В воздухе стоял тяжёлый, металлический запах крови. Алая жизненная субстанция обоих сторон конфликта обагряла пол и стены небольшого кабинета. В ушах раздавался стук собственного сердца. Он не давал покоя, напоминая, что израненное тело истекает кровью, всеми силами цепляясь за жизнь, стараясь сохранить хоть ту малость, что от неё осталась. Сознание плыло, сквозь шум пульса слышались шаги и приглушённые слова, но ничего не получалось разобрать. Всё тело болело, неприятно ныли открытые раны, и связанные за спиной лапы. Верёвки болезненно впивались в кожу, даже несмотря на слой меха. Они явно постарались на славу, чтобы он не сбежал. Ужасная слабость сковывала всё его естество – судя по всему, была использована какая-то магия, не позволяющая ему использовать способности. Такой ситуации явно не позавидуешь – у него не было ни единого шанса выбраться этого своими силами. Что ж… Оставалось лишь поднять голову, и встретить свою судьбу достойно.
Мерфолк медленно открыл глаза. Изображение всё ещё плыло, но хоть какие-то очертания различить он мог. Он всё ещё находился в своём кабинете. Колени продолжали болеть от того, что он стоит на них уже долгое время. Он был связан и лишён своих сил. Подняв голову, он окинул взглядом своих «гостей», пытаясь сфокусироваться на главном из них. Не слишком высокая, одетая в лёгкую броню представителей высшего эшелона власти, походящая на мундир, явно была ему к лицу. Это лицо… Его черты были очень хорошо знакомы, как будто к лису явился кто-то, кого он очень хорошо знал. Но этого не могло быть, он не знал никого из ангелов, разве что…
До него дошло. Он понял, почему эта фигура кажется ему такой знакомой. Он понял, на кого именно был похож его противник. Сквозь пелену на глазах, он мог бы запросто принять своего «гостя» за Люцифера – Владыку Ада, однако, этот, судя по всему, был с Истребителями на одной стороне. Мельком вспомнив когда-то прослушанный курс теологии, Мерфолк вспомнил, что в некоторых трактовках у падшего ангела был брат-близнец. Вот значит оно что…
Сам ангел, наконец, заметил, что его пленник начал приходить в себя. На его лице появился широкий, недобрый оскал.
– Проснись и пой, дорогуша, – почти что с насмешкой проговорил он.
Высокомерная и надменная фигура высшего ангела сделала несколько шагов к стоящему на коленях седовласому, и последний злобно оскалился на него. У того в жизни было всякое, и оказываться в таком положении ему не впервой, но он прошёл через слишком многое, чтобы снова к этому вернуться. В его всё ещё слегка плывущих после потери сознания глазах читалась неприкрытая ненависть.
– О, у лисика, оказывается, есть зубки, – «очарованно» хмыкнул Михаил, хватая того за волосы, и с силой наклоняя его голову в стороны.
Мерфолк уже громко зарычал. Да кто он такой, чтобы позволять себе нечто подобное? Ему это даром не пройдёт, лис это точно знал. Однажды, когда судьба переменится, он припомнит ему все обиды.
– Я надеюсь, ты окажешься достаточно умным, чтобы прекратить это жалкое, бесполезное сопротивление, – с деланным сочувствием проговорил ангел. – А то мне нужно с тобой поговорить.
– И чего же тебе надо, уёбок? – огрызнулся седовласый. – Того, что ты уже сделал, тебе мало?
Михаил нахмурился, явно недовольный таким ответом. Он медленно отпустил волосы лиса, наклоняясь к нему чуть ближе. Резкая боль пронзила всю левую сторону морды Мерфолка. Удар оказался настолько сильным, что он почувствовал вкус собственной крови во рту. Но глупо было думать, что такого дешёвого насилия окажется достаточно, чтобы сломать непоколебимую волю древнего вампира. Недобро оскалившись, он собрал побольше крови из разбитой губы, резко дёрнулся вперёд, и выплюнул её, целясь прямо в лицо своему обидчику.
Но его реакция оказалась быстрее. Совершенно точно зная, какую опасность может представлять эта кровь, он закрылся крылом, позволив проклятой жидкости растечься по его белоснежным перьям. Когда крыло медленно вернулось назад, на его лице было выражение глубокого разочарования.
