Паутина лжи

Спустя непродолжительное время, Мерфолк оказался рядом с Цитаделью, и направился внутрь. На проходной он показал карту, подтверждающую его право пройти, и двинулся в сторону тронного зала, предполагая встретить Люцифера там. Не успев вернуться в свой привычный вид, мелкий рыжеволосый лисёк чувствовал себя слегка некомфортно под взглядами окружающих его стражей крепости и прочего персонала. Он привык смотреть на них всех сверху вниз, возвышаясь, словно башня, над большей частью населения Ада, лишь за редкими исключениями, вроде того же сутенёра в уёбских очках. Но сейчас, он был значительно меньше ростом, и это ощущалось, мягко говоря, странно. Он никак не мог отделаться от ощущения, будто он по колена провалился в текстуру пола. Да и к тому же, с более короткими ножками, витиеватые коридоры этого замка казались ему ещё более длинными, чем обычно. Но лисофей продолжал свой путь, кутаясь в непривычный для него вязанный кардиган – единственную верхнюю одежду, что пришлась ему по размеру. Но вот, спустя время, перед ним, наконец, оказались нужные ему врата. Собравшись с мыслями, и на всякий случай приготовившись защищать себя любыми возможными аргументами, лисёк вздохнул, кивнул охранникам, открывшим ему проход, и направился внутрь. Он нередко бывал в тронном зале Цитадели, и он никогда не вызывал у лиса какого-либо дискомфорта. В конце концов, он был здесь на особом счету, и ощущал себя тут скорее как в гостях у очень близкого друга, чем как-либо ещё. То, что тронный зал был символом власти Короля Ада над всем его населением, включая так и оставшегося здесь на ПМЖ Мерфолка, его совершенно не смущало. У него, казалось бы, отродясь не было никакого внутреннего страха перед властью. То ли он изначально знал, что всё равно выберется наверх, то ли по сути своей был мятежником и отступником… Это уже было неизвестно, да и прямо сейчас не особо важно. Сам же Люцифер, как и ожидалось, восседал на своём троне со слегка скучающим видом, явно ожидая своего «гостя». Когда мелкий лисофей подошёл к нему поближе, падший, наконец, обратил на него внимание, чуть нахмуриваясь. – А ты ещё кто? – фыркнул Владыка, окидывая его взглядом. – И чего пришёл? На мордашке Мерфолка появилась лёгкая, едва заметная улыбка. Что ж, можно и немного поиграть. – Да так, не особо важно, сэр, – он легко поклонился Королю. – Можно сказать, зашёл вас проведать. – Проведать меня? – поднял бровь ангел. – С чего ты взял, что мне это нужно? – Ну, просто, вы выглядите так, словно вас что-то беспокоит, – мягко протянул рыжеволосый, легко улыбаясь. – Быть может, я смогу помочь вам с этим. – Даже если это и так, – хмыкнул Владыка. – Почему ты думаешь, что мне нужна именно твоя помощь? – Я просто умею хорошо слушать, – уркнул мелкий. – Так что же произошло, сэр? Люцифер ещё несколько секунд пристально смотрел на своего «гостя», а затем тихо вздохнул, отворачиваясь. По какой-то причине, было очень сложно смотреть на него, и сопротивляться его словам, его попыткам завязать разговор. То ли из-за этой детской наивной прямолинейности, то ли ещё из-за чего-то, но всё же, падший решил ответить. – Дело в том, дорогуша, – с ещё одним вздохом проговорил он. – Что у меня есть кое-какие проблемы с одним из моих… Помощников. – Да? Какого именно плана проблемы? – поинтересовался лисёк. – Он что-то сделал? – Ну, можно и так сказать, – выдохнул Люци. – Он меня не слушает, устраивает хаос в городе, а мне приходится с этим разбираться. – Планируете избавиться от него? – уточнил рыжеволосый. – Нет помощника – нет проблемы. – Нет, нет, ни в коем случае, – на удивление даже для самого Люцифера быстро возразил он. – Он… В какой-то мере, мне ещё нужен. – Вы привязались к нему? – улыбнулся лисёныш. – Он стал для вас важным, и вы не хотите его потерять? – Ну, в каком-то смысле, может, так оно и есть… – пробормотал ангел, смотря в сторону, но затем, вдруг нахмурился, и перевёл взгляд на собеседника. – А ты-то откуда знаешь? Кто ты такой, чёрт возьми? Рыжеволосый же легко засмеялся от такой реакции, чуть отворачиваясь, и не спуская с мордашки довольной улыбки. Люцифер нахмурился ещё сильнее, и даже немного наклонился вперёд, уже намереваясь рвануть к этому наглому существу, и призвать его к ответу, как вдруг лис сам перевёл на него взгляд и чуть склонил голову в