***
Как же приятно спать в кровати. А просыпаться — так вообще сказка. Тепло, мягко, уютно. Рюноске сопит под боком, крепко обнимая. Ни спина, ни шея не болят, руки-ноги не затекают… оказывается, для полного счастья нужно всего ничего. За окном уже темнело, когда Ацуши проснулся. Было ожидаемо, что спать они будут долго, потому на первый день особых планов и не строили, но и тратить его только лишь на перенастройку биологических часов не хотелось. Времени у них не так много, а список обязательных к просмотру достопримечательностей вышел внушительным. Нехотя выбравшись из крепких объятий ещё спящего Акутагавы, Ацуши умылся и принялся разбирать вещи. Им тут ещё почти неделю пребывать — не хотелось бы всё это время жить на чемоданах. Сначала он разложил свои вещи по полкам в шкафу, развесил по вешалкам; потом и одежду Рюноске. Так уже было привычнее. Домом это место, конечно, всё равно язык не поворачивался назвать, но хотя бы что-то. Из-за возни Ацуши проснулся и Акутагава. Он вставать не спешил: только потянулся прямо в постели и продолжил наблюдать за возлюбленным сонными глазами. Когда Ацуши поймал его взгляд на себе, не удалось сдержать улыбку. — Выспался, котёночек? — он наклонился над кроватью и поцеловал Акутагаву в щёку, прямо в родинку у глаза. Хорошо, что Рюноске спустя годы стал позволять ему милые обращения. Жаль, что только когда сонный. — Угу, — Рюноске улыбнулся, вдохнув полной грудью. — Гулять пойдём? Или будем дальше спать? — Пойдём. Который час? — Девять вечера. — Отлично. Самое время, — он зевнул, прикрыв лицо ладонью, и сел в кровати. — Сделаешь чай? — Конечно, — Ацуши провел рукой по его тёмным волосам и подошёл к столику у стены, включил чайник. — Какой? — Там был, вроде, какой-то виноградный. — Ага, есть такой. — Вот его. Ацуши кивнул, взял со стола кружку и сполоснул её в раковине в ванной, пока закипала вода. Сделал чай и принёс его Рюноске прямо в постель. — На метро поедем, да? — Ну да. — Класс. Я читал, что в Москве красивое метро. Его же ещё в начале двадцатого века основали! — Да, про него много интересного можно узнать, — Рюноске кивнул, взял с прикроватной тумбы телефон и повозился в нём немного. — Нам нужна станция Китай-город… потом на Тургеневской пересесть на Чистые пруды и оттуда ехать до Воробьёвых гор. Запомнил? — Нет… — Ладно. Я запишу. — И обратно посмотри заодно. — Да, точно. Акутагава сделал два снимка экрана, попивая чай, кивнул сам себе и убрал чашку с телефоном в сторону. Потянулся руками вверх и выполз из постели. — Я разобрал вещи, — Ацуши ответил на его вопрошающий взгляд, — всё в шкафу. Акутагава с пониманием кивнул и выбрал из шкафа простые чёрные джинсы и белую рубашку. Он себе не изменял, но у Ацуши ещё были свежи воспоминания об утренней жаре, так что он выбор остановил на футболке. Когда Рюноске оделся, педантично расправив все складочки на ткани, они были готовы. Прохладный ветер развевал летнюю жару, фонари, висящие прямо над дорогой, рассеивали густые сумерки. Невысокие каменные домики разных цветов — жёлтые, розовые, коричневые — привлекали внимание и поднимали настроение. — Смотри, там флаг какой-то. Это же не флаг России? — Ацуши указал во двор здания, мимо которого они проходили, когда несильный порыв ветра поднял флаг, стоящий там. — Это посольство Австралии. И флаг тоже их. — Ого! Оно что, в том же здании, где наш отель? — Соседнее, получается. Пройдя бело-розовое здание (табличка на углу подтвердила слова Рюноске), они свернули налево. С той стороны переулка, по которой они и шли, здания были красивыми, ухоженными — несмотря на старую архитектуру, виден был совсем недавний ремонт. С другой же стороны дороги тут и там поотваливалась старая краска, деревянные оконные рамы еле-еле