***
Лиза знала на что шла. Джинн предупредила, что им нужна поддержка. Варка забрал с собой большую часть войск, оставив в городе пару дюжин опытных рыцарей и новобранцев. Ужасная неосмотрительность. — Я не могу взять с собой всех, город в наше отсутствие станет особенно уязвим. — долгий сдержанных выдох смирения. — Кэйя останется, он единственный в крайнем случае сможет выстроить достойную стратегию обороны. Она разворачивает перед Лизой карту Мондштата и прилежащих к нему земель, на ней сплошь подписи, стрелки, наименования. Пальцами очерчивает местность предстоящей битвы, обозначая территорию основных действий. — Там всегда большое скопление монстров, но по докладам последних патрулей стало слишком много активности. Также было замечено несколько магов бездны и серьезных скоплений хилличурлов в одном месте. — Это может стать проблемой в будущем, верно? — Лиза склоняется ближе, локтями опираясь на стол, рассматривая местность. — Где маги бездны, там всегда неприятности. — Именно, я буду собирать отряд для зачистки территории. Лиза уже знает, что будет дальше. Она уже знает, что скажет да. — Я видела, как ты сражаешься, — Джинн мнётся, ей собственная просьба претит. — Я прошу тебя пойти со мной. Ты, конечно, не должна… Она прерывает Гуннхильдр на середине: — Я пойду, Джинн. Я присоединюсь к отряду. Я пойду за тобой.***
Их окружают. Берут количеством и медленно стискивают кольцом, постепенно лишая возможности отхода. Люди беспокойно оглядываются на магистра, ожидая указаний. Проблема в том, что при таком соотношении сил им мало, что поможет. Они выберутся, но потери будут слишком большими для такой вылазки. Джинн смертельно устала, руки, держащие меч, сводит от напряжения и вложенной силы. Её элементарная энергия на пределе, а количество врагов не уменьшается. В голове адреналиновый туман вперемешку с болью мешает думать рационально. Она держится плечом к плечу с Лизой, чьи пальцы подрагивают от усилия с которым она держит натиск. — Прости меня… — В её голосе едва различимый страх перебивает оттенок поражения. — Это был мой выбор, Джинн. — Минчи горько улыбается, качая головой. — Ты не в чём не виновата. Никто не виноват, просто жизнь по определению жестока к неразумным, слепым, как котята, людям, что стремятся защитить самое дорогое. — Я не хотела этого для тебя… Они глаза в глаза о сожалениях и упущенных возможностях. Почти вечная, знакомая сквозь года тоска в глубине зрачка отражается. Если бы только у них было больше времени, но история не терпит сослагательного наклонения. Поэтому Лиза решается. Пальцами проводит по чужой коже, кровь и грязь собирая на кончиках, уверенным движением тянет Джинн на себя, отрезая все пути отступления. Две замершие на поле битвы фигуры. Карикатура Для Лизы вселенная на секунды-минуты-часы схлопывается, чтобы затем дать рождение сверхновой, когда Джинн приглашающе раскрывает губы, прижимает к себе ближе, руками оплетая тело. Их поцелуй сплошь горечь с солью остается на языке, в нём выстраданная нежность борется с отчаянием. Тепло чужого тела, смазанное касание губ, руки нетерпеливо в волосах — глупое, запоздало постучавшее в дверь счастье. Разрывая поцелуй, Лиза кладёт ладонь на чужую щёку, вверх-вниз поглаживая скулу большим пальцем. В ней что-то со звоном разбиваясь становится целым, правильным. Она смотрит на притихшую Джинн, что глаз не открывает, держит её в своих руках по-прежнему фарфоровой статуэткой, даже после всего увиденного сегодня. — Всё будет хорошо. — Произносит ласковым шёпотом на грани слышимости. Напоследок Лиза быстро целует её в лоб, прежде чем отойти. Джинн усилием разжимает одеревеневшие пальцы, отпуская и резким выдохом возвращая себя в реальность. Её эмоции сломанная градация от ужаса до счастья, мешанина из убийств и ласковых прикосновений. Чувство потери бьет обухом по голове, стоит лишь выпустить Лизу из объятий. Следом острое чувство дежавю мерзкой колючей тревогой сворачивается где-то за рёбрами. Словно такое уже было… — Ты потрясающая, Джинн Она неверяще смотрит на Лизу, чьи глаза загораются неоновым пурпуром, набирая силу, сверкают квинтэссенцией электро. — Ты выживешь. Не утверждение. Истина. Минчи — твердость движений и решимость во взгляде — выписывает в воздухе руну защиты, наполняет её магией и касанием развеивает по ветру. Воздух, пронзённый её силой, искрится мелкими всполохами. Лиза мягко улыбается Джинн, прежде чем отвернуться. В последний раз. На ходу шевелит пальцами собирая остатки сил, глаз бога на шее трещит мелкими разрядами, выпуская оставшуюся элементальную энергию. Родная магия еще теплится где-то под кожей, согревая изнутри. Лиза концентрируется на этом ощущении, заглушая боль. Раскат грома бьет по перепонкам вторя её намерениям. Минчи чувствует как кровь — предвестник истощения, предвестник… — стекая вниз, очерчивает контур губ. Знакомая дрожь в пальцах и молнии в переплетении рун. Лиза зажигает фонарь, обрушивая небо монстрам на головы. Она продолжает накладывать чары, периодически против воли, выцепляя среди толпы пятно светлых волос. Лиза останавливается на Джинн глазами всего на секунду. Арбалетный болт впивается в живот. Разрывая мышцы и внутренности. Всё резко замолкает, только грохот собственного пульса остаётся на фоне. Ослабевшие ноги больше не держат, реальность съезжает в бок, окрашиваясь красным. Мир по краям с каждой секундой всё сильнее теряет свою чёткость. Колени, грузно соприкоснувшись с землей, саднят пульсацией, отдаваясь в костях. Лиза безвольно заваливается набок, не в силах прекратить происходящее. Жизнь сужается до конечной точки зеленой травы и меркнет унося с собой и кровь и боль. Лиза не всесильна. И, к сожалению, смертна.***
— Смотри на меня! Всё будет хорошо… я обещаю! Это её покой? Немота в теле, боль распустившимся цветком по кровотоку. Раны, ссадины, кровоподтеки. Запёкшаяся кровь плотной коркой неприятно стягивает кожу. — Лиза, нет… Звездами предначертанный по линиям жизни? Свернуть астральную проекцию, задумчиво по созвездиям пересмотрев решение небес, брови к переносице, изящным движением пальцев поправить шляпу «Мисс Минчи, вас ждёт интересная жизнь, но… — Не смей умирать у меня на руках! Так ли выглядит её блаженное посмертие? Алиса бы обязательно посмеялась, если бы сама не захлебнулась кровью, проткнутая насквозь. «Дурная, мы ведьмы, нет для нас ничего после» и улыбка на лице, да счастье искрами в голосе. Лиза помнит, как неверяще опустились её глаза, как пальцами она пыталась спрятать, скрыть след от меча. Сделать вид, что этого не было, вернуться на секунду до. — Лиза, пожалуйста только не… Покой?