сторону. – Ах, Люци, Люци, – проговорил он. – Я даже немного разочарован. Ну ладно, Энджел с Черри, но ты? Я думал, ты-то меня узнаешь. Ещё несколько тянущихся бесконечно мгновений Владыка со смесью удивления и непонимания всматривался в фигуру своего «гостя», но затем, его глаза резко расширились, а сам он инстинктивно чуть подался назад. – Мерфолк?!.. – прошипел он. Лисофей от этого засмеялся ещё чуть громче, даже чуть запрокидывая голову назад, но затем вновь повернулся к Королю. – Что, так сложно узнать меня без седых волос? – уркнул он. – Глаза-то не изменились, ты хоть когда-нибудь видел ещё кого-то с такими же глазами? – Мерфолк, блядь, – прорычал падший, сжимая подлокотники трона. – Ты и так мне кучу нервов выжрал, а теперь ещё сцены тут устраивать будешь? Улыбка быстренько исчезла с мордашки лиська, оставив вместо себя немного даже виноватое выражение. – Ладно, прости, – пробормотал он. – Сейчас, дай мне минуту, я верну всё назад. – Погоди… – Владыка чуть поднял руку, останавливая его. – Знаешь, что? Оставь пока так. Это может быть… Полезно. – Мм? – Мерфолк наклонил голову в сторону. – Полезно? Для чего? – К этому мы вернёмся чуть позже, – заверил его ангел, откидываясь на спинку трона. – А пока что, давай обсудим сложившуюся ситуацию. В ответ на это рыжеволосый лис легко кивнул, подходя немного ближе к своему собеседнику, обращая на него внимательный взор. Он был готов слушать и отвечать. – Итак, в первую очередь, скажи мне вот что, – Люцифер сложил руки у себя на коленях. – Ты точно замёл все следы? Валентино на тебя не выйдет? – Точно, – кивнул тот. – Вальхалла позаботился о камерах наблюдения, гильзы от пулемёта невозможно опознать, огонь уничтожил все возможные отпечатки пальцев, а машина была без номеров. – Отлично, – выдохнул Владыка. – По крайней мере, одной проблемой меньше. – Ты же знаешь, Люци, я всегда действую осторожно, – заверил его лис. – Я бы никогда не оставил реальных улик против себя. Слишком долго живу, чтобы позволять себе такие оплошности. – Ну, хоть в это я могу легко поверить, – согласился Король. – Скрываться ты умеешь, этого у тебя не отнять. Лисофей легко улыбнулся такому комплименту, но наткнулся на явно недовольный взгляд падшего, и тут же убрал эту улыбку, чуть опуская голову. – А теперь, скажи мне, чем ты, чёрт возьми, думал?! – внезапно рыкнул ангел. – Ты хоть понимаешь, что натворил?! Под его криком Мерфолк даже чуть сжался, понимая, что тот, по сути, прав. В этой ситуации, он реально накосячил, и вряд ли получится как-то из этого выкрутиться. – Я дал тебе одно единственное правило – не ввязываться в конфликты с высшими демонами, – продолжал тот. – И что же ты сделал? Уничтожил недвижимость одного из них! – Я… Люци, слушай… – осторожно начал лисёк. – Ты что, совсем идиот, что ли? – уже тише, но не менее недовольно прошипел он. – Ты знаешь, сколько проблем это создаст? Я пытаюсь поддерживать в Аду хотя бы относительный порядок, и тут появляешься ты, мой помощник, мой Приближённый, и сам же устраиваешь неконтролируемый хаос! Вот объясни мне, как я должен на это реагировать? – Я… Я не знаю… – рыжеволосый виновато опустил голову. – Прости… – Прости, блядь, – фыркнул Король. – Ты думаешь, можно вот так устроить акт вопиющего и бессмысленного разрушения, а потом просто сказать «прости»? – Ну… Попытаться стоило, – проговорил Мерфолк. – Может и стоило, но это не сработает. – хмыкнул Владыка. – Ты и сам понимаешь, я не могу оставить это просто так. Валентино уже приходил ко мне, требовал, чтобы я предпринял какие-то действия. Он знает, что это сделал ты, и не успокоится, пока это не докажет. – Ну, значит, никогда не успокоится, – пробормотал лисёк. – Потому как найти он ничего не сможет. – На этот раз – может быть, – ответил ангел. – А как на счёт остальных? Если ты и дальше продолжишь устраивать подобное, помяни моё слово, рано или поздно, ты совершишь ошибку, рано или поздно, ты недооценишь его желание поймать тебя на горячем, и тогда уже будут серьёзные последствия. – Да… Я понимаю… – тихо проговорил Мерфолк. Люцифер тихо вздохнул, вновь откидываясь на спинку трона и проводя рукой по лицу, пытаясь немного привести себя в порядок. Мелкий же продолжал просто стоять прямо перед ним, опустив голову, и чуть теребя лапками кончик своего хвоста, пытаясь унять нарастающее