***
Такемичи заметил фигуру Майки. — Майки? Разве ты закончил собрание? — Кен-чин закончит. Такемучи! У меня к тебе просьба: верни Баджи. Он иногда сам не ведает, что творит, — на лице парня отсутствовала его привычная улыбка.***
Придя домой, голубоглазый упал на кровать и просто смотрел в потолок. Итак, всё снова повторилось за исключением пары деталей. Он снова в отряде Мицуи и ему надо вернуть Кейске. А ещё Казутора! Что делать с ним? Как помочь? Все размышления прервал звонок. Этот рингтон он узнает всегда, ведь это отец. — Ото-сан, я так рад! — парень немного улыбнулся. День заканчивался на неприятной ноте, но этот звонок уже поднимал ему настроение. — Таке, как у тебя дела? Как школа и друзья? — голос мужчины был ужасно уставшим, но он обещал себе, что позвонит своему ребёнку сегодня. — Хорошо. Э-э… Мы с Хиной-чан недавно ходили гулять в Харадзюку. Да и с остальными ребятами по мелочи. Ну, впрочем, ничего особенного. — Это хорошо. Таке, скажи, что-то случилось? У тебя печальный и обеспокоенный голос. Школьник не знал, как сказать родителю о своих переживаниях. Он не мог открыть ему всю правду, но и смолчать тоже не вариант. — Ото-сан, у-у нас в класс перевёлся парень, и… нам сказали, что у него есть, ну, психологическая проблема. Насколько я знаю, он причинил вред своему знакомому ненамеренно. И-и он винит в этом другого. Я хочу ему помочь, но не знаю как. — Таке, вряд ли ты сможешь ему помочь. Его должны водить к психологу, чтобы он общался с ним. — Но хоть чем-то можно помочь, правда? — надежда немного угасала. — Дать ему понять, что он не хотел этого делать. Это было случайностью. И как-то донести до него мысль, что в этом нет виноватых. Это просто одна большая случайность, — Рэидзи не очень хотел, чтобы его сын общался с каким-то психически нездоровым парнем, но сейчас он ничего не мог сделать. — Спасибо, ото-сан, — младший Ханагаки улыбнулся с возрождающейся надеждой. Отец с сыном говорили ещё где-то час или два. В итоге Такемичи лёг спать в смешанных чувствах. С одной стороны, ему дали совет и у него есть надежда, а с другой, вдруг ничего не выйдет?***
На следующий день после уроков Такемичи с ребятами собрался для обсуждения банд, хотя это формальность. Он помнит это всё и ждёт, когда придёт Казутора. Через некоторое время дверь в класс открылась, и можно было увидеть молодого парня с необычной причёской и тату тигра. Макото немного агрессивно отреагировал на незнакомца. — Спасибо, ребята, за разговор. Я дальше сам. Ты же хотел поговорить, Казутора? Давай выйдем на улицу, — голубоглазый решил не давать возможность ребятам или Ханемии что-то сказать. Он аккуратно подтолкнул старшего в коридор и закрыл дверь в класс, где остались друзья. Ханемия немного растерялся от такой прыти, ведь учитывая информацию, которую он знает, этот мальчишка должен его сейчас бояться, а не идти так спокойно рядом. И он как будто знал, что тот придёт, и был готов. — Тебя редко можно увидеть, Ханемия, — Мичи немного улыбнулся, надеясь, что тактика спокойного голоса и лёгкого разговора поможет сейчас немного подтолкнуть Казутору подумать о ситуации, которая случилась тогда с Шиничиро Сано. — Просто Казутора. Я был в исправительной школе, — парень говорил это с лёгкой улыбкой, как будто это что-то обычное. — О, наверное, это неправильно спрашивать, но ты же вряд ли кому-то вред причинил? Ну, вряд ли специально? — Э? — парень с тату тигра даже немного притормозил и хотел было сформулировать свой ответ, но они уже дошли до логова. — Просто интересно. Ребёнок намеренно не причинит вред другому, если на это нет веских причин. Значит, наверное, случайность. Кхе… тут все пропахло дымом, — последняя фраза звучала очень тихо и блондин боролся с желанием прикрыть нос. Глаза заметили Баджи, который жестоко избивал Чифую. Когда он закончил своё дело и стал вести разговор с Ханмой, Ханагаки присел рядом с Мацуно и заглянул ему в лицо. Ему было больно видеть своего лучшего друга и соулмейта, который всегда был с ним, таким побитым и чувствовать его боль. Глаза заполнились слезами. Чифую удивлялся, как он ещё находится в сознании. Он еле-еле приоткрыл один глаз и увидел, что над ним кто-то склонился. Ему показалось, что он видит ангела с самыми красивыми глазами на свете, которые сейчас блестели от слёз. — Хэ! Ханагаки, подошёл, — «Бог Смерти» рассматривал этого пацаненка, который тогда был с Дракеном и остальными членами Тосвы. Мичи пришлось оставить соулмейта, чтобы предстать как свидетель. Он смотрел на своих других соулмейтов и затылком чувствовал третьего. Это было до смешного абсурдно и страшно. Он думал о своём, пока отвечал то, что уже говорил когда-то. Когда этот допрос закончился, он подошёл к Чифую, аккуратно посадил его на спину и, подняв, пошёл к выходу. Но он решил кое-что сделать, поэтому открыл связь с Казуторой и Баджи, чтобы они почувствовали импульс от присутствия соулмейта. План сработал, и они тоже шли к выходу. Посторонних не было рядом. — Вы — трусы. Вы боитесь реальности и того разговора, который может произойти. Друзья и родные даны для поддержки, и с ними нужно говорить, а не бежать от них, — он не смотрел на этих двоих, а просто пошёл дальше, не оглядываясь. «И я совершил такую же ошибку. Я трус, который не может поговорить. Нет. Я был трусом. Сейчас я другой». Парни хотели что-то сказать наглецу, но в горле у обоих застрял ком. Они не могли вымолвить и слова, просто наблюдая, как уходит юноша с избитым парнем на спине.