– Что ж, я надеялся, что с тобой будет проще. – прошипел он.
Его нога дёрнулась вперёд. Ещё один приступ резкой боли, и лис практически услышал, как треснули его едва успевшие зажить рёбра. От такой силы, он обрушился назад, перекатываясь на полу со связанными лапами, но в какой-то мере, он был за это даже благодарен – его колени смогут отдохнуть хоть пару мгновений.
Но долго валяться ему никто не дал. Двое Истребителей тут же подошли к нему, подхватывая под скованные лапы, возвращая в предыдущее незавидное положение. Похоже, просто отплеваться у него не получится. Надо было себя как-то спасать.
– Так что? Ты готов меня слушать? – подняв одну бровь спросил Михаил.
Мерфолк оскалился, медленно слизывая остатки крови со своего лица.
– Ну допустим, – проговорил он. – Чего тебе от меня нужно?
– Хороший мальчик, – с издевательской улыбкой почти проурчал ангел. – А теперь, слушай внимательно.
– Давай, давай, у меня нет вечности, чтобы ждать, пока ты что-то там уродишь, – грубо поторопил его седовласый.
Этим он нарвался лишь на ещё один удар наотмашь, но это даже немного помогло – сознание начинало проясняться, острая боль неплохо отрезвляла.
– Прикуси язык, шавка, пока я тебя ничего не спрашиваю. – процедил сквозь зубы его «палач».
– А то что? – хмыкнул Мерфолк. – Снова ударишь меня как девчонка?
Кулаки ангела сжались сами по себе. Лис едва заметно улыбнулся, замечая, как его задевают эти подколки с его стороны. Даже стоя на коленях перед своим противником, он пытался морально над ним доминировать, и пока что, у него это неплохо получалось, несмотря на побои. Однако, к удивлению седовласого, нового удара не последовало. Михаил глубоко вдохнул, закрывая глаза, по всей видимости, пытаясь успокоиться. Затем выдохнул, открыл их, и вновь обратил свой взор на пленника.
– Нет, я не буду больше тебя бить, – заверил он. – У меня есть кое-что похуже в планах.
– Да ну? И что же? – фыркнул лис.
– Я наблюдал за тобой какое-то время, Мерфолк Великий, – последние слова были сказаны с таким презрением, что его можно было почувствовать в воздухе. – И я многое о тебе знаю.
– И что ты знаешь? – с насмешкой хмыкнул седовласый. – Что я дрочу на БДСМ-ную порнуху? Да об этом все подряд знают, невелика сенсация.
У Михаила едва заметно дрогнуло лицо. Его начинали доставать выходки этого идиота, нужно было побыстрее поставить его на место.
– Нет. – отрезал он. – Зато я знаю, с кем ты общаешься. Знаю, кто тебе дорог. И поверь, мне не составит труда принести тебе на блюдечке головы того паука, твоего дражайшего сыночка, всех твоих прихвостней, что ты привёл за собой, и всех остальных, за кого ты переживаешь.
Мерфолк застыл на месте, не зная даже, что ответить. Слова ангела попали в цель, и он это хорошо видел. Впервые за время их встречи, он смог различить в этих бездонных изумрудных глазах едва различимую тень страха.
– Ты не посмеешь. – прошипел седовласый. – Они тебе ничего не сделали.
– Да, не сделали, – согласился ангел. – Но сделал ты. Тебе ли не знать, как часто кто-то расплачивается за грехи своих близких, не так ли?
Лис оскалился, показывая залитые собственной кровью бритвенно-острые зубы. Да, он знал. Он слишком хорошо это знал. Он не мог допустить, чтобы нечто подобное произошло ещё раз. Он и так шёл по своей жизни с невообразимым грузом вины, и не мог позволить себе совершить ещё одну такую ошибку.
– Допустим… – прошипел он. – Я тебя слушаю.
На лице Михаила появилась довольная, надменная улыбка. Вот теперь, он действительно ощущал себя на высоте. Он нашёл слабое место своего противника, и надавил на него, заставляя подчиниться. Это был отличный прогресс.
– Вот и хорошо, – проговорил ангел. – Так слушай же внимательно, потому что я хочу, чтобы ты хорошо всё запомнил.