беспокойство. – Ффф… И что же мне с тобой делать? – тихо выдохнул светловолосый. – Я не знаю… – признался тот. – Только… Пожалуйста… – Мм? – Владыка чуть наклонил голову в сторону. – Не трогай Энджела с Черри… – осторожно попросил рыжеволосый. – Они бы не пошли на это, если бы я их не поддержал… – Пытаешься их защитить? – фыркнул Люци. – Что ж, похвально. Но за них можешь не беспокоиться, они меня совершенно не волнуют. Не будь они под твоей защитой, я бы просто сказал Валентино разбираться с ними самому. Но, поскольку, ты этого не допустишь… – То отвечать за всех буду я, – обречённо закончил фразу Мерфолк. – Я понимаю… – Хорошо, – кивнул тот. – Я рад, что ты это понимаешь. – И… Что со мной будет? – с опаской спросил лисофей, осторожно поднимая взгляд на падшего. Люцифер перевёл взгляд куда-то в сторону, словно размышляя над этим нелёгким вопросом. У него в голове было несколько вариантов того, что можно было с ним сделать такого, чтобы подобного больше не повторялось. Но трудно было выбрать что-то одно, что-то, что точно подойдёт в данной ситуации. Между делом, он вновь окинул стоящую перед ним фигуру взглядом. Сейчас Мерфолк выглядел таким крошечным, таким беззащитным, полностью в его распоряжении, готовый отвечать за свои косяки. Где-то в голове всплыла странная мысль, воспоминание об одной информации, что ангел недавно узнал. И на его лице появилась лёгкая, но хитрая ухмылка. – Знаешь, кажется я придумал, что я с тобой сделаю, – проговорил он. – И… И что же? – всё так же с опаской спросил рыжеволосый. – О, ты скоро узнаешь, – загадочно проговорил Владыка. Он поднялся на ноги со своего трона, выпрямляясь, и медленно направился к задней двери тронного зала, что позволял выйти сразу во внутренние помещения Цитадели. По пути, он легко махнул рукой, без слов давая «приговорённому» приказ следовать за ним. Дважды повторять не пришлось, и мелкий лисёк, легко вздрогнув, послушно стал следовать за Люцифером. Они поднялись по длинным и запутанным коридорам и нескольким лестницам наверх, вскоре, оказавшись перед дверью королевской спальни. В этот момент Мерфолк уже начал немного нервничать. Что же тот задумал? Почему они именно здесь? Но спросить не решился, всё равно вскоре сам всё узнает. Сам же падший аккуратно открыл дверь, пропустил рыжеволосого вперёд себя, и запер за ними обоими дверь. Когда они оказались в его покоях, Люцифер едва слышно вздохнул, подошёл к своей просторной кровати, и аккуратно присел на неё, примерно посередине длинной стороны. Лисёк вздрогнул. Он начинал догадываться, к чему всё это идёт. – Мерфолк… – выдохнул ангел. – Ты ведь понимаешь, что ты очень важен для меня? Я не хочу этого делать, но ты должен понять, что я это делаю ради твоего же блага. От этих слов мелкий задрожал ещё сильнее. – Л-Люци… – пробормотал он. – А м-может не надо?.. Я б-больше так не буду, честно!.. – Я знаю, малыш, – тихо проговорил светловолосый. – Но ты и сам знаешь, что это необходимо. Ты лучше меня знаешь, как это работает. У Мерфолка начинали понемногу дрожать лапки, а хвост нервно метался, от чего приходилось его даже немного придерживать. Да, он знал. Он понимал, что как только за ними закрылась дверь, судьба его была решена, и избежать этого уже не получится. И всё равно, где-то глубоко внутри него всё ещё трепыхалась надежда, что он сможет срулить, как-то выкрутиться, или что-то в этом духе. Конечно, чисто физически, он мог бы попросту сбежать, сил на это должно хватить. Но они оба знали, что он никогда бы так не поступил. Слишком многим пришлось бы пожертвовать. Оно того не стоит. – Д-да… З-знаю… – обречённо пробормотал лисёк, опуская голову. – Вот и хорошо, малыш, – уже мягче обратился к нему Люци. – А теперь, будь хорошим мальчиком, и прими это, как полагается. Для начала, раздевайся. – П-полностью?.. – даже без особой надежды спросил тот. – Да, малыш, полностью, – кивнул падший. Рыжеволосый обречённо проскулил, но всё же, не посмел сопротивляться. Его дрожащие лапки начали медленно стаскивать одежду – первым на пол упал тот самый вязаный кардиган, оставляя под собой лёгкую лазурную рубашку. Заплетающимся пальчикам было трудно справиться с пуговицами, потому это заняло мучительно много времени, но всё же, спустя время, рубашка тоже оказалась снята. Вслед за этим, он, наконец, взялся за свои