Расплата

Питер оказывается на матах через пару минут после начала небольшого спарринга. Он сильно приложился о мат головой, на что в глазах засверкало, а дыхание сперло, — блондинка сильно надавливает коленом ему в грудь, чтобы Питер просто не поднялся и не дал сдачи. Тия ловко выкручивает кисть руки мальчишки, большим пальцем оттягивая кисть вниз, причиняя не то что дискомфорт, скорее боль. — Сдаюсь-сдаюсь! — застонал Паркер, который прикрыл глаза. Хоть он и был Человеком-Пауком, но не ожидал, что Тия так просто выведет его из строя. Всё же, опыта ему сильно не хватало, а тренироваться как-то ни у кого времени и сил не было. — Ты в настоящем бою так же будешь говорить? Сомневаюсь, что враг сжалиться и даст тебе уйти, — хмыкнула Майколсон и встала, давая возможность мальчишке осторожно подняться, разминая кости. — Я… Просто я не занимался особо рукопашным боем, предпочитая держать дистанцию… — промямлил Паркер, разводя руки в разные стороны для растяжки. — Никогда не знаешь, как может поступить враг. Стоит быть готовым ко всему, иначе отправишься мигом на тот свет, — девушка подняла указательный палец вверх, словно демонстрируя путь в случае поражения. — Но твои показатели выше, чем у обычного школьника. Чем-то увлекаешься? Стрельба? Может быть, метание копья или ядра? — когда она перекидывала его через плечо, то чувствовала явные мышцы — такие не могут быть без тренировок, а еще он только что сказала, что любит сохранять дистанцию. — Вообще-то, я Человек-Паук… — как-то слишком наивно и быстро признался Питер, на что девушка только согласна угукнула, вытираясь полотенцем. Все происходило как в немом кино: Тия протирает свое лицо, останавливается, смотрит на своего недавнего соперника, а потом расширяет глаза в удивлении. — Повтори? — Я Человек-Паук, — сразу же без тени вранья повторяет мальчишка. Майколсон немного оседает на маты, скрещивая ноги перед собой. — Ты? Человек-Паук? Тот самый, что прыгает в безвкусном красном трико между домами и спасает людей? — медленно, чтобы ничего не упустить, спрашивает Тия. Она то думала, что больше ничего её не удивит, ошиблась получается. Вообще, она знала о мстителях, супергероях, всё же живет в Нью-Йорке и сама косвенно к ним относится, но не думала, что какой-то старшеклассник является одним из супершайки. Теперь понятно как он привлек внимание Тони Старка. — Да, — кивнул Питер и улыбнулся. — Я думал, ты сразу это поняла… Ну тогда, в переулке, если ты помнишь… — Помню, но тогда мне это и в голову не пришло, знаешь ли… Немного не о том думала, — спустя неловкое молчание, призналась блондинка и выпила воды. — И как я только… О черт… Почему ты решил признаться мне? Мы знакомы пару дней, — тут же задала логичный вопрос, подпирая рукой висок. — Просто решил, что тебе стоит доверять. Ты такая странная, в хорошем смысле, вот я и подумал… — но их беседу прервал неожиданный звонок телефона, который был где-то в спортивной сумке Тии. — Извини, надо ответить, — быстро сказала она и подлетела, чтобы найти средство связи. Единственный, кто мог ей позвонить — её куратор… Блондинка скрылась в общей душевой, чтобы Питер ничего не услышал — она догадывалась о супер-способностях мальчишки, если он признал свою причастность к мстителям. Спортивный зал накрыла тишина, и только Паркер сидел на матах, потирая ушибленное плечо, но не успел он облегченно вздохнуть, как в дверях появилась высокая широкая фигура мужчины. — Мистер Рамлоу? Вы вернулись? Мистер Старк очень недоволен Вашим поступком — он искал Вас! — тут же затараторил мальчишка, на что брюнет отмахнулся, стягивая солнечные очки. — Ты тут один? — Эм… Не совсем… — как-то вяло промычал мальчишка и отвел взгляд. Питер думал, что в башне ближайшие пару часов точно никого не будет, а появление Рамлоу сильно расстроило его, и немного напугало. Мужчина с первой встречи лично нагонял на парня немного страха, слишком сильно от него воняло кровью. — Привел, наконец-то, подружку? — усмехнулся Рамлоу, но когда он услышал громкий женский голос, замолчал и перевел взгляд в сторону раздевалки. — Питер, я… — Тия не успела убрать телефон, как её синие глаза встретились с глубокими черными, прямо как в тот раз, в ту ночь. Майколсон