Из Китая с любовью

Апартаменты генерала Ли Цзочэня. Пекин.       Не только Фан Янь и Бай Цяо не могли найти себе места тем вечером, в личном кабинете генерала Ли горел свет. Он только что положил телефон, отбившись от звонка одной из любовниц, наорав, что ему сейчас некогда решать её проблемы. А когда с той стороны послышались визги и угрозы шантажа, пригрозил, что прямо сейчас отзовёт её мужа из-за границы и снабдит его фото и видеосъёмкой её измен. В кабинет вошёл адъютант. Обычно непробиваемый на эмоции человек был не похож на себя, лицо нервически подергивалось и имело нездоровый оттенок. — Господин генерал, разрешите обратиться? — Что? Давай без церемоний… — Внутренняя полиция, они… Опечатали ваши помещения в офисе штаба Комитета. Я не знаю, кто отдал распоряжение. Но помешать им я не мог. Генерал артиллерии смертельно побледнел. Даже если он всё идеально подчистил, при обыске и изъятии материалов могли подбросить. А он последнее время не мог избавиться от ощущения, что под него копают. Копают мастерски, зная где и что искать… «Где же я так прокололся?» — Погоди, сейчас, я позвоню кому надо, — он потянулся к телефону, но тот разразился внезапной трелью входящего. Увидев номер, генерала прошиб пот. ЕМУ ПОЗВОНИЛИ ПЕРВЫМ. Значит время оправданий упущено. Он взял трубу: — Не разбудил тебя, Ли? — голос в трубке звучал спокойно-нейтрально, устало. — Никак нет, время… детское ещё. Кхм, работаю. — С усилием отлепив от гортани сохнущий язык, произнёс Цзочен. — Работаешь? Вот как, похвально… Ты заедь ко мне завтра, если не занят. — Конечно, — у генерала подкосились ноги, он тяжело опустился в кресло, — я приеду. «Вот и позвали. На чаёк.» * (*- позвать подчиненного на чай в Китае как правило не означает ничего хорошего: минимум отставка/снятие с должности, судебный процесс открытый или закрытый, максимум — социальная/физическая смерть) Подняв затравленный взгляд, он посмотрел на адъютанта. — Увези мою дочь, отправь за границу. Оформи её развод задним числом, она не должна ничего общего иметь с этим человеком. — А с ним что делать?.. — Ничего. Я обещал дочке его не трогать, но от этих псов он не уйдёт. Хоть здесь я буду непричастен. — Могу ли я что-нибудь для вас сделать, господин Ли? Мужчина потёр висок, задумался на какое-то время. — Перед тем как займёшься делами моей девочки, закажи еды вот в этом ресторане, я съезжу на кладбище. Хочу поговорить с женой, скажу что скоро будем вместе. — Но, может быть всё ещё не настолько серьёзно… — Выполняй приказ. — Да, мой генерал. Особняк режиссёра Су. Пекин.       Как ни была темна и тревожна бессонная ночь — утро наступило. Дом режиссера Су наполнился суетой и шумом. Но эта царящая всюду паника и суматоха не трогала Фан Яня, его сердце тосковало по лукавым глазам любимого, в которых светилась улыбка. Иногда надменная иногда удивленная, как у ребёнка… Он тосковал по его цепким и сильным пальцам, по умелым губам.       После бессонной ночи он спустился вниз заварить себе кофе, где столкнулся с матерью. — А Янь, я хочу чтобы ты не сердился на нас с отцом. Твои отношения с этим молодым человеком неприемлемы в обществе. — Мама, не начинай. Есть куда более противоестественные вещи, что делает куча людей — но если все держат это в тайне — то всё нормально. И всех всё устраивает. Лишь бы фасад был благопристойный. Это лицемерие — считать подобное поведение нормой! — Ты выбрал тогда не ту профессию, чтобы бросать вызов обществу. Артист должен быть кристально чистым человеком! У Фан Яня дрогнула рука и он зашипел, отскакивая в сторону, кожа в месте ожога моментально покраснела. Зато выделившийся адреналин быстро привёл его в норму. Выпихивая из темного угла, в котором собрался жалеть самого себя, оплакивая вынужденную разлуку с любимым. Расширившимися глазами он смотрел на пролившийся кипяток. — Ох, давай под холодную воду и лед. Сейчас… — Засуетилась мать. — Я сам справлюсь. Кристальная чистота — это наверное и есть та самая причина, по которой я вырос без отца? — пряча обожженную кисть за шелковую пижаму, ядовито поинтересовался он. — Сяо Янь, не уходи — сейчас будет завтрак. Мать всё ещё пыталась сгладить острые углы и создать хотя бы видимость компромисса. — Я сыт. «По горло». Он посмотрел на мать, вздохнул, видя как она страдает, разрываясь между желанием уступить и защитить его, и от страха перед возможным скандалом, что погребёт их всех. — Мне жаль, что я приношу вам одни неприятности. Как отец? — Так же как и ты. Плохо. Хорохорится изо всех сил. — На всякий случай вызови врачей заранее, и пусть рядом будет сиделка. — Сынок… что ты задумал? Не в нынешнем состоянии тебе тягаться с продюсером Ваном. — Я? Даже если я что и задумывал раньше, похоже, что за меня всё решили. Мать изумленно испуганно посмотрела на него и прикрыла рот рукой. — И за вас тоже. Фан Янь уставился на алые розы, что теперь стояли в холле. — Я хочу побыть один. Пусть Бай Цяо отнесут завтрак. — Ты… сынок, ты ведь не надумал ничего… «такого»? — «Такого» — точно нет. Мне есть ради кого и ради чего жить. Он тяжелым взглядом посмотрел на мать и, развернувшись, тихо вышел из кухни. Уже не увидев, как мама опустилась на стул и разрыдалась.

