***
Чуть меньше суток ушло на то, чтобы Тёмный Лорд смог полностью восстановить своё физическое состояние. Колдомедики провели диагностику, в итоге шокировав своими выводами: Волдеморт получил множественные переломы и разрывы внутренних органов. Очевидно, что подобные увечья для могущественного волшебника — всего-навсего пара несчастных ссадин, но Тёмный Лорд был серьёзно зол, а после гнев сменил нешуточный интерес. Каким-то, блять, волшебным образом грязнокровка Грейнджер уложила его на лопатки. Разнесла в пух и прах, при этом ничуть не среагировав на пущенный в её кучерявую башку Круциатус. Как это возможно? Я несколько дней задавался этим вопросом, не смыкая глаз штудировал старинные фолианты и свитки о древней магии, поднимал старые архивы Министерства. Пришлось напрячь Люциуса, отчего мой любящий отец был, мягко говоря, не в восторге. Что в итоге? Ни одной зацепки, ни единого намёка на разгадку. — Я хочу знать, что это было, — Тёмный Лорд восседает на возвышающемся троне, что Люциус любезно разместил в трапезной Мэнора, — ты нашёл что-то, Драко? Какое совпадение, меня не меньше интересует ответ на этот вопрос, но я, блять, не имею ни малейшего понятия, что это было. Её вмиг почерневшие глаза, в которых отражались блики от вспышек проклятий, слишком ясно всплывают в моей памяти. Чернеющие вены на её болезненно бледном лице, тёмная материя, что она с лёгкостью концентрировала в руках, а после яростно бросала в пожирателей, раскидывая их, словно кегли в маггловском боулинге, даже не имея при себе палочки. Как раз плюнуть. Щелчок пальцев, и половина штаба разгромлена. — Ещё нет, — инстинктивно сжимаю ладони в кулаки, готовясь к всплеску гнева Волдеморта, что без сомнений вот-вот обрушится на мою голову, — я как раз занимаюсь этим вопросом. Мне нужно время. — Ты Генерал моей армии. У тебя есть все необходимые ресурсы, Драко! Ищи лучше! — Его рёв звонко отражается от стен, наполняя громким эхом просторную комнату. Ещё несколько децибел, и итальянское стекло окон треснет. — Подобная магия не возникает из ниоткуда, вам ли об этом не знать? — моя необдуманная дерзость звучит как упрёк и Волдеморт отвечает мне рыком сквозь стиснутые клыки, сжимая в руке бузинную палочку. Это предупреждение. — Есть всего два варианта: либо грязнокровка давно изучает тёмную магию, что маловероятно, либо, — я пожимаю плечами, — её кто-то проклял. Он заинтересованно потирает подбородок, хмуря белёсые брови. Поднимается с трона, опираясь на трость. — Продолжай. Я прочищаю горло, перед тем как закончить мысль, и коротко киваю моему Лорду. — Я знаю девчонку с одиннадцати лет. Она всегда была раздражающе правильной занудой, стремящейся к знаниям. И я готов дать голову на отсечение, что она ни за что бы не связала себя с тёмной магией. Волдеморт застывает на месте, медленно поворачивая голову в мою сторону; он щурит глаза, и вокруг них собираются мелкие морщины. — Видишь ли, Драко, — Тёмный Лорд многозначно вздыхает. Так, будто в его голове родилась очередная, безумная идея, и он вот-вот выдаст что-то крайне важное, отчего я внимательно вслушиваюсь в каждое слово, — мой новый, совершенный источник силы дарует мне бессмертие, — я киваю, и Волдеморт продолжает свой монолог, — но, к сожалению, он не способен вселить в меня столь неукротимую мощь. Разве я не достоин овладеть такой магией? Блять, кажется, попахивает очередным заданием, над которым придётся изрядно попотеть. Я знаю, чего он хочет. Вижу это в его сверкающих, залитых кровью глазах. — Найди её и приведи ко мне, — он хрустит шеей и несколько раз постукивает тростью об мраморный пол. — Сейчас не лучшее время, Великий Лорд. — Я сказал, приведи её ко мне, Генерал! — Вскрикнув, Волдеморт мгновенно подходит ко мне, обвивая пальцами моё раненое плечо, — любой ценой, Драко. Мне нужна эта девчонка. — Хреново выглядишь, — оборачиваюсь на скрип двери, потирая опухшие от недосыпа веки, — выпей это. Тебе нужно иногда