О мае, цветах и приятных сюрпризах

Фемслэш
R
Завершён
86
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
86 Нравится 6 Отзывы 10 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
Майское солнце планомерно выжигало последствия вчерашнего дождя. Воздух, особенно с утра, влажный, на грани с липким и почти противным, таким, что вызывает испарину и заставляет раздеваться раньше времени. Вэгги предусмотрительно надела под кофту футболку. Идущая рядом Чарли делала вид, что совсем не хочет сорвать с себя плотную толстовку, и продолжала смиренно нести корзинку для пикника (Вэгги предлагала взять рюкзак, но Чарли принципиально заявила, что, раз идут они на пикник, всё должно этому соответствовать). Вэгги расстегнулась. Футболка оказалась домашней — помятая, белая и с забавной картинкой Пикачу. Магне прыснула, на что Вэгги улыбнулась одним уголком губ и подняла бровь, мол, «Что, завидуешь?» Дойдя до остановки, Чарли поставила корзинку на лавочку и попросила у Вэгги резинку. Та сняла с руки браслет-спираль (у неё их целая коллекция), и дала подруге, которая с облегчением затянула светлые волосы в высокий хвост. Несколько тонких прядей не влезло, и они просто остались лежать на загривке. Вэгги, повинуясь порыву, поддела их пальцем, а на вопросительный взгляд Чарли просто ответила: — Дорожка. Пока автобусы сменяли друг друга, девушки съели два яблока и разок сыграли в слова. Чарли проиграла. — Читать надо больше, принцесса. — Твои цветочные справочники только для игры в слова и годятся! — Туше, — Вэгги пожала плечами и повернулась. — О, а это не наш идёт? К остановке подъезжал автобус под номером 26. Чарли тут же встрепенулась. — Да, да, наш, наконец-то! Она хватанула одной рукой корзинку, второй — руку Вэгги и подбежала к самому краю остановки. Заплатив за проезд за двоих, Чарли села на свободное место возле окна. Рядом приземлилась Вэгги. До их остановки было ехать около часа. Вэгги достала из кармана наушники, и, немного подумав, предложила один Чарли. Та его охотно взяла и втыкнула в ухо. Вэгги незаметно убрала пару песен в самый конец плэйлиста, туда, куда дойти они точно не успеют, и включила музыку. До их остановки было ехать около получаса. Размеренный гул автобуса и лёгкий сквозняк из окна быстро разморили Чарли, и она опустила голову на Вэггино плечо. Чуть повертев ею, Магне всё же умостилась так, чтоб наушник не мешал, и задремала. Щеки Вэгги слегка вспыхнули. Она положила свою голову сверху Чарлиной, прижавшись щекой к, видно, недавно вымытым, оттого шелковистым, волосам, и тоже прикрыла глаза. До их остановки было ехать минут десять. В салоне осталось совсем мало людей. Мужчина, сидящий в двух местах от девушек, видел десятый сон; две явно не знакомые до этого бабушки с большими сумками негромко разговаривали на задних сидениях. День стремительно приближался к полудню. У Вэгги так и не вышло уснуть, но голову с макушки Чарли она не убрала. Только увидев в окне, вместо магазинов и парков, маленькие дома с огородами, она нехотя оторвалась от подруги и несильно толкнула её в плечо. Чарли открыла глаза и тут же с опаской взглянула в окно. Поняв, что остановку она (в отличии от молодого человека спереди) не проспала, Магне облегченно выдохнула и потянулась, чуть не уронив с колен корзинку. Под Чарлино «Ой!» Вэгги придержала падающую вещь. — Скоро уже будем на месте, — сказала Чарли, ещё раз взглянув в окно. — Там от остановки ещё пройтись надо будет, минут пятнадцать-двадцать, — Вэгги страдальчески выдохнула. Чарли поспешила её обнадежить, — Но тебе там понравится, обещаю! — Уж надеюсь. Иначе в следующий раз просто пойдём в парк, — Вэгги свернула наушники кольцами и засунула их в карман шорт. Пока она не видела, Чарли шутливо показала ей язык. Повернувшись обратно, Вэгги не поняла, почему подруга