держались на месте, водосточные трубы, по которым вода с крыши стекала на асфальт, заржавели. Даже небольшая церквушка из красного кирпича — и та вся была сильно потрёпанной, не считая позолоченных куполов. — Мы разве где-то на окраине? — Ацуши взял Рюноске за руку, кивнув в сторону стены, где она уже позеленела на месте сколов краски. — Нет. Почти в самом центре… — Что же тогда на окраинах… — Ацуши поёжился то ли от ветра, то ли от всплывшей в голове картины из какого-то фильма в жанре постапокалипсис. Уже через несколько десятков метров они увидели ещё одну церковь: жёлтую, на этот раз, и немного больше первой. — Когда ты мне рассказал, что означает название этой станции, у которой мы живём, — Ацуши замедлился, привлечённый колоннами и лепниной, украшающей невысокую часовню, — я думал, здесь будет китайский квартал. Вроде того, что у нас есть. — В Москве нет такого места, насколько я знаю. В ответ Ацуши только неопределённо хмыкнул. Когда они вышли к широкой дороге, Москва преобразилась. Похоже, все старые, неприглядные постройки скрывались в узких переулках, в то время, как за видом больших улиц следили и ухаживали. Здания выше двух-трёх этажей и тут встречались редко, но был в этом какой-то шарм. Старая архитектура придавала мегаполису уютный, спокойный вид, совсем не резонирующий с оживлённостью улиц. Даже в позднее время машин на дороге было предостаточно, пешеходы ходили туда и сюда, чуть ли не бегом, фонари и вывески создавали почти дневное освещение. Что Ацуши удивило, так это то, что подождать даже полминуты для некоторых было недопустимо, и большинство людей перебегали дорогу на красный. Опасно… У самого метро они увидели ещё одну церковь — уже третью за последние десять минут. Её фасад был выполнен в красно-розовом или коралловом цвете, но неизменно оставалось одно — белая лепнина и золотые купола. И автобусная остановка у самого входа. — Зайдём в какой-нибудь храм? — он потянул Акутагаву за рукав, свободной рукой указав на церковь. — Конечно. В моём списке есть как минимум два. — Здорово! Я никогда не был в христианском храме. — Я знаю, что в Токио есть православный собор, но он и рядом не стоял с Храмом Христа Спасителя. Его обязательно нужно увидеть изнутри. Но сейчас нам туда. Акутагава указал красную, подсвеченную букву «М» у входа в подземку. Ацуши кивнул, они спустились по лестнице, с горем пополам купили билеты в автомате (хорошо, что язык интерфейса можно было изменить хотя бы на английский), договорившись найти банк и поменять денег — а то в рублях осталось совсем мало — и на длинном эскалаторе спустились вниз, на платформу. Людей в метро было не много, а станция хорошо освещена. Под потолком и на каменных колоннах висели указатели: с трудом сориентировавшись по одному из них, Акутагава повёл Ацуши к лестнице. Поднявшись по ней и пройдя по переходу, они очутились почти на такой же платформе. — Две линии на одной ветке, кто это только придумал… — Рюноске недовольно пробурчал себе под нос, сверяясь с сохранённым на телефоне маршрутом и схемой на стене. — Вроде бы сюда. Почти сразу подошёл поезд. Красивый, современный, с подсветкой и кучей надписей. Вагонов как таковых в нём не было: когда они зашли внутрь и огляделись, Ацуши сразу заметил, что даже из хвоста мог разглядеть самое его начало. Было много свободных мест, и он не мог не удивиться тому, что прямо в мягкие скамейки были встроены USB-порты, а на стенах висели кучи экранчиков: как узких и вытянутых, на которых писали только название текущей и следующих станций, так и квадратных, напоминающих маленькие телевизоры. Что по этим телевизорам вещали, Ацуши оставалось лишь догадываться. — Нам только одну станцию проехать. — А потом пересадка, да? — Да, на красную