сглотнула и быстро рванула к своей сумке, но была перехвачена по пути. Агент ловко приложил её лопатками к полу и навис сверху, всматриваясь в слегка потрепанное лицо. За пару дней, что они не виделись, она показалась ему какой-то… слишком сексуальной? — Воздух вокруг них накалялся, а в штанах становилось до одури тесно, как в доспехах. Тия определенно чувствовала его напряжение, что-то утыкалось ей в бедро. — Извините? — Питер как всегда вовремя. Его безумно смущала данная ситуация, но судя по лицу девушки, она была благодарна ему. — Слезь с меня, урод, — говорит она мужчине буквально в губы, на что тот широко усмехается. Эта игра лишь сильнее распаляла его, как гребанный пожар, и она знала, она видела, она чувствовала, как его тело реагирует на её присутствие. — Как обычно, резкая, детка, — беспрепятственно позволяет Тии подняться. — Что ты тут делаешь? Неужели ты осознала, насколько я хорош, что решила признаться мне в этом лично? — самодовольно протянул Брок, вставая следом. — То, что у тебя стоит, не всегда является признаком качества, — в ответ кидает девушка. — Он стоит только на тебя, — не унимается мужчина, игнорируя присутствие посторонних ушей. — Только не говори, что я сделала из тебя частичного импотента, — вяло протянула блондинка и повернулась к Паркеру — её настроение читалось буквально на лице. — Извини, как-нибудь в другой раз… Я обязательно тебе покажу что-нибудь интересное, — она хотела бы улыбнуться, но это просто не удавалось. Питер всматривался в её глаза, они явно были на мокром месте; вот-вот и Флорентия могла бы просто расплакаться. — Что-то произошло? — вдруг спросил Брок, которому не нравилась резкая перемена настроения между ними. Он пытался уловить её ментальное состояние, и все радары кричали о критической отметке. — Нет, ничего, — сухо ответила девушка и застегнула сумку, обратно натягивая трико. — Мне пора, я была рада провести это время с тобой, Питер, — девушка выглядела подавленной, словно вся энергия утекла вместе с водой в канализацию. Перед ними стояла потухшая и безвольная девушка, которая явно есть что сказать. Шаг, еще один. Тия медленно двигалась к выходу из зала, голос ИИ предложил показать путь, на что та согласилась. Её осанка немного скривилась, плечи опустились, она казалась сгорбившейся старухой, а не молодой спортсменкой. Питер был потрясен такой резкой сменой настроения: несколько минут назад она улыбалась, даже смеялась, ловко уходила от его ударов, а теперь, словно её катком переехало. — Что-то случилось с твоей сестрой? Это из-за её болезни? — вдруг спросил Брок, на что Тия остановилась. Её пальцы до побеления сжали лямку сумки, а сама она обернулась, пронзая мужчину своим непроницаемым взглядом. — Ты копал под меня? Откуда ты это знаешь? — завелась она, но не двинулась с места. Между ними около пятнадцати метров, но это расстояние казалось столь незначительным — потеряв контроль над своими чувствами, Тия с легкостью могла бы материализовать ледяные копья и пронзить этого наглого спецагента за долю секунды. — Скажем так, у меня свои методы узнать девушку поближе, — говорит брюнет и делает к ней несколько шагов. — Как я и говорил, ты можешь доверять мне, доверять Паркеру. Просто расскажи, что случилось, почему ты так цепляешься за своего спонсора. Что произошло с тобой, когда отец умер? — Тия вздрогнула, она не думала, что когда-то услышит эти вопросы не от того человека. Все, что было связано с её семьей, должно было храниться под десятью замками, в самых глубинах мировых архивов и никогда не выплывать, иначе всё, что окружало её, могло просто уничтожить не только саму Тию, но и Риту, и того человека. — Кто тебе рассказал? Все следы были хорошо скрыты, — она затихла, буря внутри немного осела, а демон вновь заснул. Она подняла мокрый взгляд на мужчину — Брок чуть не поперхнулся от удивления, ведь по её щекам текли горячие слезы. — Расскажи нам всё, — больше напоминало приказ, но Брок отдернул себя за это, смягчая черты лица. — Рассказать?! — не выдержала девушка и вскрикнула, бросая сумку на пол. Она преодолела расстояние между собой и Броком, цепляясь пальцами за его кожаную куртку. — Что вам рассказать?! Сжав губы в тонкую полоску, Тия