Законный брак

      Сегодня уже 17 августа. Пятница… Я пару дней уже живу в «Норе» и домой не суюсь. Живем мы вместе с Джинни в комнате близнецов. В комнате моей подруги всё так же обитает Сириус: он оставил Гарри особняк на Гриммо. Ему есть где жить, но Бродяга явно нуждается в компании, а Молли с Артуром только рады, что в их доме после переезда почти всех детей хоть кто-то иногда шутит, шумит и занимается невесть чем. В хорошем смысле, разумеется…       Он всегда полон различных идей. Но если господин Блэк что-то задумал, значит, это серьёзно. Поэтому вчера он пришёл ко мне с несколькими клубками ниток, крючками и спицами и попросил научить его вязать. Зачем? А чтобы впечатлить свою прекрасную даму: та просто обожает вязать по схемам и выписывает кучу журналов на эту тему. Сириус узнал об этом (это трудно было не заметить, потому что кругом в ее доме были вязаные пледы, шали и другие предметы одежды) и сказал, что тоже умеет вязать. Прям как мальчишка: сначала говорит, что может, а потом просит других по-быстренькому его научить. К миссис Уизли он не рискнул обратиться, хоть она явно талантливее меня в этом вопросе. Вероятно, не захотел, чтоб на него посмотрели, как на дурака, и отправили в огород избавляться от гномов, чтоб заняться хоть чем-то полезным.       А впрочем, он уже однажды был моим учеником в этом деле, но, быть может, и сам позабыл об этом. Когда мы коротали вечера на Гриммо на нашем с Гарри и Роном пятом курсе, я постоянно что-то вязала для домовиков. Всякие шапочки, носочки, шарфики… Все мои попытки призвать моих друзей-товарищей помочь эльфам и связать пару шапочек не увенчались тогда успехом: помню, Рональд закатил глаза и ушёл есть, Джинни сказала, что ей хватило маминых мастер-классов, которые она никогда не забудет… Поттер, как всегда, тактично промолчал. Фред, с которым я уже на тот момент встречалась, тоже не оценил эту идею: помочь-то он согласился, но все время меня отвлекал и лез целоваться, так как вязать никогда не умел и учиться этому явно не собирался.       И вот тогда, к моему удивлению, на помощь мне пришёл Сириус Блэк. Он очень старался научиться вязанию крючком и в итоге кое-как, но связал вполне себе приличный шарф. Так укрепилась наша дружба.       И вот спустя несколько лет уже он обратился ко мне с просьбой освежить ему память. Но, зная Бродягу, это означало, что нужно будет заново его этому научить. И я, конечно же, согласилась. Тем более, нужно было как-то отвлечься…       Поскольку хочешь-не хочешь, а руки всё-таки помнят, как когда-то вязали, Сириус быстро освоился и уже сегодня, на второй день, он связал тонкими нитками симпатичную круглую салфетку, которую, собственно, и понесёт к своей возлюбленной.       А Фред, как назло, не появляется в «Норе». Много работы. Я понимаю, что отчасти это правда, ведь до начала учебного года осталось всего ничего, и школьники вместе с родителями то и дело шатаются по Косому переулку в поисках той или иной книги, учебника или вещи. И обязательно заглядывают во «Всевозможные волшебные вредилки», куда же без этого. Но ведь Джордж находил время, чтоб пару раз заглянуть…       Неужели мой муж прям так сильно обижается на меня? Ведь он наверняка уже знает, что мне известно о том, что Ребекка подделала его воспоминания…       Завтра вечером, или даже сегодня, он все равно должен зайти. Я надеюсь…       Сейчас я сижу в гостиной на диване и пялюсь на столик, стоящий напротив. Рука сама нащупывается в кармане волшебную палочку. Мою, которую Гарри отнял у Долохова в честном бою. Но я не забыла, что была и другая палочка, благодаря которой я выбралась из подвала. Но о ней я вспомнила только сейчас из-за блокировки врачами в моей голове недавно прошедших событий. Где она? И, самое интересное, чья?       