***

      Часа три спустя дом и двор заполнила толпа людей. Большинство из них были Фан Яню не знакомы. Но он продолжал ломать голову, кем же был этот автор загадочного письма, что пообещал отвести раскинутую на них сеть, заменив её своей. Воображение рисовало довольно мерзкие картины, он потрусил головой, отгоняя их и стал думать про Кэ Ло. «Как же я скучаю по тебе, Кот. Надо плюнуть на всё и позвонить»… Он взялся за телефон, продолжая рассматривать из-за приоткрытой двери своей комнаты прибывающих гостей. Когда в холл вошли трое он вздрогнул и быстро спрятал телефон обратно: из троих вошедших он узнал Янь Ляна. Спутников детектива он раньше вроде нигде не видел. Или видел? В нынешнем состоянии молодой человек был уверен только в одном: он отдал бы десять лет жизни за возможность оказаться сейчас в госпитале, на другой стороне земли. Рядом с Кэ Ло. Но так как сейчас это невозможно — оставалось лишь доигрывать этот фарс. И Фан Янь вернул внимание вошедшей компании. Если детектив был одет довольно дёшево и небрежно, то его спутники выглядели статусно и дорого. Мужчина постарше показался ему смутно знакомым. Фан Янь напряг память, перебирая в памяти лица, должности… В этот момент в гостиную вошла мать. Судя по её напряженному выражению лица, этот господин был вероятно последним, включая Ван Хая, кого она ожидала увидеть сегодня. «Кто он, мама…откуда ты его знаешь?» — Какой… сюрприз, — сделав над собой усилие и улыбнувшись, произнесла хозяйка дома, — господин Шэнь, меньше всего ожидала сегодня увидеть вас здесь. Что привело главу музыкального агентства на наше скромное мероприятие?.. «Начальник Кэ Ло и старый друг дьявола Яня» — догадался молодой человек. Паззл, щелкнув, собрался. Фан Янь ощутимо занервничал. Он хотел поговорить с этим человеком, но сейчас не было ни возможности ни повода подойти прямо. Разве что нейтрально, как молодой хозяин дома?.. — Прекрасно выглядите, госпожа, — парировал прямой вызов Шэнь Гоцзя, игнорируя шпильку в свой адрес, — разве не вы обратились ко мне за помощью около месяца назад? — Не такой помощи я от вас ожидала. Голос матери был холоден как лёд. Фан Янь вытянул шею, стараясь не пропустить ни слова, всё еще не двигаясь с места. Детектив взял своего спутника под локоть. — Я вас оставлю. Госпожа ведь не заинтересована в дополнительном скандале? Дьявол Янь сощурился: — Поверьте, мой друг сделал для этих детей всё, что мог. Дин Сян топтался рядом, с тревогой поглядывая на шефа. На них уже начали оборачиваться. Несколько журналистов начали фотографировать. Но общее внимание было умело переведено: по широкой лестнице стал спускаться будущий жених. Черный бархат костюма подчеркивал матовую кожу молодого человека, а его глаза горели мрачным огнём. Подойдя он взял мать за руку, отводя в сторону: — Возьми себя в руки, мама. Эти люди действительно пытались нам… мне помочь, рисковали своим положением. Прояви радушие и гостеприимство. Где отец? Пусть официанты подают закуски и напитки. Иначе это похоже на похороны а не на помолвку. Подойдя к музыкальному центру он включил его и всё пространство заполнил голос Кэ Ло. Дин Сян вздрогнул и подскочил от неожиданности, узнав песню своего бро из последнего вышедшего в Китае альбома, Шэнь Гоцзя и Янь Лян переглянулись с понимающими улыбками. «Он даже сейчас не сдаётся, упрямец. Люблю упертых, не ошибся в нём». Подумал поднимающийся по ступеням Се Ван, от неожиданности даже сбившийся с шага. Рядом с ним в празднично украшенный зал вошёл новый глава департамента, генерал Чжан. За ними поднялись проходя в зал ещё четверо младших офицеров. Как ни хотелось сегодня «Скорпиону» покрасоваться купленным брендовым костюмом, интересы дела и эффект внезапности были в приоритете. От его идеально подогнанной формы старшего офицера отдела внутренней безопасности шла аура сияния. В комнате появилась сиделка, что вкатила