Вместо ответа, седовласый лишь легко кивнул. Уже не было никакого желания снова огрызаться и бросаться шутками. Слишком велик риск. Он готов подставить под удар себя, но своих близких? Ни за что.
– Я полагаю, ты хорошо знаешь моего брата, Люцифера, – начал говорить Михаил. – Учитывая, что ты с ним спишь.
– Да, я его знаю, – подтвердил Мерфолк. – И что с того?
– И, думаю, ты в курсе, что мы с ним, мягко говоря, не в ладах, – продолжил свою повесть ангел. – Ещё со времён его дурацкого восстания, когда он выступил против отца, мы с ним сражались не на жизнь, а на смерть. Мне не удалось расправиться с ним тогда, и он окопался здесь, как крыса за баррикадой. Но я хочу закончить начатое. Я хочу избавиться от него раз и навсегда.
– Вражда двух братьев? Летали, знаем, – кивнул лис. – Но я-то тут при чём?
– Ты, мой дорогой «друг», мой билет к исполнению цели, – объяснил тот. – Мне нужен свой человек за его линией обороны. Кто-то, кому он доверяет. Кто-то, кто сможет помочь мне пробиться через все заграждения, и подобраться к нему вплотную. Кто-то, кто поможет мне свершить мою месть.
– Месть? – поднял бровь Мерфолк. – Так это не какая-то там священная миссия? Просто личная ненависть?
– Мне плевать, что ты по этому поводу думаешь, – холодно проговорил Михаил. – Мне лишь нужно, чтобы ты сделал то, что я скажу.
– А если не сделаю? – всё же уточнил седовласый.
– А если не сделаешь… – прошипел ангел. – То я тебе гарантирую, что все твои близкие в последние мучительные моменты своей жизни, умоляя о том, чтобы им наконец подарили смерть, будут знать, что это с ними случилось из-за ТЕБЯ.
Морда лиса заметно вздрогнула. Он множество столетий вёл дела со всякими негодяями, и его опыта было достаточно, чтобы понять – это был не блеф. Если до Люцифера добраться не получится, то перехватить кого-то из его многочисленных близких не будет такой большой проблемой для того, кто ведёт за собой армию Истребителей. Мерфолк в душе проклинал сам себя за то, что снова допустил эту ошибку – снова позволил себе к кому-то привязаться, подвергая их опасности из-за того, что они ему важны.
– А если я это сделаю… – едва слышно прорычал он. – Как я могу быть уверен, что ТЫ выполнишь свою часть сделки?
– Никак, – спокойно ответил ангел. – Но скажи мне, а есть ли у тебя выбор?
Седовласый ничего ему не ответил. Ответ был более чем очевиден. Никакого выбора у него не было. Единственное, что он мог сделать – поверить ему на слово, и выполнить свою часть уговора, надеясь, что всё пройдёт так, как должно.
– Что ж… Похоже, у меня связаны руки, и не только буквально, – фыркнул Мерфолк. – Так чего конкретно ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты ослабил оборону Цитадели, и дал мне и моим людям возможность добраться до вашего хвалёного Короля, чтобы я, наконец, смог свершить над ним суд. – объяснил Михаил. – Мне совершенно плевать, как ты это сделаешь. Убей всех стражей, отвлеки их, отрави, или просто вымани моего брата подальше от его охраны. Но главное, чтобы я смог до него добраться.
– Я понял, – едва заметно кивнул лис. – Я сделаю всё, что будет в моих силах.
– Уж постарайся, – прошипел его собеседник. – Потому как, если не справишься… Ты знаешь, что будет.
В изумрудных глазах Мерфолка читалась откровенная ненависть к этому ангелу, но ничего иного ему не оставалось. Он мог лишь принять эти условия, либо позволить своим близким страдать по его вине. И выбор был более чем очевиден.
– Что ж… – вздохнул он. – Я принимаю твои условия.
– Вот и отлично, – на лице Михаила вновь появилась высокомерная ухмылка. – Ты способный парень. Надеюсь, у тебя всё получится.
– Ага, я тоже. – фыркнул лис. – Это всё?