хихикает. Автобус затормозил. Бабушки поднялись и вышли, продолжая болтать. Чарли встала и зашагала за Вэгги на средние двери. Последняя на ходу сняла кофту и завязала её на поясе. Оказавшись на земле, Магне поставила вниз корзинку и снова потянулась, уже всем телом. С наслаждением втянула воздух, пахнущий сеном, скошеной травой и, немного, коровами. — Я чуть не сдурела в этом автобусе сидеть! — Говоришь так, будто это я нас сюда потянула, — несмотря на оскорбленную нотку в голосе, Вэгги улыбалась. Даже шире, чем обычно. Свежий воздух творит чудеса. — Ладно, — Чарли огляделась, — короче, смотри. Мы идём во-о-он туда, — она показала ладонью в балку, поросшую травой и маленькими кустиками — там тропинка есть, но она в какой-то момент закончится, так что лучше сбрызни ноги пшикалкой, — Вэгги внимательно кивнула и полезла искать оную в корзинке, — а дальше… — Чарли запнулась. Вэгги подумала, что она забыла дорогу и недоверчиво подняла на неё взгляд, но Чарли лишь улыбалась, хитро прижмурив глаза, — а дальше сама увидишь! Вэгги моргнула. Дважды. Кивнула. Потом достала баллончик, пшикнула себе на ноги и, чуть подумав, отдала распрыскиватель Чарли. — Побрызгай, пожалуйста, — и вытянула руки. Чарли послушно это сделала, после чего растерла капли по коже Вэгги. На вопросительный взгляд той, она ответила: — Дурко, его размазывать надо. Ноги тоже разотри. Магне побрызгала себе ноги до середины ляжек и начала их тереть. Вэгги пожала плечами, наклонилась и повторила Чарлины действия. — Всё, пошли, — она подхватила корзинку, — а то до вечера тут проторчим. Балка оказалась на редкость крутой: один раз Вэгги чуть не покатилась кубарем вниз, Чарли едва успела схватить её за плечо и рывком посадить на задницу, самой чуть не упав. Вэгги эта ситуация заставила заливисто засмеяться, полностью уложившись на спину и закрыв глаза ладонями, хотя в груди всё ещё клокотало перепуганное недо-падением сердце. Чарли тоже посмеивалась, держа в руке чудом не уроненную (уже во второй раз) корзинку, и не совсем понимала, почему Вэгги от своих содроганий в смехе ещё не поползла вниз по неровной поверхности. Внезапно её постигло осознание. — Блять! Вэгги, вставай, земля мокрая! Ты ж вся перемажешься, — и поспешно подала подруге руку. Та, перестав смеяться, приняла её. Вэгги недовольно осмотрела себя. Мысленно дав себе с десяток подзатыльников, она подала голос. — Блин… Отряхнешь меня? Чарли подошла и уже было занесла руку над спиной подруги, как Вэгги внезапно повернулась к ней лицом, будто передумала. — Стой, давай вниз дойдём. А то опять свалимся… — Чарли согласно кивнула. Спустившись вниз и оказавшись между двух холмов, Магне принялась отряхивать грязь со спины Вэгги. Отряхивание особых результатов не дало — земля действительно была мокрой и просто размазалась по футболке и кофте (благодаря которой шорты остались чистыми). Она подумала попробовать оттереть грязь влажными салфетками, но вовремя поняла, что это тоже только сделает хуже. — Слушай, давай ты так походишь пока. Пусть высохнет, тогда оттереть будет легче. Уже мысленно хороня одну из любимых домашних футболок, Вэгги согласилась, и они пошли дальше, уже аккуратнее. Подошвы кед пачкала земля. Трава кое-где была короткой (там, видимо, пасся скот), но, чем дальше они уходили, тем целее и выше она была. Чарли с энтузиазмом рассказывала, что её сюда в первый раз привезли родители; что мама просто восхитительно подбирает вещи и им никогда не было слишком холодно, жарко или сыро; что папа на пикник любит печь разное съестное, но обычно готовит два пирога: один с яблоками, второй — с мясом; что однажды они забыли брызгалку от комаров и приехали домой все покусанные. Вэгги чуть не уплыла от той нежности, с которой Чарли рассказывала о выходах на природу с родителями. Но в ответ лишь рассказала, как