штаны, кое-как расстёгивая ремень, затем застёжку и молнию, и позволил им упасть вниз, осторожно перешагивая через них. Люцифер же в это время ненавязчиво, но внимательно наблюдал за этим лисиком. Про себя ангел отметил, что если раньше Мерфолк выглядел, мягко говоря, впечатляюще, то теперь от него и вовсе было невозможно оторвать глаз – лёгкие, плавные, почти женственные изгибы молодого, лисьего тела, бархатный, блестящий в окружающем свете и яркий, не выцветший за тысячелетия жизни мех, тонкие, хрупкие и элегантные лапки и ножки, слегка подрагивающий от волнения пушистый хвост, ещё не поседевшие, но всё равно длинные и даже на вид невероятно мягкие рыжие волосы, белоснежная шесть на нижней челюсти, груди, животике, и внутренней части бёдер. И вся эта картина дополнялась чуть скрытыми от наблюдения надвинутыми на лицо волосами и неудобным положением опущенной головы, но всё равно хорошо различимыми бездонными, невероятно прекрасными, будто даже слегка сияющими изумрудными глазами с аккуратными щёлочками зрачков. Лис был прав, это было огромным упущением их не узнать – даже у всех остальных представителей лисьей расы, немало из которых уже успел повстречать Адский Владыка, были совершенно другие, не столь выдающиеся глаза. Как будто конкретно этот мелкий был по праву рождения отмечен каким-то даром свыше, и учитывая то, что падший знал о нём, это бы его и не удивило. Между тем, Люцифер поймал себя на мысли, что его взгляд опускается неприлично низко, пытаясь разглядеть прикрытое просунутым между ногами пушистым лисьим хвостом место. Конечно, в таком положении, ни о каком возбуждении речи быть не могло, быть может поэтому, лис и пытался прикрыться. Однако, сам ангел не мог сказать того же про себя. Слегка напряжённо сглотнув, он помотал головой, пытаясь отвлечься от этих мыслей. Ему становилось тесно в собственных штанах, и что самое главное, нельзя было позволить Мерфолку об этом узнать. Посему, немного обернувшись назад, Люцифер подтянул к себе одну из подушек, укладывая её к себе на колени и легко похлопывая по ней рукой. – Кхм… Иди сюда, малыш, – как можно более спокойным и сдержанным голосом проговорил он. Провинившийся лисёк дёргано кивнул, и стал медленно подходить к Владыке, который, в свою очередь, всеми силами пытался скрыть, насколько же его возбуждает видеть своего любовника в таком виде. Он даже не мог точно сказать, что именно его так зацепило – новое, молодое и свежее тело, выглядящее на порядок притягательнее обычного, даже несмотря на то, что и до этого считал самого лиса едва ли не образцом совершенства, то ли дело было в положении, в котором оба находились – было столь непривычно видеть Мерфолка в таком состоянии, виноватого, послушного, подчиняющегося своей судьбе. Вскоре, весь недолгий, но кажущийся бесконечным путь от места, где он стоял, до Люцифера на кровати оказался проделан, и мелкий лисофей очень осторожно, всё ещё подрагивая от самой этой ситуации, и от ожидания того, что последует за этим, забрался на кровать рядом с падшим, осторожно укладываясь животиком на подставленную поверх его коленей подушку. Так уж сложилась, что эта поза была ему очень хорошо знакома. Ангел про себя отметил, что тот явно был крайне опытным в подобных вещах – без каких-либо указаний и подсказок, он сразу же подвинулся так, чтобы наказуемое место оказалось поднято как можно выше, для удобства, а хвост сразу же оказался высоко задранным, открывая лёгкий доступ к его лисьей попке. Сам едва заметно вздрогнув от всего происходящего, Люцифер аккуратно положил руку на попу своего малыша, принимаясь легко поглаживать. – Ты же знаешь, что я делаю это потому, что люблю тебя, не так ли? – мягко проговорил он. – Это всё ради твоего же блага, малыш. – Д-да, п-понимаю… – пробормотал лисёк, едва заметно вздрагивая от прикосновений, но не отстраняясь. Падший тихо вздохнул, аккуратно сжимая одну из покрытых крайне мягким мехом булочек и чуть оттягивая её в сторону. – Я хочу, чтобы ты хорошо запомнил этот урок, дорогуша, – прошептал он. – Поэтому, придётся потерпеть, будет больно. Но ты и сам знаешь, что тебе это пойдёт на пользу. В ответ на это Мерфолк лишь легко кивнул, сжимая лапки на покрывале. На его мордашке выступал лёгкий румянец, смущение перемешивалось со страхом. Прямо сейчас, он ощущал себя