Ангел чуть поднял взгляд вверх, будто размышляя о чём-то. Мгновенье тянулись бесконечно, и седовласого это начинало сводить с ума. Наконец, Михаил вновь перевёл взгляд на своего пленника, будто что-то вспомнив.
– Да… Почти, – проговорил он. – Есть ещё одна небольшая… Формальность.
– Какая ещё формальность? – хмыкнул Мерфолк. – Хочешь подписать какой-то контракт? Пожать руки?
– Ну… Что-то вроде этого, – загадочно ответил ангел.
Он медленно завёл руку себе за спину, пытаясь ею что-то нащупать. Секунду спустя, в тусклом окружающем свете блеснуло лезвие зажатого в руке кинжала. Лис напрягся, но он ничего не мог с этим поделать. Этот ублюдок что-то задумал, но не было никакой возможности его остановить.
– Я знаю, что для тебя это не будет такой уж большой проблемой, – проговорил светловолосый, прокручивая кинжал в руках. – Поэтому, я решил, что хочу скрепить нашу сделку именно таким способом.
– Ты чего удумал, скотина? – прошипел Мерфолк, смотря ему в глаза с нескрываемой злостью.
– Оу, ничего такого, лисик, – почти что проурчал он, подходя к нему в упор. – Я называю это… «Причастие клинком».
Седовласый хотел было что-то сказать, может, про то, что название звучит тупо, или про то, насколько ему в принципе не нравится эта идея, но не успел. Лезвие сверкнуло прямо перед ним, и в следующий момент, он вновь ощутил острую боль, намного хуже, чем все разы до этого. Опустив шокированный взгляд вниз, он увидел, что кинжал был по самую рукоятку всажен ему в грудь, прямо в то место, где находилось сердце.
– Спокойной ночи, малыш, – деланно-убаюкивающим голосом проговорил ангел. – Когда ты проснёшься, нас здесь уже не будет.
Мерфолк поднял на него взгляд, открыл рот, чтобы что-то сказать, но ни единого звука не покинуло его глотку. У него уже не было сил ни говорить, ни даже кричать. В глазах темнело, стук собственного захлёбывающегося кровью сердца становился всё громче, и сознание вновь начинало плыть. Тело начало неметь, ощущая на себе мягкие, нежные прикосновения тётушки смерти. Боль куда-то делась, будто его любимая госпожа ночь развеяла её одним лишь взмахом. Глаза сами собой начали закрываться, а сознание уплывало, уже не в силах держаться. Жизнь стремительно покидала его, и он не мог этому сопротивляться. Его тело начало падать, но сам лис этого уже не ощутил. Смерть настигла его.
***
Долгожданный покой. У него больше не было тела. Само его естество медленно дрейфовало в мягких и приятных водах, посреди междумирной пустоты. Здесь всё началось, и здесь всё и закончится. Как смертные, произошедшие из земли, и в эту же землю возвращающиеся, он вернулся туда, где и начался его путь. Страхи и сомнения покинули его, оставляя после себя лишь приятную тишину в душе. Ему больше не нужно было ни за что переживать, ни за кого беспокоиться. Всё стало вдруг таким несущественным – все вселенные лишь пыль, отголоски прошлого, вся их жизнь – короткое мгновенье, по сравнению с величественной вечностью. Его сознание растворялось в этой тягучей неге, оставляя лишь блаженство от отсутствия каких-либо ощущений.
Он чувствовал, как мимо него проплывают миры, человеческие судьбы, другие души, но его это не волновало. Теперь, он наконец-то сможет отдохнуть, несмотря ни на что. Он прошёл столь долгий путь, и теперь, в самом конце, он может позволить себе немного спокойствия.
Но что-то было не так. Где-то вдали, будто на горизонте, ощущалось что-то странное, что-то, что не давало полностью сконцентрироваться на вечном отдыхе. В любой другой ситуации, он даже не обратил бы на это внимания, но сейчас, лишённый каких-либо иных ощущений, этот едва различимый шёпот заполнял всё его сознание, всё его естество. Он был един с этим голосом, будто он звучал прямо у него в душе. Не в силах сопротивляться, он прислушался к словам, что раздавались откуда-то издалека, но совсем рядом, так тихо, но столь громко, что затмевали собою всё вокруг.