кресло-коляску, в которой сидел хмурый и бледный хозяин дома. По лестнице в легком европейском платье спускалась будущая невеста. Подав ей руку Фан Янь огляделся по сторонам, увидел напряженные лица друзей. А от дальнего угла, к центру пробирался Ван Хай. На лице горело торжество. — Какая неслыханная наглость и свинство, какое не уважение традиций! На семейном мероприятии включать песню своего… Свирепая гримаса исказила лицо Фан Яня, защелкали вспышки фотоаппаратов, раздался шум встревоженных скандалом гостей. — Молчать! — раздался громкий голос от дверей, заставивший замолчать всех присутствующих, а самого крикуна и «кукловода» побагроветь от злости. — Кто это здесь смеет мне рот затыкать?.. — возмутился он. Фан Янь нашёл глазами Янь Ляна, но тот глазами сделал знак, призывая к молчанию. Тогда молодой человек осторожно взял дрожащую Бай Цяо за руку. Толпа бывших однокурсников «жениха» и «невесты» расступилась пропуская людей в форме вперед, а журналисты вновь начали снимать происходящее. Генерал Чжан остановился перед скривившимся продюсером. А удивленный Фан Янь вживую наблюдал разительную перемену на лице своего врага. В секунды от злобы и раздражения на лице шантажиста не осталось и следа, краски жизни сошли полностью…теперь оно стало землисто бледным. Его буквально затрясло от ужаса, причём продюсер смотрел как кролик на удава даже не на мощного и представительного пожилого генерала, а на хрупкого молодого человека в форме, стоящего рядом. — Не в вашем положении, Ван говорить присутствующим о соблюдении семейных ценностей и традиций. Вам предьявлено обвинении в организации похищения и убийства молодой женщины, в роспуске сплетен и нанесении ущерба агентству господина Шэня и его подопечному Кэ Ло, в шантаже и многочисленных преступлениях против режиссёра Су и его семьи. Включая эту помолвку. Ван Хай хватал ртом воздух, как рыба вытащенная на воздух… в ужасе глядя на Се Вана. «Как же так? «Скорпион» оказался легавым? Да ещё и из внутренней безопасности, судя по нашивкам». В полном смятении чувств и в хаосе Фан Янь смотрел на генерала и капитана. «То, что прозвучало сейчас — правда?.. Значит — вот так всё просто? Просто «утопить» и «воскресить» — да, официально… и последующим судебным процессом имя Кэ Ло будет очищено, но… можно ли им быть вместе? Однозначно — нет». Он обернулся на Янь Ляна. Тот стоял с лицом мрачнее тучи, хотя — если сейчас предъявляется обвинение и производится арест, у него должно быть совершенно другое лицо. Что-то явно не так. — Капитан Се, произведите задержание. Фан Янь вздрогнул. Он вспомнил подпись в письме. «Мистер Се, это он… капитан? И его так испугался Ван Хай?.. А Янь Лян не выглядел ни разу счастливым, несмотря на обвинения в адрес настоящего преступника. Что сейчас произошло?!» — Помимо предъявленных вам обвинений, у господина генерала возникли к вам вопросы относительно деятельности вашего покойного тестя. Бывшего тестя. — Что? Почему? — проблеял Ван Хай, отшатываясь назад от услышанной новости. Но сзади уже стояли сотрудники в форме. Деваться было некуда, от Се Вана ещё никто не уходил. Живым. «Скорпион» серьезно посмотрел на него и взял у одного из подчинённых наручники. — Почему бывшего или почему покойного? Что ж, удовлетворю ваше любопытство. Но в дальнейшем вопросы буду задавать я. Вас бросила супруга и уже успела развестись. А бывший тесть Ли Цзочэн найден мёртвым на могиле своей жены. Так что не в вашем положении говорить собравшимся о семейных традициях. Защелкнув наручники, Се Ван отдал короткую команду подчинённым: — Увести. Повернувшись к главе дома капитан едва заметно поклонился, а генерал Чжан произнёс: — Господин Су, мадам, приношу извинения. Мы во всём разберёмся. Выздоравливайте. — Я благодарю вас, генерал, — прошептал Су Вэнь. В глазах отца стояли слезы, мать рыдала. Для них, похоже, персональный кошмар закончился…