***
Когда захлопнулась дверца и минивэн тронулся друзья притихли, с тревогой глядя на Фан Яня и Бай Цяо. — Вы совершенно не представляете, во что лезете… — выдавил из себя Фан Янь, — Бай Цяо уже однажды пострадала из-за меня, потом ты, — он перевёл взгляд на Ции. — Еле вытащили тебя тогда. Зачем? На моих руках кровь. Я не хочу завтра узнать, что с кем-то из вас случилось непоправимое. Это страшные люди. Фан Янь задохнувшись закрыл лицо руками, его пальцы дрожали. — Красивое кольцо. Ты раньше никогда не носил, — задумчиво произнёс Ду Ан. — Это от того парня? В салоне повисла тишина. Фан Янь кивнул. Прочистил горло, прежде чем ответить: -Мы обручились, перед самым отлетом. Он был ещё под наркозом. И спал. -Я уверен, он тебя пошлёт к чертям, когда проснётся, — решил сгладить гнетущую ситуацию СаньШайн. — Ты такой проблемный… Шутка вышла не смешной, Бай Цяо всхлипнув тихо заплакала, Лу Ции стала гладить подругу и обняла её. Ду Ан треснул «очкарика» по затылку. — Ты иногда как что-нибудь ляпнешь… — Он согласился. В жизни и в смерти, — чуть слышно произнёс Фан Янь, сцепив тонкие пальцы в замок и хрустнув суставами. — Разделить со мной одну дорогу. Друзья потрясенно смотрели на него. Никто не перебивал. — Тебе этого не позволят, — вздохнув сказала Лу Ции. — Я не буду спрашивать разрешения, — Фан Янь поднял глаза. — Я так рад был вас всех увидеть, спасибо что встретили, а сейчас держитесь пока подальше от меня и моей семьи. Если мне не удастся переубедить родню — то на нашей помолвке узнаете всю правду… Машина остановилась. — Идём, А-Цяо. Не плачь, у нас ещё есть шансы. Я не намерен дать этой сволочи сломать судьбу ни мне ни тебе. Брови Ду Аня сошлись на переносице: — Так ты знаешь, кто стоит за этим всем?! Слушай, давай обратимся в полицию… Фан Янь кивнул и отчаянно посмотрел на друга: — Это бессмысленно. Не спрашивай, я не смогу сейчас ничего рассказать. Если получите приглашение на помолвку, значит наши переговоры провалились. Лучше не приходите, это всё равно будут транслировать онлайн… Особняк Су Вэня. Пекин. Войдя в дом, Фан Янь устроил подругу детства в гостиной, а сам поднялся в свою комнату, чтобы оставить вещи. Ещё выходя из автомобиля он заметил несколько мужчин, что прогуливались и переговаривались невдалеке от ворот дома его отца. «Охрана? Или люди Ван Хая? Впрочем, не важно.» — Ты видела их раньше? — спросил Фан Янь у однокурсницы. Девушка кивнула. — Это охрана. Их наняла твоя мать по совету адвоката, пока господин Су лежал в больнице. Некоторые присматривают и за моей матерью. Мама встретила их натянутой улыбкой, когда оба поднялись и прошли в спальню отца. Она попыталась завести и поддержать светский разговор. — Как ты долетел, сынок? Устал? В Америке было холодно? -Серьёзно?! Мам, давай обойдёмся без попыток быть изысканно вежливыми, при этом настойчиво толкая меня и её в петлю. Сейчас говорить о погоде — это… это просто… просто… чудовищно! Глаза Фан Яня метали громы и молнии. Он замолчал, не в силах подобрать нужных слов. Его хорошо воспитывали, он никогда не грубил маме. Никогда прежде не повышал на неё голос. Но он недоумевал, как можно быть настолько слепой, как можно добровольно стать объектом манипуляции. — Не смей так разговаривать с матерью, молодой человек! — гаркнул отец с кровати. — Сынок, какая петля?! О чём ты говоришь — ваш брак это лучший выход! — поджала губы мама. Пытаясь сдержать бушующую ярость и гнев, Фан Янь опустил глаза вниз, на свои руки. Обожгло воспоминанием, как он зажимал края раны, а по пальцам бежала горячая кровь его А-Ло, как нес его увязая в песке, как шептал обещания под мерцающими звёздами. Как метался в больничном коридоре под реанимацией… сходил с ума, сидя в полицейском участке. — Лучший? Для меня? Или для неё? — глаза полыхнули и Фан Янь отчеканил, — лучшим выходом было для господина Су НИКОГДА не возвращаться к тебе со свадьбы своего приятеля двадцать пять лет назад. — Что ты такое говоришь, сяо Янь? Как ты можешь? — голос матери задрожал. Взгляд метался между мужем и сыном, на беззвучно рыдающую будущую жену и невестку никто внимания не обратил. — Твой отец только пережил инфаркт, хочешь чтобы он умер? Отец помрачнел, но промолчал. — Не хочу. Но возможно это стало бы решением проблемы, я не хочу больше никого хоронить и терять. Каждый, кто оказывается рядом со мной потенциально становится смертником, а он… он не умрёт, его приятель не позволит. — Пошёл вон! — рявкнул отец, хватаясь за левую сторону, — помолвка завтра. Свадьба через неделю. — Как скажешь, — схватив за холодную руку Бай Цяо, Фан Янь вытащил её из комнаты за собой. — Пойдём, нам надо поговорить и подготовиться.***
