Nothing

      Вало не хотел возвращаться домой. Он знал, что родители вернулись из очередной командировки и, кажется, в ближайшее время покидать город не планировали. Время вместе они проводили не так часто, как, вероятно, хотелось бы, но Вилле за долгие годы подобного образа жизни давно привык отвечать за самого себя, делать, что захочется, лишь бы не мешаться под ногами. И сейчас он был даже в какой-то степени разочарован, что достаточно долго не будет дома в одиночестве, к которому так привык. Хотя чаще всего он возвращался домой вместе с Лаури, чтобы они могли заниматься над заданием, на которое чаще всего забивали в итоге и переключались на что-то другое, вообще забывая о том, ради чего находятся у Вало по несколько часов. Разговоры обычно уходили в тему музыки, парни играли на гитарах. Свою Лаури недавно начал оставлять у Вилле: заниматься любимым делом первый мог не так часто из-за отца. Тот не сильно-то одобрял его увлечения, в особенности то, что производит «слишком много шума».       Так или иначе, проводив Лаури домой от вокзала, Вилле попытался вернуться к себе как можно позже, чтобы не застать родителей бодрствующими, но, подъехав к дому, понял, что его наверняка ждали, чтобы прочитать очередную лекцию о поведении. И оказался прав: как только закрылась входная дверь, перед ним возник Вало старший, с явным недовольством прожигая сына взглядом. Повесив кожанку, Вилле попытался молча пройти в сторону лестницы, чтобы никак не объясняться, но надежда умерла в тот момент, когда путь преградили.       — Твой поезд приехал несколько часов назад. Где ты находился всё это время? На часы вообще смотрел? — Вало не хотел говорить, не хотел здесь стоять и отчитываться перед человеком, которого по большей части никогда не волновало его состояние. Особенно в моменты, когда было много работы, что заставляла просто забывать о существовании Вилле.       — А с каких пор тебя так волнует моё местонахождение? Когда вы заняты, как-то у вас не возникнет мысли вспомнить обо мне. Продолжайте поступать точно так же, хорошо? — У него всё же получилось проскользнуть в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.       — Я тебя не отпускал, — громко произнёс отец, всё ещё прожигая злым взглядом Вилле, который всё равно остановился, тяжело вздохнув.       — Что хочешь сказать ещё?       — Ещё раз посмеешь со мной так говорить — лишу всего, что у тебя есть. — Вилле не стал ничего говорить, быстро поднявшись наверх и громко хлопнув дверью в комнату. Спорить не имело смысла, тем более, у Вилле уже не оставалось сил на что-то подобное. В такие моменты легче соглашаться, чем пытаться доказать свою точку зрения.       Утром Вало попытался сбежать из дома как можно раньше, чтобы не застать родителей, но, как только спустился вниз, понял, что его уже ждали.       — Вилле, нужно поговорить.       Раз сбежать не получилось, Вилле оставил вещи и зашёл на кухню, начав делать кофе, чтоб хоть как-то прожить этот день после бессонной ночи.       — По поводу чего, интересно? — тихо произнёс он, повернувшись спиной к родителям.       — Не планируй ничего на эти выходные, хорошо? — ответила Анита, не обращая внимание на слова сына.       — А можно хотя бы раз в жизни не портить единственный день, когда я хочу сделать что-то как мне нужно?       — Вот именно, всего лишь единственный день, так сложно хотя бы раз не сопротивляться?       — Сложно. Почему именно этот день, а не какой-либо другой из трёхсот шестидесяти четырёх? Хватит таскать меня на свои сомнительные мероприятия.       — Мы и так пошли тебе на уступки, когда разрешили не летать никуда с нами на встречи и мероприятия, где твоё присутствие бы не помешало. Поэтому мы имеем право хотя бы один раз сделать всё, как нужно.       — Оно только вам и нужно. — Вилле скрестил руки на груди и со злостью посмотрел на мать, которая никак не отреагировала на подобное поведение.       — Можешь взять кого-нибудь с собой, если хочешь.       — Не хочу. И участвовать в этом акте унижения, кстати, тоже. Ведь ничего не случится, если всего один раз не будет устроено всего этого цирка! Абсолютно ничего!       — Криками ты ничего не поменяешь.       — Посмотрим. — У Вилле не было абсолютно никакого желания оставаться дома, поэтому, допив кофе, через несколько секунд уже стоял рядом с мотоциклом и пытался поджечь сигарету. После нескольких неудачных попыток Вало со всей злостью кинул куда-то в сторону зажигалку, ударив колесо ногой. — Дурацкий день рождения, блядь. Ненавижу его, и их, и всё вообще. — Времени почти не оставалось, поэтому, всё же вернув зажигалку, он решил поехать в школу, около входа в которую ждал Лаури.       Вало не хотел, чтобы друг переживал или интересовался, поэтому при встрече попытался хотя бы как-то улыбнуться, хоть вышло и не очень. Но Лаури, так или иначе, ответил тем же, не став задавать вопросы. Возможно, правда ничего не заподозрил, либо сделал вид, что это так. В любом случае, Вилле был благодарен за молчание сейчас. Большую часть времени они провели в тишине, даже Княни никак не пытался его достать, что удивительно. Но Лаури, когда шёл урок математики, всё же не выдержал и поинтересовался:       — Что-то случилось? — Вало отреагировал не сразу. Он был слишком увлечён тем, что смотрел пустым взглядом в чистый тетрадный лист, куда всё это время должен был записывать новую тему.       — Что? — как-то обречённо спросил Вилле, пытаясь предположить, что Лаури мог ему сказать.       — Ты как-то странно себя ведёшь, что-то случилось?       — Нет, просто. — В голове Вилле сразу появилась мысль, как сделать день, который испорчен заранее, хотя бы немного приятнее. — Ты занят в конце месяца?       — Н-не знаю, нет.       — Прекрасно, тогда я за тобой приеду и...       — Вало, я вам не мешаю? — громко произнёс преподаватель, заставляя весь класс обернуться на парней за последней партой.       — Простите. — Вало снова опустил взгляд в тетрадь, делая вид, что что-то в неё записывает, а на лице сияла улыбка от предвкушения предстоящего веселья.

***

      Чем больше проходило дней, тем холоднее становилось на улице, тем всё с более недовольным лицом ходил Вало. Ноябрь он, пожалуй, ненавидел всего за две вещи: становилось слишком холодно, а низкие температуры он не любил; в этом месяце день рождения, который ему каждый раз портили, и от осознания этого факта лучше не становилось совершенно. Но в этот раз у него созрел гениальный план, как его испортить ещё и родителям.       — У тебя есть что-нибудь официальное по типу костюма? — Вилле сидел на кровати, поджав к себе ноги, и пил очередную кружку молока с мёдом и чем-то ещё, которую сделал Лаури. Вало не знал, как и почему, но подсел на эту штуку и постоянно просил сделать, когда они приезжали к нему домой.        — Нет. А что? Ты так и не сказал, что будет в выходные, куда мы поедем? — Лаури сидел на полу с ноутбуком и снова работал над оформлением их общей работы, которую, между прочим, скоро нужно сдавать.       — Во-первых, это будет сюрприз. Во-вторых, нужно будет съездить в ТЦ.       — Угу. — Лаури снова уткнулся взглядом в экран, пока Вало не решил, что сделали они достаточно и можно посмотреть что-нибудь. Сначала Вилле сходил на кухню, чтобы притащить какой-то еды, потом парни, наконец, переместились на одну сторону кровати и начали просмотр, на который Вало надолго не хватило. Через минут двадцать после начала он уже уткнулся носом в подушку и сопел, пока Лаури ещё какое-то время неподвижно сидел рядом и пытался не потревожить друга. Через какое-то время он снова вернулся в работе, переместившись за стол напротив, за которым заснул через пару часов.

