***
Всё внезапно прекращается. Вокруг снова лишь тьма, и больше ничего нет. Могло показаться, что это всё, конец, и больше ничего не будет, но… Внезапно, он что-то почувствовал. Какое-то очень странное, и очень неприятное чувство. Оно пришло на смену этой приятной лёгкости, заполняя собой всё его сознание, практически силой выдавливая ту всепоглощающую тьму. Ох, это чувство… Он знал, что это такое. У него снова было тело. Плоть, кровь и кости, ограничивающие его дух, приковывающие его к этому жалкому материальному миру. После этой недолгой, но казавшейся бесконечной, лёгкости, к этому нужно будет снова привыкнуть. Но то, что эти ощущения вернулись, могло значить лишь одно. Он открыл глаза. Его окружала приятная полутьма, означавшая отсутствие каких-либо источников искусственного освещения, и лишь сквозь слегка приоткрытые занавески в помещение пробивался алый свет неизменной пентаграммы, зависшей высоко в небе. Мерфолк несколько раз моргнул, скорее по привычке, и попытался сосредоточиться на всём остальном, что его окружало. Первым, что бросалось в глаза, было то, что это помещение он не узнавал – это не была его комната, это не было ни одно из известных ему помещений Отеля или Цитадели, да и в его доме такой комнаты, вроде бы, не было. Белые, скучные стены, какая-то дишманская тумбочка рядом с кроватью, на которой прямо сейчас ничего не было, странный шкаф с несколькими дверцами, который он вот в упор не узнавал, и… И тут его сердце пропустило удар, вполне себе буквально, что мгновенно отразилось на кардиомониторе, который как раз сейчас привлёк внимание лиса. Какого чёрта?.. Он что… В больнице?! Дальнейшее изучение подтвердило его опасения – он был ни на какой не кровати, а на больничной койке, а тело его было облачено ни во что иное, как в больничную робу. Вот теперь ему становилось по-настоящему страшно – какого чёрта он тут делает? Почему он в больнице? Что случилось? Но найти ответ ни на один из этих вопросов он не успел – за дверью его, как оказалось, палаты, раздались шаги, тяжёлые и медленные, и до боли знакомые. Седовласый тяжело вздохнул, уже предчувствуя эту встречу, которая, скорее всего, опять закончится длиннющей, занудной лекцией о том, что пить в таких количествах – опасно для здоровья, что нельзя смешивать алкоголь с опиатами, и всё в таком духе. Но и эту мысль закончить он не успел, потому как входная дверь скрипнула, и в её проёме оказался хорошо знакомый лису красный дракон. Вот только… Он отреагировал совсем не так, как ожидал Мерфолк. Вместо того, чтобы спокойно войти со строгим видом, и почти с порога начать его отчитывать, Флемел попросту застыл на пороге, судя по выражению лица, не веря собственным глазам, и не знал, что делать. На морде самого седовласого появилось вопросительное выражение, которое, по всей видимости, слегка окстило доктора, и он, всё ещё с таким же выражением глубокого шока, таки вошёл в палату. – Мерфолк?.. – спросил он слабым, хрипловатым голосом. – Ты… Проснулся? – Ну конечно я проснулся, – хмыкнул лис так, будто говорил очевидную вещь. – Не вечность же мне здесь валяться. Вот теперь вопросительное выражение появилось уже на лице его врача, из-за чего лёгкое волнение начало подниматься откуда-то из глубины тёмной души этого лисофея. Однако, он загнал их поглубже, списав всё на то, что Флемел по какой-то причине никак не может привыкнуть к тому, что этот придурок становится на ноги намного быстрее, чем ему подобные. – И вообще, что случилось? – задал он интересующий его вопрос. – Я что-то не могу до конца вспомнить, чем занимался до того, как очутиться здесь. Дракон тихо вздохнул, отворачиваясь в сторону, и медленно подходя ближе к койке, попутно бросая взгляд на кардиомонитор, убеждаясь, что его показания находятся в норме. Ещё бы им не быть! – Мерфолк… – вновь тихо подал он голос. – В первую очередь, тебе нужно успокоиться. – В