словно даже не думали. Когда кажется, что кто-то остался жить только в твоей голове и ни в чьей другой, это начинает сводить с ума, причём весьма прилично. Чуть ли не последней памятью о матери для Люцифера был кроваво-красный медальон на длинной золотой цепочке. То, что вещица совсем не такая простая, какой казалась долгие годы, демон понял на одной из тренировок по крылоборству. И, к огромному сожалению, понял не он один… «Медальон, медальон, медальон… грёбаный Мамон, чтоб тебе провалиться!» Погружённый глубоко в свои мысли, сжимая и разжимая кулаки от ярости, Люцифер неожиданно быстро преодолел коридоры и уже спускался по огромной каменной лестнице в главную библиотеку ада. Он не был полностью уверен, но внутренний голос подсказывал, что в это время суток искомый засранец просто обязан был листать свои толстенные книжки. И чутьё его не подвело. — Мамон, я так понимаю, тебе особое приглашение нужно, — голос пролетел меж стеллажей и эхом отразился от стен библиотеки. — Сынок, я в недоумении, — Мамон бросил на Люцифера короткий взгляд и продолжил издевательски листать книгу, позвякивая многочисленными перстнями на длинных пальцах. Стоит признать, именно в библиотеке он выглядел особенно эффектно. Длинные тёмные волосы, чёрный костюм в сочетании с золотыми украшениями, даже глаза его словно светились чистейшим золотом. Его глубокий, практически томный, наполненный одновременно мудростью и иронией взгляд из-под нахмуренных густых бровей неизменно демонстрировал заслуженный авторитет. Всё его существо настолько идеально гармонировало с возвышенной атмосферой библиотеки ада, что не могло не раздражать. — Медальон, — коротко произнёс Люцифер, опираясь кулаками о длинный резной стол. — Возвращай и не дури. — Это тот, который такой красивый красненький с золотой цепочкой? — уголки губ демона слегка приподнялись. Решил поиздеваться, ничего нового. — А ты, я смотрю, как сорока, всё блестящее себе в гнездо тащишь. — Тс-с-с.., — Мамон приложил длинный острый ноготь к губам, — не обижай старика. — Возвращай и не дури, — с напором повторил Люцифер, начиная закипать. — Я верну, верну, — демон приподнял руки, демонстрируя внутренние стороны ладоней, на которых отчётливо виднелись золотые сосуды. — Но взамен ты окажешь мне одну услугу. — Твоя жадность тебя погубит, надеюсь ты знаешь об этом. — Ох.., — ухмыляясь, протянул Мамон, — надеюсь, после погибели я попаду в ад. И вообще, это не жадность, а… сообразительность! — Собираешься меня шантажировать? — Люцифер скрестил руки на груди, хмуря брови. — Ну какой шантаж? — Мамон засмеялся, закрывая книгу и откладывая её в сторону. — Мы ведь с тобой в одной лодке плывём! Это так… помощь. — Чего ты хочешь? — Мне очень нужна грешная душенька одного человечишки, — демон сложил пальцы домиком и опустил горящие глаза, с энтузиазмом вдаваясь в подробности своего плана. Когда он закончил, Люцифер заметил, насколько побелели костяшки на кулаках, которые он так сильно сжимал всё это время. — Это невозможно. За убийство людей страшное наказание, и это не просто исключение, — Люцифер потёр похолодевшие ладони, с ужасом понимая, что никакие слова не переубедят Мамона в его намерении. Слишком уж яростно и мстительно полыхали его глаза во время повествования. — Ты что, меня за дурака держишь? — Мамон щёлкнул пальцами в воздухе, привлекая внимание Люцифера. — Убьёшь не ты. Ты лишь подтолкнёшь одного из Непризнанных во время задания этого недоумка Фенцио. — Ты окончательно свихнулся, Мамон, — Люцифер с шумом выдохнул, потирая переносицу. — Меняешь простую вещь на убийство. Да я просто заберу её у тебя и дело с концом. — Это не простая вещь и именно поэтому я так просто тебе её не отдам, — Мамон откинулся на стуле, раскидывая руки по сторонам. Его взгляд моментально изменился, потяжелел, стал озлобленным и высокомерным. — Или ты хочешь, чтобы отец узнал о том, что ты хранишь тот