***

      Лаури несколько часов сидел дома в предвкушении, когда напишет Вилле. Счастье, отец на работе, поэтому не придётся пытаться оправдаться за то, куда он, перекрасивший несколько дней назад волосы в светлый, в дорогом чёрном костюме, за который пришлось отдать почти пару тысяч долларов, собрался. Лаури ходил по первому этажу в полутёмном помещении, периодически подходил к окну, высматривая нужную машину и наблюдая по несколько минут за снегопадом, который длился уже почти три часа, покрывая землю белым полотном.        — «Ты готов?» — Вилле не знал, чем занять себя, пока ехал на пассажирском сиденье автомобиля. В окно смотреть надоело, поэтому он решил отвлечься хотя бы на общение с Лаури, который дёрнулся от неожиданного звука уведомления.       — «Да, а ты скоро?»       — «Ага. Будем минут через пятнадцать»       — «Хорошо»       К моменту, когда машина, наконец, подъехала к нужному дому, Лаури уже стоял на улице. Он быстро сел сзади рядом с Вилле и какое-то время молчал, лишь кивнув в знак приветствия. По большей части никто из них троих ничего особо не говорил. Лаури смотрел в окно, пока Вилле с кем-то в очередной раз переписывался. Когда они остановились на заправке, Вало вышел на улицу и позвал Лаури с собой. Пока парни стояли в очереди за кофе, первым заговорил Вилле:       — Когда приедем, не обращай внимания на поведение родителей, ладно? Не воспринимай как-то, как будто ты в чём-то виновен. Они, бывает, ведут себя странно.       — Допустим. Можно быть просто тогда рядом с тобой, потому что ты единственный, кого я знаю.       — Нужно, я б сказал. — Оказавшись в машине, каждый из них снова не произнёс ни слова. Чем больше времени проходило, тем сильнее становилось заметно, как Вилле переживает перед предстоящим мероприятием. Его руки заметно дрожали. Рядом с особняком, куда они приехали, уже стояло достаточно машин, чтобы понять, сколько людей собралось ради показухи. Теперь Лаури чувствовал себя особенно лишним из-за отсутствия в жизни подобных крупных встреч. Внутри всё сжималось от неуверенности и скованности. Сердце билось слишком быстро, дышать становилось тяжелее с каждым новым чужим взглядом на него.       Помещение украшено слишком роскошно. По краям стоят фуршетные столы с многочисленными закусками и бокалами с алкоголем. Чуть глубже располагаются лестницы у стен, которые ведут на балкон второго этажа.       — Вилле, ты приехал, наконец-то. — Это была Анита. Только спустя несколько секунд она обратила внимание на Лаури, который стоял чуть в стороне с явным чувством неловкости; на щеках появился лёгкий румянец. — Я надеялась, что ты приведёшь, знаешь... девушку уже, наконец. — Она осмотрела парня с ног до головы с явным превосходством.       — Можно хотя бы этот день не портить? — спокойно произнёс Вилле, не отводя взгляд от матери, которая лишь закатила глаза, но ничего не ответила, чтобы не портить себе настроение.       На фоне играла спокойная музыка. Вокруг ходили люди, большинство из которых Вилле никогда даже не видел. Либо просто не запомнил их лиц. Ему это и не было нужно, ведь он, кажется, видел их от силы пару раз за год, может, даже меньше.       К ним часто подходили, чтобы поздравить Вилле. Тот лишь улыбался и кивал головой, изредка отвечая что-то помимо ленивого «угу» и «спасибо» с максимально искренней улыбкой на лице. Такой она, по крайней мере, казалась, если не вдаваться и не знать Вилле достаточно хорошо. Как только получалось остаться наедине, Вало закатывал глаза с явным недовольством.       — Здесь достаточно красиво. Почему тебе не нравится ездить на такие мероприятия? — поинтересовался Лаури, почувствовав себя более комфортно среди всех этих людей.       — Потому что они утомляют своим присутствием. Не люблю, когда смотрят, когда специально наблюдают за каждым действием, движением и словом. Раздражает. И делать такое мероприятие в мой день рождения не мне надо, а им, чтобы был лишний повод заиметь новые связи. И это явно не моё. Я не питаю страсти к тому, чтобы постоянно притворяться, что мне нравится видеться и говорить со всеми этими людьми. А им, кажется, в кайф подобным заниматься. Им нравится получать внимание, а тут такой прекрасный повод, чтобы его получить. — Вало, наконец, замолчал и взял два бокала с шампанским с подноса на столе, протянув один Лаури, который посмотрел с каким-то недоверием.       — Я думал, ты не пьёшь ничего слабее виски. — Друг усмехнулся, подходя к одному из столов с закусками.       — До виски мы дойдём, не переживай. Просто нужно подождать, когда всё внимание будет приковано к родителям, чтобы смыться куда-нибудь в тихое место. Почему ты никогда не ешь? Ни разу не видел, чтобы ты прикасался хотя бы к чему-то. — Вилле опустошил бокал и остановил взгляд на Лаури.       — Я просто не хочу, и всё. Какая разница, если...       — Можешь не рассказывать, я не заставляю это делать. Но врать не нужно, не люблю, когда так делают.       — Хорошо. — Лаури сказал это, когда Вилле ушёл достаточно далеко от него, чтобы услышать его.       Прошла пара часов. И сейчас хотелось пить. Много. Желательно чего-нибудь очень крепкого. Вилле уже выпил достаточно того, что находилось в зале. И Лаури понимал, что теперь он будет высказать буквально всё и каждому, кто к нему подойдёт. Поэтому Вало сразу пошёл на поиски виски, который точно должен быть на этой невероятной вечеринке. Вилле не знал уже, ради кого это вся показуха: для него самого или для каких-то друзей его родителей. Он склонялся больше ко второму варианту, но, пока у него есть возможность знатно напиться, ему будет всё равно, где это делать. Бутылка виски нашлась почти сразу, за барной стойкой. Вилле взял пару стаканов и разлил янтарную жидкость по ним.       — Пошли уже куда-нибудь. — Вало всунул другу запасную бутылку и второй стакан с виски. Они быстро поднялись на второй этаж и остались на том самом балконе. Вилле поставил бокал и облокотился руками на перила, осматривая зал свысока. — Я вас всех ненавижу. — Тихо произнёс Вало и опустил голову.       — Может…пойдём в какое-нибудь место, где нас не найдут.       — Хм. Знаешь, это же мой день. — Вилле тяжело вздохнул и громко произнёс:       — Это мой день. Надеюсь, мои родители довольны всем, что устроили, надеюсь, всем всё понравилось, но, пожалуйста, не тревожьте меня, потому что мне надоело всем вам улыбаться, чтобы побыстрее остаться наедине с единственным приятным для меня здесь человеком. Веселитесь, разговаривайте друг с другом. Благодарю, что вы пришли, но не от всей души, потому что это место и все вы меня уничтожаете. Хорошего вечера и... — Он перевёл горящий взгляд на Лаури, который смотрел на друга в явном шоке. — Хорошего вечера! Бежим. — Вилле схватил Лаури за запястье и быстро потащил его в какую-то пустую комнату, где царила темнота. Он защёлкнул дверь и рассмеялся. — Этот вечер теперь намного лучше.       — Что ты творишь, Вало? Зачем ты это сделал?       — Захотел. Мне надоело притворяться. Пусть они знают правду обо мне и себе в моих глазах. — В дверь постучали.       — Вало, открывай дверь! Я тебя убью, что ты устроил? — Вало старший снова постучал в дверь. Лаури закрыл Вилле рот, чтобы тот ничего не сказал, пока продолжаел смеяться. — Вилле! Последний раз повторяю, открой дверь! Ты у меня получишь завтра! — Через какое-то время послышались удаляющиеся шаги.       — Кажется, тебе конец завтра, Ви.       — Ну.       Напротив двери находился небольшой балкон, который они приоткрыли из-за духоты в помещении, где, кажется, давно никого не было. А сами сели на диван у стены и поставили бутылки на небольшой столик перед ними.       Дальше был только виски. Они опустошали стакан за стаканом и много разговаривали. Не на какую-то конкретную тему. На все сразу. О жизни, о школе, об отношении к чему-либо, вместе смеялись, пока Лаури не вспомнил, что у него всё это время был подарок для Вилле, который он при всех так и не осмелился подарить.       — Ви, стой. — Лаури подождал, пока тот закончит что-то рассказывать о переездах, после чего продолжил, поставив стакан на стол. — Я… У меня для тебя есть кое-что. Знаю, что это не сравнится со всем тем, что тебе дарят они, но, подумал, для тебя будет важно то, что ты считаешь значимым в жизни. — Он протянул небольшую коробочку, обвязанную лентой и поднял пьяный взгляд на Вилле, который с непониманием посмотрел сначала на подарок, потом на очертания Лаури. Они сидели в полумраке, а единственным источником света была тусклая лампа на стене напротив.       — Это... — Вилле развернул подарок и уставился на подвеску в виде хартограммы, о которой он говорил когда-то во время их посиделки у него дома за проектом. Тогда ему казалось, что Лаури просто не слушал, будучи слишком занятым информацией о каком-то событии. — Так ты...       — Не нравится?.. — неуверенно поинтересовался тот, не зная, куда кинуть свой взгляд.       – Важна не цена подарка, а то, насколько он будет важен для человека. Если они могут потратить миллионы на то, чтобы меня впечатлить, не значит, что это может составить конкуренцию небольшому и недорогому подарку, который будет важнее, чем всё, что есть там. Это потрясающе. Никогда её не сниму. — Уже через несколько секунд подвеска красовалась на шее. Тогда Лаури впервые увидел Вилле настолько счастливым и радостным за всё время их недолгого общения. — А я тогда думал, что ты слишком занят, чтобы обратить внимание на... это.       — Я всегда тебя слушаю. Независимо от того, о чём ты рассказываешь. — Вилле крепко обнял Лаури.       — Ты потрясающий. Правда. — Вилле слишком сильно навалился на друга, поэтому через несколько секунд он уже лежал на нём, чувствуя, как быстро бьётся его сердце.       — Вилле, ты...тяжёлый. — Лаури упёрся руками, чтобы была возможность вздохнуть. Он поднял взгляд, встретившись с тёмными глазами напротив, которыми тот смотрел с явным интересом. Пришлось приложить слишком много усилий, чтобы оттолкнуться.       — Прости. Кхм. — Вало быстро переместился на другой край дивана, чувствуя, как краснеет его лицо от явного смущения. Как часто бьётся сердце. Он смотрел куда-то в сторону улицы, поэтому, подумав немного, взял новую бутылку с виски и пошёл на балкон. Лаури продолжал лежать, закрыв глаза. Веки всё сильнее тяжелели, с каждым новым стаканом хотелось спать всё больше. Сил почти не осталось. Прошло слишком много времени с их нахождения здесь. И, конечно, хотелось, чтобы все уже разошлись.       