соответствующе – как маленький, непослушный лисёнок, совершивший что-то плохое, который вот-вот будет за это строго наказан. Но где-то внутри, ещё глубже, чем страх и смущение, поднялось что-то другое, что-то отдалённо тёплое и приятное. Почему-то, он снова почувствовал себя маленьким, словно в детстве, когда примерно так все его косяки и заканчивались. Он бы никогда не признал этого вслух, но иногда, он скучал по тем временам, когда вне зависимости от того, насколько ужасными будут его действия или ошибки, худшее, на что можно было рассчитывать, это вот такое болезненное наказание. Теперь, когда он стал старше, у действий появились реальные и долгосрочные последствия, его поступки порою меняют жизни людей, а иногда – целых стран и миров. И потому иногда у него проскакивала эта шальная мысль – вернуться в детство, когда, хоть и болезненной, но не настолько уж ужасной поркой решались все его проблемы. И именно потому, сейчас, лёжа на коленях у своего любовника, с высоко поднятой попкой и задранным хвостом, он ощущал внутри это приятное тепло откуда-то из прошлого, и ему становилось немного легче. – Что ж… Ты готов? – тихо спросил у него Люцифер. Лисёк лишь легко кивнул. Падший тихо вздохнул, собираясь с мыслями, и поднял руку вверх. Шлёп! Первый удар заставил Мерфолка вздрогнуть, скорее от неожиданности, боли он почти не почувствовал из-за страха и волнения. За ним тут же последовал ещё один. Теперь боль уже ощущалась вполне отчётливо, и этого уже хватило, чтобы понять – легко это не будет, потому как бил Люцифер сильно. Когда его порола мама, не всегда даже крепкая щётка для волос была способна вызывать столь сильные болевые ощущения. Лисёнок сжал зубки, покрепче схватился лапками за покрывало, и приготовился терпеть. Удары, между тем, продолжали ложиться на его попку, эхом разлетаясь по пустой комнате, и волнами боли расплываясь по его телу. Люцифер не спешил, медленно и методично он наносил крепкие шлепки то по левой, то по правой стороне попы, замечая, как из-под белой шерсти начинает проглядываться лёгкий розоватый цвет. Ещё несколько ударов, и Мерфолк не сдерживается, пропуская сквозь зубы сдавленный скулёж. Они ещё только начали, впереди ещё очень долгий путь, нужно держаться. Вторая рука ангела аккуратно ложится ему на голову, начиная легко перебирать шелковистые волосы, от чего становится немного легче, но лишь на мгновенье, пока очередной шлепок его неумолимой рукой опускается на наказуемое место. С каждой секундой всё сложнее и сложнее сдерживаться, лисёнок всё чаще тихонько скулит от жгучей боли на его стремительно начинающей краснеть попке. А порка всё продолжается и продолжается. Интервал между ударами начинает становиться меньше, а сами удары, к ужасу Мерфолка, становились всё сильнее, а соответственно, всё более болезненными. Боль от них разливается по всему телу, наполняя каждую клеточку его естества. Держаться больше нету сил, и вот он впервые громко вскрикивает, чуть ли не вскакивая с подушки. – Ну тихо, тихо, малыш, – мягко шепчет ему Люцифер, продолжая одной рукой нежно гладить по волосам, а второй – осыпать наказуемое место шлепками. – Я знаю, что тебе больно, но нужно терпеть. Ты был плохим мальчиком, и ты заслужил это наказание. Мы ещё далеки от завершения, поэтому крепись, впереди ещё очень и очень много. Его слова, на удивление, успокаивают. Несмотря на прямое указание того, что наказание будет длиться ещё немало времени, и лисёнку придётся вытерпеть ещё немало боли, это, в какой-то мере, было приятно. Он чувствовал, с какой нежностью он произносил эти слова. Чувствовалось, что ему не всё равно. Он и правда жалеет своего малыша, ему и правда жаль, что приходится прибегать к таким мерам, но это и правда необходимо. Мерфолк знал, что поступил плохо, вмешавшись в эти разборки, и был готов терпеть всё, что захочет дать ему его Владыка. Любую боль, лишь бы заслужить его прощение. Наказание же не останавливалось ни на секунду. Падший сменил тактику, на этот раз, нанося по несколько ударов подряд в одно и то же место. От этого, боль от следующих шлепков накладывалась на боль от предыдущих, что заставляло лисика аж немного подпрыгивать, регулярно вскрикивая и уже не прекращая скулить. Попка становилась всё краснее и краснее, и они оба знали, что даже со столь могущественной регенерацией, когда