смысле? – фыркнул лисёк, чуть склоняя голову в сторону. – Да я спокоен как удав, это ты тут ведёшь себя так, будто небо упало! Врач ничего на это не ответил, и седовласый расценил это как согласие с тем, что его эмоциональное состояние является удовлетворительным. Решив не тратить больше времени на валяние в койке, он попытался подняться на ноги. Однако, мгновенно оказавшийся рядом с ним дракон не позволил этого сделать, аккуратно надавив лапой на плечо и уложив обратно. – Тебе нельзя пока вставать, – уже привычным слегка недовольным тоном проговорил он. – Я должен убедиться, что с тобой всё в порядке. – Да в смысле? – вновь фыркнул Мерфолк. – А почему со мной должно быть что-то не в порядке? Флемел вновь ничего не ответил, и лис продолжил давить. – И вообще, почему ты не говоришь мне, почему я тут? – продолжал он наступление. – Что такого должно было произойти, чтобы Я оказался на больничной койке? И в этот раз доктор опять лишь тяжело вздохнул, ничего не ответив. По его выражению лица было понятно – он подбирает слова, чтобы сообщить о происходящем как можно аккуратнее. Но лиса это нервировало лишь сильнее, потому что, как известно, у него был пунктик на информацию, а тут её пытаются у него так нагло отобрать! – Мерфолк… – наконец снова заговорил дракон. – Послушай… В первую очередь, тебе нужно успокоиться. – Да, ты это уже говорил, – нетерпеливо перебил его старик. – Говори уже, что случилось. Тот лишь вновь вздохнул. – Ну… – он отвернулся в сторону, явно собираясь с мыслями, а затем снова перевёл взгляд на своего пациента. – Что последнее ты помнишь? Мерфолка такой вопрос слегка застал врасплох, и он на пару секунд замолчал, возвращаясь к своей памяти. – Эм… – протянул он. – Я помню, как был в Цитадели, как говорил с Люцифером… – начал перечислять он. – Помню, как мы кинули через писюн его брата, и всё такое… А дальше уже ничего не помню. – Я… – Флемел вновь задумался, в очередной раз отворачиваясь. – Я не знаю, как я должен тебе это сказать… И тут лис почувствовал, как уже зародившееся внутри него волнение вновь подняло голову, и начало пробираться наружу из тех глубин мозга, куда он его загнал. – Сказать мне… что? – максимально осторожно уточнил он. Дракон в очередной раз вздохнул. На этот раз, он не произнёс ни слова. Он просто смотрел на этого лиса, что лежал перед ним на больничной койке, смотрел таким печальным взглядом, будто вынужден на его глазах зверски убить всю его семью. Несколько долгих, мучительных секунд продолжалась эта немая сцена, вызывая всё больше и больше волнения в старом параноике. И тут, наконец, до него дошёл столь очевидный, но слишком простой факт, чтобы заметить его сразу – Флемел смотрел не на него. Не ему в глаза, не на его морду. А куда-то совсем слегка ниже, где находилась его шея, подбородок, и… Сердце лиса пропустило ещё один удар. Тело начало цепенеть от ужаса, ведь он уже догадывался, чего именно ему стоит ожидать. Но всё же, он машинально поднёс правую лапу к своему подбородку, лишь затем, чтобы нащупать что-то мягкое, шелковистое, длинное… Борода. Её не было в последний раз, и расти она начинает лишь если её долго не приводить в порядок, а это значило… – Флемел… – внезапно севшим и сухим голосом спросил лис. – Сколько… Сколько я уже здесь?.. Дракон отвернулся в сторону, не в силах смотреть своему пациенту, и, чего уж там, другу, в глаза. Ещё несколько мгновений он молчал, пока тело старика медленно, но верно сковывал всепоглощающий ужас. И вот, наконец, он подаёт голос, а слова его звучат словно приговор. – Восемь месяцев… – едва слышно проговорил он. В палате наступила полная, почти что мёртвая тишина. Мерфолк медленно повернул голову прямо, но взгляд его был направлен куда-то в никуда. Он не был в состоянии вот так просто справиться с такой новостью, не мог просто принять её и жить дальше. Где-то внутри, лис чувствовал, как адреналин в