самый медальон матери? Мамон театрально поцокал, с упрёком покачивая головой. Ярость буквально распирала Люцифера изнутри, но он стоял ровно, с гордо поднятой головой, отчаянно сжимая челюсти, но совершенно точно не намереваясь демонстрировать свои эмоции. Они ещё некоторое время молча сверлили друг друга глазами, пока тишину не нарушили громкие шаги Сатаны и его свиты, спускавшихся по лестнице в библиотеку. Мамон стремительно поднялся, обошёл стол и, оказавшись за спиной Люцифера, положил руки ему на плечи, впиваясь длинными ногтями в ткань пиджака: — Так и знал, что ты не откажешь старому другу. — Нет, — прошипел Люцифер, — мой ответ нет. — Ну куда подевался твой дьявольский азарт? — Мамон сильнее сжал его плечи, наклоняясь почти вплотную к уху Люцифера и переходя на заговорщический шёпот, чтобы эхо библиотеки не подхватило его слова: — Не расстраивай отца. Демон резко обернулся, тяжело дыша, но Мамон уже направлялся в сторону Сатаны, улыбаясь так широко, как будто не было никакого предыдущего разговора. Последнее, чего хотелось Люциферу в тот момент — это вести беседы ещё и с отцом, поэтому он поспешил раствориться среди стеллажей и побыстрее покинуть библиотеку.***
Солнечные лучи пробивались сквозь полупрозрачные шторы, заполняя пространство мягким рассеянным светом. Они отражались от зеркал, играя на стенах причудливыми отблесками, так и норовя пробудить сонное царство в комнате. Две девушки лежали на большой кровати, утопая в облаках пушистых одеял и подушек. Их ноги были сплетены, руки одной как бы невзначай покоились на талии другой, а шлейки чёрных шёлковых платьев сползли с плеч, оголив точёные ключицы. Первой пошевелилась Вики, предпринимая отчаянные попытки открыть глаза. Когда ей всё-таки это удалось, девушка замерла и, казалось, даже задержала дыхание. Всё вокруг показалось ей каким-то нереалистично прекрасным, словно она попала внутрь картины из-под кисти самого талантливого и утончённого художника. «Это сон, точно сон…» Утренний воздух был прохладным и свежим, редкие порывы ветра доносили со стороны открытого окна ароматы цветов и заливистые птичьи трели, а солнечные лучи невесомо, словно боясь потревожить, гладили оголённую кожу своим теплом. Их свечение, пробиваясь сквозь синий балдахин, тоже приобретало синеватый оттенок, какой бывает с самым началом сумерек или за несколько минут до рассвета. Но, несомненно, главным произведением искусства была она… Мими. Во всём этом безмолвном спокойствии дьяволица казалась такой бесконечно нежной и хрупкой, словно сотканной из дымки, грозившей в любой момент развеяться. Вики лежала, не шелохнувшись, будто и вправду боялась, что эта гармония реальности ускользнёт от неё, и с каким-то невероятным благоговением наблюдала за спавшей подругой. Длинные ресницы Мими слегка дрогнули, но глаза по-прежнему были закрыты. Чёрные реки её волос струились по подушке, спадали на плечи и размеренно вздымавшуюся грудь, очерчивали точёные черты её безмятежного лица. Поддавшись какому-то неведомому секундному порыву, Вики поднесла ладонь к её подбородку, с трепетом прикасаясь одними лишь кончиками пальцев к бледной коже, буквально в сантиметре от алых губ. Почувствовав прикосновение, Мими открыла глаза и Вики резким движением убрала руку. Дьяволица несколько секунд рассматривала подругу, словно пытаясь заглянуть ей в самую душу, и всё это время её губы всё больше и больше расплывались в улыбке: — Доброе утро, ангелочек. — Доброе, — Вики почувствовала, как заполыхали щёки и отвела взгляд, смущённо улыбаясь. — И я не ангелочек. — Ещё какой, — Мими издала короткий смешок, а в её глазах промелькнул огонёк азарта. — Хорошо вчера повеселились, правда? — Ой.., — протянула Вики, только начиная ощущать лёгкое головокружение. В памяти стала возникать неполная картина прошедшего вечера, обрывавшаяся где-то на том, как они с Мими, держась друг за друга и напевая