они закончат, ещё как минимум пару суток непослушному мальчику будет, мягко говоря, неприятно на неё садиться. И вот, наступил тот самый момент, который всегда достигается при подобной практике. Тот переломный момент, когда уже больше невозможно сдерживаться. Мерфолк старался до последнего оттягивать это, но теперь, сил терпеть больше не было, и Люцифер слышит первые всхлипы, одновременно с тем, как по мордашке лисёнка начинают стекать первые, но далеко не последние за сегодня слёзы. Ангелу становится всё сложнее и сложнее морально, он не особо хочет продолжать, не хочет видеть его слёз, слышать криков, видеть, как ему больно. Но он знает, что должен. Он должен закончить это, чтобы урок запомнился на как можно более длительное время. Удары становятся медленнее, но сильнее. Каждый следующий шлепок подобен болезненному взрыву где-то там, внизу, что заставляет Мерфолка кричать уже почти во весь голос. Слёзы уже плотными потоками текут из его глаз, заливая собой покрывало под ним, но Люцифера покрывало волнует в последнюю очередь. Он всё сильнее замедляется, вкладывая всё больше силы в каждый следующий удар по мягкой лисьей попке, что по цвету уже напоминала флаг одной несуществующей ныне страны. Падшему даже пришлось переместить вторую руку с головы лисёнка на его спину, чтобы придерживать его, дабы он не свалился, настолько сильно он вздрагивал от каждого воспитательного воздействия. Последняя минута тянулась, казалось бы, бесконечно. Весь мир для лисика перестал существовать, был лишь он, его собственный крик в ушах, и эта жгучая, почти что адская боль, что новыми и новыми вспышками ощущается на его многострадальной попке. Самих ударов было уже мало, но сокрушительная сила каждого из них заставляла слёзы со всё большей скоростью течь из изумрудных глаз, почти сорванный голос – кричать ещё сильнее, а ослабевшее и придавленное к подушке тело – биться в тщетных попытках высвободиться, избежать этих страданий. И вот, похоже, последний удар, прямо в середину попы, задевая обе булочки, настолько мощный, что всё тело Мерфолка выгнулось струной, прикрытые от боли глаза широко распахнулись, и из них, казалось бы, полетели искры. Мгновенье спустя, тело лисёнка обессиленно падает, не в состоянии больше пошевелиться самостоятельно. Он продолжает громко плакать, утыкаясь мордашкой в промокшее насквозь покрывало, и вздрагивать, когда мягкая, но строгая рука Люцифера едва касаясь поглаживает отлупленное место. Несколько минут они так и сидели в относительной тишине – лисофей продолжал проливать слёзы, пытаясь прийти в себя, а ангел молчал, лишь продолжая поглаживать того. Но спустя время, Люци осторожно запустил руки под грудь и ноги своего малыша, аккуратно перекладывая его с подушки на середину кровати, позволяя улечься поудобнее. Мерфолк сразу же подтащил себе вторую подушку из тех, что лежали у изголовья, и уткнулся в неё лицом, пытаясь унять плач. Сам же Владыка поднялся на ноги, и куда-то скрылся из спальни, лисёнок даже не заметил, как и куда он ушёл. Его попка пылала адским огнём, это оказалось намного более болезненным, чем он припоминал. Несколько минут, он просто лежал на кровати, собираясь с мыслями, и пытаясь совладать со всеми ощущениями. Вскоре, он всё-таки смог кое-как успокоиться, и даже чуть повернулся, пытаясь осмотреть повреждения. Но вот, дверь спальни хлопнула, и рыжеволосый инстинктивно повернул голову на источник звука, смотря, кто же там пришёл. Конечно же, это вернулся Люцифер, который до этого куда-то отходил, однако… Всё тело лисёнка пронизало ужасом, когда он увидел, что Владыка держал у себя в руках достаточно страшно выглядящую деревянную щётку для ванны, и легко постукивал по левой руке её плоской обратной стороной. – Ч-что?!.. – со страхом пробормотал Мерфолк, чуть отодвигаясь назад. – Э-это ещё н-не в-всё?!.. – Нет, малыш, – вздохнул падший. – Нужно закрепить этот урок. Я хочу, чтобы ты очень надолго запомнил эти ощущения, и вспоминал их каждый раз, когда захочешь сотворить нечто подобное. И ты и сам знаешь, что заслужил это – обычной порки рукой, какой бы сильной она не была, тебе явно недостаточно. – Н-но!.. – дрожа пробормотал лисёк. – П-пожалуйста, н-не надо!.. Я в-всё п-понял!.. Я б-больше н-не б-буду!.. – Малыш. – выдохнул Люци. – Надо. Либо ты сейчас послушно принимаешь