классе в девятом на выходных одноклассники потащили её на ставок, где они купались в ещё холодной мартовской воде и грелись у костра потом. Один пацан тогда даже рака в воде намацал, которого они торжественно нарекли Жориком и отпустили обратно в воду. ( « — А чего не съели? — Думаешь, 15-летние девчата и парни собирались на природе уху варить, и взяли с собой котелок? — Я б взяла… — Надеюсь, корзинка такая тяжелая не из-за какой-нибудь кастрюли.») Тропинка в один момент и правда пропала, но Чарли этого будто не заметила и уверенно шла дальше. К тому времени балка выровнялась и шла мягкими волнами. Маленькие колючие кустики постепенно пропали, оставляя лишь траву. Потом среди неё начали пробиваться цветочки, а потом разнотравье оказалось везде вокруг. Вэгги была в восторге. — Мы пришли. Вэгги встрепенулась и поняла, что отстала — она была ещё на середине холма, тогда как Магне уже была наверху. Она пробежалась и, дойдя, застыла, смотря на Чарли. Она стояла среди цветов и трав, запрокинув голову. Жмурила глаза и улыбалась полуденному солнцу, глубоко дыша. На щеках играл привычный для неё румянец, в руке она до сих пор держала корзинку. Серые оковы города заставили её полюбить природу. Её спокойствие, её чистоту, красоту — всё то, что убили люди. Подул ветер, и Вэгги поняла, что Чарли распустила волосы. Они взметнулись влево, вместе с травами и цветами. («Она так прекрасна») Вэгги, не в силах просто стоять и смотреть, побежала и протянула руки к Чарли; будто случайно дотронулась до апельсиново-веснушчатой щеки, убирая пряди челки назад, ко всем остальным светлым локонам, и обняла. Зарываясь носом и пальцами в пшеничные волосы, и словно действительно чувствуя запах свежеспеченного хлеба, или, кажется, пирога с яблоками? Чарли распрямила пальцы и все-таки уронила корзинку (она не завалилась — высота не та), и обняла в ответ, все так же улыбаясь и сжимая некогда белую хлопковую ткань на спине Вэгги, загоняя под ногти грязь и совершенно плюя на это. Вэгги ослабила хватку и, шмыгнув носом, неожиданно поняла, что она заплакала. Чарли свела брови домиком и стёрла её слезы ребром ладони. Вэгги тоже заулыбалась, и тоже начала тереть щеки, теперь просто влажные, без капель. Чарли же подняла многострадальную корзинку и открыла её, доставая оттуда бело-красный клетчатый плед, совсем как в фильмах. Вэгги помогла его расстелить. Уголки они придавили кедами, забравшись на плед с ногами. Чарли села по-турецки и начала хозяйственно расставлять еду перед собой и Вэгги. Та сидела, подпирая подбородок коленями. Глаза были совсем немного покрасневшими. — И гвоздь программы — яблочный пирог по рецепту самого Люцифера Магне! — Чарли поставила в самую середину небольшой пирог, сантиметров двадцать в диаметре. — В уменьшенном варианте, — добавила она. — Недурно, — Вэгги оценила габариты их пикника: термос с чаем, бутылка с холодным чаем, шесть бутербродов, два (было четыре) яблока, две груши, нарезанные кубиками сыры, мини-яблочный пирог и орехово-сухофруктовый, сука, микс. Даже не поймёшь сразу, кто собирал — Лилит или Чарли. Она потянулась за бутербродом, их было три вида (каждого по два) и откусила немного. Этот был с помидорами, базиликом и моцареллой, на чёрном хлебе. Чарли открыла упаковку с орехами и сухофруктами и закинула в рот фундук. Спустя несколько минут планомерного жевания Вэгги всё же спросила, кто подготавливал провизию. — В основном — мама, — Чарли закинула в рот ещё орешек и курагу, — она у нас всегда сама еду на пикник собирала. Говорила, что нам с папой ничего доверить нельзя, мол, покидаем что попало и придем на луг с растаявшим мороженым и залитыми чаем бутербродами, — Вэгги это немного рассмешило, но опасения Лилит, тем не менее, были оправданы — Люцифер и Чарли слишком шубутные, чтоб скурпулезно подбирать и