линию. Её, кстати, первой открыли в тридцать пятом году. — О, здорово! Может, там сохранился старый интерьер? — Увидим, — Акутагава пожал плечами. Поезд начал постепенно замедляться. Совершив примерно такой же, как и в прошлый раз, переход, ориентируясь исключительно по цветам на указателях (по крайней мере, по ним ориентировался Ацуши), они попали на станцию, отделанную мрамором. — Прошлая станция, кстати, называется в честь одного из русских классиков, — Акутагава разглядывал фрагмент схемы, висящий на одной из широких колонн. — Классно, — Ацуши тихо усмехнулся. За несколько лет он уже сжился с привычкой Рюноске время от времени делиться с ним случайными фактами — не сделать это было бы трудно, учитывая частоту таких вбросов от него — но всё же иногда до сих пор удивлялся и не находил, что ответить. — Жаль, что я ни одного его произведения не читал. Следующий подошедший поезд был… совсем не похож на первый. От одного нахождения в первом Ацуши ощущал себя настоящим представителем двадцать первого века, тем, кто живёт на пике развития технологий; в то время как в этом за потёртый поручень держаться было страшно — вдруг отвалится. Свет был тусклым, кожаные сиденья поношенными, стёкла пестрили царапинами. Двери захлопнулись с оглушительным грохотом. — Это не совсем то, что я имел в виду под старым интерьером… — нерешительно пробормотал Ацуши, всё же ухватившись за поручень, когда поезд резко сдвинулся с места. Акутагава сел на скамейку, обтянутую коричневой кожей, Ацуши устроился рядом с ним. Поезд стремительно набирал скорость, вместе с чем гудел всё громче и громче — уже через полминуты в вагоне было так шумно, что Ацуши с трудом мог слышать свои мысли. Вспомнился первый поезд, в котором они даже говорить могли без особого труда… И вправду, Москва — город контрастов. Хорошо, что хотя бы за чистотой следили везде одинаково добросовестно. — Долго нам ехать? — пришлось наклониться к самому уху, чтобы Рюноске его услышал. — Полчаса, — Акутагава почти прокричал ему в ответ. Заняться в дороге особо было нечем. Ацуши сразу обнаружил, что в метро есть вай-фай, но так и не разобрался, как к нему подключиться, и оставшееся время просто считал станции, рассматривал людей в вагоне и на платформах, а также интерьер станций, что они проезжали. Некоторые из них были светлее, некоторые темнее, но Ацуши заметил, как любили российские архитекторы мрамор и располагать лестницы прямо посреди платформы. А ещё клетчатую, как шахматная доска, плитку на полу. Дазай-сану бы понравилось. Отличалась только станция, на которой они вышли, Воробьёвы горы. Она располагалась не под землёй, как остальные, а прямо над рекой. Стены её были стеклянными, потому прямо с платформы открывался вид на набережную, от которого Ацуши только ахнул в восхищении: все деревья, растущие чуть поодаль от воды, были подсвечены самыми разными цветами. Когда они спустились к набережной, восторг только усилился. Вблизи всё это было ещё красивее: кроны подсвечивались всеми цветами радуги, плавно сменяющимися между собой, и свет отражался от воды. Красный, розовый, фиолетовый, синий, зелёный, жёлтый, оранжевый и снова красный. Эта красота тянулась вдоль всей дороги и напоминала новогоднюю гирлянду, мелькающую своим уютом. — Красиво… — Ацуши не мог и, откровенно говоря, не хотел пытаться подобрать эпитеты, чтобы описать все свои эмоции. Всё равно не получилось бы. От вечерней прохлады и усилившегося у воды ветра не осталось и следа. Им на замену пришли уют, тепло и спокойствие. Медленное мерцание почти убаюкивало, полностью успокаивало и прогоняло все невзгоды. — Тебе нравится, Рю? — Ацуши повернулся к своему мужу и тут же замер. Однажды ему попадалось видео, на котором у кота в широко раскрытых глазах