Я поднимаюсь по лестнице в комнату близнецов. Может, она в кармане кардигана, в котором я была в плену, и который сейчас висит на стуле у кровати?       Джинни аж подпрыгивает от неожиданности, когда я влетаю в комнату.       — Что потеряла? — спрашивает она.       — Да так…— я сую руку в широкий карман — вот она. Угольно-чёрное древко. Какая-то ссохшаяся, негибкая…       Почему-то пришла мысль сунуть руку и во второй карман. Там я нащупала ключик — тот самый, который я нашла в запертом ящике трюмо. Что он открывает?       — Что это? — интересуется Джиневра.       — Трофеи, — я неопределенно пожимаю плечами.       — Красивый ключик…— она вертит ключ в руке и не может на него наглядеться.       — И, возможно, очень важный. Главное, понять, что именно он открывает…       — Что, возвращается старая Гермиона Грейнджер? — моя подруга прищуриваются с улыбкой.       — О чем ты?       — Ну, снова возьмёшься за расследование какой-то неведомой тайны и докопаешься до истины? — уточняет она.       — Не знаю, — а ведь и правда, делать мне дома нечего, скучно, может, заняться поисками информации? — Когда придет Гарри? Я хочу узнать у него кое-что.       — Вечером, наверное…— она пожимает плечами и как бы разводит руки в стороны, — После побега Пожирателей у них с Роном очень много работы.       — У всех много работы. Одна я ничего не делаю…— хмыкаю я.       — Брось, Герм…— Джинни трогает меня за руку, видимо, переживает…— У тебя сейчас не менее серьезная работа — следить за своим здоровьем и за состоянием здоровья малыша. Это ведь очень ответственно.       — Плоховато у меня получается справляться с этой задачей…— я вспоминаю все свои обмороки и прочую ерунду, которая со мной происходила.       — Не переживай. Я нисколько не сомневаюсь, что из тебя получится хорошая мама.       — Спасибо…— я улыбаюсь ей.       — Ну правда, Герм. Всё то время, пока ты в «Норе», ты несколько раз анализировала, спрашивала и себя и меня, сможешь ли ты стать достойным примером для своего ребёнка и воспитать его хорошим человеком… Плохие мамы вряд ли изводят себя этими вопросами, понимаешь?       — Понимаю, — я снова дарю благодарную улыбку своей подруге, — Ещё раз спасибо, — она машет рукой, мол, «да брось ты это» и погружается уже в свои собственные мысли…       Мы так и просидели до вечера, лишь изредка выходя из комнаты, чтоб поесть или помочь Молли по хозяйству. Я даже немного вздремнула: всё-таки иногда я много думаю ночью и долго не сплю, а потому днями мне порой хочется спать.       О чем я думаю? Да по большей части о нашей с Фредом ситуации: он действительно не виноват, а я ведь даже не разобралась в ситуации и гнала его от себя. Почему он не приходит? Потому что обижен или потому что ещё не знает, что его теперь уже бывшая партнерша по бизнесу во всем созналась, и думает, что соваться ко мне бесполезно? Мерлин, почему все так сложно?       Я хочу с ним поговорить, извиниться, правда… Но он ведь тоже взрослый человек и должен понимать, что долго избегать меня у него все равно не получится: я его жена, к тому же, мать его будущего ребёнка. Я могу попросить Джинни или кого-то из Уизли помочь мне трансгрессировать в магазин или в наш с Фредом дом, чтоб застать его там, потому что воспользоваться даже каминной сетью в одиночку у меня ещё не хватает сил, но… Моя натура не позволяет этого сделать: всё-таки, у меня есть какая-то гордость и всякое такое…       И вот мою полудрёму прервали какие-то шумы сверху, из комнаты Рональда. А через минуту на пороге спальни Фреда и Джорджа появился и хозяин помещения, откуда доносились звуки. Следом за ним зашёл Гарри.       — Ты спишь, Герм? Мы тебя разбудили? — судорожно начал спрашивать Поттер, то и дело надвигая спадающие на нос очки.       — Нет-нет, всё в порядке, — я обнимаюсь поочередно с каждым из них, — Как работа?       — Не стоит на месте, — отвечает Рон, — Выходка Пожирателей помогла выйти на след их союзников, которые не понесли наказания после Битвы за Хогвартс. Мы отлавливаем их и допрашиваем. Узнаем много нового и интересного, — последняя его фраза была сказана с некоей иронией, что было свойственно речи Рональда в последнее время.       — На самом деле, я хотела у вас с Гарри кое-что спросить по этому поводу…       — Конечно, Герм. Для тебя всё, что угодно, — отозвался Поттер.       — Спасибо, — я делаю глубокий вдох, чтоб начать говорить, — Вы знаете, в чьём доме базировались Пожиратели?       — Да. Это особняк Фишеров, предоставленный Ребеккой для своих «друзей». Кажется, этот дом принадлежал ее родному дяде по отцу, — мой лучший друг почесал затылок, как бы о чём-то раздумывая.       — Тогда это объясняет, почему в интерьере было так много серо-зеленого…       — Фишеры были негласными союзниками Темного Лорда ещё со времён Первой Магической…— подхватил тему о родственниках Ребекки Рональд, — Правда, роль у них была, что называется, не самая ключевая. Они помогали Пожирателям, как бы не выходя из тени.       — Насчёт отца и матери этой девушки что-либо трудно сказать, но вот дядя был убит в 1997-м как раз кем-то из наших… А поскольку детей у него не было, дом отошёл в наследство любимой племяннице, — со слов Гарри я поняла, что Аманда с самого начала считалась в этой семье какой-то не такой, поэтому всё внимание было уделено лишь ее старшей сестре. Той, которая разделяла взгляды «темной» стороны. Прям как было в семье Сириуса и Регулуса Блэков…       — А вы осматривали помещение? Находили что-то интересное? — всё-таки, странно, что в подвале была вполне себе жилая комната.       — Смотрели, да ничего особо не нашли, кроме какой-то непонятной зашифрованной записки и пары семейных артефактов. Команда шифровальщиков в аврорате пока не смогла ничего разобрать…       — А можешь мне дать эту записку? Пожалуйста. Если, конечно, это не какая-то ценная вещь в расследовании, — мне почему-то казалось, что и эта бумажка мне может пригодиться, как и найдённый ключик.       — Думаю, ты доберёшься до истины в разы быстрее наших олухов, — Рон, как и всегда, сказал то, что думал.       — Я принесу тебе всё, что мы нашли, завтра-послезавтра, ладно? — спросил у меня Гарри, и я закивала. Наконец-то у меня появилось хоть какое-то занятие, отличное от привычных…       — Ладно, — я соглашаюсь, — А ещё: когда вы сможете отвести меня в Косой переулок? У меня есть кое-какое дело.       — Ты всё по поводу той палочки? — осведомился Рональд, — Хочешь заглянуть к Олливандеру?       — А ты догадливый, Ронни…— хмыкнула я, поняв, что сказала это в манере Фреда.       — Завтра я весь в твоём распоряжении, — заявил младший из братьев Уизли.       — Отлично. Спасибо большое, ребят.       — Да не за что, — улыбнулся Поттер и подошёл к Джинни. Та сидела, явно о чём-то думая, — Что-то не так, милая?       — А? Да нет, мне просто интересно стало, почему Гермионе ни о чем не рассказали в суде: откуда эта палочка, чей это дом и вообще… Но вы же откуда-то узнали это, правильно?       — Как ты понимаешь, сестренка, суд над Пожирателями был лишь постольку поскольку: важно было их поймать и как можно быстрее упрятать за решетку, пока их кто-нибудь «случайно» не отпустил, не убил и всякое такое, — объяснил ей ее брат, — А допросить подробнее можно и в Азкабане…       — Вы уже показывались Молли? — спросила я, — Или она ещё не знает, что вы заявились?       — Если она не видела стрелки на часах, то нет, — предположил мой лучший друг — обладатель шрама на лице.       — Тогда давайте спустимся уже вниз. Я ужасно проголодался…— под звонкий смех в ответ на реплику Рональда мы дружно спустились в гостиную.       Фред сегодня в «Норе» так и не появился…

***

      Не показывал носа мой муж и на следующий день, хоть у него и был выходной. Благо, у меня были дела в Косом переулке, и я могла отвлечься от своих переживаний.       Этой ночью я плохо спала, даже немного плакала. Мне было грустно и обидно, что Фред избегает меня…       Я готова поклясться, что Джинни даже отправила ему патронус, сказав, что я много плачу и переживаю. Хоть я и была против этих ее действий. Однако ни ночью, ни утром на это все равно не последовало никакой его реакции.       Взяв у Гарри мешочек с артефактами и запиской и положив его к себе в сумочку с заклятием невидимого расширения, я отправилась с Роном в Косой переулок. Поттер же отправился гулять и проводить время со своей невестой и моей лучшей подругой — Джинни Уизли.       В лавке Олливандера всё было по-старому. Только сам старик стал ещё более дряхленьким, да и его голова, кажется, побелела ещё сильнее прежнего.       — Мисс Грейнджер, какой приятный сюрприз…— Олливандер, кажется, обрадовался моему приходу. Он поздоровался и с Роном, — Вы ко мне за новой палочкой? Сломалась старая? Или, может, потерялась?       — Нет-нет, — спешу остановить его я, — Я, наоборот, нашла палочку и хочу узнать, кому она принадлежала или принадлежит.       — Думаю, если её изготовил я, то, конечно же, смогу Вам помочь, — отвечает старик и с интересом ждёт, когда же я ему покажу найденную вещь.       Я вытаскиваю из сумочки эту иссохшуюся, серую коротенькую палочку, которую вообще можно принять за обычный прутик, и протягиваю, скорее всего, ее создателю.       — Семь дюймов, граб… серый, негибкая, сухая… В сердцевине — волос единорога…— почти неразборчиво бормочет старик, что-то вспоминая, — Да, эту палочку изготовил я.       — А Вы помните, кому она принадлежала? — с надеждой спрашиваю я у него.       — Разумеется, и я точно в этом уверен, потому что у меня самого моя собственная палочка сделана из той же древесины, что и эта… Могу сказать, что эта палочка быстро становится персонифицированной и, к тому же, приобретает «кодекс чести» хозяина. Поэтому наверняка Вам будет трудно ей колдовать, если Вы попробуете: даже для самых простых заклинаний в руках «чужака» она не годится…— то-то и оно, меня эта палочка почти не слушалась…       — А по итогу-то, чья она? — Рональд с трудом выслушивал долгие речи Олливандера и потому решил его поторопить.       — Оу, мистер Уизли, эта палочка принадлежала Хелен Грэй. Думаю, Вам не знакомо это имя…       Мы с Роном переглянулись, а затем отрицательно покачали головами. Такую женщину, или девушку, мы не знаем.       — Тогда я Вам расскажу про неё. Хелен Грэй — замечательная шустрая девчушка, которая пришла ко мне в магазин в августе 1973 года, — меня всегда удивляло, как этот человек помнит всех владельцев его волшебных палочек, причём спустя столько лет…— Она относилась к той категории людей, у которых есть одна-единственная мечта, которая важнее всех остальных. Не знаю, о чем именно мечтала эта девочка, но палочка из граба ей подошла неспроста. Сейчас ее палочка заточена в основном под оборонительные или «светлые» заклинания, поэтому я полагаю, что и цели и мечты у неё были хорошие…— он покрутил и ещё раз осмотрел эту старую палочку, — Говорят, она, эта девушка, пропала без вести во время Первой Магической войны…       — Спасибо большое, мистер Олливандер, — поблагодарила я хозяина лавки, — Вы нам очень помогли.       — Не за что, мисс Грейнджер, не за что… Позвольте спросить… откуда у Вас эта палочка?       — Пока что это часть одного расследования, сэр. Раскрыть его тайны я пока не могу. Как будет что-то известно — Вы первым об этом узнаете, обещаю, — нам надо было уходить, да и лучше пусть Олливандер потом узнает всё полностью, а не урывками. Он сильно помог мне, поэтому поделиться с ним информацией о судьбе Хелен Грэй я буду просто обязана.       — Хорошо. Буду ждать…— старик скрылся за бесчисленными полками коробок, в которых лежали волшебные палочки, ещё не нашедшие своих хозяев…       Мы с Рональдом молча покинули помещение. Даже не знаю, что и сказать…       Мне надо обдумать всё это. Переварить. Хелен Грэй жила в том подвале в восьмидесятых и, возможно, тогда и пропала… Наверняка она была убита Фишером или кем-то из Пожирателей.       Мой лучший друг предложил зайти в магазин близнецов, но я отказалась: сослалась на плохое самочувствие. Пока что я не готова к разговору с Фредом. А если он и надумал прийти вечером в «Нору», то, скорее всего, на работе его уже нет. Ну, точнее, в квартире над магазином: выходной же. Он снова живет там какое-то время…       Мы переместились в «Нору», и я сразу же рассказала Гарри о том, что мы услышали от Олливандера. Ещё мы подумали, что неплохо было бы расспросить Сириуса об этой Хелен. Возможно, он был даже знаком с ней, раз она училась всего на два курса младше него. Но пока Бродяги нет дома, я могу только теряться в догадках, где и у кого ещё можно хоть что-то о ней узнать.       Молли приготовила сытный ужин, но есть совсем не хотелось. Я поднялась в комнату близнецов и решила рассмотреть предметы, которые сегодня мне принёс Гарри. Разложила на столе различные украшения, камни и эту записку… На руны это не похоже. Какой-то код, шифр… Надо подумать, как его разгадать.       Рука сама потянулась к медальону: открыв его, я увидела колдографию молодой девушки, которая смеялась и улыбалась. Надо спросить у Аманды, кто это может быть из ее семьи. Потому что насколько я понимаю, ее дядя женат не был и жил один. Как странно…       Пока я сидела и пыталась хоть что-то выудить из этих вещей, мне почудился знакомый запах. Окно было открыто, и я уловила запах сигарет. Фред пришёл…       Я тут же вылетела из комнаты и сбежала вниз по ступенькам. Это был Джордж… Когда он успел нахвататься от брата вредных привычек?       — Привет, Герм, — тут же поздоровался он, — Как дела?       — Нормально, — я подошла чуть ближе и убедилась: запах был именно от него, — Когда баловаться начал?       — Стащил парочку у Фреда, понравилось…— ответил он спустя несколько секунд размышлений. Он не сразу понял, о чем я спрашиваю.       — Вредно это…— пробормотала я, разворачиваясь, — Мне надо…       — Да погоди ты убегать, — он остановил меня, схватив за руку, — Поговорить не хочешь? А то снова держишь всё в себе и ничего никому не рассказываешь…       — Не хочу, Джордж, прости, — снова хочу уйти, и в этот раз меня никто не удерживает.       Поднимаюсь по лестнице, смаргивая слезы от досады. Где мой муж? Почему нельзя просто прийти и поговорить? Раньше же он доставал меня всеми способами… А сейчас… Что происходит сейчас?       