какую-то мелодию, почти что ввалились в комнату и, обессиленные, рухнули на кровать. Девушка, нахмурившись, потёрла лоб, отчего её подруга звонко засмеялась. Мими на несколько секунд ушла в себя, словно и сама напряжённо пыталась вспомнить какие-то конкретные детали. Её взгляд помутнел, дыхание участилось. Дьяволица облизнула пересохшие губы и вновь подняла глаза на подругу, только смотрела она теперь не отстранённо, а испытующе, почти что с вызовом. Вики стало жарковато под этим взглядом и она попыталась подняться, но Мими перехватила её запястье. Хватка получилась довольно грубой и девушка, осознав это, расслабила тонкие пальчики. Взгляд Мими стремительно скользнул вниз, по тонкой коже шеи, по острым ключицам, ниже, ещё ниже, и так же стремительно вернулся, изучая лицо, на какую-то долю секунды задерживаясь на пухлых губах. Её глаза были наполнены одновременно бесконечной нежностью и желанием, грязным грубым желанием. Вики почувствовала, как участилось дыхание и предательски быстро забилось сердце. Словно повинуясь какому-то внутреннему порыву, протянула ладонь, переплетая их длинные тонкие пальцы. Руки были холодными, но само это сплетение, казалось, порождало источник тепла изнутри. Мими с непривычными ей опаской и трепетом провела большим пальцем по внешней стороне ладони подруги, вынуждая нежную кожу покрыться мурашками. Все её движения были насквозь пропитаны нежностью и чем-то ещё, совершенно неведомым Вики, чем-то, в чём она так отчаянно пыталась разобраться. В голове девушки возникало бесчисленное множество вопросов, в основном адресованных себе же самой, вопросов, будораживших её сознание, на которые она боялась ответить и потому прятала их по самым тёмным и дальним углам. Мими в очередной раз задумалась о чём-то и в тот момент её глаза округлились и почти что истеричный возглас окончательно разрушил спокойствие, царившее в комнате: — Шепфа! Фенцио! Мы опоздали! Обе девушки невольно вскрикнули, подскочили с кровати и пулей метнулись к шкафу, швыряя друг другу первые попадавшиеся под руку вещи. Наспех расчесавшись и плеснув в лицо холодной водой, они выбежали в коридор, наперегонки мчась в сторону кабинета.***
Благополучно получив выговор от Фенцио, Мими и Вики сидели в самом конце аудитории, полуразвалившись на стульях и пытаясь перевести дыхание. Учитель, нахмурившись и скрестив руки на груди, расхаживал то к окну, то к двери, словно маятник, разъясняя детали своего очередного задания. Вики невольно подметила, что если смотреть исключительно на волочившийся по пыльному полу подол его белоснежного одеяния, то можно начать сходить с ума. По скрипучему голосу учителя можно было легко понять, что сегодня он не в духе… хотя когда это он вообще был в духе? Когда Фенцио закончил, в воздухе повисла напряжённая тишина, в которой отчётливо было слышно, как он скрежетал зубами. Ангел некоторое время таращился в открытое окно, ещё больше утяжеляя атмосферу, а затем резко развернулся с таким видом, словно увидел в этом окне свою собственную смерть. — Какой он душный.., — тихо простонала Мими, прикладывая два прямых пальца к виску, и девушки прыснули со смеха. — Не мешаю? — Фенцио вперил в них взгляд, вмещавший в себя всю озлобленность и отвращение мира. Коротко посмотрев на Вики, он, казалось, даже поморщился. Сделав глубокий вдох, учитель присел на край стола и, удостоверившись, что ученикам было понятно его задание, удовлетворённо кивнул: — Ну тогда встречаемся через два часа. Ангелы, демоны и Непризнанные повставали со своих мест, наконец-то нарушив давившую тишину шумом задвигавшихся стульев и своими разговорами. Вики словила на себе как обычно дружелюбный взгляд Дино, и они одновременно кивнули друг другу в знак приветствия. Ученики уже почти покинули аудиторию, как вдруг вновь прогремел голос Фенцио: — Ах да.., — протянул он, потирая переносицу, — распределение! Учитель принялся монотонно