его крови начинает зашкаливать, а пульс повышался, рискуя и вовсе загнать его и без того не слишком приспособленное к нагрузкам сердце. Флемел же ничего не говорил. Он прекрасно понимал, насколько трудно сейчас его другу, и что ему нужно какое-то время, чтобы всё это переварить. – Восемь месяцев… – едва слышно, себе под нос, прошептал лисофей спустя какое-то время. – Нет… Не может быть… Это какой-то бред… – Мне жаль, но… – тихо проговорил дракон. – Но так и есть, увы. По правде говоря, мы уже начали бояться, что ты и вовсе не проснёшься. Это было прямое попадание. Ещё мгновенье назад пялящийся в пространство лис мгновенно «ожил», переводя взгляд на своего врача. – В каком смысле? – спросил он. – Что вообще произошло? – Ну… Если ты так жаждешь подробностей… – вздохнул дракон, отходя в сторону и начиная что-то там колдовать над шкафчиком с, судя по всему, медикаментами. – Обширная потеря крови привела к тому, что в твоём мозгу наступила острая нехватка кислорода, и нервные клетки начали погибать. Любого другого на твоём месте это бы уже прикончило, но ты – живучая паскуда, и потому вместо этого впал в кому, пока твой «дар», – он выделил это слово достаточно пренебрежительно, хотя чувствовалось, что он ему благодарен, – медленно восстанавливал твоё тело до состояния, когда ты сможешь прийти в себя. Мерфолк внимательно слушал его, понемногу сопоставляя то, что он услышал, с тем, что он сам знает и помнит. И достаточно скоро у него возникло явное противоречие. – Погоди-погоди, – слегка нервно начал он. – Какая ещё потеря крови? Откуда вдруг?! Он не имел больше желания валяться на койке. Перекатившись в другую от дракона сторону, он резко вскочил на ноги, впрочем, тот и не стал его останавливать – было видно, что, во-первых, толку от этого и так не будет, и во-вторых, тот был уже явно в состоянии стоять и ходить. – Откуда у меня могла быть кровопотеря? – продолжил лис свою тираду. – Я же был в Цитадели, в полной безопасности, мы же победили! – Мерфолк… – тихо вздохнул Флемел, вновь поворачиваясь к нему. – Ты должен понимать, что во время комы, мозг имеет привычку пытаться хоть чем-то заполнить пустоту, и поэтому иногда возникает… – Не надо читать мне лекции по медицине! – гаркнул седовласый. – И без тебя её знаю! Отвечай, откуда взялась кровопотеря, если я… И тут он осёкся. До него только сейчас дошёл смысл сказанных врачом слов. «Имеет привычку пытаться хоть чем-то заполнить пустоту». И да, он действительно видел этот странный сон с перечислением его недавних воспоминаний, но… Сердце в очередной раз пропустило удар, когда ему в голову ударило ужасающее осознание. Воспоминаний ли? – Как… – его голос снова сел. – Как я попал сюда?.. Когда?.. Очередной вздох его доктора не предвещал ничего хорошего. Мерфолк уже сейчас догадывался, что часть из его воспоминаний оказались лишь коматозным сном, но он и подумать не мог, что… – После ранения, – наконец заговорил Флемел. – Которое ты сам же и заказал у Вальхаллы и его шайки придурков. Реальность вокруг рухнула, оставляя за место себя лишь звенящее ощущение безысходности. То ранение… Оно, по ощущениям, было несколько недель назад… После него было столько всего… Сражение с истребителями, Михаил, угрозы, хитроумный план, и… – Погоди… – прохрипел старик. До него лишь сейчас начала доходить вся суть, всё осознание того, насколько критичным откровением это было. – Если… Если меня не было восемь месяцев… – пробормотал он. Та ночь во время зачистки. Папка с документами и подписью «Дело Энджела Даста», что была руками Себастьяна передана в Цитадель. Неужели этого тоже не происходило?.. – Тогда… Тогда где сейчас Энджел?.. – уже почти срывающимся голосом спросил лис, наконец найдя в себе силы посмотреть дракону в лицо. – Лис… – тихо вздохнул тот. – Мне кажется, ты сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно воспринимать… – ОТВЕЧАЙ. – почти