положенные тебе десять ударов, либо они превратятся в тридцать. Так что это будет? Рыжеволосый заметно вздрогнул от такой перспективы, чуть отворачиваясь. Спустя несколько секунд размышлений, он опустил голову пониже, едва сдерживаясь от новых слёз. – Л-ладно… – очень тихо проговорил он. – Д-десять т-так д-десять… – Вот и хорошо, – кивнул ангел, подходя ближе к кровати. – Тогда, будь хорошим мальчиком, ложись на спинку, и поднимай ножки вверх. Мерфолк громко заскулил от такого приказа, но деваться было некуда. Осторожно перекатившись на спину, и прошипел что-то от того, что пришлось лечь на саднящую попу, он аккуратно поднял ножки вверх, выгибаясь и выставляя напоказ, по всей видимости, ещё недостаточно наказанное место. Люцифер подошёл ещё ближе, залез на кровать одним коленом, и обхватил ноги лисёнка свободной рукой, дабы не дать ему их опустить. Другой же рукой, он поднёс щётку для ванны поближе, и стал легко поглаживать холодным деревом по горячей и красной попке. – Не самая твоя любимая поза, да? – заметил тот. – Если я правильно помню, в ней боль ощущается сильнее всего. – Д-да… – слабым голосом подтвердил лисофей. – Что ж… Тогда, не будем задерживаться, – выдохнул Владыка. Рыжеволосый сжался, хватаясь лапками за покрывало, и резко зажмурился, ожидая первого удара. Хлоп! Всё его тело словно прошибает молнией, слёзы сами по себе вновь начинают литься из глаз, а его крики вновь заполняют собой всё пространство комнаты. Ещё один удар, такая же яркая вспышка боли. Всё тело дёргается, терпеть это нет никаких сил. Краем глаза лисёк замечает, что Люцифер замахивается на полную, от чего удары получаются не просто сильными – сокрушительными. Такое ощущение, что на его попе уже не осталось живого места, но это только начало. Ещё два удара, и лисёнок чувствует, как его маленькие коготки начинают впиваться уже не в покрывало, а напрямую в матрас кровати. Голос уже начинал его подводить, понемногу сбиваясь на хрип, глаза болели от обилия текущей из них влаги. Снова два удара, по левой и по правой булочкам – слухи не лгут, это действительно самая болезненная поза для порки. Из-за расположения ног, к попе приливает кровь, что делает её куда более чувствительной, а изогнутое положение лишь увеличивает этот эффект. Седьмой и восьмой удары ложатся на его истерзанное тело. Он больше не ощущает боли. Боль становится всем его естеством, единственным, что он чувствует, единственным, что определяет его существования. Больше ничего не имеет ни очертаний, ни материальной природы – лишь разливающаяся по телу боль. Девятый удар, предпоследний, приходится ровно в середину попы. Кричать больше нету сил, голос был сорван, тело ослабло, и уже не может сопротивляться. Мерфолк уже не в том состоянии, чтобы как-либо реагировать. Он полностью подчиняется своей судьбе, не в силах что-либо противопоставить. И, наконец, последний, десятый удар, в то же место, ровно в середину. Последняя, как он надеялся, вспышка боли проносится по всей его нервной системе, оставляя после себя обожжённые нервы, и Люцифер, наконец, отпускает его ноги, сразу же помогая перевернуться на живот. Лисёнок облегчённо разваливается на кровати, просто утыкаясь в неё лицом. Он больше не кричит, не дёргается, не скулит, просто тихо плачет. Падший около полуминуты наблюдает за ним, а затем аккуратно поднимает с кровати, подтягивает к себе, так, чтобы почти сияющая алым цветом попа ничего не касалась, и крепко прижимает его к себе, позволяя уткнуться себе в плечо. Последним усилием, Мерфолк кое-как обхватывает любовника лапками за шею, утыкаясь в его тело, и продолжая проливать слёзы, позволяя вместе с ними уйти всем негативным ощущением. – Вот так, вот так, малыш… – шепчет ему Люци. – С этим мы закончили, больше я тебя бить не буду… Лисофей даже толком не может разобрать слов. Он слышит лишь голос, его интонацию, его мелодичность и проникновенность, и понемногу приходит в себя. Возвращаются краски и цвета, возвращается материальный мир, возвращается адекватность восприятия окружения. Слёзы ещё продолжают легко скатываться по его личику, но их становится всё меньше и меньше. Совсем скоро, они заканчиваются, и он просто прижимается к своему любимому, наслаждаясь этим моментом близости. – Мне очень жаль, малыш, что мне приходится тебя наказывать… – прошептал