Захожу в комнату, закрывая за собой дверь. Плюхаюсь на кровать, зарываясь лицом в подушку. Какой-то детский сад…       Плакать через какое-то время надоело. Сажусь на кровать и снова рассматриваю диковинные штучки из дома Фишера. Почему-то их переливы и блеск меня успокаивают.       Смотрю в окно — жаркое солнце село, теперь дует прохладный ветерок. Надо выйти проветриться, пока мои мозги окончательно не свихнулись.       В коридоре переобуваюсь в кроссовки, накидываю на себя ветровку. Только собираюсь открыть дверь, как она открывается сама, и на пороге стоит не кто иной, как Фред Уизли собственной персоной.       Как вовремя!       — Привет, — опомнившись первым, он здоровается со мной.       Привет?! Серьезно, Уизли? У нас с тобой в отношениях непонятно что, а это единственное, что ты можешь сказать…       — Здравствуй, — отвечаю я весьма сдержанно, ожидая, что он будет делать дальше. Но ничего не происходит…— Прости меня, Фред…— я хватаю его за рукав куртки, заглядывая ему прямо в глаза.       — За что? — он псевдоудивленно вскидывает брови. Ну и артист…       — Я знаю, что ты ни в чем не виноват. Ты вправду мне не изменял, всё это было подстроено…       — Дошло, наконец? Или только после предъявления доказательств ты, наконец, успокоилась? — его голос сочится каким-то сарказмом, иронией, насмешкой…       — Фред, я…— я чувствую, как слезы начинают течь по моим щекам, — Зачем ты так?..       Ну и пожалуйста. Пусть сердится дальше. Я отпускаю его руку, толкаю его плечом и выхожу на улицу. За мной он идти и не собирается…       Ну Уизли… Вот за что? Я не виновата в том, что поверила в то, что видела… Человек привык верить своим глазам. Я понимаю, он имеет право обижаться, но… Нужно ли изводить так долго свою беременную жену? По-моему, я только что показала, что всё осознала. Ну, нет так нет.       Я даже не замечаю, как во дворе появляется Сириус: он бесшумно открывает калитку и садится рядом со мной на скамейку.       — Чего грустим? — видя меня, его приподнятое настроение, кажется, начинает идти на спад.       — Фред…— начинаю я и не могу продолжить мысль: слезы душат меня, и единственное, что я могу — это уткнуться в плечо Бродяги и поплакать.       — Ну я ему сейчас…— я чувствую, как Блэк напрягается и собирается встать.       — Не надо, Сириус… Сядь, пожалуйста…— я останавливаю его, делая умоляющий взгляд.       — Но только потому что ты просишь, он ещё не труп, — он как всегда обнимает меня по-отечески и гладит по волосам.       — Фред решил показать мне, каково это — быть на его месте…— я хмыкаю.       — Скоро допоказывается, и я заверну его мехом внутрь…— буркнул Сириус, но эта его фразочка вызвала у меня смешок. Он подхватил ниточку моего нового настроения и тоже посмеялся. Видимо, не хотел, чтоб я ещё больше плакала.       Спустя пару анекдотов я совсем повеселела. А потом решила спросить его о том, знает ли он что-то о Хелен Грэй.       — Грейнджер, — неожиданно он начинает смеяться снова, — Ты когда детективом заделалась? Ещё и спрашиваешь так серьезно…— Бродяга, казалось, не мог отдышаться.       Что такое? Почему он ведёт себя так? Интересно…       — В чем дело? — не понимаю я. Ну да, я провожу расследование, только мне вот что-то не очень смешно. Точнее, совсем не смешно.       — Так натурально изображаешь удивление, будто в самом деле ничего не понимаешь, — да, Сириус, именно так и есть.       — В самом деле не понимаю, — честно отвечаю я. Я, наверное, потихоньку схожу с ума…       — Да брось, будто не знаешь, что я только что от неё иду. От своей, как ты говоришь, прекрасной дамы…— стоп… что? — Так как ты узнала, как ее зовут?