спать, Драко. Пэнси выглядит не на шутку обеспокоенной моим состоянием, что бессмысленно, ведь отсутствие сна — последнее, что меня волнует. Есть проблемы куда серьёзнее. Например, я могу лишиться не только должности, но и, например, руки. Или головы, чего мелочиться? Тёмный Лорд с бескрайней любовью относиться к показательным казням и пыткам. Знаю, поскольку сам зачастую играю роль палача. — Я в норме, — отодвигаю в сторону поставленное на мой письменный стол зелье, возвращая взгляд к строкам очередного фолианта, — тебе удалость узнать что-то? Она обречено выдыхает, качая головой. — Ладно, не важно, — переверчиваю страницу, — не отвлекайся от работы, я справлюсь. — Драко, — Паркинсон отодвигает стул и садится напротив меня, ища мой взгляд, — послушай меня хотя бы раз в жизни. Пожалуйста, отдохни. — Я два дня провёл на больничной койке, этого времени вполне достаточно. — Поверить не могу, что оправдываюсь перед подчинённой, но Пэнс больше, чем просто штатный зельевар. После смерти Нарциссы Пэнси стала моей семьей. Она вечно беспокоится, таскает мне свои новейшие разработки зелий, напоминает, что неплохо бы поесть и, в конце концов, просто отвлечься. Но отвлекаться нельзя, нет. Кто угодно может выделить пару-тройку минут для плевков в потолок, но только не я. Слишком много надежд и планов Тёмный Лорд возлагает на мои плечи, и подводить его — не лучшая идея. — Что это? — после недолгой паузы опускаю усталый взгляд на стеклянный пузырёк, наполовину наполненный полупрозрачной жидкостью. Брюнетка самодовольно ухмыляется, наверняка гордясь своим очередным детищем. — Усовершенствованное «зелье сна без сновидений», только вот сны никуда не исчезают, — она наклоняется, перегибаясь через стол, — они становятся только ярче. Не сдержав ироничную ухмылку, я показательно закатываю глаза, саркастически пародируя Паркинсон. — Мне снится достаточно кошмаров, Пэнс, — верчу в руках пузырёк, наблюдая за переливающимся снадобьем, игриво пузырящимся в моих руках, — сколько времени я просплю? — Пару часов. Что ж, возможно, мне в самом деле не помешает два часа сна, перед тем, как я снова примусь за изучение древних артефактов, наделённых тёмной магией. Откупориваю крышку и вливаю в себя зелье, пока Пэнси следит за тем, чтобы ни одной капли не осталось на дне стеклянного сосуда. Почти мгновенно в груди возникает приятное тепло, медленно согревающее, подкатывающее к горлу. Пальцы немного немеют, а после, руки и ноги тяжелеют. — Спасибо. Спасибо за заботу, — откладываю пузырёк и закрываю книгу, подложив меж необходимых страниц перо. — Думаю, мне и впрямь было необходимо это. — Десять часов. — Паркинсон, блять! — Не злись, — она поднимается, и взмахом палочки откидывает одеяло на моей постели, взглядом повелевая лечь, — ещё спасибо мне скажешь. — Ты настоящая сука, Пэнси, — я с трудом передвигаю ватные ноги, плетясь в сторону кровати, попутно расстегивая верхние пуговицы на моей рубашке, — ты знаешь это? — Спокойной ночи, — она закрывает дверь с обратной стороны. Слышу отдаляющийся стук её каблуков, что в данный момент играют роль некоего маятника, а после, невольно опускаю веки, с благодарностью принимая грядущий сон в свои объятья.***
Я осторожно иду вперёд, пробираясь вдоль скалистых стен незнакомого тоннеля. Пытаюсь соблюдать правильную технику дыхания, которой учил Грюм. Под ногами хлюпает скользкая сырость, что является источником тошнотворного смрада, наполняющего это темное, забытое место. Мерлин, пожалуйста, хоть бы я не ошиблась и выбрала верный путь. Я так надеюсь, что орден вернулся в обозначенную локацию, что не произошло ничего непредвиденного и страшного. Что, если портключи, добытые Аластором, сработали неверно, просто-напросто разбросав их по стране? Могли они оказаться липой? Если так, то вряд ли кто-то из наших остался жив. Господи, о чём я вообще думаю. Мысленно ругаю себя за проявление трусости и ускоряю шаг. Иду быстрее, переступая через скопившиеся