сочетать еду. Они скорее голодными останутся, чем будут таким заниматься, — Зато я пирог приготовила! И получился он прекрасно! И, как-бы, в подтверждение сего заявления, Чарли взяла кусочек пирога (он уже был порезан, тоже на шесть треугольников) и откусила. Жуя, она показательно прикрыла глаза и подняла вторую руку, показывая итальянское «Белиссимо!» Вэгги с улыбкой, но скептически вздернула бровь и тоже потянулась за пирогом. Он оказался действительно вкусным. Когда они доели бутерброды, в термосе осталась треть чая, а на тарелке — три кусочка пирога. От чая Чарли стало окончательно жарко, и она сняла толстовку, оставаясь в чёрном топе. Вэгги то откровенно любовалась, то смущенно прятала взгляд. Они доели яблоки, и надо было куда-то деть огрызки. Чарли залезла в корзинку в поисках какого-нибудь пакетика, и наткнулась взглядом на упаковку влажных салфеток. — Ой, блин, я забыла, — она ударила себя ладонью по лбу, — надо ж тебя от грязи оттереть. — Да ладно уже, приду домой — постираю. — Иди сюда, говорю, — Чарли все-таки достала пакет, кинула туда огрызки и, вытерев руки салфеткой, выкинула и её. — Ладно, — сдалась Вэгги, — давай кофту сначала попробуем, её, наверное, проще будет, — Чарли согласилась. Вэгги сняла тёмно-малиновую ветровку и отдала подруге. Та потёрла ткань об ткань, держа кофту над землёй. От трения друг об дружку сухая грязь пылью посыпалась вниз, будто штукатурка. Потом Чарли встала на край пледа и, всё так же держа вещь над землёй, отряхнула её. Теперь на кофте остались только въевшиеся разводы. Их она принялась тереть уже салфеткой. Вэгги подумалось, что у Магне есть в этом опыт. Интересно, сколько вещей она подобным образом «отстирала», чтоб Лилит не поняла, что дочь не на допах задержалась, а в снежки с малышней играла, навернувшись в землю раз так десять. Вэгги улыбнулась своим мыслям и, пока подруга занята, принялась убирать оставшуюся еду обратно в корзинку. Всё равно уже наелись. Тем временем Чарли с победным «Всё!» показала Вэгги «спину» её кофты. Влажную, но практически полностью чистую. У Чарлиных ног лежало пять серо-коричневых салфеток. Лицо Вэгги вытянулось, втянулось обратно, и улыбнулось. Она взяла кофту и ребром ладони зачем-то попыталась смахнуть влагу с ткани. Мысленно ударив себя рукой по лицу, она посмотрела на Чарли. — Спасибо. — Да рано ещё, на очереди футболка. Вэгги про неё и забыть успела, но послушно повернулась, когда Магне вооружилась салфеткой. Она сидела и чувствовала трение на спине (и слышала, как Чарли ругается себе под нос). Спустя несколько минут оттараний и три салфетки, девушка печально выдохнула. — Вэгг, это бесполезно. Снимай её, я ещё в руках попробую потереть, но, по-моему, тут только в стирку, — она смотрела на всё ещё грязную футболку и не заметила, как спина её обладательницы напряглась, — Вэгги? — А? Да, сейчас, — она неловко стянула футболку через голову. Под ней оказался серый спортивный топ. Едва ли она занималась спортом, если не считать стычек с названными альфачами из её общежития и побегами от них же, топы просто казались ей очень удобными. Она повернулась и отдала Чарли футболку, стыдливо смотря куда-то вниз. Та просто улыбнулась и забрала вещь, но кончики её ушей чуть порозовели. Чтоб отвлечься от смущения, Вэгги вновь осмотрелась. Кивнув чему-то своему, она подвинулась к краю пледа и принялась срывать цветы. Прямо перед ней были одуванчики, незабудки и куст зверобоя. Последний она решила не трогать — умиротворение это не совсем то, что ей нужно. Подальше, помимо вездесущих одуванчиков, росли красные и белые маки и васильки, за ними пришлось потянуться. А чтоб добраться до парочки (таких нужных!) колокольчиков вообще пришлось встать. Некоторые цветы она, подобно зверобою, не тронула, ибо они, несмотря на свою красоту, не подходили по