отражались сердечки из яркого монитора напротив. Сейчас Акутагава, казалось, стал этим котом. Едва-едва приоткрыв рот в восхищении, он рассматривал мерцающие деревья, завороженный ими настолько, что даже не услышал вопроса Ацуши. Впрочем, ответ и так был ясен. Яркие огоньки отражались в чёрных глазах, в разы усиливая горящий в них восторг. Ацуши и вспомнить не мог, когда в последний раз видел Акутагаву настолько очарованным и очаровательным. — Рюноске? — А? — он встряхнул головой и поморгал, обратив внимание на Ацуши. — Ты что-то сказал? — Нет, — он улыбнулся и поцеловал его в щёку. — Просто вернул тебя на землю. — Да, прости. Не ожидал, что будет так красиво. — Поищем, как подобраться поближе? — Конечно. Они огляделись и наугад выбрали одно из направлений. Акутагава прочитал английскую транскрипцию на небольшом стенде с картой местности: Воробьёвская набережная. По правую руку простиралась река: вода казалась чёрной, отчего все огни, что в ней отражались, были только ярче. Слева же нависали крутые холмы, на вершине которых и росли эти прекрасные, светящиеся деревья. Пришлось пройти пару сотен метров, прежде чем они нашли тропинку, ведущую вверх. Без лишних раздумий они поднялись по ней и вышли к небольшой спортивной площадке среди деревьев: сюда не проникал даже свет фонарей, освещающих саму набережную, и они смогли полностью прочувствовать сказочной атмосферу и насладиться ей. Здесь не только кроны деревьев приобретали волшебные цвета, но и всё вокруг: сами гуляющие в том числе. Больше всего Ацуши понравилось, как Акутагава выглядел в фиолетовом цвете, и он украдкой, пока тот разглядывал окружение, сделал несколько фотографий. Он, безусловно, уважал нелюбовь Акутагавы к тому, чтобы быть, так сказать, моделью для фотографий, но очень уж хотелось сделать хотя бы пару снимков на память. К тому же, Рюноске его всё-таки застукал, но ничего не сказал. — Хочешь, тебя тоже сфотографируем? — Хочу! — Ацуши мгновенно воодушевился и принялся крутить головой в поисках лучшего фона для фотографии: выбор упал на дерево, стоящее как раз напротив светильника. Свет на него падал яркий, ничего не мешало. Ацуши подбежал к выбранному месту, дождался пока Рюноске встал напротив и достал телефон, после чего широко улыбнулся и показал в камеру знак «мир». Акутагава не смог не улыбнуться ему в ответ, делая фотографию. Убедившись, что результатом Ацуши доволен, он кивнул и в знак благодарности поцеловал Акутагаву в щёку. Они огляделись и увидели, что тропинка, что привела их к этой площадке, далее ведёт глубже в лесопарк. Однако там никакой иллюминации уже не было. — Вернёмся на набережную? — Ацуши обнял Рюноске за руку, ненавязчиво пытаясь немного согреться. Акутагава кивнул, и они зашагали в ту сторону, откуда пришли. Время близилось к одиннадцати часам, с наступлением ночи стало заметно прохладнее. У воды, к тому же, ветер был сильнее, и за двадцать минут прогулки Ацуши весь продрог, хоть и упорно не подавал виду — ну, старался. Когда он в очередной раз поёжился и судорожно выдохнул, потирая себя по рукам, Рюноске без лишних слов снял плащ и накинул его ему на плечи. — Спасибо, — он виновато улыбнулся, — больше по ночам не буду в одной футболке гулять. — Это правильно, — Акутагава кивнул, поправляя манжеты рубашки. Хорошо, что хотя бы один из них был достаточно предусмотрителен. — Ты не голоден? — Голоден, на самом деле, — Ацуши вздохнул. — Но в такое время ведь уже всё закрыто. — На самом деле, в России очень много заведений, работающих допоздна или даже круглосуточно, — он достал из кармана плаща, что сейчас был на Ацуши, телефон и остановился. — Наверняка и тут, поблизости, что-нибудь найдётся. Первым делом Акутагава открыл настройки на телефоне и подключился к открытой сети. Открыл карту, покрутил её так и сяк, потыкал на всплывающие предложения, большинство из которых всё же подсвечивались красным. — О. — Что там? — Ацуши теперь уже совсем неприкрыто заглянул в экран его смартфона. — Тут есть ресторан японской кухни. Идти минут десять, открыт до полуночи. Пойдём? — Японскую кухню и дома можно поесть… — Мы сейчас не в том положении, чтобы выбирать. Русскую тоже попробуем, не волнуйся. — Ну ладно, ты прав. Куда нам?***