замерла, злобно смотря на нарушителя её внутреннего своеобразного равновесия. Она перетерпела всё, что только возможно за эти долгие годы — прошло больше шести лет, а она так и не смогла смириться с тем, как судьба поступает с ней и Ритой, сильнее и сильнее втаптывая в грязь лицом, заставляет жрать землю, молить о пощаде… Пять лет назад её сломали окончательно. «Флорентия Майколсон…» «Виновна…» Любовь. Боль. Печаль. Злость. Борются друг с другом внутри её головы. Буквально разрывая на пополам. Тия всё помнит: каждую минуту, проведенную в полном одиночестве, среди серых мокрых стен, за одиноким столом. Руки сами выводили лица… точнее… одно лицо… Лицо, которое она успела возненавидеть. Все её краски жизни посерели в одно мгновение, и все кисти были сломаны. Решетка камеры скрипнула, а внутрь вошел высокий мужчина в форме. — Пора. Война в голове начинает бушевать с новой силой, заставляя Тию неотрывно продолжать черкать карандашом по бумаге. Ничего не меняется — что в этой закрытой камере, что дома… После того раза она видела лишь одно лицо, которое теперь никогда не вылетит из головы. Тия выходит из-под контроля, поэтому на руках и ногах щелкают наручники, которые ограничивают возможности свободно передвигаться. Тут она не видит жалости в глазах людей, она ничего не видит. — Жалко. Над её фигурой возвышается тот самый охранник, следивший за Флорентией последние несколько недель, как вынесли приговор. И всё, чего она сейчас хочет… — Тебе понравился твой последний ужин? Блондинка поднимает ядовито-синие глаза, словно бросая вызов, ведь сейчас она просто хочет покончить со всем. Внутри бушевала снежная буря, которая могла с легкостью размозжить этого мужчину, и всю охрану, в фарш. Год назад… Счастье не вечно, поэтому на смену хорошему придет очередное горе. Колен Майколсон никогда не думал, что его любимая жена умрет, оставит его с двумя дочерьми. Боль, которая наполняла его внутри душила с каждым днем сильнее, но он не останавливался, старался сделать все возможное, ведь… Рита — младшая из детей — неизлечимо больна. Врачи поставили диагноз — ишемическая болезнь сердца, что стало очередным ударом для мужчины. Он работал сверхурочно, нашел вторую, чтобы как можно больше денег приносить домой. Да, вылечить ИБС невозможно, но можно поддерживать нормальный ритм жизни, придерживаясь определенных правил и рекомендаций врачей, естественно, нужны и дорогостоящие лекарства, каждый день, пожизненно. Его основной источник заработка приносил не так много, как хотелось. Так как работа связана в сфере строительства, заработок был непостоянный — заказы то есть, то их нет, хоть и занимал он должность бригадира, не всегда это слишком сильно помогало. Пришлось переступить черту, которая кардинально изменит его жизнь. Иногда ты становишься жертвой несчастья, и кажется, это никогда не смоется, — думал Колен, каждый раз возвращаясь домой практически за полночь. В кармане завибрировал телефон и мужчина достал, чтобы посмотреть сообщение. Свет экрана заставил глаза заблестеть. От: Тия. Кому: Вам. Текст: Готовлю ужин! Пап, возвращайся скорее, Рита не может уснуть без тебя! Его дома ждут две любимые дочери, которые всегда поддерживают. Тия — старшая — устроилась даже на работу, после школы подрабатывает официанткой, ведь она видит, на сколько тяжело единственному родителю тащить на своем горбу такой груз. Единственный человек, который остался у девочек… От: Вас. Кому: Тия. Текст: Уже и- …внезапно исчез. Навсегда. Сильный удар пришелся прямо по макушке, выбивая равновесие. Колен выронил телефон, который сразу же отлетел от сильного удара чьей-то ноги. В глазах на мгновение потемнело, но спустя какое-то время зрение вернулось. Поднимаясь на руках, мужчина посмотрел на нападавшего. — Ну вот, знаешь, нам сообщили, что ты всё еще должен Боссу денег. Он ждал долго, — говорит один из высоких перекаченных мужчин, в руке которого находилась железная бита — предположительно, именно она являлась причиной падения на землю. — Но любому терпению приходит конец, ты же понимаешь, старик? — незнакомец вновь замахнулся оружием, но в этот раз удар пришелся между лопаток. — Стойте!.. — голос был глухим из-за того, что дышать становилось