породы, преграждающие путь. Ты всегда успеешь упасть духом, Грейнджер, но сейчас не лучшее время. Слух отдалённо улавливает чей-то голос, и я замираю, всего на минуту, чтобы определить примерное расстояние. Удар сердца. Резкий, неконтролируемый вдох, и запах сырости провоцирует кашель. Они здесь. Получилось. Сворачиваю за угол, протискиваюсь через узкий рифт и оказываюсь в просторной комнате тёмной пещеры. Голоса резко затихают. — Рон? — короткий шаг вперёд и кто-то внезапно обхватывает меня сзади, фиксируя голову и руки, — что происходит? Пусти меня! — Ослепляющий свет фонаря резко светит в глаза, отчего я рефлекторно щурюсь. — Грейнджер? — с моих губ срывается облегчённый выдох, когда во тьме мне удаётся распознать рассеченное шрамом лицо Грюма, — отпусти её, Джерри. Всё в порядке. — Прости, — Джерри выходит из-за моей спины, виновато опуская взгляд, — мы думали, ты погибла. — Как видишь, вы ошиблись, — взмахнув руками, ударяю ладонями о бёдра, не скрывая недовольство. — Я выжила. К тому же, я с трудом нашла нужный грот, чтобы найти вас. Грюм поджимает губы, коснувшись рта указательным пальцем. Судя по алым пятнам, что стремительно обрамляют его лицо, он в бешенстве. — Сбавь тон, Джинерва спит. Рону едва удалось успокоить её. И раз уж ты решила вернуться, то будь добра — не шуми, — в его хриплом голосе особо отчётливо различается некоторое раздражение. — Где Рон? — оглядываюсь по сторонам, ища его взглядом, — И где Симус? Он вернулся? — О, да, Грейнджер, он вернулся. Несмотря на то, что ты трусливо бросила его одного. Аластор больно хватает меня, крепко сжимая пальцы вокруг запястья. — Ты ошибаешься, — пытаюсь вырваться из крепкой хватки, но Грюм лишь сильнее стискивает мою руку, — я понятия не имею, как это произошло! — Как тебе удалось аппарировать, если вокруг замка установлен барьер? Что ты скрываешь, Грейнджер? — Я уже сказала, что не знаю! Какого чёрта ты от меня хочешь? — Хватит, Аластор, с неё достаточно, — за спиной Грюма появляется Симус; его серьёзный взгляд сконцентрирован на мне, — нам нужно серьезно поговорить, Гермиона.***
— Потом она просто упала на землю. Её глаза вернули себе прежний цвет, а тёмный дым просто растворился в воздухе, будто его и не было, — чертовски хочется перебить идиотскую сказку Финнигана, но я героически прикладываю все оставшиеся силы, чтобы не сорваться, — через пару минут она просто аппарировала, оставив палочку бесхозно валяться в паре метров от себя, — он щёлкает пальцами, — просто исчезла. Рон и Джерри заворожённо слушали эту его байку о «невиданной силе», которая разнесла в щепки Волдеморта, следили за активной жестикуляцией, с аппетитом проглатывая каждое слово. Лишь Грюм скептично фыркал, а я, в свою очередь, чуть не треснула Симуса по голове. — Ты закончил? — поднимаюсь с покрывала, на добрую половину съеденного мышами. — Что ж, это было увлекательно. Если выживем, обязательно издай несколько детских книжек. — Я не вру, Гермиона, а вот ты, — он подскакивает, тыча в меня пальцем, — ты правда ничего не помнишь? Хоть что-то? — Ничего такого, — наигранно пожимаю плечами, отчего Финниган заметно злится. — Тогда как ты оказалась на диком пляже? — Аластор спрашивает без интереса, не отрывая взгляд от лезвия, что он битый час точит об камень, — скорее всего Симус просто надышался испарениями своих зелий, от этого и словил галлюцинации. Но аппарировать без палочки? Там, где куча солдат, да ещё и антиаппарационный блок? — Я уже сказала, что ничего не помню.