перечислять образованные им пары: — Мими и Энди, Дино и Лора, Люцифер и Уокер… — Нет! — взревел Люцифер и стукнул кулаком по стене. Абсолютно все, находившиеся в аудитории, синхронно повернулись в его сторону, не то что удивлённые, а буквально ошарашенные. Это чтобы Люцифер, всегда загадочно стоявший в стороне и плевавший на эти земные задания, уверенный в своём превосходстве, теперь так яростно выражал свои эмоции по поводу распределения… Демон, сам поражённый своим секундным откровенным протестом, прочистил горло и горделиво выпрямил спину, придавая голосу былое безразличие: — То есть… я не буду выполнять задание с этой Непризнанной. Она мне не ровня. Видно было, как сильно вздулись вены на лбу Фенцио, но тот намеренно проигнорировал слова Люцифера и, даже не глядя в его сторону, продолжил распределение скучающим голосом. Закончив, он пренебрежительно махнул рукой в сторону двери и повернулся к разбредавшимся ученикам спиной, изображая чрезвычайное увлечение книгой на столе. Люцифер, расталкивая всех на своём пути, пулей вылетел из аудитории и понёсся по коридорам. Злость распирала изнутри, он буквально захлёбывался в ней, горло болезненно сдавило, а в красных глазах бушевало пламя. Люцифер собирался было отправиться в ад, но цель весьма удачно обнаружилась в одном из поворотов. Он подождал пока уйдёт демон, которому Мамон в своей привычно величавой манере раздавал указания, и, ослеплённый своими эмоциями, накинулся прямо из-за угла. Мамон, ещё не успевший понять, что вообще происходило, захрипел и попытался оттянуть руку Люцифера, крепко державшего его за воротник. — Что… тебе надо? — писк Мамона прозвучал жалко, но глаза его, доказывая обратное, выражали неприкрытую злобу и готовность атаковать. — Я не стану помогать тебе, — Люцифер хоть и ослабил хватку, но закипал всё больше и больше. — Он поставил меня в пару с Уокер. — Уо-о-окер, — издевательски протянул демон, ухмыляясь, и всё сразу стало понятно: он знал. С самого начала знал, что всё именно так и будет. Люцифер из последних сил боролся с желанием расквасить этому ублюдку его жалкую физиономию, как вдруг его обезумевший взгляд упал на выглядывавшую из кармана Мамона до боли знакомую золотую цепочку. Он попытался выхватить её, но демон, уличив момент, увернулся и вжал Люцифера в стену, чуть ли не до крови впиваясь длинными ногтями в его пульсировавшую шею. Они сцепились как две бешеные бродячие собаки и, почти по-животному рыча, чуть не повалились на холодный каменный пол. За углом послышались чьи-то шаги и разговоры, по стене метнулись тени идущих. Понимая, что никому не нужно лицезреть эту сцену, Мамон значительно ослабил хватку, но по-прежнему находился предельно близко к оппоненту, вдавливая того в стену. Демонстрировавший все самые мерзкие стороны своего характера, ослеплённый своей жаждой, он был сам на себя не похож. — Нет, Люцифер, ты ещё как станешь мне помогать, если хочешь назад свою вещицу. И даже больше, — каждое слово давалось Мамону с усилием. Он угрожающе шипел, подобно змее, выплёвывающей свой яд. Понизив голос до шёпота, он произнёс то, из-за чего у Люцифера волосы встали дыбом: — Я дам тебе мотивацию: умрёт или моя птичка, или твоя. Как раз в тот момент из-за угла вынырнула компания ангелов, что-то оживлённо обсуждая, и демоны отпрянули друг от друга как ошпаренные. Люцифер захлёбывался, собственные эмоции душили его, в горле стоял тугой ком, блокировавший абсолютно любые слова. Мамон, к которому вернулось былое размеренное величие, издевательски подмигнул Люциферу, демонстративно потирая подушечками пальцев выглядывавшую из кармана цепочку, и, воспользовавшись ситуацией, выскользнул в коридор, растворяясь в толпе.***
А звери мои ночью Рвут кожу и плоть в клочья, И каждый их клык заточен, Играют на струнах жил. Но всё-таки, между прочим, Пусть я и обесточен, Ты вся до ресниц и точек Причина того, что я жив.