Находясь практически в состоянии аффекта он забыл, что не ел больше двенадцати часов, и пришёл в себя услышав сквозь тихое сопение подруги голодное урчание у неё в животе. — Прости, я не заметил, что ты голодная. Он повернулся и посмотрел на Цяо цзе: красивое прежде лицо было опухшим, глаза покраснели от бесконечных слёз, как и нос. Она лишь махнула рукой беспомощно. — Была бы это главная проблема. — Ну и вид, — он покачал головой, — не боишься, что старший передумает на тебе жениться, если увидит тебя такой? — Если это повод для шуток, то очень жестокий и глупый. — Она зло посмотрела на него огрызаясь. В этот момент в комнату вошёл охранник, внося корзину алых роз. Наткнувшись на вопросительно-недоумевающие взгляды молодых людей, парень замялся. — Курьерская доставка, господин, куда поставить? — Кто получатель, тот и пусть решает куда. — Так вы же и есть получатель. Лицо Фан Яня стало ледяным, он подумал что цветы прислал Ван Хай ему, как издёвку и рявкнул: — Выброси их немедленно! Охранник продолжал топтаться, прижимая корзину к себе. — Как скажете, молодой господин Фан. А с письмом что делать? — Он мне ещё письма слать надумал? У «молодого господина» аж в глазах потемнело от ненависти, Фан Янь рванулся вперёд, чтобы вырвать злополучный конверт, что белел среди роскошных роз, но ощутил, как его кто-то пытается удержать на месте. — Что? — он уставился на вцепившиеся в его локоть обе руки девушки. — Подожди, не горячись…я не думаю, что тот человек стал бы слать тебе цветы. Он жаждет нашего публичного унижения, зачем делать такое, если он не увидит твоей реакции? Думаешь, он бы не подождал один день, чтобы насладиться своей местью в полной мере? «А ведь она права». — Поставь корзину на стол и можешь быть свободен. Дождавшись, когда охранник выйдет из гостиной, Фан Янь вытащил конверт и несколько раз перечитал короткое послание. Он аккуратно сложил листок и спрятал его в карман пиджака. «Оленёнок, завтра все закончится. Можешь не переживать, лучше подумай, как ты сможешь меня отблагодарить. Твой давний поклонник, м-р Се.» — Что там? — Непонятный чужой интерес, но ты была права — отправитель точно не господин Ван. Этот неизвестный… он написал, что завтра проблема с нашим скоропалительным браком разрешится, ты будешь свободна. У Бай Цяо вытянулось лицо. Фан Янь положил руку девушке на плечо. — Поехали, поужинаем вместе. Не хочу здесь оставаться. Ему нужно было хорошенько подумать, всё взвесить. Неожиданный презент и письмо от таинственного поклонника озадачивали и пугали не меньше, если не больше, чем вся криминально-уголовная возня Ван Хая. Если у того были родственные связи в Центральном военном комитете Китая, то этот … филантроп Се обладал ещё большим влиянием и властью?.. Член президиума?.. Один из маршалов?.. Генеральный секретарь?! Кто из них назвал его «оленёнком»?!.. Пока они с Бай Цяо шли к ближайшему ресторанчику мысли Фан Яня лихорадочно метались. «Я ведь даже пискнуть не смогу. Не успею. Если этот человек в курсе всех событий и всё это время наблюдал со стороны, а теперь решает сделать свой ход… стоит мне поступить неправильно — исчезну не только я, мама, Бай Цяо…что будет с Кэ Ло?» Сердце сдавило болью. Он даже не сразу услышал, как его зовут. Вынырнув из липкого и душного кошмара Фан Янь непонимающе смотрел на девушку. — А? — Заказ. Что ты будешь? — Не знаю, внезапно пропал аппетит. — Брось, нам нужны силы и ясная голова. Давай шашлычки, они здесь очень вкусные. И суп из гребешков. Ты меня слышишь? Фан Янь кивнул на автомате и достал телефон. В любом случае ничего плохого не будет, если он позвонит Янь Ляну. Ему нужен был совет детектива, а этот странный мужчина оказался единственным, к кому он мог обратиться за советом. В ночном небе зажглись одна за другой далёкие звёзды, но их свет не волновал пару молодых людей, что сидели на летней площадке семейного ресторана. Детектив ответил не сразу, очевидно был занят. На заднем фоне был слышен какой-то гвалт, но потом всё стихло. — Говори, что у тебя? — Диалога с родителями не получилось, — произнес Фан Янь, — я планирую завтра сделать публичное заявление, провести пресс-конференцию. Раз они не хотят меня слушать и слышать, то… — Ты с ума сошёл? Ты подумал, что будет с твоими близкими? Мать не сможет больше выйти на улицу, ты сам станешь прокаженным безумцем и безработным…не делай