сорвавшимся голосом перебил его Мерфолк, настолько громко, что в окнах задрожали стёкла. Даже этот дракон, повидавший за свою жизнь некоторое дерьмо, содрогнулся от этого крика. А хуже всего то, что он вызывал не страх, не ужас, а лишь… Сочувствие. Потому как это был не гнев, не ненависть… Это был крик отчаяния. И в данной ситуации, выбора уже не оставалось. – Энджел… Мёртв. – едва слышно проговорил доктор. До этого Мерфолку казалось, что его мир рухнул в тот момент, когда он узнал, сколько отсутствовал. Ошибка. Это произошло сейчас. Со столь длительным отсутствием ещё можно было смириться – Энджи был крепким малым, и несмотря ни на что, должен был дождаться лиса. По крайней мере, он так думал. Смерть же… Смерть меняет всё. Это был провал, полный и безвозвратный. Не в силах держать себя в руках, лис отошёл в сторону, опираясь дрожащими лапами на какой-то стол, на который до этого не обратил внимания. Его душа трещала по швам, а из глаз сами собой начали катиться слёзы. Энджел… Он ведь обещал ему помочь… Должен был защищать его… И это он потащил его за собой на ту встречу, где должен был получить ранение, и после этого… Он вот так его бросил… Это было невыносимо. Ужасающее осознание огнём прожигало его изнутри, не давая собраться с мыслями, в голове всё путалось, наваливаясь друг на друга. Но всё же… Один вопрос он смог выцепить из этого хаоса. – Как?.. Никаких пояснений не требовалось – Флемел и без них понял, что именно имел в виду его друг. Спустя ещё один тяжёлый вздох, он начал свою историю. – Ты… Идеально спланировал ту встречу, – заговорил он, давая понять, что детали ему уже известны. – Даже совершенно точно отметил, куда должна была войти пуля, чтобы вызвать нужный тебе эффект. Но ты совершил ту самую ошибку, от которой вечно предостерегаешь всех остальных – ты судил по себе. Ты ожидал, что тот стрелок, как его там звали, сможет совершить такой выстрел. – тот остановился на мгновенье, набирая побольше воздуха и собираясь с мыслями. – Но он не смог. Пуля повредила сердце, вызвав массированное кровотечение, до прибытия скорой немощи ты уже был в коматозном состоянии, и скончался бы, не будь ты вроде как бессмертным. Лис на всё это смог лишь кивнуть. Его разрывали противоречивые мысли, ненависть к себе за эту ошибку, ненависть ко всем остальным, кто мог или не мог быть к этому причастным, и всепоглощающая горечь от того, что он подвёл своего Энджи. – После того, как ты оказался здесь, Энджел всё никак не хотел от тебя отходить. – продолжил Флемел. – Первые пару суток он сидел здесь безвылазно, потом начал понемногу отходить, чтобы хотя бы привести себя в порядок. Полагаю, он уже начал догадываться, что ты придёшь в себя нескоро, если вовсе придёшь. Но он до последнего оставался с тобой, и верил, что ты вернёшься и защитишь его… – ещё один едва слышный вздох. – Это и сыграло с ним роковую шутку. Люди Валентино пронюхали, что он часто ошивается здесь, и в один раз, когда он куда-то отходил, взяли его. Уж что они с ним делали после, я не знаю, и знать не хочу, но подозреваю, что это было не слишком приятно. «Не слишком приятно»... Мерфолку хотелось удавиться от одной мысли о том, что это могло значить. Уж слишком хорошо он знал вкусы и предпочтения этого ублюдка… – И, в конечном итоге, пришло время Зачистки, – история, меж тем, продолжалась. – Энджел, судя по всему, не выдержав всего происходящего, в эту ночь просто распахнул двери студии для Истребителей, обрекая на гибель себя, и всех, кто был внутри. Ну… – дракон запнулся. – Почти всех. Седовласый медленно повернул к нему голову. Он не произнёс ни слова, но в его глазах и без того достаточно явно читался один единственный вопрос: «Почти?» – Валентино удалось уцелеть. – резюмировал доктор. – Он оказался живучей паскудой, и смог отбиться от Истребителей. Правда… Не особо надолго. Вопросительный взгляд старика явно требовал