***
По истечении двух часов ученики начали стекаться во внутренний дворик, разбиваясь на пары и обсуждая предстоявшее задание. Фенцио стоял, как статуя, сложив руки за спиной и глазами пересчитывая всех прибывавших. На его лице застыла кривая усмешка, которая всегда пугала не меньше, чем его отрешённое тяжёлое молчание. Вики и Мими, держась за руки, вышли во дворик и сразу же влились в жужжавшее, как пчелиный рой, скопление ангелов, демонов и Непризнанных. — Мальчики! — дьяволица, сходу заприметив в толпе рыжую шевелюру, потянула подругу за руку, но сразу отпустила и умчалась к Ади и Сэми. Вики остановилась и неловким жестом поправила чёрный корсет и толстый ремень на облегавших кожаных штанах, про себя отмечая неудобства такого наряда. Это по инициативе Мими, всегда слишком серьёзно воспринимавшей тематику заданий, они обе оделись «как настоящие гонщицы», вот только если для одной эта одежда была обыденной, то другая чувствовала себя крайне непривычно. Вики посмотрела на серебряные цепи, висевшие у неё на бёдрах, и откинула распущенные волосы назад, чуть не взвизгнув от того, что те зацепились за огромные серьги-кольца. Подумав, что сегодня у неё совершенно точно оторвётся ухо, девушка вдохнула полные лёгкие свежего воздуха и на несколько секунд прикрыла глаза. Это простое действие всегда помогало ей собраться с мыслями и вернуть самоуверенность. Открыв глаза, Вики принялась изучать собравшихся и почти сразу же заметила Люцифера, в гордом одиночестве стоявшего чуть поодаль ото всех. Демон словил её взгляд и уголки его губ слегка приподнялись, то ли приветственно, то ли надменно, мол, хватит, Уокер, на меня глазеть. Он уставился в одну точку и засунул руки в карманы брюк. Все его действия выражали крайнюю нервозность и напряжение, которое он старательно пытался скрыть за привычными жестами. Посмотрев сначала на Дино, беседовавшего с Лорой, затем на компанию друзей, громко смеявшихся и прыгавших друг другу на спины, Вики, недолго думая, направилась прямо к Люциферу. — Интересный выбор собеседника, Уокер. Если влюбилась, то так и скажи, — демон, казалось, наблюдал за ней с того самого момента, как она вышла во дворик. — Не обольщайся. Мы ведь с тобой напарники по заданию. — Да, задание.., — мужчина достал руки из карманов, скрещивая их на груди и напрягаясь ещё больше. Вики вновь потянулась пальцами к шнуровке корсета, чтобы поправить, и словила на себе взгляд Люцифера, открыто изучавшего её тело в этом бессовестно облегавшем наряде. От глубины этого взгляда щёки девушки заполыхали, а сердце пропустило один удар, но она демонстративно фыркнула: — Глаза у меня выше. В ответ Люцифер лишь коротко посмеялся, казалось, нисколько не смущённый тем, что его жест не остался незамеченным. Они принялись обсуждать детали задания, разумеется, периодически не отказывая себе в удовольствии перекинуться парочкой едких фраз в отношении друг друга, пока их не прервал грозный голос Фенцио, зазывавшего всех к образовавшемуся водовороту. Вики пошевелила лопатками, разминая крылья, и собиралась было упасть в воронку вслед за остальными учениками, как вдруг чья-то тяжёлая ладонь резко обхватила её тонкое запястье. Обернувшись, девушка увидела стоявшего за её спиной Люцифера, который моментально отдёрнул руку, словно обжёгшись. — Закончишь с заданием — сразу возвращайся в школу. Нечего там задерживаться, — голос демона был переполнен волнением. Казалось, он переживал за Непризнанную, пытался предостеречь её. Вики приоткрыла рот в немом вопросе, но не успела она произнести и слова, как Люцифер скрылся в водовороте. Позволяя унести и себя, девушка попыталась подлететь к демону, но тот уже вырвался далеко вперёд, больше даже не глядя в её сторону.***