— И вот так в России представляют японскую кухню? Что это вообще такое? — Ацуши то ли с удивлением, то ли с возмущением рассматривал страницы меню. Какие-то огурцы, творожный сыр, авокадо, омлет… ещё и в икре обваляли и кунжутом посыпали — зачем это вообще? Спасибо, что хоть рис, нори и рыбу оставили… и то не везде. — А тут есть… ну… нормальные суши? — он пролистал несколько страниц, надеясь найти хоть что-то более привычное. — Это что-то очень странное. — Ты же хотел что-то новое. Вот, пожалуйста: русский вариант японской кухни. — Это совсем не то, что я имел в виду… это кощунство! — Поразительная изобретательность, как по мне. — Серьёзно? — Ацуши выгнул бровь, глянув на Акутагаву, который с интересом рассматривал меню. — Ну да. Они взяли за основу наши рецепты и модернизировали их по своему вкусу, на европейский манер. Это интересно, — Рюноске повёл плечом, перелистнул страницу и почти сразу вернулся обратно. — Я попробую. — Как знаешь. Я, наверное, лучше рамен возьму… он хотя бы похож на тот, который мы дома едим. Ты же закажешь? Рюноске кивнул и нажал на кнопку в углу стола. Через пару минут подошла официантка: миловидная девушка с каштановыми короткими волосами. Она улыбнулась и поприветствовала их по-русски, щёлкнув ручкой над небольшим блокнотиком. Надежда на то, что в ресторане японской кухни официанты хотя бы немного говорят по-японски, жила недолго: объясняться пришлось на смеси английского и жестового языков. Ацуши понял примерно половину: ту, где Акутагава пальцем тыкал в нужные позиции в меню. Но, вроде бы, их поняли. — Интерьер приятный, — Рюноске огляделся, когда официант удалился. Интерьер и вправду радовал глаз: стены были отделаны деревом, над столиками свисали традиционные бумажные фонарики, а разделялись небольшие зоны с помощью перегородок из бамбука. Ацуши с Акутагавой сидели у окна, но на стенах, прямо над столиками, стоящими рядом, видели композиции из катан: где-то просто прикрепленные параллельно друг другу, где-то сложенные полукругом: так, что красные рукоятки напоминали восходящее солнце, а лезвия — его лучи. По углам стояли раскидистые растения в тёмных горшках. — Да, симпатично. А на традиционную мебель у них, наверное, смелости не хватило, — Ацуши усмехнулся, усаживаясь поудобнее. — Только удобные стереотипы собрали. — Всё-то тебе не нравится. — Я просто есть хочу, вот и вредничаю, — он вздохнул и огляделся ещё раз — внимательнее, на этот раз. И не так критично. — На самом деле, это очень мило, что здесь так любят нашу культуру. Какая-то приветливость от этого чувствуется. — Согласен. В зале играла тихая, спокойная музыка. Вокруг почти никого не было, только пара столиков по соседству оказались заняты. Вид за окном особо не впечатлял: какое-то серо-коричневое здание с вертикальными полосами, да и всё. — Там кино снимают, — заметив, что рассматривает Ацуши, сообщил Акутагава. — Ой, правда? — Да. Студия Мосфильм. — Посмотрим что-нибудь, что там сняли? — Почему бы и нет. Первым принесли чай и заказ Ацуши: официантка поставила перед ним тарелку и завёрнутую в салфетку ложку, пожелала приятного аппетита (это он знает!) и ушла. Ацуши стал гипнотизировать тарелку: пахло и выглядело, конечно, очень аппетитно, но есть, пока Рюноске ждёт свой заказ, он не