продолжения, несмотря на то, что каждый новый факт этой истории отрывал ещё один кусок от его и без того травмированной души. – После всех этих событий, Вальхалла впал в бешенство. Он обвинил во всём сутенёра, и… В общем, отправился по его душу. – продолжал повествование Флемел. – Всё прошло… Не слишком гладко. Они понесли тяжёлые потери, но… Вальхалле всё же удалось добраться до своей цели. – И… И что в итоге?.. – едва выдавил из себя лисофей. – Что Вальха?.. Дракон тяжело вздохнул. – В тюрьме. – коротко заключил он. Одним своим видом Мерфолк потребовал у него объяснений. В конце концов, Джейсон бы ни за что не отправил его в темницу, они ведь были… – Это не было решение Джейсона. – уточнил врач, будто прочтя мысли своего друга. – Он как раз был против этого. Он попытался освободить Вальхаллу из-под стражи, но был пойман на этом. Люциферу это не понравилось. Он готов прощать подобные выходки тебе, но им – нет. В конечном итоге, бывший глава Синтерпола присоединился к другому белому в тюремной камере. – Твою ж мать… – только и смог проговорить лис. Он вновь отвернулся в сторону. Одна маленькая ошибка… И сколько жизней было разрушено… Учитывая всё, что он уже услышал, он уже попросту боялся спрашивать, что случилось со всеми остальными – с Чарли, Черри, Себой… Ему и тех историй было достаточно. Достаточно, чтобы понять, что жить в таком мире он не сможет. В проклятом мире, который он сам и сотворил. – Я… Мне нужно прогуляться… – пробормотал Мерфолк, направляясь к двери. – Ладно, только не покидай больницу, – сказал ему вслед дракон. Старик лишь едва заметно кивнул, и вышел в коридор. Он даже не особо видел, куда идёт, он просто шёл, полностью поглощённый своими весьма нерадужными мыслями. Сколько боли он всем причинил своей промашкой… Он не имел ни малейшего понятия, как с таким можно жить. Да он, собственно, и не планировал. Спустя какое-то время скитаний, он понял, что каким-то образом очутился на крыше больницы. Он даже не заметил, как поднялся наверх, как отпер дверь, которая, вероятнее всего, до этого была заперта, и как подошёл к краю, пустым взглядом взирая вниз, на город, на снующих по своим делам демонов, которым было совершенно плевать на то, сколько всего он разрушил. У каждого из них была своя жизнь. Была, потому что её этот лис ещё не успел отнять. Мерфолк даже не заметил, как в его пальцах оказалась подожжённая сигарета. Он даже не понял, откуда он её взял – может где-то в больничной робе завалялась пачка, или он умудрился захватить с собой свою сумку – уже было плевать. Медленно, но верно, наблюдая за тем, как тлеет и сокращается сигарета, он чувствовал, как вместе с ней испаряются любые остатки его желания оставаться в этом мире. Тяжело вздохнув, он неторопливо повернулся спиной к краю, закрывая глаза, и в последний раз затягиваясь почти потухшей сигаретой. Табачный дым обжигал его лёгкие, но он этого уже не чувствовал. Медленно выдохнув последнее облако серого яда, лисофей отбросил окурок в сторону. Сейчас, или никогда. Здесь, в этом мире, ему нет места. Он не собирается приносить ещё больше боли и страданий. Ему будет лучше вернуться в тот мир, где он всех спас, и спасёт ещё не один раз, где он может, хоть и мимолётно, но всё же ощутить прикосновение неуловимого счастья. Пол уходит у него из-под ног, и он чувствует, как падает назад, разрывая собой прохладный ночной воздух, стремительно приближаясь к жёсткой, непрощающей таких ошибок земле.***