— Они скептично переглядываются, и это неимоверно раздражает меня. — Допрос окончен или есть ещё вопросы? Рон прочищает горло, оттягивая ворот свитера, прежде чем сказать то, от чего мои ноги предательски пошатнутся: — Есть кое-что ещё, Гермиона, — он поднимает взгляд на меня, — ты знала, что Генерал псов — это Малфой? Мерлин, только не это. Пожалуйста, Рон, не вынуждай меня лгать. — Конечно нет! Думаешь, я бы намеренно скрывала это от Ордена? Рон, ты вообще слышишь себя? Он недолго, но упорно буравит меня изучающим взглядом, в то время как я прикладываю всевозможные силы, чтобы не выдать свою мелкую ложь. Ничего бы не изменилось, если бы они знали, что Малфой — Генерал. По сути, это просто мелкая деталь большого конструктора. Никто и не заметит, если она потеряется. — Ладно, это не важно, — Рон кивает, натянуто улыбнувшись, — без Гарри у нас нет шансов. Я мельком вижу, как влага подкатывает к уголкам глаз Рональда, как он смахивает слезу рукавом, растирая по щеке. Он поднимается с места и под провожающие, тоскливые взгляды быстро выходит из комнаты. — Я не могла ничего сделать, — Симус игнорирует меня, опущенными уголками губ выражая скорбь, а после, выходит из пещеры вслед за Роном, — послушай, Аластор, я правда не… — Не кори себя, Грейнджер, в его гибели нет твоей вины. — Он в последний раз проводит шершавым камнем по всей длине лезвия, от чего оранжевые искры осыпаются на землю, мягко освещая тёмную пещеру. — Гарри знал, на что шёл. — И что теперь? Каков дальнейший план? — Будем двигаться к границе и свалим нахрен отсюда. А там посмотрим. — Свалим? Ты же не серьёзно, — я оторопело подбегаю к Грюму, ища его взгляд, надеясь разоблачить шутку, но его лицо выражает крайнюю решимость, — предлагаешь трусливо бежать, как крысы с корабля? — Я не хочу спорить с тобой, лучше поспи. — Он опускает меч в ножны, закрепляя на своём широком ремне, полностью игнорируя меня. Словно меня нет, будто я жужжащая муха у его ушей. — Хочешь сказать, Гарри погиб напрасно? — мой голос срывается, отчётливо выдавая накатывающую волну безысходности и чувства несправедливости. Я не хочу сдаваться. — Думаешь, он бы сбежал как ты, поджав хвост? — Следи за языком, Грейнджер. — Мы месяцами боролись за мир, за то, чтобы вернуть себе свободу, — до алых отметин вжимаю ногти во внутреннюю сторону ладоней, пытаюсь найти хотя бы один грёбанный аргумент, чтобы перевесить чашу весов в свою сторону, — хочешь сказать, всё зря? — Именно так, Грейнджер, — он бросает мне взгляд через плечо, стоя у выхода в тоннель, — жизнь такая сука, знаешь ли, не всё в этом мире складывается так, как тебе хочется. — Он отразил смертельное, Грюм. Аластор замирает, медленно поворачиваясь ко мне, и вскоре выгибает бровь, смотря на меня, как на надоедливого ребёнка. — Усмири свою фантазию, Гермиона. — Я не лгу. Я видела это своими глазами. — Реддл сильнейший маг, бесспорно. Но всё же он человек. То, что ты говоришь — невозможно. Липкое ощущение обреченности возникает где-то в груди, вонзая свои когти в последнее, что у меня осталось — веру. — Но…. — Грейнджер, послушай. Мне не меньше тебя больно за Гарри, но поверь, если бы у него был шанс спасти задницы своих друзей — он бы обязательно сделал это, — Аластор обреченно вздыхает, но это только больше злит меня. — А теперь иди спать. Выдвигаемся, как только Джинни придёт в себя.***
Я подрываюсь, едва не свалившись с кровати. Ощущаю холодную испарину на лбу и шее, жадно дышу сквозь приоткрытые губы. Опускаю взгляд на циферблат наручных часов и облегченно падаю на мокрую от пота подушку, когда осознаю, что сейчас глубокая ночь и мне не обязательно подрываться в такую рань. Блять. Это было хуже всех вместе взятых кошмаров, что стабильно терзают меня на протяжении двух лет. Ёбанное зелье Паркинсон, чтоб его. — Значит, конец игры, — я лежу на сырой земле, моё лицо перепачкано кровью, сочащейся из рассеченной брови, — признаю, ты неплохой соперник, мышка. Грейнджер стоит передо мной. Она сверлит меня своими чёрными глазами, стремительно концентрируя осязаемую магию в ладонях. В её взгляде неподдельная ненависть. Никаких колебаний, пару мгновений и она убьёт меня. — Шах и мат, Генерал. Вспышка стихийной магии. Буря, что густой воронкой поглощает меня, резким ударом выбивая весь воздух из лёгких. Боль пронзает тело, мышцы скручивают судороги. Она смеётся. Наслаждается триумфальной победой. Я закрываю глаза. Я умираю.