с каждым новым ударом труднее. Кровь брызнула на асфальт. — Я верну! Честно! Моя дочь-… Она больна! — но жилистый мужчина продолжал бить, не давая возможности Колену продолжить. Поправив светлые волосы, которые упали на глаза, незнакомец выдохнул, перекидывая биту через плечо. Он с превосходством смотрел на понурого и избитого должника, который буквально захлебывался в луже своей крови. Жалости не было, это же работа. — Считай, это было лишь малым, что могло произойти. А что на счет твоей дочери, то мы найдем применение ей, — расхохотался блондин и развернулся, чтобы удалиться, но его ногу схватила дрожащая кисть Колена. Он никогда и никому не позволит обижать своих детей, и буквально вырвет глотку тем, кто хоть пальцем их тронет. — Козел, ты испачкал меня! — самоконтроль не был чертой Чеза, поэтому он брезгливо отцепил чужую руку и присел рядом, руками впутываясь в темно-каштановые локоны на макушке. Сжимает, приподнимая лицо. — Это всего можно было избежать, — блондин с силой приложил Колена об асфальт головой, вызывая хрипение. — Но ты не оставил нам выбора, увы! — и еще один раз. Что вообще происходит? Разум ничего не замечает, душа одержима, всё что вредно, становится заманчивым… Постепенно, ты становишься эгоистом. Тия слушала музыку в своей комнате, нервно посматривая на настенные часы. Она взволнована, но ничего не предпринимала, ведь Рита сразу бы заметила её невроз. Флорентия лежала на кровати, скрестив руки под головой. Телефон молчал, хотя она видела, как отец прочитал сообщение. Почему он не отвечает? Уже поздно… Отец привык закрываться от всего и ото всех вокруг себя с тех пор, как мамы не стало… Тия наблюдала, как свет дорогого человека тускнеет с каждым днем. Медленно, а потом он гаснет. От: Вас. Кому: Папа. Текст: Ты где? Девушка уже не могла ровно лежать, постоянно крутилась, скомкала всю простынь, она даже пересчитала все трещинки на потолке, но ответа так и не было. Теперь он даже не прочитал сообщение, чем сильнее взволновал Флорентию. Девушка сняла наушники и спустилась на кухню, тихо проходя мимо комнаты сестры. Очень часто, когда блондинка оставалась одна, спрашивала себя — если бы она знала тогда, ты бы остановила это? И когда приходится принять горькую правду… За дверью послышалось тихо и неразборчивое движение. Тия словно глотает стекла, когда видит то, к чему привела их судьба. — О? — Майколсон открыла дверь. Осторожно заглядывая в глазок. — Папа?! — вскрикивает, видя окровавленное тело своего отца на пороге дома. В голове все перемешалось, словно мысли запустили в кухонный блендер и включили режим «полного измельчения». Глаза невольно защипало от слез, а дрожащие руки подняли тело отца на сколько это возможно. — Какого чёрта это произошло?! — дрожащим голосом вопила Тия. Все лицо было в крови, одежда тоже, его глаза были закатаны под верхние веки. Девушка прислушалась, дыхание и сердцебиение было. — Блять, какого черта?! Со второго этажа послышался топот, сестра проснулась от криков и сейчас стоит на одной ступеньке, с испуганными глазами смотря в спину Флорентии. Её пробивала дрожь, она не понимала что делать, была в полной растерянности. — Скорая… Рита, звони в скорую! 03:05 Больница. Операционная 5. «Мне нравятся твои рисунки, ты очень талантлива,» — вторил ей голос отца, когда Флорентия показывала свои картины — еще немного смазанные, но прослеживался некий собственный стиль. 03:55 «С-спасибо…» — робко улыбалась сама блондинка, убегая на второй этаж, оставляя отца одного в гостиной. 04:35 «Не против, если я сяду порисовать рядом с тобой? Хочу научиться так же!» — Рита — маленькая проныра — всегда тихо подкрадывалась за спину, пугая тем самым Тию. Флорентия сидела на холодном кафеле в коридоре больницы и горько ревела. Рядом, на скамье, сидела не менее заплаканная Рита, что утыкалась в своего любимого медведя. 04:57 «Конечно! Я не против… Ты тоже любишь рисовать?» — улыбка не сходила с лица старшей сестры. Тия услышала, как медсестра пытается что-то ей донести, но все вокруг теряет смысл, лишь Рита дрожит, крепко сжимая ладонь. «Эх… Да… У меня совсем не получается так же, как у тебя… Но, это просто мой персонаж…» — тыкая цветным карандашом, бубнила Рита. 05:05 «О, она похожа на нашего папу! Такой же сильный и большой! Немного брови, правда, большие получились… Хех,» — усмехнулась довольно Рита и подняла рисунок над столом. 