символике. И плевать Вэгги хотела на то, что Чарли символику не уловит. Положив цветы рядом с собой, она начала плести венок. Юркие пальцы вязали узлы из стеблей и травы, вставляли бутоны в образованные петельки, аккуратно закрепляя их стебли в общем «каркасе». В итоге получился солнечный, совершенно весенний и густо пахнущий венок, который Вэгги, подойдя к Магне, водрузила ей на голову. Чарли ойкнула и дотронулась до неопознанного предмета на своей голове. Почувствовав одной рукой мягкую серединку одуванчика, а второй — нежный лепесток мака, она расплылась в улыбке и аккуратно сняла венок с головы, чтоб посмотреть. И восхищенно вдохнула от увиденной красоты, ювелирности работы, которую Вэгги сделала как-бы невзначай за пять минут. Она бережно положила венок обратно на голову, немного сдвинув пониже, на лоб, и, всё ещё касаясь кончиками пальцев цветов, подняла взгляд на девушку. — Спасибо, Вэгги, — сказала Чарли зачем-то полушепотом. Неожиданно для себя, она встала, с колен соскользнула всё ещё грязная футболка. Не обратив на это внимания, Магне сделала шаг и заключила Вэгги в крепкие объятия. Будто она не венок ей подарила, а жизнь спасла. И тут Вэгги снова накрыло. Она ссутулилась, прижалась ближе и, уткнувшись носом в переход между шеей и плечом Чарли, втянула запах её волос (который смешивался с ароматом цветов в венке). Она прошлась кончиками пальцев по мягкой коже, от бледного низа спины до загоревших лопаток, после чего выпрямилась, вытянула руки и сомкнула их в замок за шеей Магне. Нос теперь упирался в ей же сделанный венок. Запах Чарли и полевых цветов дурманил. — Боже, блять, Чарли, — та чуть поёрзала, но объятия не разорвала — просто без слов дала понять, что слушает. Вэгги собрала всю свою смелость и отодвинулась, чтоб смотреть глаза в глаза. — Я не хочу быть твоей подругой, — Магне вмиг посерьезнела и, кажется, посерела. Но Вэгги тут же добавила: — Я люблю тебя. Чарли была чуть ниже и смотрела соответственно: снизу — вверх, но Вэгги сейчас казалось, что она букашка рядом с огромным человеком, и от того, как он себя поведёт, зависит её жизнь. Конкретно сейчас она зависела от пары кофейных глаз напротив, страх в которых моментально сменился на облегчение и тепло. Чарли засмеялась и опять обвила руками Вэггину талию. Она принялась выцеловывать её лоб, виски, щёки, и Вэгги это так сбило с толку, что она не заметила, как чужие руки поднялись ей на шею, а до губ дотронулись другие в мягком поцелуе. У Вэгги подкашиваются ноги. (Чарли, Чарли, Чарли, ты концентрированный, жидкий медовый май, Чарли, ты яблочно-одуванчиковое счастье, ты солнце, пробивающееся сквозь облака на слишком весеннем, слишком голубом небе и, о Господь, Чарли, ты так прекрасна, что я не понимаю, как не сойти с ума просто дыша одним воздухом с тобой, и прямо в эту секунду я разлетаюсь фейерверком на мелкие кусочки, потому что твои губы на моих губах это не то, что должно было случиться со мной в этой жизни, но это так правильно и сладко, что я, кажется, тону.) Вэгги отвечает. Чарли проводит руками вниз, по чужим плечам, предплечьям, и встречает ладони. Она берёт их и плавно опускается на плед, утягивая Вэгги за собой. Когда та почти падает на колени и опускается вниз, Чарли подлезает ближе и садится на них, чтоб оказаться с Вэгги на одном уровне. Вэгги опять прошибает. Она целует Чарли в румяную веснушчатую щеку, потом в другую, совсем по-детски, заставляя Магне оголить зубы в улыбке. Вэгги тоже улыбается и, мацнув кончиком своего носа по курносому Чарлиному, уже по-нормальному целует. Она это делает настойчиво, но не глубоко — не уверена, готова ли Чарли к таким каруселям, поэтому ждёт шага от неё самой. И шаг следует. Чарли отпускает всё это время сцепленные с Вэггиными руки и проводит пальцами по её чуть выпирающему позвоночнику