Вилле вышел на холод, оставляя Лаури в помещении одного. Когда он убедился, что друг не идёт за ним, с облегчением вздохнул. Попытался понять, что только что произошло, и тихо засмеялся от осознания глупости всей ситуации. Щёки снова покраснели от смущения. Он не понимал, почему так реагирует, но, кажется, ему подобное даже нравилось. Вилле чувствовал себя слишком хорошо. Он поднял взгляд в небо и выдохнул. По телу пробежали мурашки. Вилле лишь открыл очередную бутылку и сделал большой глоток. Посмотрел в сторону дивана и улыбнулся, когда увидел Лаури, который начинал засыпать. Потом опустил взгляд на подвеску и покрутил.       — Лаури, просыпайся, нам домой надо. — Вилле чуть наклонил голову, наблюдая за пьяным Лаури, который сонно зевнул, не желая подниматься и куда-либо идти.       — Не хочу. Давай останемся здесь, — хрипло произнёс Лаури, всё же разлепляя глаза.       – Нет, пойдём.       — Иногда ты невыносим, — недовольно прошептал парень, наконец принимая сидячее положение. Голова постепенно начинала болеть.       — Почти всегда. Я знаю. — Лаури молча пошёл за Вилле, который нёс в руке виски, чтобы допить дома. Они спустились вниз, где почти никого не было, кроме обслуживающего персонала, который всё убирал после мероприятия. Когда парни оказались в единственной на территории машине, Лаури почти сразу опустил голову на плечо Вало и через несколько секунд засопел от слишком сильного желания спать. Вилле практически не шевелился, чтобы не потревожить друга. Он устало смотрел в окно, но так и не выпустил подарок из пальцев. Сейчас ему, кажется, было слишком всё равно, что с ним сделают дома, но главное, чтобы рядом находился Лаури.       — Спасибо, что подвёз. — Вилле поблагодарил водителя и, считай на себе, потащил Лаури ко входу домой. Свет не горел, поэтому Вало с облегчением вошёл внутрь и, не разуваясь, пошёл с Лаури наверх. Он уложил друга на кровать и сел рядом, оставляя бутылку на полу.       — Не хочу спать в костюме. Он же дорогой, — прошептал Лаури, не открывая глаз. Он попытался приподняться, но голова кружилась слишком сильно, поэтому почти сразу плюхнулся обратно с тяжёлым вздохом.       — Ничего. Спи. — Вилле какое-то время просто сидел рядом и смотрел на друга, периодически делая небольшие глотки виски. Сидеть здесь не хотелось, поэтому Вало, сняв пиджак и кинув его на кресло, закрылся в ванной и сел на холодный пол. Свет слишком резал глаза, поэтому пришлось остаться в полной темноте. Вилле откинул голову назад и поджал ноги. Мысль о Лаури в его комнате заставила вновь неосознанно улыбнуться.       — В-Вало? Ты, — Линде зевнул, — время видел вообще? Зачем звонишь?       — Не знаю. — Язык заплетается, он снова всё больше опустошает бутылку и довольный закрывает глаза, тяжело дыша. — Чувствую себя странно.       — Почему? Тебя накачали чем-то? — с явным волнением интересуется Линде и приподнимается на кровати. — Где ты, всё нормально?       — Дома. И Лаури здесь. И. Мне просто захотелось кому-то сказать об этом.       — Я тебя убью когда-нибудь, правда. Зачем так… Тебе Лаури нравится?       — Я... Что? — Вилле возмущён подобным вопросом. — Я не...       — Можешь не оправдываться, — послышался тихий смех.       — Это не так. Просто…       — Ты просто чувствуешь себя рядом с ним немного лучше обычного, улыбаешься и в душе появляется приятное чувство. Ведь так? — Вилле молчал. Долго. Он не хотел признавать эту правду от друга. Не хотел верить, что его эмоции так легко прочитали. — Значит, я прав, ха.       — Нет! Не…да, и что?       — Вало, спокойной ночи. — Линде лёг обратно и закрыл глаза, снова зевая.       — Почему ты... — Послышались продолжительные гудки. Вилле продолжил молча сидеть и пить, пока бутылка не опустела. — Что ты делаешь со мной, Лу.