05:12 «Сильный и большой?.. Хотя да, ты права!» — Тия ерошит рукой каштановые волосы сестры, рассматривая кривую, но милую картинку. Тия смотрит на вывеску. «ОТДЕЛЕНИЕ ИНТЕНСИВНОЙ ТЕРАПИИ». В коленях дрожь лишь от одной мысли, что их отец в предсмертном состоянии. Риту она оставила сидеть в коридоре, вместе с одной из медсестер. Глаза просто не могут сфокусироваться от слез, когда Флорентия видит отца на больничной койке одной из палат. Он был подключен к искусственной вентиляции легких, такой беспомощный и бледный, с перевязанной головой, сломанной рукой. Все эти «что если» превращаются в реальность или глубокие кошмары, преследующие тебя живьем. Ты учишься находить покой в одиночестве, запираться изнутри, становится холодным, замораживать свои эмоции, ничего не чувствовать и ничто не имеет для тебя значения. Но… Ты когда-нибудь лежал сломанный, чувствуя себя таким виноватым? В тот момент, когда ты контролируешь свою жизнь, когда ты находишься на краю, когда ты решаешь жить или покончить с этим. Ты хочешь, чтобы тебя кто-нибудь остановил, прежде чем ты сделаешь еще один шаг. Крюк, который вырвет все безумие из твоей головы, ты видишь себя среди демонов, и они приветствует тебя в мире самоненависти и отвращения. Время. Оно буквально тянется как патока, заставляя задумываться о том, что вообще происходит. Или вовсе останавливается. Тия разрывает все внутренности, чтобы не покончить с собой. Все ради Риты и отца. Проходят месяцы. Декабрь. Январь. Февраль. Март. Апрель. Май. Июнь. Флорентия избегает сна, чтобы не видеть кошмары. Покойная мать плачет — долго и протяжно, склоняясь над лицом отца. Рита смотрит на нее взглядом, полным отчаянья. Девушка просто старается не видеть кошмаров, но она уже находится в одном из них. Каждый день она говорит себе бороться — завтра будет лучше. Но лучше не будет. Тия затягивает сигарету, выпуская клубы дыма прямо в гостиной. Она смотрит в окно, кажется уже около семи вечера. Чтобы двигаться дальше и забыть, нужно вырваться из депрессии, которая поглотила её изнутри. Она хочет зажечь в себе когда-то потухший огонь, восстановиться, сокрушить печаль и отчаянье. На столике стоит небольшая белая упаковка. Ничего серьезного, позволяет расслабиться, потому что ей надо идти на работу. Взрослая и жестокая жизнь обрушилась на её голову, заставляя просто возжелать быстрой смерти, но так нельзя. Нужно помочь восстановиться отцу, а так же помогать сестре. Когда мир отказывает тебе во всем, остальное становится безвкусным и серым. Тия вновь закурила, двигаясь по пустым улицам. Она нацепила короткую кожаную куртку, которая была чуть короче её черного платья, открывающее вид на длинные ноги. 20:55 Неважно, куда смотрит блондинка, все кажется нежеланным и отвратным, но в углу всегда что-то прячется, скрываясь в тени. Оно пугает тебя, это то, что мы называем «жизненные преграды». Тия сделала глубокий вдох, вбирая как можно больше дыма в легкие и останавливается, ощущая, как оно разъедает все изнутри. Отец. Рита. Мама. Они все страдают, а Флорентия ничего не может поделать. Беспомощность разъедает внутренности, как злокачественная опухоль, а в глазах повсюду мерещится образ отца и матери, которые смотрели с такой теплотой и заботой, что хотелось спрыгнуть с крыши. Потерявшись в своей голове, Майколсон видит только тьму, но ничего не слышит. По дороге на работу Тия зайдет к отцу, долго слушая девушку на стойке регистратуры. Что заставляет тебя держаться? — То, что ценишь больше всего, это страх перед чувством пустоты, который начнет гореть внутри тебя, если ты потеряешь семью, или суровое горькое одиночество, которое следует за ним? Лицо отца все так же недвижимо. Пульс стабильный, дыхание ровное, но он не просыпается. Тия кладет свою ладонь поверх чужой, более грубой, и умоляюще смотрит на Колена. — Прошло уже восемь месяцев… Отец, ты так долго спишь… — слезы неконтролируемым потоком падают на платье. — Знаю, что ты устал, но… Скоро твой день рождения и Рита сделала для тебя подарок, — вытирая быстро