вверх, пока не натыкается на резинку топа. Чарли замирает на долю секунды и, решившись, подлезает рукой под ткань. Вэгги чуть крышу не сносит от этого незначительного действия, и она всё же углубляет поцелуй, чтоб хоть куда-то деть из ниоткуда взявшуюся энергию, и Чарли оказывается, хвала небесам, не против. Сама она все ещё гуляет ладонями по почти голой спине Вэгги и в один момент ей надоедает всё время подлезать рукой под треклятый топ. Она разрывает поцелуй под недовольный выдох (как у неё это получилось?) Вэгги и снова залезает пальцами под топ, на этот раз слабо оттягивая его вверх, и смотрит в глаза беззвучным «Можно?». Туман в глазах Вэгги немного рассеивается, оголяя страх, но сквозь осознание того, кто и по какой причине хочет её раздеть едва ли пробивается неприязнь к своему телу, и она слабо кивает, позволяя Чарли снять с неё вещь. Но даже на секунду сведённые брови и вжавшиеся плечи заметить легко, находясь в десяти сантиметрах от их обладателя, и Чарли эти детали считывает моментально. У неё в груди что-то глухо падает и она пугается, не зная, как успокоить, как дать понять Вэгги то, что она красива. Вэгги вся из себя острая, угловатая, холодная. Всегда так было. Когда её одноклассницы начали круглеть бёдрами и сужаться в талии, у Вэгги стали выпирать ключицы. У неё острый подбородок и плечи, прямые жёсткие волосы, орлиный нос, и ненавистная треугольная грудь. Вэгги смышлёная, начитанная, умная, но ум её искренне не понимает, что красота — вещь аморфная, индивидуальная для каждого. В мире нет ничего единственно правильного, а стандарты красоты — рукотворны и искуственны настолько, что сравнимы разве что с пластиковым стаканчиком, и ничего общего с настоящей красотой они не имеют. И Чарли данную информацию давно поняла и переварила, стоя перед зеркалом и смотря на красные щеки в хлопьях веснушек, на почти не выступающие косточки ключиц и рук, на растяжки на бёдрах, и отчаянно выбивая шаблоны из своей головы. А у Вэгги эти шаблоны укоренились давно и червями разъедают то, что осталось от самолюбия, оставляя внутри незаживающие язвы. И Чарли обещает себе, что потом ещё не раз спросит, поговорит, расскажет, но сейчас слова совершенно не в тему, поэтому она закрывает и себе, и Вэгги рот мягким поцелуем. Она спускается ниже, выцеловывая подбородок, шею, и руки, до этого лежавшие на плечах, тоже медленно двигаются вниз. Трогают впадинку над ключицами, потом — их же, и доходят туда, где начинается грудь. Только что глубоко и наслаждённо дышавшая Вэгги опять напрягается, и Чарли, это заметив, легонько кусает её за ключицу и тут же целует место укуса. Пальцы, тем временем, едва касаясь, обводят грудь по кругу, вызывая у Вэгги мурашки. Она, переборов себя, совсем немного выгибается навстречу касаниям, и Чарли победно улыбается. Дорожка поцелуев уходит всё ниже, и Вэгги жмурится, будто от боли. Ей стыдно, стыдностыдностыдно, но она не может пересилить себя и остановить тёплые пальцы и невесомые, как луч солнца, губы. Ей слишком хорошо. А Чарли, непонятно что имея ввиду, проводит носом от ореола соска практически до шеи, и чуть бодает Вэгги лбом, чтоб она наклонилась назад. Та послушно расслабляет (в какой-то момент сцепленные за Чарлиной спиной) руки, и немного заваливается назад, опираясь на них. Чарли этого угла хватает; она убирает прядь волос за ухо, наклоняется, и наконец касается губами груди Вэгги. Она до сих пор покрыта мурашками (в меньшей степени — из-за ветра, в большей — из-за действий Чарли), вставшие дыбом тонкие волоски щекотят губы. У самой же Вэгги перед глазами звёзды, хотя сейчас день, голова запрокинута назад, а руки начинают неметь. Она выравнивается, и Чарли нехотя отрывается от своего занятия, смотря на неё. У Магне загнанное дыхание, губы чуть блестят, а румянец почти сливается по цвету