этого! Ты обрекаешь всех… — Погодите, кое-что изменилось. — Что именно. — Я получил сегодня письмо и…букет. Точнее корзину с цветами. Очень дорогую… — Что в письме? Отметок, штемпелей, конечно, нет? — Да, автографа мне не оставили. Пошутить не вышло, улыбка молодого актёра была довольно кислой. — Курьерская доставка, красивый и твердый подчерк, дорогая бумага. Некий поклонник, мистер Се. Он пообещал, что помолвка завтра не состоится, всё закончится и …что я должен буду его отблагодарить. — Как ты сказал? Се? — Янь Лян выругался. Фан Янь почувствовал, как ему стало не хватать воздуха. — Это плохо, очень плохо. Не знаю точно, кто на тебя глаз положил, но кажется догадываюсь. Знал бы раньше, что всё так обернётся — оставил тебя с твоим любовником в Штатах. А теперь — даже если ты внезапно исчезнешь — тебя найдут. — И…у меня нет выхода? — голос подвел Фан Яня. — Завтра ещё не наступило. Думай о том, что для твоей подруги, для друзей, для твоего любовника и родителей закончится черная полоса…и какую цену ты готов за это заплатить. Не делай глупостей и резких движений. Особенно про пресс-конференцию. Завтра я приеду, но не уверен, что смогу что-то сделать для вас, но хотя бы попытаюсь. Фан Янь закрыл глаза… — Спасибо, — еле слышно прошептал он. США. Лос-Анджелес. Госпиталь. 4:55 утра А на другом конце земного шара, где гасли утренние звёзды в рассветных сумерках, над городом Ангелов вставало солнце. Ни на минуту у Кэ Ло не получилось сомкнуть глаз… Виной были вовсе не последствия резекции или послеоперационные осложнения. Сначала ему около двух часов выносила мозги местная полиция, угрожая немедленной депортацией, если он не расскажет все подробности нападения. В конце концов из себя вышел Макс и, позвав лечащего врача, вывел блюстителей порядка из палаты и отделения. Потом пришёл директор труппы, где Кэ Ло танцевал и сказал, что они нашли ему замену. Если его это утешит, то Диего их хореограф тоже уволил. Премьеру пришлось переносить. Просил понять и простить, войти в положение… Кэ До только улыбнулся и развёл руками. Что ему ещё оставалось? Но вишней на пирожном оказался следующий визит. Вошедший представился Брауном, сказал что читал о нём и его парне в журнале и что у него есть чудесное предложение. Ведь он сейчас совершенно один, не может работать, а больничные счета необходимо оплачивать. Кэ Ло сильно напряг этот бог весть откуда взявшийся добродетель. В филантропов он не верил. Глазки у этого Брауна были масляные, бегающие. — У меня плохой английский. Это серьёзный недостаток для работы. — Язык? — оскалился посетитель, — не думаю что это будет иметь какое-то значение, главное что он у тебя рабочий. — Что? — У тебя роскошное тело, это достоинство перечеркивает все недостатки. — Да уж, с парой лишних дырок. Кэ Ло скривился, и пристальнее всмотрелся в сидящего напротив, потом ещё раз посмотрел на кусок пластика в своих руках. Это ведь не то, о чём он думает. Но — нет, интуиция не подвела. Последние сомнения развеяли следующие слова работодателя: — Будем брать крупные планы, выбирать такие позы, чтобы не бросалось в глаза. Знаешь ли, многие зрители прутся по шрамам, а когда всё зарастёт — станешь настоящей звездой. Ну что, согласен? Семьдесят на тридцать. Перегружать не будем, особенно первое время… — Своё очко снимай за тридцать процентов! — лицо Кэ Ло пошло пятнами. — Блять, да что сегодня за день такой… — Какие китайские геи жадные и нервные, — разозлился порнорежиссер, — ладно, сорок процентов. — Сорок, говоришь? — Кэ Ло оскалился опасно и пошарив рукой, нащупал стоящую рядом утку. Не пустую. — Жаль оператора рядом не оказалось. Такой кадр пропал! На звон разбитого стекла и вопли разъяренного мужика, с разбитой головой, что ко всему ещё и вонял мочой, в палату вбежал Макс. -Узкоглазый урод, коммунистическая свинья, да чтоб ты сдох! — верещал посетитель, пытаясь дотянуться до Кэ Ло. Макс не долго думая ухватил штатив для внутривенных инфузий и перетянул им проблемного посетителя. — У меня аллергия на расистов, — вызывающе стал наступать медбрат на опешившего горе-работодателя, — имеете что-то против? Выход там! А потом позвонил Фан Янь. Он уже почти добрался до дома, и был так невыносимо далеко, что все эти тысячи километров разлуки ощущались физически. Надежда…рассыпалась с движением часовой стрелки настенных часов. Через сутки его Фан Янь будет обручен с красавицей невестой. А он…а что он? шлюха… Кэ Ло заскрипел зубами и всхлипнул, отвернувшись от окна, за которым разгорался новый день.