слезы, тараторит Тия. Она заглядывает в свою сумку и достает от туда небольшую фигурку из пластилина в виде человека. — Она говорит, что это вылитый ты, папа… — рука Флорентии дрожала, когда она ставила детскую поделку на тумбу. Девушка выходит из госпиталя, направляясь в клуб, где работала. Все что ей остается, продавать собственное тело, чтобы заработать много денег — оплата больничных, жилья, лекарств; Тия в полном дерьме. Грязные мужские руки, которые трогали её, насиловали, оставляли следы — это никак не заботило девушку. За столько месяцев привыкла испытывать полное безразличие, когда какой-то незнакомец лезет в неё без резинки. Чертовы уроды, которых хотелось просто раздавить и выпустить кишки. Злость копилась подобно снежному кому. Секс. Наркотики. Насилие. Все что Флорентия делала, это брала деньги за свои услуги, продавала наркотики, терпела избиения хозяина клуба. Девушка смотрела на своё отражение. Когда вообще она в последний раз проводила время с сестрой? Давно… — Скоро оплата за дом… Тия роется в небольшой коробке с бумагами, разбирая квитанции. Куда она могла положить выписку? Тут так много различной макулатуры, но только одна бумажка выделяется среди остальных. «Какого…» Звонок телефона. Потушив сигарету в пепельнице, блондинка смотрит на экран. «Госпиталь» Глаза расширяются, а челюсть свело. Принимает звонок. — Здравствуйте. Мисс Майколсон? На секунду она забыла все слова, словно произошла очистка памяти. Голос, судя по всему, охрип, в горле пересохло. Нужно срочно что-то ответить! Срочно! — Да. — Извините, что звоню так поздно. Вы были единственным экстренным контактом. Который мы нашли в медицинской карте Колена Майколсона, — сердце застучало как бешеное. Рука невольно сжала домашние шорты. — Как его врач, я должен сообщить Вам, что… Мир рушится со скоростью падения метеорита. В глазах всё плывет, а руки перестают держать телефон. Живот скручивает, Тия летит в уборную, чтобы выдавить из себя остатки завтрака. Оседает на кафельный пол. Вокруг царит тишина, давящая на голову сильнее наковальни. — Отец… Она смотрит куда-то вперед, ощущая холодную плитку за спиной, а затем встает. Нет, всё теперь не имеет смысла. Или… «Рита. Надо увезти её нахуй отсюда!» — промелькнуло в голове блондинки. Её взгляд падает на небольшой кофейный столик в гостиной, по которому разбросаны различные квитанции. Подняв один лист, который выделялся, Тия читает. «Уроды…» — рука сжимает договор, который взял когда-то её отец. «Увидимся, Арчер.» 21:09 «Как его лечащий врач, я должен сообщить, что Ваш отец скончался этой ночью, приношу свои соболезнования…» Тия была доброй и милой, немного едкой, но совсем беззлобной. Была. Пока их семью не разрушили. Пока она не потеряла практически всех, кого любила. И она обязательно отомстит, сделает всё, что было в её силах. «Еще я должен Вам сообщить, мы пришли к выводу, что такие травмы невозможно было получить в следствии ДТП. Вероятнее всего, это было нападение, полиция уже работает над этим.» Девушка зла, и именно эта ярость копилась долгие месяцы, чтобы именно в этот день выйти наружу, подобно извержению вулкана. Офис некого «Арчера», который как раз таки и был тем, кто дал отцу деньги под проценты, находилась на окраине города. Достаточно было заглянуть в сам договор — там отлично прописано место нахождение и контактный номер телефона. Тия замерла, всматриваясь в панорамные окна. 21:59 Её губы были сомкнуты в тонкую полоску, а тело подрагивало. Девушка за стойкой информации улыбнулась, как полагается встала, собираясь явно что-то сказать. — Простите, но время приема уже закончено. Вы могли бы… — Тия резко перебивает работницу и одной рукой держится за стол. Её ногти посинели, а в глаза блестели как у собаки. — Мистер Арчер на месте? — выдавила из себя блондинка, встречаясь с слегка испуганным взглядом администратора. Та одной рукой потянулась куда-то под стол, явно с намерением нащупать тревожную кнопку. Флорентия стукнула по стойке, из-за чего женщина подскочила и убрала руки. — Д-да, тридцать второй каб… Майколсон не дождалась окончания ответа, направляясь дальше по коридору. Либо она убьет этого мужика, либо её задержат и посадят в тюрьму. Последнее