Водоворот выплюнул целый отряд учеников в один из кварталов на окраине большого города. На улице стояла ночная прохлада и кромешная тьма, свет в окнах домов вдоль дороги не горел, видимо здания были или заброшены, или на этапе строительства, так что если бы не яркие уличные фонари и мигавшие неоновые вывески, не было бы видно ни зги. Широкая проезжая часть вмещала в себя несколько заведённых спорткаров, разрисованных в основном изображениями огня, а за импровизированным ограждением столпились зрители, подбадривавшие своих фаворитов громкими возгласами. Гонщики стояли возле своих машин с предельно важным видом. Кто-то оживлённо беседовал с другими участниками, кто-то с гордостью осматривал свои детища перед стартом, а кто-то вовсю флиртовал с поклонницами в мини-юбках и рваных колготках, стоявшими по ту сторону ограждения. Судя по контингенту, гонки эти явно не одобрялись местными властями и незаконно организовывались подпольными влиятельными группировками. Раздалась серия коротких свистков, на проезжую часть вышли длинноногие полуодетые красотки с флажками в руках, и участники начали рассаживаться по машинам. Вики, как и все остальные ученики, уже нашла в толпе своего гонщика и вовсю пробивала к нему путь локтями, чтобы успеть заскочить в спорткар. Сердце и без того бешено колотилось, а когда она увидела Люцифера, развалившегося на сиденье рядом с водителем, так вообще ушло в пятки. Под капотом зарычал мотор и Вики с мыслью «была не была» в последнюю секунду влетела на заднее сиденье. С той самой минуты их задание началось: склони человека или к «хорошим», или к «плохим» действиям, стань для него или персональным ангелом, или персональным демоном. Трясущиеся руки, пересохшее горло, сердце, стучащее где-то в районе головы, — тем не менее, на фоне этого всплеска адреналина необходимо было сохранять трезвость ума, дабы успешно выполнить школьное задание. На удивление, Вики справилась абсолютно безупречно и её буквально распирало изнутри от гордости за саму себя. Она пыталась отыскать в толпе Мими, чтобы поделиться с ней переполнявшими впечатлениями, но ни одного из друзей не было видно. Девушка заметила лишь парочку ангелов и Непризнанных, да и те уже направлялись в темноту закоулка, где их ждал водоворот. Рассудив, что друзья уже вернулись в школу, а её отсутствие никого не озаботит, Вики развернулась на пятках и быстрым шагом направилась вдоль ограждения, минуя скопление зевак, притихших в перерыве между заездами. В голове сразу всплыли слова Люцифера, сказанные им ещё во дворике, но в тот момент для неё было гораздо важнее разобраться со своими собственными делами на земле. Казалось крайне глупым не воспользоваться ситуацией и не найти ответы на вопросы, так долго мучившие её. Проходя очередную подворотню, девушка совершенно потеряла бдительность, задумавшись над своими дальнейшими действиями, как вдруг чьи-то сильные руки схватили её и утащили в кромешную тьму.