Плохим девочкам везёт в любви

      — Есть идеи, как ее отыскать? — Ран облокачивается на барную стойку, лениво теребя кончик косы.       На часах, висящих за стойкой, в укромном уголке, чтобы посетители не видели времени — восемь утра. Сонный бармен, вызванный в такую рань, вяло протирает столы, изображая энтузиазм перед работодателями. Хорошенькая официантка в короткой юбке исподтишка пялится на Рана, думая, что он не замечает липкого взгляда, в котором читается мало интереса к нему — и много к тому, что он может дать.       Риндо мысленно сочувствует ей — у нее вроде сложности дома. Только бы не решилась подойти, идиотка — с тех пор как братья стали владельцами ночного клуба, ресторана и сети изакая, количество вот таких вот девочек, желающих урвать кусочек от сладкого пирога, увеличилось втрое.       И настолько же возросла агрессия Рана.       — Есть одна.       — Камеры видеонаблюдения, — понимающе кивает Ран. — Я тоже сразу об этом подумал. Но...       — Но Харуми лучше не знать, — заканчивает Риндо. — Да, я сам свяжусь с Какуче.       — Почему не с Коко? — уточняет старший, преодолевая желание свести лопатки вместе — настойчивый чужой взгляд уже раздражает.       — Потому что Коко чрезмерно любопытен. Придется объяснять, что и как, — Риндо тоскливо смотрит на чашку кофе перед собой. — Почему тут такой дрянной кофе?       — Потому что это не твоя «Гинза», а паб, куда люди приходят выпить. Ты максимально вспыльчивый в последнее время, Риндо. Побереги свои эмоции для встречи с соулмейтом.       Младший Хайтани только криво усмехается.       Не так он представлял себе знакомство с истинной. На протяжении долгих двух лет молча глотал завистливые вздохи — за брата он искренне рад; но хотелось того же.       Риндо обещал себе, что не будет вести себя как Ран. Постарается быть мягким и вежливым — хотя бы первое время. Он надеялся, что они с соулмейтом смогут найти общий язык.       А она сбежала от него. Умчалась со всех ног, словно Риндо был прокаженным.       Он прикусывает кончик ручки, оставляет на документе размашистую подпись рядом с витиеватыми закорючками Рана; засовывает в карман и брезгливо отодвигает чашку. Надо обсудить этот вопрос с барменом — как посетители до сих пор не отравились такой дрянью?..       Девочка-официантка со смазливой мордашкой трется возле брата, делая вид, что усердно трудится. Переставляет стулья — на миллиметр; при этом нагибается так, что видно нижнее белье. Красное.       Интересный выбор, однако. Знала, что они сегодня приедут?       Когда она начинает заигрывать с Раном, предлагая ему то кофе, то чего-нибудь «покрепче», наигранно хлопая ресницами, Риндо разбирает смех. Он собирается уйти, но решает досмотреть «шоу».       Ран улыбается девочке — вежливо-гадко, снисходительно смотрит сверху вниз.       Когда она тянется к пуговице на воротнике, томно шепча «давайте поправлю» – на Ране какая-то вычурная кофта с узорами и цветами, вопреки всему смотрящаяся дорого, впрочем, стоит она наверняка еще больше; брат перехватывает ее кисть легким жестом — выворачивает сразу, не переставая тянуть губы в улыбке. Риндо машинально оценивает угол — больно, но не смертельно; бармен старательно делает вид, что ничего не замечает.       — Откуда ты такая смелая, а? — у Рана голос приторно-сахарный.       Девочка кривит губы, стараясь не закричать, смотрит обиженно из-под густо накрашенных ресниц.       — Еще раз протянешь свои ручонки куда не надо — я тебе их оторву.       Брезгливо отпускает чужую кисть, доставая платок из нагрудного кармана — боже, какой снобизм, — думает Риндо, ничуть не удивляясь. Это с Харуми Ран становится мягким, как мусс — за два года он научился быть к людям немного терпимее.       Но и быть собой Ран не перестал.       — Идем уже, — Риндо отдает распоряжение насчет кофе, нетерпеливо притоптывает ногой.       — Так жаждешь поскорее узнать, кто твой соулмейт? — ехидно спрашивает брат.       — Скорее, почему она сбежала, — мрачно отвечает Риндо.       Реакция истинной, честно говоря, неожиданная. И неприятная.       Он бросает взгляд в мутное зеркало на входе — отражение устало пялится в ответ из-под нахмуренных бровей: темная водолазка с горлом, черный пиджак, такого же цвета брюки. Слишком много черного — под стать его внутреннему мироощущению.       — Нет смысла гадать. Найдем — узнаешь.       Брат выходит первым, толкая тяжелую дверь.       — Ты куда сейчас?       — Домой. Отвезу Харуми в университет, потом — в клуб.       — Встреча?       — На вечер запланирована, — Ран достает ключи от машины. — Приедет новый поставщик. Коко просил проконтролировать.       Риндо еле заметно кивает, ежась от промозглого ветра. Погода с утра паршивая — небо серое, воздух — влажный и холодный.       Освобождение от «Свастики Канто» далось им нелегко. Полностью, конечно, расстаться с криминальным миром не получилось — да и Хайтани, собственно, не особо на это надеялись. И не особо хотели. Отстраниться — да, но вывести из крови жажду быть лучшими невозможно.       Благодаря Миве и старой дружбе с Коко удалось обойтись минимальными потерями: Юруи теперь подчинялся не только им, но и Манджиро Сано; в придачу Хайтани предоставляли свой клуб «Свастике Канто» для проведения возможных переговоров и сделок. Мелкие группировки, которые также контролировала «Свастика Канто», осуществляли сбыт через них — разумеется, процент шел в обе стороны.       Все же репутация Хайтани сыграла им на руку — их никто не трогал; более того, Майки и его подчиненные им доверяли.       — Ты к Какуче?       — Да, — в голосе Риндо — непривычная нерешительность.       — Лицо веселее сделай, — Ран хлопает его по плечу. — Найдем мы твою беглянку. В этом городе ей от нас не скрыться.