хотел. Скоро и ему принесли две тарелки и палочки. На одной из них кругленькие штуковинки, именуемые суши-роллами, были покрыты икрой тобико, вторые ни в чём лишнем не изваляли — снаружи только рис и кусочек лосося. — Приятного аппетита! — Ацуши быстро хлопнул в ладоши, кивнул и нетерпеливо развернул ложку. Взял палочки и с их помощью принялся за еду. Он был таким голодным, что толком не успел распробовать и насладиться блюдом, но было вкусно. Только мало. Акутагава, тем временем, вовсе не спешил. Когда Ацуши уже доел, он только приступал ко второй тарелке, оставив пару роллов на первой. — Не наелся? — Ацуши отрицательно помотал головой, не увидев смысла в том, чтобы скрывать очевидное. — Возьми, — Акутагава подвинул к нему тарелку и поставил пиалу с соевым соусом посередине. — А ты не хочешь? — Я знал, что тебе не хватит одного супа, и заказал побольше, — он усмехнулся, когда Ацуши нерешительно перевёл голодный взгляд на тарелку. — Так что угощайся. — Спасибо! Это вкусно? — Попробуй, — Рюноске пожал плечами. — Мне понравилось. Ацуши поправил палочки у себя в руках и взял один ролл. Порассматривал его: в рис и нори был завёрнут лосось, огурец, авокадо… кажется. Сочетание, конечно, вызывает сомнение, и совсем не ассоциации с суши, какие он ел дома, но это хотя бы что-то новое? Ацуши макнул штуковину в соевый соус (тоже какой-то странный: жидкий, как вода) и съел. Сочетание вкусов в действительно удивило его ещё больше: не совсем то, что он представлял. — Ну как? — Вкусно… мне нравится, — Ацуши быстро кивнул несколько раз и, только прожевав, съел второй кусочек. Акутагава положил ему на тарелку ещё два.***
Чай допит, еда съедена. Сколько времени — непонятно, да и неинтересно, но люди вокруг уже разошлись. Их официантка — очень милая девушка, кстати, несколько раз за вечер подходила к ним, чтобы спросить, всё ли нравится и не желают ли они ещё чего-нибудь — протирала столик поблизости. — Ну и вот. Фукудзава-сан меня даже похвалил после этого, — Ацуши улыбнулся, — а Куникида-сан сказал, что не ожидал от меня такого умения быстро принимать решения… — Я в тебе не сомневался, — он кивнул, усмехнувшись, и поднял руку. Заметив жест, официантка подошла к их столу. Он что-то ей сказал, после чего девушка кивнула и через пару минут вернулась со счётом. Акутагава расплатился, официантка вернулась со сдачей, а когда она ушла, он оставил сдачу в картонной открыточке с чеком и положил туда ещё одну купюру в пятьсот рублей. — Пойдём? — он посмотрел на Ацуши, беря в руки плащ с соседнего места на диванчике. — Ты сдачу забыл, — Ацуши с непониманием кивнул на счёт, — или надо ещё за что-то платить? — А, нет. Это чаевые. — Что? — В России, да и во всей Европе, в общем-то, принято оставлять официантам деньги на чай, если тебя хорошо обслужили. Обычно это десять процентов от чека, но она и так с нами намучилась из-за языкового барьера, так ещё и ресторан уже закрылся, вообще-то, а нас даже не просили уйти. Поэтому я оставил немного больше. — Ого… Подожди, а зарплату-то им платят? — Платят. Но основной доход всё равно приносят чаевые, как правило. — Ничего себе… Я не знал об этом. — Я просто много читал про культуру и традиции в современной России перед нашей поездкой… чтобы не было неловких ситуаций. — Да, я заметил, — Ацуши усмехнулся, беря Акутагаву за руку на выходе из ресторана. — Тут всё такое другое, на самом деле. Даже дня достаточно, чтобы заметить. Выйдя из ресторана, они остановились у самого входа. Акутагава достал телефон и достаточно быстро вызвал такси. — Надо будет обязательно найти банк. Последние деньги на такси уйдут. — Давай подумаем об этом завтра, — Ацуши зевнул, прикрыв лицо рукой, и прижался ближе к Акутагаве. Тот кивнул, поцеловав его в макушку.