с веснушками, и Вэгги вмиг прогоняет свою истому, потому что не может смотреть на такую красоту не касаясь. Она возвращает руки на Чарлину талию и ведёт большими пальцами по мягкой коже. Губами пару раз мацает по лицу и почти сразу спускается к шее. Магне, удивлённая таким поворотом событий, не думая, прогибается в спине, поддаваясь ласкам. Вэгги дорожку из поцелуев ведёт, неожиданно, к плечу, а ладонями немного, совсем не больно, сжимает кожу Чарли то там, то тут. И где-то между поцелуями к ней приходит идея. Она поворачивает голову и зубами прикусывает тонкую бретельку Чарлиного топа, после чего опускает её вниз и снова покрывает оголенную кожу поцелуями. Руки она тоже подводит к топу, там тормозит и глядит вверх, ожидая реакции Чарли. Магне от этой осторожности просто плавится, и ведёт плечом, сбрасывая вторую бретельку. Вэгги этот жест понимает. Выпрямляется и тянет ткань топа вверх, как вдруг Чарли возражает: — Стой, — Вэгги успевает испугаться, но Магне просто бережно снимает с себя подаренный венок, кладет его на край пледа и как-то смущённо улыбается, будто ей стыдно, что она испортила момент. А Вэгги так совсем не думает. У Вэгги сердце от нежности взорваться готово. И взорвалось бы, наверное, если бы не Вэггино самообладание. Она возвращает руки на место и снимает с Магне топ. Потом чуть надавливает ей на плечо и та плавно опускается на спину. Она закрывает глаза, полностью доверяя себя Вэгги, которая нависает над ней и любуется. Чарли напоминает ей белую глину, в исключительно хорошем смысле. Мягкую, податливую, в очаровательных рыжих крапинках. Вэгги опускается, сгибая руки в локтях, и впечатывается в приоткрытый рот. Рукой заправляет пшеничную прядь за ухо и припадает уже к нему. Старается целовать тише, слабо прикусывает, и Чарли горячо выдыхает ей в висок. Вэгги как-то поспешно спускается вниз, почти против воли задерживаясь на груди. Она уже не уверенна, что от поцелуев губы болеть не могут. Магне издаёт тихий стон, и Вэгги, вкрай осмелев, привстает и проводит кончиком языка от нижнего ребра до соска. Солоновато. Чарли пробивает мелкая дрожь и она берёт Вэгги за запястья и опускает их к краю своих шорт. Вэгги ошарашенно смотрит ей в лицо (будто не о таком развитии событий она однажды думала перед сном), но глаза Чарли до сих пор закрыты, и Вэгги чуть вертит запястьем, призывая ослабить хватку. Магне отпускает, и тогда Вэгги расстегивает три, вертикально пришитых, пуговицы и стягивает с Чарли шорты, попутно захватив бельё, оставляя её полностью нагой. Вэгги по-садистски продолжает обцеловывать тёплую кожу, идёт от бока к округлым бёдрам и по ноге вниз, но Чарли, быстро намацав её лицо, вздергивает его за подбородок вверх. — Подожди, там же, это, — Магне пытается объяснить свои действия, но сбивается из-за перекошенного дыхания, — отрава та, комариная… Горькая она, короче. Вэгги почти прыскает с такой заботы, и, мысленно пожав плечами («Так даже лучше»), возвращается вверх. Она уже просекла, какие у Чарли чувствительные уши, поэтому припадает губами к одному из них. Магне сгибает ноги в коленях, а руками обнимает девушку за шею, прижимаясь к ней. Вэгги заводит ладонь между бёдер Чарли и вводит палец. Та рвано выдыхает и гнёт спину. Все мысли, кроме одной, выжгло. (Хочу быть ближе. Хочу быть ближе) Губы у Вэгги горячие, а пальцы — прохладные, и Чарли от этого контраста снова дрожит. Вэгги вводит второй и почти сразу сгибает пальцы, чтоб они упирались туда, где приятно. Чарли, не в силах больше терпеть, протягивает руку к своему клитору. И заканчивает за пару движений, встретившись пальцами с ладонью Вэгги. Та ведёт носом по чужой шее и утыкается им в мягкие волны волос. Чарли опускает голову вниз и дышит. Вэгги сползает, ложится на грудь Магне и слушает всё ещё быстро бьющееся сердце. Чарли