ангел. – Но ты и сам знаешь, по-другому никак… – Да… Знаю… – тихо отвечает ему лисёнок. – С-спасибо… Он даже не знал толком, за что благодарит Люцифера. То ли за эти слова, то ли само наказание, то ли за то, что он был рядом всё это время… Сложно сказать, но оно вырвалось само собой. А тот и не стал уточнять, потому лис больше и не акцентировал на этом внимание. Однако, его напрягло кое-что другое. Теперь, уже придя в себя, и восстановив возможность воспринимать окружающий мир, он заметил кое-что, чего не замечал до этого. Один странный, но хорошо знакомый ему запах. Похоже, Владыка принёс с собой ещё кое-что, и Мерфолку это совершенно не нравилось… – Поэтому… Я надеюсь, ты понимаешь, что кое-какое дополнительное наказание тоже пойдёт тебе на пользу, – внезапно произнёс ангел. Лисёнок вздрогнул от этих слов, но уже даже не пытался сопротивляться. Он понял, что ничего из этого не выйдет, к тому же… По правде говоря, это всё равно было далеко не худшим наказанием, что он когда-либо получал. – Ч-что ещё?.. – осторожно спросил он. – Я бы тебя попросил встать, и пойти в угол, – объяснил Люцифер. – На колени, лапки за голову. – Х-хорошо… – пробормотал лисёк. Не собираясь перечить своему Владыке, он очень осторожно отодвинулся от него, слез с кровати, на нетвёрдых, дрожащих ногах подошёл к словно специально освобождённому углу с мягким ковриком, опустился на нём на коленки, утыкаясь мордашкой в пересечение стен, и заложил лапки за голову. Он уже по привычке широко расставлял ноги, чуть выгибаясь вперёд и задирая хвостик – когда тебя ставили в такое положение после порки, всяк мимо проходящий должен был хорошо видеть результат твоего наказания. Однако, Мерфолк отлично знал, что стоять в углу – это ещё не всё. И он был прав. Спустя пару секунд, он почувствовал, как к нему сзади подходит фигура его любовника, и аккуратно опускается на одно колено. Тот самый запах стал ещё сильнее, и сомневаться в том, что будет дальше, не приходилось. Лисёнок послушно наклонился ещё чуть сильнее вперёд, выставляя попку. Через пару мгновений, он почувствовал прикосновение чего-то прохладного к своему подхвостью, а затем, это что-то, явно немаленьких размеров, начало постепенно погружаться внутрь, раздвигая его мышцы. А спустя ещё пару мгновений, до того, как объект был полностью введён, лис почувствовал неслабое жжение по всей области соприкосновения. Чёртов имбирь. Это было одним из его самых ненавистных способов наказания – вырезанная из свежего корня имбиря пробка, вставленная под хвост. Если сами ощущения чего-то немалого в попе Мерфолк ещё мог оценить, то с имбирём была одна маленькая, но важная загвоздка – его масло, выделяемое очищенной от кожуры сердцевиной, вызывало достаточно сильное, даже болезненное жжение. Лисёнок не сдержался и громко заскулил, ощущая, как инструмент наказания всё продолжает входить в него. Наконец, тот был полностью введён, оставляя снаружи лишь перемычку для того, чтобы не войти полностью, и занял соответствующее своей форме положение. Жгучие ощущения в попке становились всё сильнее, заставляя лисофея всё громче скулить и вздрагивать, а Люцифер, выпрямившись, чуть отошёл назад. – Вот так. Знаю, жжётся, но это часть твоего наказания, малыш, – проговорил он. – Мне нужно немного отойти, хорошо? Я вернусь где-то через пятнадцать минут, а ты пока стой тут, и терпи. Мерфолк в ответ на это лишь дёргано кивнул. Пятнадцать минут – достаточно много, но не самое худшее, что он получал. – И ещё, даже не смей трогать свою задницу, пока меня нет, ясно? – пригрозил ангел. – Если узнаю, что ты не послушался, а я узнаю, то вернусь с ремнём. Понял меня, малыш? Ещё один кивок. Уж чего-чего, только ремня ему ещё не хватало. И да, Люцифер был прав – он точно узнает, так что пытаться смухлевать было бы себе дороже. – Всё, малыш, я пошёл, жди меня, – почти уркнул падший. Он напоследок легко погладил лисёнка по волосам, и покинул спальню, оставляя его наедине со своими мыслями, с саднящей, ярко-алой задницей, и с обжигающем его подхвостье имбирём. У Мерфолка было немного времени подумать о своём поведении. И это время ему явно было очень и очень нужно, потому как, он всё никак не мог решить – он хочет больше никогда в жизни не совершать чего-то подобного, или сразу же после выхода из Цитадели снова что-то взорвать?