произойдет, скорее всего, в любом случае, но это не останавливает блондинку. Она не спешит заходить, когда встает напротив нужной двери, смотрит, изучает, а потом резко входит, игнорируя слегка озадаченный взгляд. — О? Вы кто? — раздался мужской баритон. — Я Флорентия Майколсон, — говорит она, встречаясь с грязно-зелеными глазами. Он явно не понимает, но спустя секунду как-то одобрительно промычал. — Смею предположить, Вы дочь Колена? — Арчер повесил обратно свое пальто, подходя чуть ближе. — Как он поживает? Решил, когда будет возвращать деньги? — судя по интонации, незнакомец явно издевался над девушкой, запустив одну руку себе в карманы брюк. Тия смотрела на него, не подавая ни малейшей эмоции. Он подходит ближе, его вторая рука тянется к женской щеке, чтобы провести пальцами вдоль подбородка, опуститься на шее. Этот вырез её платья выглядел безумно привлекательно, на что он даже купился. Выглядела такой юной, милой, красивой и сексуальной. — В ближайшее время он не сможет это сделать, — глухо отозвалась она, игнорируя случайные пренебрежительные ласки. Мужская рука залезает под тонкую ткань, нащупывая потвердевший сосок. — Как жаль, но я мог бы предложить другой способ оплаты? — облизывая пересохшие губы, протягивает Арчер. Он уже без какой-либо заминки прижимает тонкое тело Тии к себе, двумя руками поднимая слишком короткое платье, сажает её на край собственного рабочего стола. То, что она не сопротивляется, лишь подначивает его эго, она безэмоционально смотрела на него через растрепанные белые локоны волос. Для нее прикосновения не казались приятными или мерзкими, абсолютно ничего. Голодный взгляд скользил по тонкой фигуре, останавливаясь на кружевных трусиках, что выглядывали из-под поднятого подола облагающего платья. — Например, будешь моей личной шлюхой, и может быть, я прощу часть долга твоего папаши, — небрежно кидает темноволосый мужчина. — Звучит неплохо… Ухмылка растягивается сильнее, а ширинка опускается, чтобы вытащить половой член. Легкодоступный секс, легкодоступная девушка, которая вынуждена продавать свое тело, чтобы закрыть часть долга папаши. Для Арчера казалось невероятной удачей, что дочь одного из его должников оказалась такой потаскухой, что сразу же раздвинула ноги. Резкий толчок, без подготовки, без резинки, он даже не стал снимать трусы, лишь отодвинул их. Судя по тому, как она легко приняла весь член, её дырка хорошо разработана, а значит, не стоит себя сдерживать. Размашисто, глубоко и сильно, буквально тараня матку головкой. Арчер усмехается, рукой сжимая одну грудь, а второй придушивает девушку. — Грязная шлюха, сколько мужиков уже побывало там? — спрашивает он прямо в лицо Тии, которая только тихо вздыхает при очередном сильном толчке — он не был нежен, сильно бился об нее. — Привычное дело — закрывать своей пиздой долги непутевого папаши? — кусает за губу, проникая в рот. Еще одно напоминание, которое внутри бьет как кипятком. — Я буду спускать в тебя при каждом нашем сексе, и ты будешь принимать всю мою сперму, — душит сильнее, из-за чего девушке пришлось приоткрыть рот. — Какого это, быть подстилкой? — Не хуже, чем быть трупом, урод, — плюнула она ему в лицо. — Хах, мне нравится, как ты стараешься быть такой непокорной, — делает очередное движение тазом. Он наполняет её своей спермой, заливая всю матку — пульсирует, становится больше, но Арчер не останавливается, продолжая вбивать семя во влажные стеночки влагалища Тии. — Пришлось поработать, чтобы оплатить больничный лист, да? — мужчина скручивает волосы вокруг своего кулака, приподнимая Тию над столом. Урод. Я убью тебя. Растопчу. — Мне доложили, что его избили чуть ли не до смерти, — продолжил мужчина, с наслаждением втрахивая девчонку в стол. Его штаны слегка испачкались в соке и сперме, что выплескивалась из её киски. — А ведь я был еще мягок… — Заткнись, — зарычала наконец девушка и её рука скользнула по его плечу, останавливаясь на горле. Пальцы крепко смыкаются, заставляя Арчера остановиться. Внутри что-то перещелкнуло, из-за чего глаза налились белой пеленой, которая туманила разум. Ее собственные зубы заскрипели, а руки покрылись синеватыми венами, которые паутинкой струились по коже, прячась где-то