проводит руками по Вэггиной спине и берёт её лицо в ладони, приподнимая его. Скулы у Вэгги очаровательно порозовевшие, а в глазах до сих пор дымка. Магне притягивает девушку к себе и тягуче целует. У Чарли есть особенная способность — ставить Вэгги «на паузу», чтоб та, очнувшись, не понимала, что за ебаназия с ней сейчас происходит. Как руки Чарли оказываются на её тазобедренных костях — она не замечает. Как тёплые ладони спускаются под резинку шорт, а затем белья — она не в курсе. Почему она приподнимается, помогая Чарли стянуть с неё остатки одежды — она без понятия. Отмирает она только когда Магне двумя (Господи, двумя!) руками любовно ласкает её, доведя своей тягучестью и нежностью до предела за пару минут. И каждый раз, когда Вэгги хочет спрятать горящие щеки и заткнуть так и рвущиеся наружу тихие стоны, запрятав лицо в копне мягких светлых волос, Чарли ей припятствует. Цепляется носом за нос и отводит обратно, пристально и до невозможного тепло смотря карими глазами. Она целует Вэгги и ветер уносит её то-ли шёпот, то-ли молчание: («Не бойся, Вэгги, это я. Вэгги, не прячь глаза, не стыдись своих чувств. Потому что я не сделаю больно. Потому что я люблю тебя, Вэгги. Я люблю тебя, а любить — не стыдно.») Уносит в траву, и слова эти, может быть, даже не сказанные, слышат пчёлы и божьи коровки, слышат облака и далёкие звёзды, но, что самое главное, их слышит Вэгги. Открывает глаза, почему-то полные слёз, и целует так, будто тонет. Чарли снова обнимает её за шею и, оторвавшись от губ, тянется к щекам и сцеловывает крупные капли слёз. Вэгги улыбается. Когда она успела стать такой сентиментальной?

***

Чарли лежит, согнув ноги в коленях и закинув руки за голову. Глаза закрыты, на губах гуляет улыбка; тело периодически покрывается мурашками из-за ветра, но одеваться она не хочет. Минут десять назад они, наконец отдышавшись, поднялись. Чарли достала, уже на треть похудевшую, упаковку салфеток, отдала две Вэгги и взяла себе одну. Приведя себя в порядок и кинув мусор в пакет, Вэгги надела трусы и села, привычно подперев подбородок коленями и обняв их. Чарли, как была, упала на плед и из этой позы до сих пор не вышла. Вэгги смотрит перед собой. Там луг, цветы и травы, свидетели её то-ли достижения, то-ли греха, и на неё почему-то нападает печаль. Она слышит шевеление сбоку — это Чарли поднялась. Она потянулась за чем-то. Повернувшись лицом к Вэгги, она лучезарно улыбнулась и поправила венок на голове. Так вот, за чем. Вэгги улыбается в ответ и поворачивает голову обратно. Чувствует, как тепло Чарли прислоняется к ней, и голова, вместе с венком, укладывается на её плечо. Считав Вэггино настроение, Магне спрашивает: — Ты чего грустишь? — Вэгги вздыхает. — Что с нами дальше будет? — отвечает она вопросом на вопрос. — В смысле? — она отстраняется и поворачивает голову. — Дальше парой будем, разве нет? Если не хочешь вешать ярлыки, то будем просто «вместе». Всё хорошо же. Ничего постыдного ты не сделала, вообще ни разу. Наоборот, — Чарли взяла её лицо в руки, — это было восхитительно, Вэгги. От похвалы у Вэгги дёргается вверх уголок губ. Чарли продолжает: — И, если ты будешь не против, я только рада буду такую штуку повторить, — она отводит взгляд, но тут же возвращает его обратно. — Я люблю тебя, Вэгги. Вэгги чувствует, что растекается лужей от переполняющих её чувств. Ну как можно быть такой восхитительной? Эта девушка буквально несколькими предложениями превратила её настроение из тоскливого в сопливо-счастливое. Она обвивает руками торс Чарли, притягивая ближе, но не разрывая зрительный контакт. На губах Магне всё ещё гуляет тёплая улыбка. И Вэгги сдаётся. Закрывает глаза, и целует. Целует так, будто пробует солнце на вкус. Солнце на вкус как яблочный пирог. Как май.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.