– Дитя моё… – услышал он. – Твоё время ещё не пришло…
Как же не пришло? Он погиб. Смерть забрала его, и всё, что ему осталось, это наслаждаться этим посмертием. Он заслужил этот отдых, не так ли? Сколько всего сделал, через сколько всего прошёл, неужели этого недостаточно, чтобы просто расслабиться?
– Проснись, дитя моё… – повторял голос. – Тебе рано сдаваться… Твой путь ещё не закончен…
В этом голосе было что-то знакомое. Что-то давно забытое, но столь родное и близкое, будто бы он носил это глубоко у себя в сердце всю свою жизнь. Он не мог вспомнить, откуда он его знал, но звучал этот голос мягко, нежно, будто глас матери, убаюкивающей своего сына. Матери…
– Проснись, Сафирот! – более настойчиво продолжил этот голос. – Тебе ещё рано отдыхать! Ещё столько всего предстоит тебе сделать! Неужели ты готов бросить всех тех, что на тебя надеются?
Это имя… Он вспомнил. На заре времён, Единая Сущность. Он, его братья и сёстры, бесконечная и пустая Бездна. Он открыл глаза.
Безмятежность мягких вод куда-то испарилась. Он не узнавал своё тело, но ощущал себя самим собой. Таким, каким он был когда-то, задолго до этого. Память бурным потоком возвращалась в его голову, напоминая, кто он такой, и ради чего всё это было. Столь долгий путь. Вечность, затем рождение, это странное тело, покрытое мехом. Проклятая кровь, друзья, семья. Всё едино, неразрывно, переплетено в одну единую паутину его поступков и решений. Каждый шаг, каждый выбор. Всё это комом перемешалось в его голове. Он знал, кто он такой, он знал, ради чего всё это было. Он помнил тех, кто полагается на него. Помнил тех, чьи судьбы зависят от его решений, чьи жизни зависят от его поступков, чьё счастье зависит от его стараний. Столько всего было сделано ради них, столько жертв было принесено, лишь бы сохранить ту тонкую связь, что была между ними. Стоил ли вечный покой того, чтобы предать все их надежды и мечты? Стоит ли бесконечное блаженство того, чтобы никогда более их не увидеть, не узнать, куда завела их судьба, какими стали их жизни после его гибели? Ответ был очевиден.
– Я услышал тебя. – ответил он в пустоту.
Он знал, что эти слова не были необходимы. Ему не нужно было говорить с Бездной. Он и сам был в Бездне, был с ней един и неразрывен. В этом месте, всё со всем связано, но ничего не существует. Это место нельзя было понять разумом, его даже нельзя было назвать местом. Бездна – древнейшее из существ, окружающая пространство между мирами. Бездна – состояние метафизической материи, оказывающейся здесь. Бездна – то, с чего всё началось, и чем всё закончится. Его создатель. Его суть. Его судьба. Но возвращаться в неё было рано.
Он помнил, кем он был. Он знал, что нужно было сделать. Он ещё вернётся сюда. Рано или поздно, он всё равно окажется здесь, как бы не старался. Но до тех пор, пока у него оставались силы, он будет сопротивляться, он будет идти дальше, чего бы ему это не стоило. И куда бы жизнь его не забросила, он всегда будет помнить, ради чего всё это было.
Он закрыл глаза. Сознание плыло, он начал терять связь с реальностью, не понимая, где находится, и что происходит вокруг него. Все чувства смешались в единый ком. Он слышал запахи, ощущал звуки, чувствовал вкус цветов. Всё перемешалось в гротескный, неописуемый клубок, запутанный и нераздельный.
Реальность вокруг начала вновь обретать очертания. Руки, ноги, голова. У него вновь было тело. Холодный пол, на котором он лежит. Мокрые доски, пропитанные его кровью. Запах этой самой крови пробирается в нос. Боль в плече, в шее и в треснувших рёбрах.
Он открыл глаза.
Мерфолк снова живёт.