Следующим, что он почувствовал, была боль. Его голова раскалывалась на части, так, будто её, словно арбуз, разбили кувалдой. Примерно так и должно ощущаться, когда ты разбиваешься об асфальт, не так ли? Но если так, то почему он ещё… Жив? И тут приходит осознание. Эта боль – другая. Это боль не от удара об твёрдый предмет. Она исходит откуда-то изнутри, оттуда, где находится мозг, и его погибающие от токсичных веществ нервные клетки. Он обычно ощущает подобное во время… Похмелья? Мерфолк резко открывает глаза. Яркий свет люстры слепит его, вызывая весьма болезненное жжение, но ему было плевать. Он силой заставляет своё задубевшее тело подняться, сразу же судорожно оглядываясь по сторонам. Нет, это была уже не больничная палата. Обстановка была совсем другая, это помещение было огромным, ярко освещённым, и, кажется, лис его узнавал… Неужели он?.. Опустив взгляд ниже, он сдавленно выдохнул. Никакой больничной робы на нём не было, лишь его привычные крепкие штаны и стальные сапоги. Один из них был надет не до конца – судя по всему, его пытались снять. Но прямо сейчас это было неважно, потому как седовласый, наконец, узнал этот пол. Теперь, когда чувства в полной мере вернулись к нему, он с долей облегчения понял – он находится в холле Счастливого Отеля, по какой-то причине, на полу. Но не успел он продолжить эту линию размышлений, как за его спиной раздался до боли знакомый, столь желанный сейчас голос. – Что, уже проснулся, алкаш? – весело и задорно проговорил мягкий, но звонкий голос. Не веря собственным ушам, Мерфолк одним рывком подскочил на ноги, даже забив на сапог, и развернулся. И он увидел… Его. Одетый в лёгкий домашний халат, слегка не по размеру, и с какой-то кружкой в одной из рук, перед ним стоял Энджел, слегка нахально улыбаясь, словно ничего и не произошло. Уже не отдавая себе отчёта о том, что творит, седовласый сорвался с места, в мгновенье ока пересёк расстояние между ними, и заключил парнишку в столь крепкие объятья, что тот лишь сдавленно выдохнул, и послышался тихий хруст костей. – Энджел!.. – внезапно прорезавшимся голосом почти кричал лис. – Ох, Энджел, ты жив!.. Слава яйцам, ты жив!.. Паучок же, мягко говоря, охуел от такой реакции, и сразу же рефлекторно попытался отодвинуться от лиса, чисто из-за силы захвата, но это было нереально. Старик держал крепко, а ткань халата в районе плеча начала становиться подозрительно мокрой. – Ох, Энджи, малыш… – продолжал голосить Мерфолк. – Тебе себе не представляешь, как я рад тебя видеть!.. – Да какого… Какого хера?! – вспылил паучок, наконец умудрившись выскользнуть из хватки растрогавшегося лисофея. – Да, я жив! А схуяли мне не быть живым? Седовласый, наконец, кое-как смог совладать со своими эмоциями, глубоко вдохнул, унимая выступившие слёзы, и выпрямился, отходя на пол шага назад. – Да пошёл ты, – фыркнул он. – Ты себе не представляешь, какая хуйня мне только что приснилась! Энджи в ответ на это лишь тихо засмеялся. – Пфф, пить надо было меньше, дурешь, – со смешком прыснул он. – Ум… Пить? – чуть наклонил голову в сторону лис. – Мы… Пили? – Ооо, – протянул парнишка, чуть отворачиваясь. – Видимо, ужрался ты конкретно, раз даже этого не помнишь. Мерфолк лишь закатил глаза, тоже отворачиваясь. – Так, вот только не надо сейчас глумиться, – пробурчал он. – Я ещё не до конца в себя пришёл. Энджел перевёл на него взгляд, и вновь улыбнулся, но теперь уже легко и понимающе. – Ладно, ладно, не кипишуй, – мягко проговорил он, подходя ближе и легко проводя своими нежными пальчиками по морде седовласого. – Больше не буду. – Спасибо, – выдохнул старик, совсем слегка, будто не желая этого показывать, прижавшись к руке парнишки. – И что… Сильно я ужрался? Вроде бы ещё в штанах, так что не может же всё быть так плохо? В ответ на это Энджи лишь снова легко засмеялся. – Ох, поверь, ты удивишься, – заверил он. Не позволяя лису вновь ответить, он отошёл, присел на диванчик, отставляя в сторону кружку, из которой давно всё пролилось, и похлопал по сидению рядом с собой. – История будет долгой, так что присаживайся, – скомандовал он. Сам не до конца понимая, почему именно, Мерфолк повиновался, аккуратно присев на диван рядом с розовым паучком, обращая на него заинтересованный взор. Энджел же в это время устроился поудобнее, и начал говорить. – Итак, слушай…