под платьем. Ярость, злость, боль — это все решило выйти сразу. Кровь брызнула, пачкая пол и часть стены. Арчер схватился за горло, из которого торчала тонкая длинная игла. — Ты убил моего отца, — когда мужчина отшатнулся, Тия встала, поправляя подол платья. Вокруг нее витала неизвестная аура, накрывающая все помещение. Стекла в кабинете затрещали, а по коже прошелся холодок. — Заставил его страдать, и убил, — сухо говорила она, подходя ближе к раненому мужчине. Тот хватался за рану, из которой плескала нескончаемым потоком кровь. Весь пол уже был скользким и грязным. — Теперь настало твое время… По всему зданию витал металлический запах крови. Арчер прижимался спиной к двери — уже без сил и практически потерял сознание. Его горло пробито, глаз выколот, а в животе торчала большая глыба льда. Тия смотрела на него сверху вниз, в глазах абсолютно ничего, лишь холодное безразличие, она даже игнорировала стекающую сперму. — Надеюсь ты отдохнешь в Аду, ублюдок… Говорит напоследок и уходит, оставляя после себя лишь кровавый отпечаток руки. Хочет вернуться домой, обратно, где когда они счастливо жили. Тия игнорирует взгляды со стороны — она вся в крови, в чужой, грязной и мерзкой. Плевать. Должно быть, это был её конец, осталось отправить Риту куда-нибудь далеко отсюда, на лечение. Пусть хотя бы она живет нормальной, относительно, жизнью. Комната встречает её свой пустотой, Флорентия давно не ночевала у себя. Тут слишком… Напоминает всё о прошлом. В конце концов, мир жесток. Она мертва внутри, пустая оболочка. Девушка садится за свой стол, берет тетрадь с прежними эскизами. Теперь практически все листы в крови, но это не мешает написать послание для своей любимой сестры. Флорентия Майколсон идиотка… Что она вообще натворила? Больная дура… Слезы текут, заставляя бумагу немного съежится, руки дрожат. Она совершила такой глупый поступок, потеряв голову, что теперь должна понести наказание. Стягивает испачканную одежду и бросает куда-то на пол. Вырванный лист бумаги сворачивает в двое и вкладывает в книгу, где она вырезала небольшой тайник — там были деньги, которые Тия собирала на «чёрный день». — Прости меня, Рита… Папа… Мама… «Мы получили сообщение от одного из работников организации…» «Жертвой стал молодой предприниматель… Тридцать два года… Повсюду отпечатки подозреваемого…» «Кажется, как будто некто хочет быть найденным…» Несколько месяцев спустя… Каждый рисунок был похож на другой — мужчина, с выколотыми глазами. Портрет был быстрым и нечетким, но Тия всегда знала, кто это был. «Флорентия Майколсон, Вы были приговорены к смертной казни в связи с тяжестью преступления,» — когда оглашали приговор, Тия уже не слышала, она смирилась и затихла. «Убийство первой степени. Хранение нелегальных наркотиков. Проституция. Доведение тюремного охранника до критического состояния и сопротивление аресту.» — Заключенный готов? Инъекция внутривенно. Жалкая смерть для жалкого человека. — Да, — Тия обводит взглядом небольшую процедурную. — Тогда подготовим её. Ложись. Никаких лишних слов, никакого сочувствие, ведь она преступник, жизнь которого сейчас оборвется в грязном кабинете тюрьмы. — Пожалуйста, не перепутай дозы снова, Марк… — предупреждает один работник другого, наблюдая, как в шприц попадает прозрачная жидкость. — Что? Это было один раз, и- Но договорить не получилось, так как Тия резко бьет ногой прямо по челюсти одному из докторов, выбивая тем самым колбу из рук. Препарат растекается вместе с осколками по полу. Флорентия была трусихой, поэтому боялась на самом деле смерти. Она вырвала шприц, смотря на одного из охранников, который наставил дуло пистолета. — Отпусти шприц немедленно! — дикая и загнанная в угол, словно зверек. Тия смотрела на все, и не понимала, почему всё обернулось так. Хотя, возможно и осознавала, но… — Брось, сейчас же! — Твои грязные руки не тронут меня! Она не выдержит этого, точно нет. Поворачивает шприц иглой к себе и вставляет в грудь до упора. Глаза покраснели от препарата, а губы моментально посинели. Флорентия поняла, что многое потеряла, когда решила отомстить за отца, когда пошла туда, когда разрушила своё будущие, и, наверное, будущее своей сестры Риты. «Время смерти 23:59»