Первый вдох даётся болезненно, будто у ребёнка, впервые пытающегося втянуть воздух, расправляя свои лёгкие. Онемевшее тело плохо слушалось, но он усилием воли заставил себя подвигаться. Он лежал на спине, на промокшем от крови полу своего кабинета, направляя взор в потолок. Кое-как, лис смог сесть, оглядываясь по сторонам. Тела Истребителей исчезли, оставив после себя лишь остатки крови, и несколько перьев. Всё вокруг было разгромлено, будто его в его дом вломились грабители, но он знал, кто это сделал.
Правая лапа медленно прошлась по груди, где совсем недавно зияло ранение он кинжала. Внешняя рана затянулась, позволяя ему вернуться к жизни. Но он знал, что она осталась там, где-то глубоко под кожей, глубже, чем плоть и кости. Была ранена сама его душа. И эта рана ещё долго не сможет зажить.
***
– В общем… Примерно так всё и было, – закончил свой рассказал Мерфолк.
Собравшиеся вокруг него фигуры с неподдельным шоком в глазах смотрели на него. Они выслушали историю, не перебивая, и не задавая вопросов, позволив седовласому вывалить всё, как на духу. Теперь, когда повествование закончилось, они шокировано переглядывались, даже не зная, что и сказать.
– Но, если вкратце, то я уже в норме, и могу вернуться к обычной жизни, – пожал тот плечами.
Все трое вновь обернулись на него.
– Вернуться к обычной жизни? – сдавленно спросил Вальхалла. – После того, что было?..
– Мерфолк, ты погиб! – вмешался Кай. – Ты был в Бездне, и ты говорил с ней! Это, по-твоему, ничего не значит?
– И, что немаловажно, ты согласился помочь этому ублюдку добраться до Люцифера! – вслед за ними влез Себастьян. – Ты хоть представляешь, чем всё может обернуться?!
Мерфолк окинул их всех уставшим взглядом, и тихо вздохнул, откидываясь на спинку кресла.
– Парни, парни... – тихо проговорил он. – Чего вы паритесь? Я со всем разберусь.
– Знаешь, не похоже, – заявил Вальха. – Похоже на то, что ты ввязался в передрягу, из которой будет не так просто выбраться. И мы все погрязли в этом вместе с тобой!
– Вальх… – вздохнул седовласый. – Ты мне доверяешь?
Белый вздрогнул, не ожидая такого вопроса. Потупив несколько секунд, он осторожно кивнул.
– А вы, парни? – Мерфолк окинул взглядом остальных двоих. – Вы мне доверяете?
Те переглянулись, но не стали тянуть, и всё же также кивнули.
– Вот и хорошо, – проговорил лис. – Тогда верьте мне, что я со всем разберусь. Я знаю, что делаю.
– Ты… Ведь не станешь на самом деле сдавать ему Люцифера? – осторожно уточнил Себа. – Он нам, вроде как, ещё нужен.
– Себ, я со всем разберусь, – заверил его седовласый. – У меня есть план.
– Очень надеюсь, что твой план не выйдет нам боком, – пробурчал белый лис. – Поэтому для всеобщего блага, пускай это будет хороший план.
– Ну, я надеюсь, что он хороший, – ответил Мерфолк.
– Надеешься? – поднял брови Кай. – И как же нам тебе довериться, если ты сам не уверен?
– Я скажу вам так… – вздохнул седовласый. – Я не допущу того, чтобы с вами что-то случилось. Даже если ради этого мне придётся идти на крайние меры.
В комнате повисла напряжённая тишина. Трое допрашивающих понемногу переглянулись между собой, а затем, вновь повернулись к Мерфолку.
– Ладно… – вздохнул Вальхалла. – Делай, как знаешь. И обращайся к нам, если потребуется помощь.
– Обязательно, – кивнул лис. – Однако, я вынужден сразу вас кое о чём попросить.
Присутствующие вновь украдкой переглянулись.
– О чём же? – осторожно спросил Себа.
– Поклянитесь мне, – начал седовласый. – Поклянитесь, что этот разговор не выйдет за пределы этой комнаты. Я не хочу, чтобы кто-либо во всём чёртовом Аду знал о том, что со мной произошло, и что мне предстоит сделать.
Вновь наступила та самая напряжённая тишина. Вновь эти безмолвные обсуждения одними лишь глазами. Но пару кажущихся бесконечно долгими секунд спустя, решение было принято.
– Клянёмся, – в один голос проговорили все трое.
